Макс за четыре года возмужал: из отчаянного мальчишки превратился в рассудительного воина. Он по-прежнему служил в Отделе расследований паранормальных явлений и не жаловался. Скользких неприятных заданий с жесткими допросами не выпадало, ими ведали другие подразделения. А он в основном спасал людей от «диких» вампиров и контролировал работу «охотников». Иногда приходилось защищать от них мирных вампиров и магов, которые тихо жили, не нарушая закон.

«Хорошо, что Отдел вовремя понял, что далеко не всем вампирам Земли нужно пить кровь. По сути, некоторые это делают только для повышения силы. А если человек – вампир – не собирается ни с кем сражаться, то ему и не надо. Не объявить ли уже охотников вне закона? Они же занимаются линчеванием», – порой думал Макс. Уж больно действия «охотников» напоминали о «славных» временах больших костров Инквизиции. Хватало мстителей-самовыдвиженцев, которые, обладая магической силой, решили, что они на «стороне света», поэтому без разбора истребляли вампиров и оборотней. Порой совершенно незаслуженно.

Впрочем, Макс никогда не сочувствовал выходцам из Лиги Фантомов или подобных группировок. Уже четыре года на восприятие накладывалась личная неприязнь, замешенная на несовершенной мести за товарища.

Денис погиб в тот злополучный день, когда треклятый темный маг Лоренс вторгся в хранилище. А они, девятнадцатилетние ребята, практически вчерашние курсанты без опыта, вступили в неравный бой. После этого случая Максу вне очереди дали ранг младшего лейтенанта, а Дениса наградили… посмертно.

Тот день запомнился как величайший провал, за который едва ли надо повышать. Макс сражался и выжил – на этом все. Лоренс все-таки утащил артефакт, применив мощнейшее заклинание невыясненной природы. Хуже всего, что Отдел за годы своего существования все еще знал о противнике меньше, чем противник о нем. Лига Фантомов все еще успешно скрывала свой адрес, а ее членов почти не удавалось вычислить.

Простая проверка документов ничего не приносила, а пойманные участники ордена на допросах не могли выдать ни название улицы, ни номер дома. В конце концов, стало понятно, что Лига каким-то образом влияет на память своих членов, чтобы в критический момент их не раскололи даже под пытками.

«Узнать бы, где эта клятая Лига… Вот как вытянуть артефакт? Полный “висяк”, а не дело. Артефакт где-то в хранилищах Лиги, не иначе. Вышедшие из этого ордена маги говорили, что в Лиге много секретов, есть сокровищница с артефактами, есть вроде даже пещеры с монстрами. Да, они описывали и внутреннее убранство, мол, там бизнес-центр снаружи, а внутри как готический замок, и раскрывали имена членов, но никто не вспомнил адрес», – сокрушался Макс.

Он подозревал, что ранг-то ему выдали вместе с пухлой папкой для дальнейшего расследования этого дела. «Висяка» и, похоже, «висяка» всей его жизни. Задача от руководства стояла четкая: вернуть артефакт из Лиги Фантомов любой ценой. И вот уже четыре года они с майором Жанной Патриковной Темновой занимались этим делом.

– Жанна Патриковна, разрешите обратиться… – протянул Макс, отвлекаясь от изучения очередных архивных данных, разложенных на столе. Последнее время работа все больше напоминала офисные задачи аналитика. Но без данных не имело смысла кидаться с мечом наголо на Зеркало Измерения. Поэтому пока они вдвоем сидели в кабинете, заваленном архивными папками и рапортами о происшествиях.

– Валяй, Макс, давай уже без этих формальностей. Мы шесть лет вместе расследуем это дело.

В их Отделе ранги и формальное общение едва ли играли важную роль. Работа требовала гибкости, а попадали на нее люди совершенно разных социальных слоев. Больше всего ценились даже не физическая подготовка и здоровье, а наличие хотя бы минимального магического потенциала. Но порядок и субординацию никто не отменял.

– Спасибо, Жанна, – кивнул Макс, щурясь.

Под потолком уныло мерцала вытянутая галогеновая лапочка. Завхоз как будто забыл про их кабинет. Обиталище тех, кто на самом деле провалил дело. Но все при случае подчеркивали значимость их «подвига».

– Рассказывай уже, что тебя мучает, – криво ухмыльнулась Жанна, сверкая сапфировыми глазами и встряхивая рыжим каре. Она, женщина лет тридцати пяти, обладала природным магнетизмом, помноженным на уверенность в себе и очень неплохие магические способности. «Типичная чародейка» – как порой шутили коллеги-завистники, которые пытались добиться внимания Жанны. Но, видимо, никто не дорос до ее уровня.

Так или иначе, Макса это не интересовало: он хранил верность Лене, бывшей невесте. Они расстались, но… он все еще надеялся.

– За последние четыре года не зафиксировано никаких аномалий. Но… как будто что-то не так, – наконец поделился переживаниями Макс, убирая со лба пшеничные пряди волос. По уставу стоило в ближайшее время подстричься.

– Конечно, не так, артефакт все еще у Лиги. Кто знает, что они с ним делают. Это как раз наша работа – узнать, что же не так, – небрежно фыркнула Жанна. Поражала ее беззаботность, хотя она всегда выглядела напряженной, готовой к внезапной атаке. Видимо, повидала уже столько, что разучилась переживать. В тот страшный день только она и спасла. Еще бы немного – и уничтожила Лоренса.

– Вы так спокойно это говорите, но ведь… – выдохнул Макс.

– Штука опасная, может переписать некоторые события реальности. Но, если так подумать, мы вряд ли поймем, что переписано, – с неизменной застывшей улыбкой на крупных губах отозвалась Жанна. – И что-то мне подсказывает: никто не решится использовать эту проклятую вещицу, даже Верховная Ведьма. Соболева не так глупа, чтобы настолько рисковать ради получения новой силы.

– Зачем они тогда захватили артефакт? Послали этого… треклятого Лоренса! – сжав кулаки, выплюнул Макс.

– Возможно, чтобы его не использовали уже мы, – постукивая ручкой по столешнице, сказала Жанна. – Возможно, в качестве страховки от того, что они боятся найти в Измерении. Вернее… кого. Змей Хаоса – это не шутка, знаешь ли. Если его потревожить, может пригодиться и артефакт по переписыванию реальности. Хотя это, скорее, мои гипотезы. Но его однозначно лучше не тревожить.

На мониторе компьютера Жанны высвечивалось досье той самой Соболевой. Альбины Соболевой, Верховной Ведьмы Лиги Фантомов, руководительницы проклятого ордена. Возможно, если бы ее кто-то сменил, Лига перестала бы совершать откровенные диверсии и нарушения закона. До этого орден как-то четыреста лет уживался с людьми, даже под руководством магов-князей Соболевых, а при Альбине начались попытки заполучить силу Змея Хаоса.

«Вот же жил я раньше, в детстве… не знал про этих тварей. Не знал, что в космосе существовали когда-то гигантские Змеи-асуры», – раздумывал Макс, слегка ежась при каждой мысли о том, что ему открылось с поступлением на службу. Для землян все это шло под грифом «совершенно секретно». Да и кому легче от таких историй?

Маги Земли сохранили сказание о двух космических змеях-асурах, которые в древние времена сражались друг с другом, кроша планеты и поедая миры. Они хотели выяснить, кто сильнее. И в какой-то момент самая мощная атака раскидала их на разные концы Вселенной.

Один из Змеев, Раат Шаатир, угодил в мир Бенаам. И, насколько доносила легенда, оказался заперт в человеческом облике. После его появления Бенаам превратился в темное место, населенное вампирами и иными кровожадными тварями.

Другой же, Змей Хаоса, создал вокруг себя черную дыру, Нору Змея. А Измерение Могущества, судя по всему, было одним из осколков разбитых миров, где и засела древняя тварь. Или же где таился осколок ее силы.

По нелепой случайности именно на Земле еще четыреста лет назад открылся портал в это место. С тех пор и началась непримиримая борьба магов Земли за источник могущества. И не только Земли… Пришельцы из Бенаама тоже порой прорывались. К счастью, на них действовали пули и мечи. Но не на всех и не всегда. Так или иначе, у Отдела расследования паранормальных явлений хватало работы.

«И я во всем этом варюсь. И Жанна, и Лена… Если один раз увидел этот мир, уже не закроешь глаза», – порой сетовал Макс.

В детстве он пугал родителей уверенными заявлениям: «Папа, смотри, у дяди ушки волчьи! Мама, смотри, у тети крылья!». В пятнадцать им заинтересовался Отдел. Перехватил, возможно, предотвратил попадание в одну из группировок темных магов.

С тех пор он проходил подготовку в специальной школе, а в восемнадцать поступил на службу. Как такового выбора и не было. Сбитый с толку юный маг испугался своей силы, умения видеть то, чего не видят другие. К несчастью, особых способностей к созданию заклинаний он в себе до сих пор не открыл.

Мог видеть Зеркало Измерения и путешествовать между мирами в само Измерение Могущества, где был заперт Змей Хаоса. Хотя саму тварь за многие годы так и не нашли, но чувствовали его силу, которой хотела завладеть Лига Фантомов. И не только она…

Хватало и других группировок. И не все из них стремились к Измерению Могущества. Иногда попадались совершенно мерзкие дела, связанные, например, с жертвоприношениями темных магов. Для обычной полиции это выглядело как жертвы культа сатанистов, но для Отдела все оказывалось более нетривиальным. Таких одиночек ловили и нередко ликвидировали в процессе задержания. А кого не ликвидировали, тех арестовывали. Спокойных и безвредных, не убийц и не маньяков, порой перевербовывали на благо общества. Все зависело от магического потенциала.

– А ты не думал… Лига могла перепродать артефакт? – вдруг многозначительно протянула Жанна.

– Если бы мы знали… – отозвался Макс. – Могла. Мафии. И если это так, то найти следы у нас не получится.

– Может, если выманить Лоренса из Лиги… – предложила Жанна, задумчиво щурясь и умолкая.

– Получился расколоть его насчет судьбы артефакта, – закончил Макс.

– Ну, хотя бы относительно планов.

– Но чем и как выманить? По городу он перемещается тоже под неким магическим пологом, даже мобильные не запеленговать.

– Или вообще не перемещается. Отсиживается в Лиге.

– Так какие есть варианты?

– Например, выйти на его родителей. Я почти установила личность этого типа. Совпадений достаточно, – хищно ухмыльнулась Жанна, пролистывая страницы досье на компьютере. – Раньше его, конечно, звали не Лоренс. Хитро придумала Альбина, чтобы члены Лиги сразу меняли имена. Рвали связи с прошлым.

– Родителей… Захватить в заложники?.. Значит, его родители не в Лиге? – смутился Макс, сжимая кулаки на столешнице.

– Полагаю, что нет. Ну, почему заложники. Всего лишь арестовать как предполагаемых соучастников.

– Как-то это…

– Это война, лейтенант. Если ты еще не понял. Наша война за правопорядок, – твердо оборвала Жанна. – Если на Земле мало магов, это не значит, что они имеют право диктовать свои условия. И уж точно пытаться урвать настолько опасную часть силы.

– Понимаю. Думаю, даже Альбине Соболевой не под силу управлять космическим Змеем.

– Никому не под силу. В идеальном мире у нас должно хватить мощи навсегда закрыть портал к Измерению Могущества. Но мы, к сожалению, не в идеальном мире. Поэтому работаем с тем, что есть. И работаем доступными нам методами. Наша с тобой задача – вернуть артефакт в хранилище.

«Это как будто не война, а взаимная охота или партия в шахматы. А если мы ошибемся и арестуем невинных людей? Арестуем… да возьмем в заложники, по сути. Конечно, все средства хороши, если служат великой цели. Но… если Лоренсу плевать на родителей? Возможно, они уже и не общаются давным-давно. Проклятье, как мне не нравится эта часть работы!», – посетовал Макс. Ужасно захотелось позвонить своим родителям и Лене, убедиться, что у них все в порядке.

* * *

01.04.2012

И снова здравствуйте! И снова Лоренс! Да, если вы помните меня, то, наверное, видели, что у меня на макушке хохолком торчит челка, еще и седая на фоне черных волос. Хотите, расскажу, когда это вдруг случилось?

Так, не успел начать, так опять перерыв: пришла Кони, лучше промолчу, но от моего молчания она еще больше бесится. И что вы мне прикажете делать? А, нет: сегодня женщина в хорошем настроении… А потом еще кто-то смеет утверждать, что это женщины – подневольные существа?! Да я бы за такую «неволю» многое отдал, а я не подкаблучник.

Интересно, как я ее все-таки терплю уже четвертый год? Хм, но она хотя бы не изменяет мне, а то была у меня лет в двадцать пять одна шлюшка, которую я терпел два года, но она спала с кем попало. Мое терпение лопнуло быстро, выпер ее без части барахла, заразу.

Да-да, и после этого кто-то смеет утверждать, что мужчины тираны, мужчины только о сексе и думают. Думают? Да черта с два! Есть и поважнее мысли. А любовь (сами понимаете какая) – обыкновенная физическая потребность, ну, и эмоциональное удовольствие, конечно.

Но чтобы думать, хитро измышлять что-то… нет, на это способна лишь женщина. Да-да, именно женщина больше мужчин всерьез думает о сексе, не пошлит ради красного словца, а именно измышляет чудовищные планы для удовлетворения своей сознательно-эмоциональной и подсознательной, только наполовину телесной, потребности.

И чем больше отрицает на словах, тем больше думает, кокетливо и завлекающее смущается, отнекивается. Ими движет любопытство и тщеславие – это обычно отличницами. Но тихие девочки – спящие вулканы, бомбы замедленного действия…

– Ты точно финансовые отчеты сверяешь, Лоренс? Или это твои мемуары? Ты зачем их пишешь, в гроб собрался? – фыркает Кони, глядя на меня. Эх, нескладная она все-таки, грубоватая. Скулы низкие, челюсть квадратная. А нос маленький и губы пухлые. Смешная, но красивая… Для меня почему-то всегда красивая.

Вообще с ней намного лучше, чем с «отличницами». На практике и подсознательно они оказываются более развращенными и пошлыми изнутри, чем такие, как Кони. Она же ничего не скрывает! С ней проще. Возможно, я циник, но кое-что понимаю в людях. Лучше цинично говорить правду или лицемерно лепить незаслуженные комплименты? Да выбирайте, к дьяволу, сами. Романтиков не переубедишь, даже убив их.

М-да, в итоге вышел панегирик моему «тирану». Кстати, ей, видимо, кажется, что это я ее тиран. Ого, да у нас тут просто классовая борьба, коммунисты против капитализма. Борьба… Сладкое пьянящее слово, и как измельчало!

Кстати, вы мне напоминайте основную линию повествования, а то потону в житейских рассуждениях старого алкаша. Кажется, я намеревался поведать о своих седых прядях. Я не ошибаюсь? Судя по тому, что вы молчите, не ошибаюсь.

Но что-то не так… Бабах… Что за бабах?!

Правда ли? Лучше бы глюки. Я слышу выстрел? Звон стекла в коридоре Лиги… Как обывателя меня это не должно касаться, только пугать, но все же я по-прежнему не обыватель, дух воина – это как прививка от оспы: неприятно, зато на всю жизнь. Да что же это сейчас было?

Я выбегаю из квартиры, из своей темной берлоги, не чувствуя ног. Все предметы слишком отчужденные и далекие. И полосатые обои в прихожей, и вешалка с серым пальто, и собственное отражение в зеркале. Какое-то темное, точно какой-то демон приперся из зазеркалья.

Вот и дверь, еще немного – и я узнаю, что стряслось. Не должно быть настолько страшно, не должно настолько тревожить! Я же плевал на всех! А в животе-то все переворачивается. Предчувствие? Что там?!

Интуицию не пропьешь. Распахиваю дверь – в нос ударяет запах крови. Как же ее много на кафельном полу, струится к моим ногам темной лужей.

Вот и он… Труп. Труп… Лежит посреди коридора и… я его знаю… И это не труп, а… Ромка! Это Ромка!

Деревенею. Проклятье. Этого… этого не должно было случиться! Ромка – младший брат Кони. Совсем еще мальчишка, подросток…

Пришел вместе с ней в Лигу. Как?! За что? Кто посмел? Что теперь делать? Кажется, я никогда не испытывал такого ужаса.

– К-кони… – Треклятый голос куда-то пропал.

– Ромка! Нет! Ромка, скажи что-нибудь, Ромка! – Кони выбегает из квартиры едва одетая. Волосы по ветру метутся, лицо искажено, словно у женщины из фильма ужасов… А я стою как истукан и понимаю, что понятия не имею, откуда и кто стрелял. Стрельчатое окно замка – в дребезги. Но это и слепой бы увидел.

Что это было? На нас напали? Нас вычислили охотники? Снайпер? Он все еще здесь?! Я бессмысленно озираюсь по сторонам, выглядываю в окно, но стрелка уже нет. Хорошо хоть от подозрений я освобожден – свидетелей много выбежало из наших казенных квартир, лица заспанные, отекшие и во всех заплывших глазах одинаковый страх. Убийство… Произошло убийство. Наверное, я реагирую спокойнее, чем должен. Или это страх после страха. Ужас после ужаса.

– Ромка!… Позовите на помощь! Лоренс! – Кони воет, взывает ко мне. А что уже звать? Кого звать, проклятье! Мне не лучше, мне все видится, как из-за завесы, будто я в кошмарном сне.

В мой адрес летят самые черные ругательства. Мою суровую мужественную спутницу начинают душить рыдания, я кое-как зову на помощь. Кажется, уже бессмысленно, но тут Кони всхлипывает:

– Лоренс! Скорее! Он еще жив!

А ведь пацан и правда еще жив. Нет у меня чутья детектива, меня сбило с толку это жуткое зрелище. Кровь… тело… Будто я уже отвык от такого, хотя не слишком опешил от нападения на Лигу в прошлый раз, будто ждал всегда какого-нибудь кошмара, а вот сейчас, кажется, не ждал…

– Эй! Кто-нибудь!

Мой ли это голос или кого-то из соседей? Почему в таких ситуациях ничего не получается оценивать здраво? И как же хочется отмотать время…

– Осторожно! Отойдите от окон!

– Вернитесь в свои квартиры. Всем оставаться на своих местах.

– Освободите коридор! Пропустите! Пропустите медиков!

Кони приходится держать за плечи, чтобы она не бросилась к брату. Ему сейчас только медики-маги могут помочь… Ранение в голову, значит? Из снайперской винтовки? Похоже, убийца попал только по касательной. Но все равно плохо. Если Кони сама не понимает, то я ей говорить не буду: нежилец пацан, нежилец.

Гадство-то какое! Кому он помешал? Провокация. И не против меня ли? Ведь у парня врагов не было.

Проклятье! Да что же так трясет? Почему-то именно сейчас мне почудилось, насколько дороги мне эти двое, Кони и Ромка. К нему-то я тоже привык. Ладно, тогда для самого себя не буду крутить мысль, что он нежилец. Просто я стараюсь быть реалистом, а, значит, есть вероятность, что он выживет, но эта вероятность равна чуду…

Прибывают медики. Быстро! Да у нас и расстояния все в рамках одного здания-крепости. Парня кладут на носилки, дальше все как-то туманно, точно это мне голову вскрыла пуля.