Цитаты из книги «Валькирия»

Нет, я действительно не боялась всех четырёх. Не подоспей Славомир, управилась бы одна. Но… подоспел ведь, и шёл по правую руку, и я теперь знала, какими глазами глядели на мир другие девчонки, когда свирепые парни вели их до дому после честных бесед. Из-за такой спины можно язык показать хоть целой деревне.

Когда собираются бить, всё же редко бьют просто так, без всякого слова. Сначала поговорят, сами себя раззадорят и тебе, непонятливому, втолкуют, за что колотушки.

в каждом взрослом мужчине до ветхих лет сидит всё тот же мальчишка. Зато почти в каждой девочке-подлеточке уже готова хитрющая взрослая баба.

Я не побегу никуда. И звать не стану. Глупости всё. Мечты. Не отзовётся никто, кричи не кричи. Орла заждалась.

сказывала, старейшине Третьяку была прямая корысть кормить чуть не сто прожорливых молодцов. Каждый череп, что скалил с забрала белые зубы, прятался раньше в крепкий шелом. Каждый принадлежал воину. И все эти воины могли бы в погожий денёк втащить свои корабли на берег возле сельца. Жаль – не видал дядька Ждан тех черепов. Ну да, может, братья поведали. Всю зиму с весной я ела хлеб, которого не заслужила. Не пасши коров – пихала за щеку сыр. Не кормив поросёнка – резала сало. Совесть знала безлепие, но я её утешала: как только нас опояшут, вздымем на кораблях пёстрые паруса, пойдём измерять широкое Нево, доискивать новых даней для князя, себе – справы, чести – вождю… Кто не видел вражеской крови, не воин, полвоина, надо же испытать, на что мы годны. Да и лето шло

Я шла мимо громадных заснеженных елей и крепко держала древко копья. И думала, как войду сейчас в дом и затеплю очаг для Того, кого я всегда ждала.

Смертный человек живёт в двух мирах одновременно. Один – это мир плоти. Другой – мир души, где еда – не одно насыщение, но и причастие, соединение с другими людьми, клятва верности доброй земле. А состёгнутый пояс не столько притягивает к телу одежду, сколько хранит в человеке живую добрую силу, оберегает от нечисти. Раньше мир был един. Тогда Боги жили среди людей, а люди не умирали. Потом влюбчивый Змей поволок приглянувшуюся Перунову жёнку, родилась вражда, затворились каждый от каждого, море от суши, земля от небес, мёртвые от живых… Даже видеть разучились друг дружку. В мире мёртвых слепы живые, слеп и вышедший из-за черты, только кривому оборотню хорошо в обоих мирах, затем что у него на каждый мир по руке, по ноге и по глазу… И лишь ночью, когда небу кажется, что люди уснули и не подсмотрят, – ушедшее хочет вернуться. Глядят, глядят небесные очи, и тянется к ним душа человека, вот-вот что-то поймёт…

как выдержать жизнь, как не сойдя с ума принимать рану за раной, если не знать – было!.. не со мной, с кем-то, когда-то, всего один раз – но было, было же чудо!..

девках они как будто летели, трепеща нежными крыльями, тянулись к чему-то, звеневшему там, наверху, в солнечной синеве… а ныне, мужатыми, словно растеряли перья из крыл

Худшие болести проходили без лекаря, от одной доброты.