Глава 5. За кулисами мира

Аарис – единственный, кто до сих пор сидел на троне. Он немного наклонился, подставил широкий кулак под голову и устремил задумчивый взгляд в мраморный пол с танцующими узорами. Осаи²¹ спорили, отойдя в сторону, а их Торай ожидали в противоположном углу просторной залы с колоннами. Д`хар отпустил своего приближённого мага в родной край. Самому бы уже покинуть душный дворец и отправиться ближе к энергетической стене.

В последнее время твари Халрима начали шевелиться, будто чувствовали что-то. Это тревожило не меньше, чем оправдание Лавны. Пророчество оповестило о рождении мальчика, чья сила не уступит силе Падшего.

Однако будущее иногда туманно, как любит выражаться любимая сиэ. Ладия всегда с осторожностью заглядывает в грядущее, чтобы не углубляться в образы, которые предоставляет Око Провидца. Каждый осторожен в меру своих сил, ведь она смотрит за всеми Вахди, стремится заполучить в свои владения не только Ардос, но и все миры Межгалактического содружества.

Имя хранительницы Семи Аарис в мыслях не держал, чтобы одним лишь неосторожным зовом не привлечь внимание той, которая возомнила себя богиней. Однажды он уже поддался её влиянию, открыл своё сознание для ментальной связи с Высшей. Теперь едва удаётся держать его закрытым, чтобы не навлечь беду.

В стародавние времена, когда эта ардийка только набирала свою мощь и стремилась управлять, а не править, она погубила много народа. Ещё при жизни творила зло не меньше, чем тот же Симеок с его армией бринатов и полчищами данадов и шиат, которые теперь каждый лик проверяют на прочность толстый энергетический барьер, отделяющий Халрим от остального мира. Хотелось рычать и метать шипы с хвоста во все стороны, хотелось спалить этот дворец ко всем симеоковым каарши!

Поняв, что сейчас раздавит начавшейся трансформацией сиденье трона вместе с полом и зарядит воздух и без того перенасыщенный небесной свежестью от гнева и вспыхивающих молний над головой, Аарис прикрыл глаза, сосредоточился и попытался усмирить бурю в своей груди. Но она не стихала. По зале пронёсся эхом утробный харский²² рык, предупреждая своего обладателя и всех остальных об опасности и крайнем недовольстве Д`хара.

Аарис рывком поднялся с трона и спустился по немногочисленным ступеням, исписанным иероглифами на древнеардийском.

– Мегхаррау! «Убирайтесь!» – приказал рычащим голосом Вахди Небес заметно нервничавшим Торай и резким жестом указал на массивные кованные ворота дворца. – Вирра кэура э сакхэм! «Саимы, открыть ворота!» – ещё громче, едва справляясь с накатившей яростью, проорал он.

Массивные створки начали открываться с тягучим противным скрипом и внутрь, неспешно толкая толстую преграду, вошли два златокрылых саима. Они даже не подняли золотых глаз, лишь открыли проход, расступились и вытянулись подобно струнам, не звякнув ни единым пером.

Приближённые маги тихо поклонились и один за другим удалились восвояси, терпя нападки усиливавшегося ветра и слушая глухие раскаты грома от приближавшейся Бури-Матери, которая только набирала мощь и чёрной густой тучей плыла тяжело по голубому небосводу.

Аарис всё больше свирепел. Подобно тому, как ураган в порыве ярости гнул толстые стволы разлапистых шавин и ломал ветви, швыряя их под ноги спешившим саимам и прочим арди, хотелось всё крушить и Д`хару. Как только сомкнулись створки ворот и кристаллы засияли в зале, разгоняя на мгновение воцарившийся полумрак, Вахди развернулся лицом к своим братьям и сёстрам и оглядел их с ног до головы, не спеша прерывать тревожное молчание.

– Элхи пуру! Кха сорма Элахэм кола аяри ума Аарис! «Высшие силы! Ради Иллахима, Аарис, усмири свой гнев!» – Ладия вышла вперёд и всплеснула руками в негодовании. – «Мо ати орки ву дэссай?! «Да что на тебя нашло?!» – гневно спросила она, сделав ещё пару шагов навстречу разъярённому брату.

Он отступил назад, медленно помотав головой. Не нужно приближаться – он сейчас не в том состоянии, чтобы вытерпеть даже единое касание. Злость кипела белым ключом. Ещё немного, и Вахди примет свой истинный образ. Но Ладия не спешила бросать свою затею. Сиэ продолжала идти. Она остановилась невдалеке и порицательно поцокала языком.

– Зачем ты её отпустила? – прорычал Аарис. – Тебе и без меня ведомо, что Лавна натворит дел. Ты не в силах призвать нового Торай? – укоризненно проговорил он, зло посмотрев на Вахди Воды.

В груди полыхнуло, и горло зажгло от подступа белой искры харского дыхания. Вахди Небес сглотнул ядовитый состав и кашлянул в кулак, прочистив глотку. Изо рта вырвалось облачко серого искрящегося дыма. Язык и нёбо засаднили от начавшегося заживления, по телу прокатилась волна нестерпимого уда, от чего жутко захотелось почесаться.

– Ведомо, – спокойно и ровно ответила Ладия. – Но не стоит отходить от установленных правил, сэо. Ты сам когда-то говорил, что нужно быть осторожными и каждое действие совершать с умом, просчитывая шаги и варианты. Я просчитываю.

– Она не успокоится, – громыхнул Аарис. – Никогда не остановится, пока не убьёт мальчика и его кровников. Мало тебе было того, что она треть арди едва не отравила настойкой кармильной румии? Тогда, на поклонении. Мало?

Аарис бросил взгляд ла сиэ. Керем подходила, глядя на него с вызовом. Неожиданностью поведение Вахди Огня не стало, но Аарис вздохнул: из раза в раз всё повторяется. Снова предстоит доказывать свою правоту в драке с Фениксом. Она не отступит, как не делала этого и раньше. Слишком эмоциональна Керем из-за дара Иллахима. Никогда не думает головой, а всегда решает исключительно сердцем. Как вулкан, извергающийся, когда давление слишком возрастёт, и губящий раскалённой лавой всё вокруг себя.

Отговаривать пламенную сиэ бесполезно. Ладия обернулась и выставила раскрытую ладонь в останавливающем жесте, однако это не помогло. Началось. По подолу алого платья Вахди пошли яркие искры – началась трансформация. Аарис попробовал установить ментальную связь, но свой разум Керем уже закрыла сильным барьером. «Найара ссахрениай (Неуправляемая девица)» – подумал Аарис. Он остался стоять на месте, нисколько не боясь гнева Сердца Иллахима. В очередной раз она получит своё, хоть будет отчаянно кидаться и обжигать до плавления толстой чешуи. Она не ровня огнедышащему хару, стоящему во главе семьи.

– Керем, снова ты за своё! – воскликнула Ладия в спину Вахди Огня, но это её сиэ не остановило.

Она только язвительно ухмыльнулась.

Керем развела руки в стороны и татуировки на теле ярко засияли, пульсируя и просвечивая под красным платьем. Густая рубиновая дымка полилась из ладоней сиэ, клубясь вокруг неё плотным облаком. До слуха Аариса донёсся угрожающий птичий клёкот и по зале разлилось тепло. Тут же почернел участок пола и плиты растрескались, не вынося сильного жара.

Аарис был готов. Он завязал узлом чёрные волосы с зеленоватым отливом, быстро скинул плащ, ногой в сапоге отпихнув его в сторону, и засучил рукава. Зрение изменилось с обычного на тепловое. Теперь сквозь дымку было видно, как появились два крыла с оперением, как ноги превратились в птичьи лапы с острыми когтями, хвост распушился и вокруг него взвилось сильное пламя.

Вахди Небес выдохнул. Уж столько рарон прошло с тех пор, как он впервые применял трансформацию, но всё равно странные ощущения вызвали волну мурашек. Напряжение в пояснице ознаменовало появление хвоста, а лёгкий зуд – о чешуе на коже. Лопаток коснулась обжигающая боль, и тут же давление вынудило встать на четыре конечности. Лицо прожгло, вкус собственной крови от трёхрядных зубов до сих пор был ненавистен. Шею скрутило судорогами, кости затрещали. Если бы ни мгновенное заживление – Вахди уже лежал бы в синей луже и плевался разрывающим нутро Дыханием Иллахима. Он часто представлял себе подобный исход, и даже смеялся над бредовыми видениями.

Однако сейчас не до смеха. Пол стал намного дальше, а витые рога теперь упирались в потолок. Он же хотел разнести дворец Вахтирай, не оставив камня на камне? Вот, возможность представилась. Уж сколько раз он говорил сам себе, что с желаниями, тем более с такими опасными, стоит быть осторожнее.

Дымка рассеялась, и Феникс, распахнув крылья, бросилась на Вахди. Д`хар вытянул шею и раскрыл пасть, чтобы поймать смертоносными челюстями непокорную сиэ. Он сомкнул пасть на… воде? И тут же отпрянул, высоко подняв голову, отчего рога упёрлись в высокий свод, и вниз, попав в глаза, посыпалась крупная каменная крошка вместе с пылью.

Хвост мотался туда-сюда, тонкий кончик точно плеть рассекал воздух с громкими щелчками. Аарис зарычал и лапой начал теребить чешуйчатую огромную морду, отступал к массивным воротам, которые жалобно скрипели от той силы, с которой грузная туша Д`хара впечатывалась в них.

Трансформация сходила постепенно. Сначала вернулось обычное зрение, отчего немного закружилась голова, потом по спине прошёлся холодок, а в дымке на несколько альрон стало тяжело дышать. После вернулся привычный образ, пол стал ближе, сращение кожи на спине и в суставах снова вызвало зуд и волну мурашек. Когда Вахди превратился обратно в ардийца, он первым делом сильно зажмурился, создавая харские слёзы, чтобы они очистили глаза от пыли. Капли прожгли щёки и подбородок и с шипением упали на мраморные тускло переливающиеся плиты.

Аарис поднял взгляд на Керем. Она сидела на полу и хрипло кашляла, выплёвывая воду. Платье промокло и облепило тряпкой тело, волосы потускнели и слипшимися локонами свисали вниз, точно сосульки. Лицо потемнело от досады, а когда сиэ посмотрела на Д`хара, в них не было того яростного огня, который всегда вспыхивает красно-оранжевыми искрами на радужке. Она рубиновая, спокойная, как красные пески под зноем.

Тут же водяной сгусток прилетел в лицо Аарису. Он закашлялся и отвернулся, протер рукой лицо и уставился на разгневанную Ладию.

– Ты одурела?! – гаркнул он, разведя руки немного в стороны и стряхивая капли с ладоней. – А если бы я не закончил трансформацию? Думай, что творишь, сиэ! – пригрозил Аарис и сжал пальцы в кулаки.

Ладия окинула сэо порицающим взглядом. Ей вовсе не хотелось никому вредить. Однако постоянные перепалки осаи откровенно надоели. Керем можно остудить, рискуя потом нарваться на большой скандал и множество моралей, обид, ругательств в свой адрес. Но как-то надо усмирить вечно враждующие стороны. Не время сейчас проверять свои силы и драться на пустом месте. Решается судьба всей Ардии, а сиэ и сэо об этом забыли.

Сколько раз на её памяти Д`хар и Феникс воевали друг с другом! С самого появления на свет враждовали и постоянно спорили о своей правоте. Первенец Иллахима менее агрессивен, старался сдерживаться, как бы трудно это ни было. Усмирить харскую силу внутри себя и мощь стихии – невероятно тяжело. Ладия и сама старалась быть смиренной, не вступать в схватки, являться примером для остальных. Но сегодня не выдержала.

Она едва не утопила Керем, окатила холодной водой Аариса, чтобы их обоих привести в чувство. Тяжесть навалилась на плечи неподъёмным грузом. Пришлось пойти на уступки, чтобы не привлечь её внимание. Никто, кроме Киросы и Ильны, не оценил её жест доброй воли, сделанный отнюдь не из жалости и всепрощения. Так нужно. Лавна продолжит бесчинствовать – око показало ей, что Торай полностью отдалась своей жажде мести.

Иес как всегда начал читать нотации о том, что правила должны выполняться в точности. Убийство, как и его попытка, караются смертью. Нарушение традиций и святотатство в чужом жилище – и подавно. Кирот озлобился и принялся спорить, хотя ему-то куда! Фриворы, как и туаримы – все поголовно байсары, они заботятся исключительно о собственной свободе, и усмирить их могут только сами покровители. Уж молчал бы Длань Иллахима о том, как следует наказывать за преступления.

И вот теперь Аарис.

Ладия вздохнула, прикрыла глаза и покачала головой.

– Может быть, теперь мы продолжим обсуждение? – предложила она как можно спокойнее. – Или вы хотите продолжить испытывать моё терпение?

Никто не стал перечить. Даже Керем, которая – Ладия была уверена – горела желанием подраться с братом без повода, не промолвила ни слова, а лишь согласно кивнула, поднявшись на ноги.

– Вот и хорошо. – Она приподняла подол и неторопливо зашагала в сторону пьедестала с тронами. – Как бы ни была виновата Лавна в том, что натворила в землях Туарима, – продолжила она, поднимаясь по ступеням, – она в одном оказалась права – Провидец безгрешен. Он видит и преподносит всё так, как есть, и ни мигом больше. Но стоит помнить: это лишь возможное будущее, которого удастся избежать лишь в одном случае.

– Не вмешиваться? – предугадала Кироса. Она выступила вперёд и остановилась у самого подъема.

Ладия кивнула. Сиэ понимала её лучше других, потому как сама в тот лик обратилась к ней с требованием оградить Лавну от походов в Туарим. Байсары не прощают такого. Никто из них и не простил. Благо Вахди Земли удалось уговорить Турна на оправдание. Ладия вспомнила, с каким нажимом говорил Торай, как тяжело ему давалось каждое слово, приближавшее свободу для Лавны. Он ненавидел её всей душой. И Ладия не сомневалась, что приближённый маг с радостью бы отсёк голову виновной топором – даже голыми руками оторвал, лишь бы свершить месть и успокоиться.

– Румия не почернела? – спросила Вахди Воды. – Лепестки не изменили цвет?

– Она лежала в колыбели, когда я подошла к младенцу, – ответила Кироса. – Снаружи румия девственно чиста. Но внутри – увы, нет, сиэ. Но Моран не Тёмный – душа его светла. Симеокова он рода или нет – зла он не совершит.

– Почему вообще не избавиться от проклятых цветов? – встрял Д`хар. – Они не несут ничего, кроме скорби, отчаяния и боли. Зачем продолжать растить их в садах цитадели, если вреда он них больше, чем пользы?

Аарис прав. С его словами Ладия не могла не согласиться. С тех пор как Лавна вывела кармильные румии, от них пользы не больше, чем от снега на дне озера. Но каждое действие к чему-то приводит. И сейчас они привели к этому: новый этап противостояния, новые планы на будущее и ещё более мрачные события ждут впереди. Круг снова начал смыкаться.

– Сэо, пойми мои тревоги, – умоляющим голосом проговорила Ладия, – мне, как и тебе, горестно от того, что приходится поступаться своей гордостью. Мы не для того появились на свет, чтобы скрываться в тени и беречь каждую мысль от хранительницы Семи. Но ещё одной войны Ардос не вынесет. Если в былые времена она помогала нам потому, что была смертной, то сейчас – когда эта ардийка вознеслась в Чертог – само время её не достанет.

– И ты хочешь сказать, что разведение ядовитых кустарников, помилование Торай и весь этот маскарад затеян ради того, чтобы не узнала Высшая? – Иес не выдержал. Он подошел по обыкновению тихо, даже бесшумно, и поставил ногу на ступеньку, при этом пытаясь встретиться взглядом с Ладией.

– Да. Это единственный возможный вариант, дорогой сэо, – подтвердила Вахди Воды.

– Не думала ли ты, капелька, – укоризненно продолжил Иес, – что она знает и не вмешивается только потому, что Моран не является Тёмным? Ведь если бы был…

– Если бы он был Тёмным, она бы вмешалась раньше, – перебила Ладия. – Её выдает неуклонное следование правилам. Всем без исключения: будь то пророчество или же простой совет, старый, как этот мир. Лавна умерла бы ещё до прихода в дом Турна, а всё поселение – сгорело дотла. Но у мальчика более великая судьба, и от Илсир это укрылось. Атаран Турвад заговорила впервые за несколько посличий²³.

– Что? – Аарис, казалось, окаменел. – И ты молчала? Как давно она вещает? – в голосе послышалась ярость. Сэо снова может принять истинную ипостась.

– С момента рождения Морана, – абсолютно спокойно ответила Ладия. Ей не было дела до того, что Аарис злится. Конечно, она теперь не сможет его остановить, и Керем обязательно набросится на него безо всякого повода. Но Вахди Воды лучше знать, что и как прятать от Хранительницы Семи. Она же постоянно смотрит в будущее.

– Так вот почему весь Халрим зашевелился, – Д`Хар опустил задумчиво голову и потёр пальцами подбородок. Он молчал несколько альрон, после чего встрепенулся и зашагал к выходу. – Я должен отбыть. Немедленно!

– Сэо, а как же Буря-Мать? – спросил Иес, смотря на Вахди, как на безумца.

– Тебе ли не знать, Иес, что она мне не страшна, – сказал Аарис с довольной ухмылкой и лёгким рывком распахнул ворота дворца.

Тут же взорам открылись ужасные события: деревья наклонились к земле, некоторые уже рухнули на площадь. Кругом обломки ветвей и шавиновые иголки, которые так и норовили залететь внутрь огромной залы. Новый раскат оглушительно загремел, и молния расчертила чёрный клубившийся небосвод рваной линией. Аарис скрылся за стеной дождя, спустившись по ступеням, а позже харский рёв донёсся с небес, которые поглотила буря.

***