Глава 2

Съев бутерброды с тарелки, и запив все это чаем, я по-тихому улизнула из кухни, чтобы меня не пристроили к миске с луком, который нужно перечистить на луковый пирог. Похоже, Малика собралась испечь в дорогу столько всего, сколько мы за месяц съедаем. Подруга вовсю готовилась к путешествию, а у меня не было никакого желания торчать у печи и изображать из себя хозяюшку. Готовить я, конечно, умела, но не любила страшно.

К тому же у меня еще дела!

Где-то там, в темной ведьминской душе, шевельнулась давно позабытая совесть и сварливо проворчала, что живу я за счет Малики и Жеана, ем за их столом, сплю под их крышей и не мерзну холодными ночами, потому как хозяйственный ведун не скупится на растопке печи. Поэтому нужно бы мне помочь Малике хоть немного по хозяйству. Не натерла бы на белых ручках мозоли. Но услышав попытки совести призвать меня к порядку, я просто наступила на нее каблуком. Раз не гонят, значит, их все устраивает, чего лезть со своей помощью, раз ее не просят.

Вот как в лоб заявят, что я иждивенка и тунеядка, тогда и поговорим.

Подкравшись к гостиной, я замерла. Там находились Этьер и Жеан и явно ругались, что бывало между братьями редко. Обычно они умели уладить все, не повышая голос. Но явно не сегодня…

– Ты идиот, Этьер? – Жеан ревел, словно раненный медведь. – Ты никогда таким не был. Да что с тобой творится. Когда ты успел так резко отупеть?

– Я не знаю! Я не могу себя контролировать рядом с ней. Ну, как она не поймет. Полгода я намекаю… – маг явно был не в духе.

– А не нужно намекать, делать нужно, – перебил брата Жеан.

– Да, что? Что мне делать? Я не желаю быть тряпкой, которой заткнут брешь в законе. Ты слышал, что она говорит мне, – Этьер, пнул пуфик к стене, и тот с грохотом перевернулся. – Каждый раз, как я хочу с ней поговорить, случается какая-нибудь ерунда.

– Включай мозги, брат, – Жеан устало сел в кресло. – Ты опять натворил дел. Она с таким успехом просто возненавидит тебя. Этого хочешь?

– Нет, тебе прекрасно известно, что у меня на душе. Я готов в лепешку расшибиться, но не желаю стать первым удачно подвернувшимся. Не желаю, пойми это.

Этот разговор показался мне странным, тут явно шла речь о женщине. Мне так захотелось подслушать, но позади громко звякнул упавший казан. Спохватившись, я поняла, что все еще могу оказаться на кухне с тазиком овощей и ножом. Так что, «свернув уши», я предпочла удалиться.

Прошмыгнув наверх мимо гостиной, в которой ругались мужчины, я заскочила к себе. Жеан уже давно обустроил для меня одну из гостевых комнат. И теперь я была полноправной хозяйкой своих апартаментов. Поначалу мне было немного не по себе от такой заботы. Не то, чтобы стыдно.

Нет. Какой стыд у ведьмы-то!

Просто непривычно, даже дико немного. Я им не приношу ничего, кроме проблем, а они ко мне относятся с любовью и заботой. Странно немного. Я все время искала подвох и пыталась понять, в чем же она, выгода, от моего присутствия для ведуна.

Но со временем поняла, что муж подруги искренен в своих действиях и относится ко мне как к сестричке, младшей да непутёвой. Мне так понравилась такая опека, что теперь я нагло ею пользовалась, порою, немного перегибая палку. Но в ответ Малика и Жеан только улыбались и шли на поводу у моих капризов.

Только Этьер все никак не поддавался моим чарам. И наотрез отказывался падать, сраженный любовью, к моим ногам. Он даже в сторону этих самых ног, казалось, и не смотрел. Чем бесил меня неимоверно! А ножки у меня, между прочим, стройные, в модные туфельки обутые.

Видит Триединый, хоть самой перед Этьером тряпочкой падай.

В любви ему, что ли, признаться?! В угол загнать и, пока не опомнился, в храм затащить и брачными плетениями повязать. Эх, тяжелый красавец, не уволоку…

А Жеан не согласится на такую аферу, пожалеет брата. Может свекровь Малики к этому делу подключить?! Милава, женщина легкая на подъем, а уж женить приемного сына для нее, вообще, мечта голубая.

Надо будет обмозговать этот план.

Ну а пока… я распахнула дверки шкафа, из которого тут же вывалилась кипа шарфиков. Вот она обратная сторона моего неуемного желания бесконечных обнов! Мой гардероб был настолько переполнен. Для тех тряпок, что я притащила с собой сегодня, просто не было места.

Я уже кидала намеки Жеану по поводу того, что мне нужен еще один вместительный шкаф, и ведун казалось уже вот-вот пообещает его заказать, но тут в разговор вмешался вредина Этьер и все испортил одной фразой, что с таким успехом они меня скоро в комнате потеряют в куче барахла. И что это опасно – складировать такие горы шмотья, мол, захламленность дома – первая беда во время пожаров. А тут еще как назло соседний дом накануне полыхал: свечу на подоконнике оставили, так ночью шторы вспыхнули. В общем, удачный аргумент он нашел и Жеан велел разобрать свое шмотьё.

Легко сказать! Я скептически глянула на ворох платьев, нижних рубашек, блуз и юбок. Кошмар!

И куда все девать? Малике одежда уже не нужна, ее муж с иголочки наряжает. А коллекционировать это барахло, действительно, смысла не имеет. Некоторые платья тут уже пару лет пылятся, и я так их ни разу не надела. Может собрать все в сумку да отвезти в комиссионный магазин?! Тут неподалеку как раз один такой есть. А что! Красиво одеваться все любят, но не каждая женщина нашей империи может позволить себе купить шикарное платье в модном магазинчике в центре города. А в комиссионке, пожалуйста, красивое платье по цене модного носового платка.

Идея мне очень понравилась. Я глянула в большое светлое окно. Снегопад прекратился, и небо вроде прояснилось. Может и правда, съездить и продать часть гардероба? И место освободится и денег прибавится.

Эти простейшие аргументы и стали решающими. Вывалив на кровать всю одежду из шкафа и из чемодана, я стала закидывать в последний платья, особо их не разглядывая. Красные, желтые, зеленые – все с глаз долой. Минут через десять я уже сидела верхом на чемодане и пыталась его закрыть. Пришлось пару раз даже подпрыгнуть, но в итоге застёжки все-таки сдались и защелкнулись.

Красота! Полдела сделано! Теперь осталось все это богатство дотащить до магазина и благополучно сдать.

Надев теплый шугай на плотное шерстяное платье, я с сомнением глянула на сапожки. Пока сюда добиралась, я в них все пальцы отморозила. На полочке стояли еще несколько пар более теплых, но менее нарядных.

Пришлось выбирать: красивой быть или обогретой.

Вынув высокие простые черные сапоги, скептически на них взглянула, а потом перевела взгляд на те, что были на мне. Пара белоснежных сапожек, с подгибом и кокетливым бантиком сбоку конечно выглядела куда привлекательнее. Ну и ладно, померзну немного, зато красавицей буду. А вдруг по дороге поскользнусь, подверну ножку, а тут красавец мне на выручку, полезет проверять мои увечья, а там этот черных простецкий страх на мне.

Нет уж, нужно всегда быть красивой, даже если при этом грозит обширное обморожение.

Накинув белоснежный плащ, подбитый темным мехом, и в тон ему черную шапку, оценивающе глянула на себя в большее зеркало, прикрученное к внутренней стороне двери шкафа. Красотка, глаз не оторвать. Вид, правда, портила шапка: из-под нее немного растрепанно торчали светлые локоны. А в остальном – все прекрасно. Содрав шапку с головы, я накинула сверху капюшон плаща. А вот так вообще хоть ко двору императора являйся.

Схватив чемодан, я вышла в коридор и начала спускаться, волоча свою ношу по полу. Грохот мой увесистый чемодан издавал отменный. Не прошла я трех ступенек, как на шум выскочила Малика.

– Рояна, – лицо рыжей ведьмочки выражало крайнее изумление, – а куда это ты собралась с вещами?

Я мило улыбнулась и продолжила портить ей паркет своим гардеробом, раз уж она такая недогадливая и не может помочь лучшей подруге. Спустившись, я потащила чемодан к выходу.

– Я решала избавиться от части своих платьев, их стало до неприличия много, – пояснила я Малике свои действия.

– Ты что это на мусорку несешь? – глаза подруги округлились. – Совсем, что ли?

Услышав такое, я замерла. Это она шутит?!

– Я, что безголовая, выбрасывать гору новых нарядов? – возмущенно затараторила в ответ. – У меня долговая яма на носу, а я добро на свалку. Продавать я их иду. Сегодня получила последний раз ежемесячное содержание. Оно вышло весьма скудным. А дальше крутиться придется самой. Распродам сначала барахло, а потом на работу пойду. Пока диплом не получила, можно в подавальщицы податься. На твоё место до сих пор девушка требуется.

Видя, как еще больше округлились васильковые глаза ведьмы, я гордо вскинула подбородок. А что они тут все думали, побираться буду? Ну, нет уж, я девушка взрослая самостоятельная, сама о себе позаботиться смогу. Чем я хуже подруги?! Она же работала в таверне ночами целых три года. И я смогу. Я, вообще, большая молодец!

Но это я так хорохорилась, а в глубине души падала в обморок при мысли, что придется ночами не спать и улыбаться всем подряд, чтобы получить пару лишних монет в виде чаевых. Я-то уж помню, как Малика приходила на рассвете и падала замертво на кровать, не раздеваясь.

Мне было страшно даже представить, что скоро такая же судьба ждет и меня.

Сглотнув, вымученно улыбнулась, чтобы не терять лицо перед подругой и поспешила с чемоданом на выход. Распахнув дверь, гордо ступила на крыльцо, изящно поскользнулась и, проехавшись по трем ступенькам, приземлилась на заснеженную землю. Чемоданчик аккуратно приехал следом за мной.

– Вот что стоит поторопить магов с вулканическими камнями? – прошипела, чувствуя, как болит место пониже спины.

– Уже узнавали, с доставкой тянут, – прилетело мне в спину. – Идея с платьями конечно неплохая, жаль с тобой пойти не смогу. Если Этьер прознает, что ты начала распродавать гардероб, это будет скандал. Жеан же вообще лекцию прочитает о том, что ты не беспризорница, и кусок хлеба и прочие мелочи они тебе обеспечить смогут. Ты же не посторонний человек. Но я знаю, как это стыдно – зависеть от других. Так что хорошая эта идея – сдать вещи в комиссионку. У меня самой с десяток платьев новых найдется, которые перепродать можно было бы.

– Вот, – я гордо подняла палец вверх, – знала, что ты меня поймешь.

– Конечно, пойму, ты же мне что сестра родная. Ну, давай, иди быстрее, а то мужчины увидят и обеим нам места мало будет, – громко шепнула Малика и прикрыла входную дверь.

Поправив застежку плаща, я подскочила с земли и отправилась со своим на сегодня верным спутником – чемоданом, к воротам, ведущим на улочку. К счастью, тут рядом стоянка двуколок, так, что не придется бегать и искать транспорт. Прошагав по аллейке, вышла к дороге и по-мужицки свистнула, засунув два пальца в рот. Звук вышел отменным. Обернулись все, но это ладно, главное – возница услыхал и, заскочив в повозку, направил лошадку в мою сторону.

Знаю, что свист как бы ни красит леди, но на столичных улицах можно бесконечно долго изящно махать в воздухе ажурной перчаткой и так и не дождаться экипажа. А вот свист – это метод проверенный, а кому неприлично – тот пусть и дальше стоит и мерзнет в ожидании неуловимой двуколки или плетется пешком. А вот мой транспорт уже летел ко мне, не жалея колес и подков.

– Куда изволите, госпожа? – придержав коня, возница экипажа внимательно оглядел сначала меня потом мой чемодан.

– В комиссионку госпоже нужно, у нее места в гардеробной не осталось, – мужик понятливо усмехнулся. – За багаж плата отдельно, – пробасил он.

– Идет, – легко согласилась я и покосилась сначала на возницу, а потом на свою поклажу.

Мужчина оказался кавалером. Спрыгнув с козел, он легко закинул мой чемодан в двуколку и подал руку, чтобы мне было легче запрыгнуть наверх. Премило улыбнувшись в ответ, я устроилась на мягком сидении удобнее. Любила я, когда в отношении меня проявляли галантность. Сразу такой женственной и ранимой себя ощущаешь. Так и хочется томно вздохнуть и стрельнуть глазками. Жаль, что прицельный огонь своей обворожительностью вести не по кому.

Двуколка тронулась.

Проезжая мимо выложенных из резного камня домов, магазинчиков и таверн, я невольно задерживала взгляд на гуляющих парочках. Счастливые лица, искрящиеся любовью. Как же я ненавидела их в этот момент. Понимала, что не виноваты они в моих несчастьях, но черный дар ведьмы неистовствовал и рвался кому-нибудь сделать пакость. Чтобы не одна я мучилась.

С неба посыпались мелкие хлопья снега. Улыбнувшись, я протянула руку и поймала пару снежинок. Поднеся ладошку к лицу, рассмотрела узор снежной звездочки. Красиво! В детстве я любила бегать по саду и ловить ртом снежинки, а потом падать в сугроб и со звонким смехом делать снежного ангела, весело двигая руками и ногами. И совсем неважно было, что снег попадает за шиворот, и я могу заболеть. В какой момент я перестала так радоваться жизни?

Вернуть бы все это. Но это, увы, невозможно.

Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как мы остановились у небольшого магазинчика. Скромные витрины, все в темных тонах. Спешившись, я подождала пока возница примет оплату и снимет мою поклажу. Проследив, как отъезжает двуколка, я вздохнула. Было бы у меня денег больше, я бы, конечно, попросила его подождать и оплатила время простоя, а так придется снова ловить свободный экипаж.

Взявшись за ручку чемодана, двинулась к магазину.

Тяжелая дубовая дверь открылась со скрипом, а внутри – полное несоответствие внешнему оформлению. Миленькие скромные платья развешаны на длинных металлических стойках в три ряда. Вдоль стен столики, на которых размещены корзины с пестрыми платками и перчатками, дальше витрина с нижним бельем. По правую сторону полки с аккуратно сложенными плащами, по левую руку стойки с домашними халатиками. На стене на крючках висели шляпки на любой вкус.

Я, как-то растерявшись, не сразу вспомнила, что это комиссионный магазин. И чего Малика столько лет свои шерстяные мешки носила, если можно за небольшую цену приодеться. Подойдя к стойке с обычными повседневными платьями, я глянула на ценник. Ну, хорошо, не совсем грошовая цена, но вполне приемлемая.

– Вы что-то хотели? – навстречу мне вышла очень красивая ухоженная женщина в годах и осмотрела меня цепким немигающим взглядом. Потом прищурившись, оценила размеры моего чемодана. – Мы принимаем одежду только в идеальном состоянии, без потертостей, дыр и естественно цвета должны быть свежими.

Ха… да с такими заявлениями я ваш поставщик года. Выставив ножку вперед, я с нотками пафоса в голосе заявила.

– У меня все новое ни разу не надетое.