На чужой телефон в моей руке приходит сообщение. На телефоне блокировки нет, но я решаю не борзеть совсем и просто читаю сообщение с экрана, не проваливаясь внутрь.
Пишет какая-то Ола-ла.
«Позвони мне СРОЧНО», – просит она.
Кладу телефон в карман брюк и заворачиваю за угол.
В коридоре у туалета дежурит Мальчик-с-пальчик. Прямо как верный цепной пес. Завидев меня, хмурится и кладет руки в карманы джинсов. Бодрой походкой шагаю к нему. Не сомневаюсь, перенек в курсе, по какому поводу я здесь.
– Алоха! – говорю на ходу. – Ты не мог бы погулять минут десять?
Хмурится еще сильнее, явно собираясь спорить.
Не стоит.
Смотрит на Нектаринкину сумку в моей руке, а потом смотрит в мои глаза.
– Я это возьму, – говорит, кивая на вещички. – Это моей девушки.
Даже если бы он оказался ее мужем, мне было бы насрать. Я и так уже на многие вещи забил. Буквально минуту назад. Включая свои собственные принципы.
– Не усложняй, – советую ему, боковым зрением видя, что в коридоре появилась моя охрана.
– Да все проще некуда, – хмыкает сосунок, бросив взгляд на парней. – Щас Настя выйдет, и мы уйдем.
Настя.
НАСТЯ!
Я чего угодно ожидал, но не Насти. Я бы заржал, но этот Ланселот начинает меня раздражать. В нашей с ним истории Гвиневра достанется мне.
– Ты знаешь, кто я? – спрашиваю ровно.
– И что? – отзывается он, сжимая губы.
Я спросил просто, чтобы удостовериться в том, что он отдает отчет в своих действиях. Очевидно, он уже вкусил Нектаринкиных прелестей, раз готов бросится под товарняк. Товарняк в данном случае – это я.
И я стремительно теряю контроль над своими поступками.
Ситуация сама по себе идиотская, не хватало только, чтобы зеленоглазая злюка вышла сейчас из туалета и застала меня за тем, как я пытаюсь задавить собой ее…
Бл*ть.
Не могу выдавить из себя это тупое слово. Ее парня.
Если бы меня когда-нибудь женщина назвала своим парнем, я бы удавился.
Поворачиваю голову к Кирюхиным молодцам и велю им убрать отсюда этого кабальеро.
Очень прошаренные ребята. Действуют крайне деликатно. Вытесняют его из поля моего зрения за секунду до того, как дверь туалета распахивается, и оттуда выходит… Настя.
Ее зеленые глаза распахиваются, когда видят меня, а тело столбенеет. Лучшего эффекта и пожелать нельзя. Если ее пупс знает, кто я, то она теперь тоже в курсе, даже не сомневаюсь.
Скольжу по ней взглядом.
Она… черт, такая маленькая в сравнении с той же Анютой. А рядом со мной и подавно. Макушка на уровне моей груди, и это с учетом шестисантиметровых каблуков. Глазомер по-прежнему работает без сбоев. Думаю, в ней метр шестьдесят, не больше.
Бросаю на нее взгляд сверху вниз.
Теперь, когда она так близко, могу хорошенько рассмотреть черты напряженного лица, предварительно бросив приветственный взгляд ее сиськам.
Она прикрыла вырез волосами, перебросив темную шелковистую массу через плечо. Но я знаю, что они там, загорелые и полуголые.
На нижней губе у нее небольшая вертикальная ложбинка.
Пф-ф-ф…
Неожиданно.
Я не могу сказать, что она первая красавица, но этого и не нужно. Я сам не понимаю, почему меня так прет от всего этого персикового образа. Она кажется такой теплой и сладкой.
До меня долетает еле уловимый цветочный аромат. Вдыхаю сильнее, чтобы захватить его побольше и понять, нравится мне или нет.
Нравится.
Я не считаю себя великим ходоком. До Ани я пытался строить серьезные отношения лишь с одной прекрасной женщиной, но у нас не получилось. Огромный пласт моего времени, как ни крути, отдан работе, и, если женщина не может с этим смириться, ничего у нас не выйдет. После этого у меня был непродолжительный период полового буйства, когда я трахал все, что движется, но он быстро закончился. Я все-таки достаточно моногамен и брезглив. Ну а Анюта – полное соответствие ожиданий и реальности. По крайней мере, была до того момента, пока не начала качать права, потому что с годами я стал еще более далек от светлой мечты завести семью.
Почему я думаю обо всем этом?
Потому что стоящая передо мной женщина вообще ни в какие рамки не вписывается, и я не понимаю, что творю.
Смотрю на нее исподлобья, а она – на меня, не стесняясь исследуя мое лицо.
Бл*ть. Я хочу ее поцеловать. Хочу ее попробовать.
Только вряд ли могу себе это позволить. Так можно и без яиц остаться.
Но музыка играла недолго. Потому что, едва увидев в моих руках свою сумочку, она мгновенно переходит в боевой режим. Губы сжимаются, глаза сужаются.
Усмехаюсь и достаю ее телефон из кармана брюк, рискуя поднять уровень опасности до критической отметки.
– Ола-ла просит срочно позвонить, – подбрасываю углей, протягивая гаджет.
Все-таки я игрок.
– Вы всегда берете чужие вещи? – шипит, выхватывая его и проверяя сообщение.
Почему меня больше не бесит ее неучтивость? По крайней мере, последний выпад я заслужил.
Кладу руки в карманы, зажав сумочку под мышкой.
– Может, перейдем на «ты»?
– С чего вдруг? – выделывается она.
– Артем, – учтиво представляюсь, протягивая ладонь.
Нервно облизывает нижнюю губу и смотрит на мою руку.
Давай, Злюка.
Будь хорошей девочкой.
Зеленые глаза с вызовом находят мои, после чего она обтирает влажную ладонь о заляпанное платье и отвечает на мой дружеский жест.
– Настя, – представляется, откашлявшись.
Кривлю губы, потому что не могу сдержать улыбку. Слегка стискиваю ее ладошку в своей и с неохотой выпускаю.
– Можно? – спрашивает она, кивая на свою сумочку.
Покладисто возвращаю ее добро. Она осторожно забирает плетеное недоразумение и прижимает одной рукой к груди.
– Спасибо…
– Не за что, – отзываюсь я.
Вряд ли ее вещам угрожала какая-то опасность в люксовом ресторане пятизвездочного отеля, но мы оба об этом забываем.
– Вы… то есть… эм-м-м… ты… Господи, – смеется, пряча лицо.
Она что, покраснела?
Серьезно?
Бл*.
Хочу до нее дотронуться. Пальцы чешутся.
– Я что? – помогаю ей, склоняя голову набок, чтобы заглянуть в пунцовое лицо.
– Ты что-то хотел? – выпаливает она, собравшись с силами.
О, много чего. Список увеличивается на глазах.
– Да, поздороваться, – киваю я.
– А, – отзывается она, подняв на меня взгляд. – Ну, так, эм-м-м… здоровайся.
– Мы уже поздоровались, – напоминаю ей. – Минуту назад.
– А, да… точно… – шлепает она себя по лбу.
Черт.
Я сейчас борюсь с собой, реально.
Ненавижу, когда все не по моим правилам.
Не хочу ее отпускать, но где-то здесь бродит Анюта, с которой я пришел и с которой уйду.
По злому волшебству слышу ее голос за углом.
Твою мать!
Нектаринка тоже его слышит и вся напрягается. Парни Анюту сюда не пропустят, но это уже неважно.
Я даже не реагирую на звук этого голоса, продолжая наблюдать за женщиной, стоящей передо мной. Она смотрит в лицо и быстро говорит:
– Извини, что ударила тебя тогда. Я очень переволновалась и…
– Забудь, – прерываю ее.
Не хочу, чтобы она тратила время на извинения сейчас, когда у нашей беседы стремительно заканчивается время. Ане все-таки удалось прорваться через охрану (я должен был догадаться). Она выруливает из-за угла недовольная.
– Иноземцев, какого?.. – слова замирают на ее алых губах, и идеальная светлая бровь выгибается.
Предполагаю, она просто ходила в туалет и никак не ожидала увидеть меня в компании черноволосой собеседницы.
Настя вдруг вся подбирается и напряженно смотрит на меня несколько секунд.
– Гм… спасибо, что не бросил мои вещи в этом… опасном месте… – тихо говорит она и бодро добавляет: – Мне пора.
– Счастливо, – киваю я.
Она разворачивается всем корпусом и уходит, по-прежнему прижимая сумку к груди. Аня поворачивает голову, провожая ее взглядом, как и я.
Впадаю в состояние крайней задумчивости.
– Артем, ты серьезно? – усмехается Анюта, как только Настя скрывается за углом.
Очень хороший вопрос.
Спускаюсь по лестнице, потирая бок и зевая.
А холодно у нас по ночам.
Нужно включить этот жуткий котел, но я его побаиваюсь. Мне иногда кажется, что эта металлическая тварь живая. Даже Внечка говорит, что во сне страшный агрегат пытался его сожрать.
Дичь.
Беру с дивана свою вязаную кофту и накидываю на плечи. Включив стоящий на окне ноутбук, всматриваюсь в туманную утреннюю даль.
Красиво.
Вижу очертания гор и тяжелое темно-синее небо. Наверное, будет дождь.
Сегодня Хэллоуин, а на улице +20, и я вовсе не мечтаю о вьюге и белых снеговиках. Вот совсем. Возможно, проходи все мои зимы не в средней полосе России, а где-нибудь в горах Швейцарии, я бы рассуждала по-другому.
Я специально завела будильник, чтобы немного побыть в тишине. У меня ведь есть работа и сроки, в конце концов. И мне, как и всем, нужны деньги, так что…
Плюс ко всему, днем мы собирались делать фонари Джека (у меня припасены для этого три милейшие сказочные тыквы), поэтому я буду занята.
Просто супер. Я буду занята, поэтому не смогу работать. Смешно.
Подойдя к плите, ставлю чайник. Заодно нужно насыпать Рошке корма. Она спит вместе с Ванечкой. У него рука свисает с кровати и лежит на ее морде. Это та-а-а-к мило, что я сделала фото.
Достав здоровенный пакет, сыплю корм в миску, но в кармане пижамных штанов оживает телефон.
Кто это? Опять провайдеры? Совсем уже оборзели, время шесть тридцать!
Достаю мобильник, продолжая заниматься собакой.
– Алло? – раздраженно бросаю в трубку.
– Привет, – слышу хрипловатый голос на том конце провода.
Сердце подпрыгивает вместе со мной. Выпрямляюсь, бессмысленно хлопая глазами. Волоски на руках мгновенно поднимаются, а по животу разливается вулканическая лава.
– Привет… – неуверенно отвечаю я.
– Это Артем, – сообщает голос.
Я в полуобморочном состоянии. Уж конечно, я поняла, что это он!
– Привет, – зачем-то повторяю я.
– У меня столик в Ф на шесть вечера, составишь компанию? – бодро спрашивает господин Иноземцев.
Я что-то совсем туго соображаю.
Еще не проснулась? Это осознанное сновидение?
Он меня… приглашает на ужин?
Меня?
Зачем?
Я… он… звонит мне… сам…
Почему он такой бодрый?
– Сейчас полседьмого утра, – сипло сообщаю ему, вдруг он не заметил и не знает, что малознакомым людям не принято звонить до девяти утра и после девяти вечера.
Может быть, он перезвонит мне позже, и я успею собраться с мыслями?
– Подумал, что тебя нужно предупредить заранее, – любезно поясняет Артем.
Предупредить?
– Предупредить? – уточняю я.
– Да, Настя, – смеется он. – Отказ не принимается.
Настя… мое имя на его губах звучит так… так… тягуче…
Я в полнейшем шоке.
– Но я не могу… я… – лепечу в ответ, потому что он застал меня врасплох.
– Почему?
– Не знаю… – честно и растерянно отвечаю я.
Опять хриплый смех, а я сглатываю. Этот его смех такой близкий…
– Все ясно, машина заедет за тобой в полшестого, – говорит Артем.
Экстренно собираюсь с мыслями.
– Но у меня были планы… на вечер…
– С кем? – спрашивает он.
– С… детьми, и…
– Мы ненадолго, – обрывает он мои заикания. – У меня тоже времени в обрез.
– Тогда…
Господи, что я творю?
– …я сама приеду, – говорю ему, потому что не хочу зависеть от какой-то там машины.
– Зачем? Мой водитель тебя заберет.
– Я сама, – категорично заявляю в ответ.
– Будет удобнее на моей, – настаивает он.
– А я так не думаю! – возмущаюсь в ответ.
– А я думаю именно так, – твердо заявляет он. – До вечера.
После этого звонок завершается. Смотрю на трубку в шоке.
Что это было такое?
Я же сказала, хочу поехать на своей машине! Просто невероятно.
У меня что, Венера в пятом доме или типа того? Как такое возможно, что он позвонил мне сам? Он… нашел меня. Откуда у него мой номер? Мы ведь только позавчера «познакомились»! Я всю ночь ворочалась и думала, что разговор у туалета мне приснился!
Я была в трансе и даже с Олегом не попрощалась, а сразу ушла. Он, наверное, не особо расстроился, потому что от него ни слуху, ни духу уже второй день. Куда он делся? Одумался и решил, что я для него старовата?
У меня столько мыслей в голове, что не могу сконцентрироваться.
Так разволновалась, что похолодели руки.
Кстати о руках.
С удивлением замечаю, что зажатая между ногой и рукой пятикилограммовая упаковка собачьего корма полупуста, а Рошкина миска и моя стопа похоронены под благоухающей горой коричневых шариков.
Зараза!
Вздыхаю и начинаю день. Придется отложить работу. Опять. Мы так скоро по миру пойдем.
Никита был крайне удивлен, узнав, что мне сегодня снова нужно… уехать.
– Ты что, на сайте знакомств зарегилась? – спросил племянник, плюхаясь на диван.
– Нет! – возмущаюсь я, видя, как зашевелились уши Ванечки. – У меня встреча по… работе.
– Ну да, – усмехается Никита, а Ванечка откладывает планшет, глядя на меня немигающим серьезным взглядом, ведь он в этом доме представляет интересы своего отца.
Ретируюсь и прячу глаза за тыквами.
Наши фонари вышли «обалдайзными», как выразился сын. Но я запретила их зажигать до тех пор, пока не вернусь. Обещаю все закончить за пару часов и крашу Варе ногти розовым лаком, чтобы отвлечь ее чем-то, пока втихаря смываюсь из дома, возле которого меня ожидает черный тонированный БМВ. Не представляю, как буду оправдываться, потому что и Никита, и Ванечка смотрят в окно, провожая меня.
Чувствую себя школьницей.
Поскольку персиковое платье изничтожено, а второго «коктейльного» наряда у меня в принципе нет (я же не собиралась каждый день ходить по ресторанам, когда ехала сюда), надеваю любимые прямые джинсы с высокой талией на пуговицах и белую свободную футболку. Обуваюсь в не менее любимые лодочки, которые очень хорошо сочетаются с голубыми джинсами. На плечи набрасываю косуху, потому что вечером нежарко.
Мы же не в оперу идем, в конце концов.
Пока едем, крашу губы красной помадой.
Водитель – Максим. Очень милый паренек. Мы болтаем всю дорогу, и я пытаюсь расспросить его о мужчине, который тревожит мое сознание вот уже пять. Но Максим не из болтливых. Может быть, он подписал кровью какой-нибудь контракт или вроде того.
Я немного успокаиваюсь и беру себя в руки. В моей крови бурлит волнение. Я просто не представляю, как себя вести.
Не буду же я с ним кокетничать, как идиотка?
Очень на это надеюсь.
Если… если ему будет со мной неинтересно…
О чем я вообще?
Тогда я забуду об этом дне навсегда.
Максим доставляет меня в ресторан, который находится на первом этаже нереально дорогого клубного жилого дома, стоящего на первой береговой линии и смотрящего на бухту и закат.
– Артем Андреевич сказал, что стол заказан на Альбину, – спохватывается Максим, когда я собираюсь выйти из машины. – Он немного задерживается.
– Ясно, – киваю, выходя.
Решаю не спешить и изучаю прилегающую территорию. Здесь стеклянный мостик, и я вижу зимний подогреваемый бассейн, в котором есть люди. Вид на бухту просто потрясающий. Вдыхаю соленый воздух для храбрости и захожу в ресторан.
Он просторный и минималистичный, с панорамными окнами во всю стену и видом на закат, конечно же. Наш столик у самого окна, уютно запрятанный за огромной футуристической колонной.
Не зная, чем себя занять, пишу своим обормотам. Спустя десять минут они присылают фото, на которой вижу два кривляющихся лица и одно Варино, но у нее на голове дурацкий парик из мишуры, который я купила к Новому году. Он так ей велик, что не видно маленького фамильного чуть вздернутого носа.
Умирая от смеха, требую в ответ оставить ее в покое.
Утираю слезинку и поднимаю глаза, чтобы увидеть, как, пересекая ресторан, на меня движется Артем Иноземцев. Его глаза прикованы к моему лицу, и я чувствую, как оно загорается под этим пристальным взглядом.
У этого мужчины такая энергичная походка, будто он идет на Карфаген.
Мое сердце начинает отплясывать канкан, потому что я за сутки подзабыла, что значит искупаться в тестостероне с головой.
Он такой… подавляющий.
На нем темно-синий костюм и серый галстук. Даже отсюда видно, как перекатываются мышцы под брюками. Не могу удержаться и поднимаю глаза чу-у-у-уть-чуть повыше…
Не хочу думать о том, что там у него, в этих брюках. Не хочу! Не хочу! Не хочу! Воображение уже разыгралось…
Быстро отвожу глаза, делая вид, что отвечаю на срочное письмо в своей почте.
Слышу, как он перекидывается парой фраз с администратором, которая выскочила из-за стойки, очевидно, узнав героя.
Артем останавливается рядом со мной, и я поднимаю голову.
Самый притягательный мужчина из всех, что я встречала, смотрит на меня, опустив подбородок. Задерживает черный взгляд на красных губах, проходится им по моим волосам, которые я заплела в свободную косу и перекинула через плечо.
Не знаю, что он там думает себе, но на красивых твердых губах легкая полуулыбка, а на подбородке уже видна вечерняя щетина.
Ему… идет.
– Я опоздал, извини, – говорит, усаживаясь напротив.
– Я… должна вернуться домой к девяти, – наблюдаю за тем, как его длинные пальцы берут меню.
И у него нет кольца, хотя я это уже и так знаю, потому что изучила его страницу в «Википедии».
– Вернешься, – кивает Артем, изучая страницу с закусками. – Уже выбрала что-нибудь?
– Нет…
– Может быть, по стейку?
– Я сама выберу, спасибо… – отвечаю, осторожно вытаскивая из-под его руки второе меню.
Уголок красивых губ опять ползет вверх.
– Даже не сомневался, – хмыкает он.
Беру «Цезарь», а мой спутник куриные рулеты, салат и медальоны на подушке хашбраун.
Видя выражение моего лица, Артем улыбается.
Вот это улыбка… такая… настоящая.
Смотрю на него, не мигая.
– С утра ничего не ел, – хищно усмехается он.
– Со… кхм… вчерашнего? – уточняю я.
Глава региона запрокидывает голову, демонстрируя мощную шею, и хохочет. Смотрит на меня, не прекращая улыбаться и позволяя морщинкам собраться в уголках глаз.
Сглатываю.
– Сотри помаду, – просит он благодушно, протягивая мне салфетку.
– Зачем? – хмурюсь я, беря ее.
– После ужина я планирую тебя целовать, – поясняет Артем, наблюдая за выражением моего лица.
Давлюсь вином, которое принесли минуту назад.
– Я уже сейчас хочу, – добавляет он.
Откашливаюсь в кулак и хриплю:
– Я тоже много чего хочу…
– Готов помочь с этим. Чего тебе хочется? – отзывается он, накрывая ладонью мою руку.
Гладит большим пальцем запястье, отчего я подпрыгиваю на стуле и покрываюсь мурашками. По телу растекается тепло и дрожь.
Я даже не пытаюсь его приструнить. Просто смотрю в эти темные глаза, как закодированная.
О проекте
О подписке