Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть.
Арабская пословица
Решение вступить в Первую мировую войну в ноябре 1914 года стало роковым для Порты. Султан Мехмед V был безвольной марионеткой в руках младотурок. Реальная власть принадлежала триумвирату — лидерам партии «Единение и прогресс»: Мехмеду Талаату-паше, Исмаилу Энверу-паше и Ахмеду Джемалю-паше. По их воле Османская империя присоединилась к Центральным державам[10].
Великобритания лихорадочно искала союзников среди арабских лидеров. Дело в том, что Мехмед V, унаследовавший титул халифа, объявил Антанте джихад (священную войну). 14 ноября 1914 года он призвал всех правоверных бороться с англичанами и французами. Объявление джихада грозило Антанте серьезными проблемами. В Индии насчитывалось 100 млн мусульман, в Египте и Судане – 16 млн, и все они находились под британским владычеством.[11] Количество мусульман в африканских колониях Франции также исчислялось миллионами. Англичане боялись, что призыв султана к джихаду сработает. Их прежние контакты с Хашимитами внезапно приобрели огромное значение.
Колония – территория, находившаяся под властью иностранного государства (метрополии). Не имела суверенитета.
Примеры: Алжир (французская колония в 1830–1962 годах), Британская Индия (нынешние Индия, Пакистан, Бангладеш и Мьянма – колонии Великобритании в 1858–1947 годах).
Протекторат – государство, находившееся под защитой (в первую очередь, военной) другого государства (протектора). Не являлся суверенным в сфере внешней политики, но обладал суверенитетом во внутренних делах (в частности, сохранялась местная правящая династия).
Примеры: французский протекторат Тунис (1881–1956), британские протектораты Кувейт (1899–1961) и Аден (1886–1963).
Британские информаторы продолжали докладывать, что арабский мир недоволен турками. Осенью 1914 года военный министр Герберт Китченер велел дипломату Рональду Сторрзу возобновить контакты с Абдаллой (сыном шарифа). Сторрз должен был выяснить позицию Хусейна на тот случай, если Порта начнет боевые действия против Антанты. Абдалла заявил, что Хашимиты благоволят к англичанам – но восстания не будет, пока иттихадисты не потревожат его отца. Тогда англичане предположили, что теоретически титул халифа может перейти от османского султана к «некоему арабскому лидеру». Однако Хусейн не торопился ссориться с младотурками.
В декабре 1914 года Сторрз от лица британского правительства обратился к жителям арабских вилайетов. Он обещал поддержать независимость арабских государств – и отметил, что во главе халифата непременно должен стоять потомок пророка Мухаммеда – то есть тариф Хусейн. Громкие слова помогали удерживать тарифа в игре – он хотя бы хранил молчание и не одобрял султанский призыв к джихаду.
К середине 1915 года англичане достигли немалых успехов на Аравийском полуострове. Они заручились поддержкой Джабера II (шейха Кувейта), Абдул-Азиза ибн Абдуррахмана ибн Фейсала аль-Сауда (амира Неджда) и Мухаммада ибн Али аль-Идриси (амира Асира). Хусейн же узнал, что еще в 1914 году иттихадисты планировали его низложить – но помешала война. Для шарифа это стало последней каплей. Он совершенно разочаровался в младотурках и более не собирался идти с ними на компромисс.
Весной 1915 года Хусейн отправил своего сына Фейсала в Стамбул. Молодой принц пытался поговорить с иттихадистами по поводу неудавшегося смещения отца – но те категорически отрицали свою причастность к этому. В то же время младотурки дали Фейсалу понять, что не помогут шарифу, пока он не присоединится к джихаду против англичан. Юноша заверил султана в преданности Хашимитов – и солгал. На самом деле он был очень недоволен поведением турок и лишний раз убедился, что так больше не может продолжаться.
Тем не менее, Фейсал продолжал игру. На обратном пути в Мекку он заехал в Дамаск и поклялся в верности Джемалю-паше – члену триумвирата. На тот момент Джемаль-паша – полномочный военный и гражданский администратор Сирии – буквально умолял Хусейна объявить джихад, ибо слова Мехмеда V следовало подкрепить авторитетом Хашимитов. Молчание потомков пророка расценивалось как несогласие с султаном – и делало его уязвимым для вражеской критики.
В июне 1915 года Хашимиты собрались на семейный совет. Фейсал предложил восстать, когда Порта существенно ослабнет. Но Абдалла боялся, что если арабы сразу не перейдут в наступление, то после войны Запад их проигнорирует. Шариф согласился с Абдаллой. Хашимиты решили быстро примкнуть к Великобритании – дабы потом выразить свою волю наравне с европейскими державами.
Впрочем, Хусейн не был героем-освободителем, мечтавшим сбросить с арабских народов цепи османского плена. Шарифом двигали личные и династические амбиции – которые Лондон удачно обернул в знамя арабского национализма. Летом 1915 года по инициативе Хашимитов англичане завязали с ними переписку через верховного комиссара[12] Египта – Артура Генри Макмагона. Она известна как переписка Макмагона – Хусейна – и с ее помощью Туманный Альбион и жаркий Хиджаз пытались договориться об условиях арабского восстания.
К июлю 1915 года положение Великобритании на Ближнем Востоке ухудшилось. Антанта собиралась нанести Порте роковой удар при Галлиполи[13] – но османы одержали победу и сорвали операцию по взятию Стамбула. Тогда Хусейн захотел большего. В письме Макмагону от 14 июля 1915 года шариф потребовал, чтобы Лондон признал его королем арабского государства, охватывающего весь Аравийский полуостров (кроме Адена) и прилегающие территории – вплоть до турецкого города Мерсин и иранской границы. Королевство Хусейна должно было омываться Персидским заливом на востоке, Красным морем – на западе, Аравийским морем – на юге и Средиземным морем – на северо-западе. По плану держава Хашимитов включала в себя нынешние Сирию, Израиль, Палестину, Иорданию, Ирак, Саудовскую Аравию, ОАЭ, Кувейт, Бахрейн, Катар и Оман, а также часть Турции и большую часть Йемена. Фактически шариф хотел восстановить Арабский халифат[14] и оставить его сыновьям.
Естественно, англичане нашли требования Хусейна завышенными – и потому невыполнимыми. Сторрз позже писал: «В то время я считал и продолжаю считать, что шариф запустил руку в британский кошелек… Мы с трудом скрывали от него, что его притязания трагикомичны».
Вместе с тем, неудача в Галлиполи пошатнула позиции англичан – и Лондон не спешил отказывать шарифу. Макмагон подтвердил, что Великобритания с радостью освободит арабов от тирании османов, но к его письмам – крайне туманным по содержанию – даже не прилагались карты. По мнению английского историка Эли Кедури, ответы британцев напоминали шифровку. Они не позволяли понять, какие гарантии Лондон готов предоставить Хашимитам.
Однако военный министр Китченер настаивал на союзе с Хашимитами. Он верил, что арабский бунт спасет Дарданелльскую операцию, которая в любую минуту могла завершиться для Антанты катастрофой. Не имея гарантий, Хусейн уклонялся от организации восстания. В свете этих событий Эдуард Грей – глава британского МИДа – избрал стратегию удовлетворения Хашимитов. Весной 1916 года в Мекку была отправлена первая партия английского золота и оружия.
Параллельно Джемаль-паша давил на Хусейна, требуя сформировать в Хиджазе арабские отряды для османской армии. Шариф его игнорировал – и в ситуацию вмешался Энвер-паша. Хусейн заявил, что ни новобранцев, ни поддержки джихада с его стороны не будет, пока младотурки не удовлетворят «чаяния арабского народа», а именно – предоставят арабским вилайетам автономию и признают Хиджаз наследственным эмиратом Хашимитов. Теперь шариф был как никогда близок к государственной измене.
Иттихадисты гневно отвергли условия Хусейна. Джемаль-паша предупредил, что шариф вскоре лишится своего трона в Мекке.
Хусейн решил напасть первым. Его старшие сыновья – Али, Абдалла и Фейсал – приступили к организации мятежа. Документы с официальными требованиями были отправлены в Стамбул. Ответа не последовало – и тогда грянуло Великое арабское восстание. Оно началось 5 июня 1916 года с соответствующей прокламации, сделанной Хусейном в Мекке, – а также с серии нападений на османский гарнизон и инфраструктуру Хиджаза.
Осторожность – половина ловкости.
«Тысяча и одна ночь»
Любой вооруженный конфликт протекает в двух плоскостях: военной и политической. Те, кто проливают кровь на полях сражений, абсолютно не догадываются, какие решения принимаются на дипломатических встречах и переговорах. Великое арабское восстание не стало исключением.
Западное восприятие арабского восстания сформировано увлекательными мемуарами Томаса Эдварда Лоуренса «Семь столпов мудрости» (1922) и великолепным фильмом Дэвида Лина «Лоуренс Аравийский» (1962). Арабы же просто считают себя преданными – и обвиняют
Великобританию в коварстве, а Францию – в равнодушии и беспринципности. Доказательствами двуличности англичан, по мнению арабов, являются тайное соглашение Сайкса – Пико от 16 мая 1916 года и декларация Бальфура от 2 ноября 1917 года. На основании первого документа англичане и французы договорились о послевоенном разделе Порты. На основании второго – в историческом регионе Палестина было создано еврейское государство (Израиль). Оба документа поставили крест на мечтах Хашимитов об арабском королевстве.
Сэр Марк Сайкс – баронет, член парламента и советник Китченера – хорошо знал Ближний Восток. После окончания Кембриджа он много путешествовал по Османской империи, затем работал в британском посольстве в Стамбуле – и, наконец, получил должность в военном министерстве. Баронет видел в арабах ключ к быстрой победе англичан на Ближнем Востоке – и являлся горячим сторонником арабского восстания.
Осенью 1915 года Сайкс был назначен представителем Великобритании в переговорах с французами относительно раздела Порты. Министр иностранных дел Эдуард Грей беспокоился, что союзный Париж узнает о переписке Макмагона – Хусейна и истолкует ее как анти-французскую. 24 октября 1915 года Грей проинформировал Поля Камбона – посла Франции в Лондоне – о связях Великобритании с арабскими националистами и предложил ему выработать план совместных действий на Ближнем Востоке. Камбон делегировал в качестве переговорщика своего секретаря Франсуа Жоржа-Пико.
31 января 1916 года Сайкс и Пико подписали тайное соглашение. Было решено, что Великобритания получит Трансиорданию, Центральный Ирак и районы вокруг палестинских городов Хайфа и Акко. Франции достались Юго-Восточная Турция, Северный Ирак, Сирия и Ливан. За пределами этих территорий разрешалось создание арабского государства – разделенного на английскую и французскую сферы влияния.
Смысл договора Сайкса – Пико заключался в том, что стороны хотели установить колониальную схему управления на всем Ближнем Востоке. Ранее Великобритания успешно опробовала ее в Египте, а Франция – в Марокко, Алжире и Тунисе. Ни о каком независимом арабском королевстве не могло быть и речи. Впрочем, Хашимиты изначально не могли надеяться на взаимовыгодное сотрудничество с Туманным Альбионом. Главный принцип британской политики еще в XIX веке озвучил лорд Палмерстон: «У Англии нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов. У Англии есть только постоянные интересы».
Но нельзя забывать, что Хусейн – правитель маленького пустынного Хиджаза – в переписке с Макмагоном вынудил Лондон признать огромное арабское королевство, которое превосходило по размерам Великобританию и Францию. Шариф добился этого в обмен на одно лишь обещание организовать восстание.
Участник данных событий английский политик Дэвид Ллойд Джордж пишет, что скептически относился к соглашению Сайкса – Пико и считал необходимым рассказать о нем Хусейну: «Непонятно почему, но британское правительство не уведомило его об этом важном соглашении. Члены правительства беспокоились лишь о том, чтобы распространить свою власть на все возможные территории». В 1916 году Ллойд Джордж занимал пост главы кабинета. Позже – в книге «Правда о мирных договорах» (1938) – он искренне возмущался поведением своих министров.
Конечно, англичане лгали – так же, как и французы, турки, арабы. Да и был ли Лондон обязан удовлетворять все желания Хашимитов? В ходе войны стороны всегда обещают своим потенциальным союзникам больше, чем хотят или могут дать. К тому же претензии мусульманской династии на христианские районы Ливана, Сирии и Палестины выглядели двусмысленно.
В итоге властные амбиции Хусейна разбились о твердое убеждение Антанты, что его королевство должно быть марионеточным. Надо отдать Западу должное: на тот момент арабские государства еще не были готовы к самостоятельности. Период их становления мог растянуться на десятилетия – и на данном этапе арабы действительно нуждались в помощи.
Современный Ближний Восток рождался в борьбе. В XX веке арабам снова пришлось сражаться – но уже не за господство над Европой, как в эпоху халифата, а за собственные земли. Первым этапом этой долгой и трудной битвы стало Великое арабское восстание (19161918). Племена Аравии были разрознены – и для создания иллюзии их сплоченности Марк Сайкс в 1916 году придумал флаг, под которым проходили мятежи. На полотне располагались три горизонтальные полосы – черная (цвет Аббасидов), зеленая (цвет Фатимидов) и белая (цвет Омейядов)[15]. Слева изображался красный треугольник, символизировавший династию Хашимитов, которая объединяла арабов и вела их к свободе.
Я любил тебя и потому взял в руки людские волны и волю свою написал во все небо средь звезд, чтобы стать достойным тебя, Свобода…
Томас Эдвард Лоуренс
Восстание, поднятое Хусейном 5 июня 1916 года, разочаровало англичан. Хашимиты сильно преувеличивали его масштабы. Например, в письме к Макмагону от 16 февраля 1916 года шариф утверждал, что к нему присоединятся 100 тыс. арабских солдат османской армии – но прогнозы не оправдались. Хусейн мог рассчитывать только на иррегулярные формирования бедуинов (максимум 15 тыс. человек). Кроме того, география мятежа имела ограниченный характер – так, в Сирии и Палестине никаких волнений не наблюдалось. В итоге выяснилось, что для продолжения восстания Великобритания должна регулярно высылать Хиджазу крупные суммы денег и большие партии оружия.
Впрочем, британцы радовались, что восстание вообще началось. Однако после первого успеха – захвата Мекки – арабские силы мало продвинулись вперед. Недисциплинированные и плохо организованные, они панически боялись османской артиллерии. Следующим достижением Хашимитов стало взятие городов Джидда, Янбу и Умм-Ладж – но лишь потому, что англичане обеспечили им морскую и воздушную поддержку.
В июле 1916 года восстание пошло на спад. Многие бойцы Хусейна дезертировали. Ситуация становилась плачевной, но шариф не обращал внимания на проблемы. 2 ноября 1916 года он по договоренности с некоторыми аравийскими улемами[16] провозгласил себя королем арабской нации – и с тех пор хранил воистину королевское спокойствие.
Великобритания и Франция признали Хусейна только королем Хиджаза. Англичане, в отличие от новоиспеченного монарха, переживали о судьбе восстания и в конце 1916 года увеличили размер финансовой помощи Хашимитам. Ежемесячные выплаты выросли со 125 тыс. до 200 тыс. фунтов стерлингов. Деньги играли жизненно важную роль в организации восстания – вербовать бедуинов помогало золото, а не патриотические лозунги.
Но бесконечные торги мешали выполнению боевых задач. Военные мероприятия регулярно срывались из-за ссор между племенами и отсутствия дисциплины. Однажды арабский отряд не выступил в поход вовремя, потому что шейх пожелал выпить кофе. А еще бедуины промышляли разбоями и мародерством. Завершив боевую операцию, они возвращались домой с награбленным и отказывались сражаться – до новой возможности поживиться чужим добром. Свидетелем этого ужасающего беспорядка являлся военный советник арабов, английский лейтентант Томас Эдвард Лоуренс – будущий Лоуренс Аравийский.
Хусейн терял не только бедуинское войско, но и стратегическое управление восстанием. Контроль над ситуацией постепенно переходил к генералу Гилберту Фолкингэму Клейтону – главе ближневосточной военной разведки. Клейтон почти постоянно находился в Египте. Он руководил Арабским бюро, которое координировало британскую политику в регионе.
Арабское бюро открылось в Каире весной 1916 года и собрало под своей крышей удивительных людей – писателей, путешественников, историков. Первым заместителем Клейтона являлся археолог Дэвид Джордж Хогарт. Каждый член бюро имел определенную сферу деятельности. Томас Эдвард Лоуренс воевал. Гертруда Белл налаживала отношения с шейхами и составляла карты. Джордж Амброс Ллойд проводил экономические исследования. Среди прочих важных сотрудников были дипломат Кинахан Корнуоллис, полковник разведки Обри Герберт и банкир Уильям Ормсби-Гор. Работа в бюро стала для них трамплином в историю – так, Белл получила от арабов почетные прозвища «Королева пустыни» и «Мать Ирака», а Герберту дважды предлагали трон Албании.
Лоуренс же превратился в легенду арабского восстания – которое, едва начавшись, уже переживало серьезный кризис. К октябрю 1916 года турки перехватили военную инициативу. Хусейн обращался за поддержкой лишь к нескольким бедуинским племенам – причем их участие в мятеже оплачивалось британцами.
Лейтенант пришел к выводу, что руководство восстанием надо сосредоточить в руках Фейсала – самого активного из сыновей Хусейна. «Я с первого взгляда почувствовал, что этот человек может стать лидером Аравии», – впоследствии писал Лоуренс. Он знал, что Фейсал не идеален – но его братья выглядели гораздо хуже. Старший, Али, был слаб здоровьем, Зейд – очень молод (ему едва исполнилось 18 лет), а Абдалла показался Лоуренсу «слишком хитрым».
В ноябре 1916 года офицер (уже в звании полковника) был назначен ответственным за контакты с арабами. Он блестяще выполнял свою работу. Лоуренс продемонстрировал уникальную способность выстраивать рабочие отношения с Хашимитами – и, кроме того, улаживал разногласия между ними и англичанами.
Ключевое тактическое решение Лоуренса состояло в том, чтобы избегать прямого столкновения с врагом, используя главное преимущество арабов – мобильность. Бедуины совершали налеты на турецкие отряды, кружили возле них – и моментально рассеивались, когда те открывали массированный огонь. Вражеские гарнизоны «запирали» в крепостях – так случилось, например, с Мединой. Сыновья шарифа перекрыли подступы к ней: Абдалла – с востока, Али – с юга, а Фейсал – с севера. Священный город был зажат в тиски и отрезан от мира. Восстание распространялось вдоль побережья Красного моря – и вскоре Медина оказалась в тылу у Хашимитов.
Осада Медины длилась с июня 1916 года по январь 1919 года. Гарнизон редел от голода и болезней, но комендант Омер Фахреддин-паша отказывался сдаваться. Город пал лишь спустя полтора года, когда упрямого полководца арестовали собственные подчиненные. Они просто хотели жить – особенно после того, как Первая мировая война давно закончилась.
Премиум
О проекте
О подписке