Глава 3. О флирте и взятках

Долги долгами, а сваливает старший Князев весьма резво. Мол, служба опасна и трудна, вот прям сейчас кто-то что-то наверняка нарушает, и вообще весь правопорядок в городе держится исключительно на его, Князева, плечах. Перед уходом он отзывает отпрыска в сторону и что-то негромко говорит, на что тот демонстративно закатывает глаза и громко, выразительно обещает очень хорошо себя вести, кушать кашку и никого не бить по голове совочком.

Я фыркаю от неожиданности, и очень зря – Влад тут же демонстрирует довольнейшую улыбку, встряхивает головой, убирая с глаз чёлку, и я замечаю в левом ухе серёжку-клык. Взгляд капитана становится практически нецензурным, но вслух он только очень вежливо прощается и тут же исчезает. А я остаюсь с мыслью, что архив я в этом году, похоже, не сдам.

Но это не значит, что я не попытаюсь.

– Катерина Пална, – мурлычет юноша, – а вы же проведёте мне экскурсию, что тут где? Папенька сказал, у вас много всякого интересного…

– Да запросто, – легко обещаю я. – Вот прямо сейчас и начну, только документы в кабинете захватим и пойдём. Видишь во-о-он ту дверь?..

…За «во-о-он той» дверью у нас общий на этаж копир, он же сканер. На столе рядом примечательная композиция: широкая доска двухсантиметровой толщины, вся в маленьких неглубоких дырках, и дрель с тонким сверлом. Влад сгружает рядом стопку лицензионных дел и косится на инструмент с опаской.

– И что это за… экспонат?

– Твоё первое задание на практике, – усмехаюсь я. – Понятию «шить дело» папенька тебя научил?..

Под моим чутким руководством Влад успешно просверливает в стопке четыре отверстия у самого корешка и даже ухитряется не сломать, а аккуратно вынуть застрявшее в подложенной доске сверло.

– Я как-то полагал, – изрекает он, стряхивая с рукавов бумажную пыль, – что для таких дел есть более технологичные приспособления. Чтоб нажал на кнопочку – и готово.

Я в ответ киваю под стол. Технологичное приспособление, оно же сверлильный станок, у нас и в самом деле имеется, вернее, имелось. Но не далее как на прошлой неделе коллеги из Департамента традиционных практик, будучи несколько навеселе после корпоратива, на спор попытались продырявить один из своих чародейских фолиантов, и хрупкая реальность не выдержала столкновения с грубой магией.

– Фигассе… – Влад присаживается на корточки и с любопытством осматривает завитое штопором сверло, выгнутые стальные рамы и распустившиеся бутончиками головки болтов. – Это ж насколько не из того места должны быть руки?

– Некроманты, – вздыхаю я. – Как ломать – так запросто, а как починить – так сразу «не наша специальность, оно и до нас было неживое».

Практикант, как раз потянувшийся потрогать «бутончик», на полсекунды зависает, а потом убирает руку. Все магические следы из станка давно вычистили, но ход мыслей у мальчика правильный.

– Некроманты, – повторяет он задумчиво. – А можно я это сфоткаю? Отчима напугаю. Пусть знает, что кто-то ещё хуже меня обращается с техникой.

Я пожимаю плечами, и Влад быстренько щёлкает несчастный станок на телефон с трёх ракурсов. Я редко лезу к людям с расспросами про семейную жизнь, но любопытство всё-таки побеждает.

– А отчим с техникой обращается хорошо?

Влад пожимает плечами, подхватывает стопку дел и лишь потом быстро улыбается.

– Вы не подумайте чего плохого, Катерина Пална! Антон – мужик хороший, спокойный, руки, опять же… – Он плечом открывает дверь и выходит в коридор. – Золотые, короче, руки. Автомастерская у него, крупная такая. Он мне предлагал после школы в техникум и к ним, и мама тоже говорила…

– А ты? – уточняю я, выходя следом.

– А я – в папеньку, – ухмыляется Влад и в этот миг действительно становится очень похожим на капитана, я аж с шага сбиваюсь. – И руками тоже. А он меня в полицию брать не хочет, представляете, какая неприятность?..

Я успеваю ощутить некое сочувствие и уже собираюсь предложить бедному мальчику кофе, благо, мы как раз подходим к автомату. Но тут хищная фамильная усмешка снова уступает место обаятельной улыбке из сериала.

– Хотя, может, и к лучшему. В полиции с симпатичными девушками куда хуже, чем тут… Вот вы, Катерина Пална, не замужем ведь?

Я немедленно передумываю насчёт кофе и сочувствия. Кофейный автомат солидарно урчит.

– В июле буду.

– Ну так до июля ещё дожить надо, – мурлычет мальчик, не осознавая нависшей над ним опасности: урчание автомата становится громче, в нём отчётливо слышится угроза.

Я на миг прикрываю глаза – а потом тоже улыбаюсь.

– До совершеннолетия сперва доживи, ладушки?

Несколько секунд мы глядим друг другу в глаза, потом Влад демонстративно вздыхает и делает шаг назад.

– «Один – ноль» в вашу пользу. Но это был запрещённый приём!

Я хмыкаю и использую ещё один:

– Папеньке пожалуешься?

Улыбка окончательно скисает. Влад пожимает плечом, поудобнее перехватывает папки и уходит в кабинет. Я глубоко вздыхаю и хлопаю автомат ладонью по полированному боку.

– Отбой тревоги.

Настасья что-то ворчливо булькает, я отмахиваюсь и тоже иду в кабинет – из-за двери уже слышится верещание телефона.

Я, между прочим, не так давно ведьму победила – неужели не справлюсь с одним практикантом?..

В крайнем случае натравлю дракона.

Последняя мысль оказывается весьма эффективной. Шить дела не самое захватывающее занятие, но стоит Владу отвлечься и что-то сказать, как лежащий на подоконнике за его спиной Гошка тихонько рычит. После пятого раза практикант плюнул на попытки завязать общение, надел наушники и ушёл в свой внутренний мир. Хотя на свои руки он зря наговаривал: работает он хоть и медленнее, чем я, но почти не ошибается, и страницы нумерует быстро, и с описями справляется, и почерк красивый. Через полчаса я даже перестаю на него подозрительно поглядывать и углубляюсь в другие дела. Вот, например, телефон снова звонит…

Шеф возвращается в кабинет за час до конца рабочего дня, причём с товарищем. Этот тип – один из лучших драконоборцев в городе и, насколько я помню, в десятке лучших по стране. Раньше они работали в паре – Победоносцев и Кожемякин, звучит же! Надевали на турниры стилизованные кольчуги и шлемы, расписывали щиты какими-то древнерусскими узорами и вообще всячески эксплуатировали образы былинных драконоборцев. Древние герои могли бы гордиться потомками – до тех пор, пока семейные обстоятельства не вынудили Георгия Ивановича уйти на кабинетную работу. За годы в Департаменте он раздобрел, обзавёлся брюшком и начальственными манерами, а вот Василий Никитич до сих пор показывает класс на турнирах, да и охотится вполне успешно, ежегодно приходит продлевать лицензии что на копья, что на лук.

Если честно, я его слегка опасаюсь. Внешне мужик как мужик: среднего роста, крепкий, кряжистый, с крупными руками – кулаки уж точно пудовые. Образ русского богатыря за годы работы к нему прилип прочно вместе с короткой бородой и стрижкой «под горшок», да и одевается он вроде бы во что-то тёмное и полуспортивное, но если присмотреться, то амулет с медвежьей лапой на цепочке блеснёт, то вышитая косоворотка из-под обычной куртки выглянет. Ничего лишнего в общении он себе не позволяет, документы приносит в срок, только как глянет порой – Кощеев со своими магическими штучками нервно курит в углу. Чудится в этом взгляде что-то дикое, недоброе, будто тот самый медведь из лесной чащи выглянул.

А ещё он не любит Гошку – ещё один повод не любить его самого.

Гошка, кстати, Кожемякина боится – стоит тому появиться в кабинете, как дракон мгновенно соскальзывает с подоконника на колени к Владу, тут же ставшему своим. Задумавшийся практикант от неожиданности подскакивает, но ухитряется ничего не уронить, за что ему честь и хвала. Кожемякин тут же скрывается в кабинете, а вот шеф задерживается: знакомится, интересуется успехами. Георгий Иванович умеет даже за мелкую ерунду похвалить так, что собеседник аж расцветает, и Влад не исключение – сразу и вредность куда-то пропала, и об учёбе говорим с удовольствием, и диплом-то у нас планируется красный, вы только подумайте…

Наконец шеф уходит гонять чаи с приятелем, а воодушевлённый практикант решает немного понаглеть. Выбирается из-за стола, потягивается, хитро смотрит, теребит серёжку.

– Катерина Пална, а вы какой кофе предпочитаете?

Кофе мне хочется, но… С тоской кошусь на рабочее место напротив, но в Сашкином кресле устроился дракон, а он пока кофе приносить не умеет. Демонстративно сходить самой?..

– Да ладно. – Практикант, словно прочитав мысли, встаёт передо мной, перегораживая проход. – Просто кофе, ничего личного… А если боитесь, что я приворотное зелье туда подолью или ещё чего, дверь можно не закрывать. Так какой?..

Дверь и так приоткрыта, но послать флиртующего мальчика за неё и ещё дальше я не успеваю.

– Латте без сахара она предпочитает, – любезным тоном сообщает вошедший Сашка и ставит стаканчик на мой стол. – И шоколадные эклеры.

Рядом ложится прозрачный пакетик с пирожным в ажурной салфетке. Моя ж ты прелесть… Я расслабленно выдыхаю и улыбаюсь. «Прелесть» в ответ подмигивает, а потом обращает на практиканта Очень Задумчивый Взгляд.

– А вы, юноша, кто вообще будете?

Влад выпрямляется и расправляет плечи… Плечики, если сравнивать с Сашкой, да и в высоту мальчику ещё есть куда расти: он почти на полголовы ниже.

– А это наш практикант, Влад, – поясняю я. И многозначительно добавляю: – Князев.

Сашка две секунды соображает, приподнимает левую бровь, ещё раз оглядывает потенциального соперника и припечатывает:

– Не похож.

Влад морщится и пытается встать ещё прямее.

– А вы, собственно…

– А это мой жених, – мстительно представляю я. – Александр Евгеньевич.

Сашка ухмыляется, кладёт куртку на свой стол и идёт к двери кабинета шефа. Гошка, которого не взяли на ручки, обиженно чирикает вслед.

– Я щас. – Сашка оборачивается и грозит ему пальцем. Потом косится на практиканта: – Владик, ты ж вроде кофе хотел? Так автомат свободен.

– Владислав Олегович, – цедит мальчик, но от предложенного маршрута не отказывается.

Сашка за его спиной демонстративно закатывает глаза, а потом скрывается в кабинете. У меня тут же звонит телефон, я принимаюсь объяснять, что да, Георгий Иванович уже на месте, можно попытаться до конца рабочего дня его поймать. Боковым зрением сквозь приоткрытую дверь вижу, как практикант подходит к автомату, тычет в кнопки и суёт руки в карманы, приготовившись ждать.

Знакомое сердитое урчание раздаётся внезапно и резко, я не успеваю даже вскочить, а Влад уже вопит и шипит. Я тяжело вздыхаю – Настя, блин! – достаю из тумбочки пачку салфеток и пытаюсь изобразить на лице некое подобие сочувствия, когда злой и мокрый практикант вваливается обратно в кабинет. Ой, да, салфетки не помогут, надо всю одежду в стиральную машину вместе с хозяином, и не факт, что кофейные пятна с белого сойдут.

– Свитер на батарею повесь, пусть подсохнет, – советую я, протягивая пострадавшему салфетки. Тот злобно сопит, и я соображаю, что не уточнила, есть ли под этим самым свитером хоть что-то, и ведь двусмысленно получается…

Сказать я больше ничего не успеваю.

Влад начинает стягивать свитер, футболка под ним, тоже белая, неловко задирается – и тут возвращается Сашка.

– Не понял, что за стриптиз?

Меня разбирает смех. Закусываю губу, но тут Влад выпутывается из свитера, одёргивает футболку, а на ней русским по белому написано «Идеальный мужчина выглядит так», и нарисованная рука пальцем вверх показывает…