Есть в Джилы-су захоронения, в которых были найдены черепа – «необычно вытянутые, с огромными лбами». Как пишет пятигорский исследователь А. Асов, «в древних цивилизациях обладатели голов такой формы почитались не людьми, а чародеями и существами волшебными, «духами». На Кавказе их называли альвинами, или алками… О них говорили, как о сынах богов, сошедших со звезд…
В мире известно всего еще три места, где находили такие необычные черепа. В Археологическом музее города Лимы, столицы Перу, экспонируется несколько черепов… царей-жрецов народа кечуа. Это центр древней высочайшей цивилизации Тиауанако, которую относят к VI–VII векам нашей эры. В Древнем Египте подобные формы голов были у знаменитой семьи фараона Эхнатона, правившего в XIV веке до нашей эры. …Подобные черепа были найдены недавно и на берегу Иртыша под Омском. Дату Омского захоронения отнесли к V веку нашей эры. И мы теперь можем сказать, что там, где правили «высоколобые», там и находились центры величайших древних цивилизаций».
Но далеко не все, сказанное пятигорчанином, соответствует действительности. Еще Гиппократ, знаменитый греческий врач, основоположник научной медицины, живший, как известно, в 460-м – ок. 377 года до нашей эры, в работе «О воздухе, водах и местностях» писал: «Я умолчу о тех народах, у которых отличия мало заметны, расскажу только о тех, которые представляют важные особенности, происходящие от природы или от обычаев. Прежде всего скажу о длинноголовых. Нет никакого другого народа, который имел бы подобную форму черепа. Первоначально важнейшей причиной удлиненной формы головы был обычай, а теперь и природа содействует обычаю, происшедшему оттого, что они считают самыми благородными тех, у кого наиболее длинные головы. Обычай этот состоит в следующем: лишь только родится ребенок, пока еще кости его мягки, неотвердевшую его головку вправляют руками и принуждают расти в длину посредством бандажей и других подходящих приспособлений, вследствие которых сферическая форма головы портится, а длина ее увеличивается. Первоначально так делали по обычаю, так что такая форма придавалась голове насильственным способом; но с течением времени это вошло в природу, так что обычай уже не насиловал ее»[5].
В комментариях составителя сборника «Античные источники о Северном Кавказе» В. М. Аталикова говорится, что «обычай придания голове искусственно удлиненной формы подтверждается археологическими данными сарматских – на Средней Волге – и так называемых готских некрополей в Крыму».
Гиппократа дополняет софист Зенобий, живший в Риме во времена императора Адриана: «Сираки дают царский венец самому рослому или, по словам некоторых, имеющему самую длинную голову»[6].
Интересно, что Науруз Урусбиев, тот самый, о котором композитор С. И. Танеев рассказывал П. И. Чайковскому, по поводу этих самых деформированных черепов (их было найдено четыре) делал доклад на 28-м заседании отделов Антропологического и этнографического императорского общества любителей естествознания, состоявшемся в большой аудитории Политехнического музея.
В его сообщении (оно опубликовано в 1886 году), в частности, говорится: «Черепа эти найдены в двух различных местностях, именно: два из них около аула Урусбиево, а остальные два – в местечке Отлук-кала. Расстояние между ними не более 30–40 верст. Как аул Урусбиево, так и Отлук-кала находятся в Нагорной полосе (близ Эльбруса) Терской области, там, где живут горцы-татары, которых обыкновенно называют балкарцами»[7].
Далее идет подробное описание захоронений, из которых были вынуты черепа, – они, кстати, разные: первые представляют из себя обычные могилы, вторые – подземные гробницы, сооруженные из камней и имеющие одно или два отверстия. Описание самих черепов в докладе Науруза Урусбиева отсутствует.
А вот что свидетельствует археолог Исмаил Мизиев: «В километрах восьми от впадения Хасаута в Малку, там, где ныне стоит ферма, прижатая к скалам, справа от дороги некогда было большое кладбище. Часть его состоит из грунтовых ям, обложенных каменными плитами, а часть – из подземных склепов. И те и другие на одном кладбище и относятся к одному и тому же времени, V–VII векам. В тех и других черепа были искусственно вытянуты – деформированы. У многих племен Приазовья, Поволжья и Северного Кавказа этот обряд деформации черепа еще в младенчестве существовал от первых веков до седьмого века новой эры. На Кавказ он, конечно, привнесен, ибо до этого времени подобные черепа здесь неизвестны. Любопытно в связи с этим вспомнить, что у города Тырныауза в 1968 году удалось зафиксировать групповое захоронение в подземном склепе V–VI веков новой эры, где встречались черепа обычные и деформированные»[8].
Кем они были, длинноголовые? Откуда появились в наших краях? На эти вопросы мы пока ответить не можем…
Места за селением Хушто-Сырт, что в Чегемском ущелье, на редкость живописны, особенно в летнее время – луговые поляны, расположенные террасами, сменяют одна другую: есть столь удивительно ровные, словно предназначенные для посадки… космических кораблей. И не случайно именно здесь один наш общий знакомый, нальчанин В. П. Кострыкин, контактировал с… инопланетянами. А было, как рассказывал сам Виктор Петрович, это так: «Я всегда интересовался звездными явлениями. Заметил, что очень часто над Нальчиком пролетают неизвестные объекты. Что это – спутники, кометы? Хотелось выяснить. Стал наносить их маршруты на карту. Нашел закономерность. Оказалось, что над Главным Кавказским хребтом и перпендикулярно ему над Нальчиком проходят интенсивные маршруты. И почти параллельно нальчикскому шли маршруты в Приэльбрусье… Для наблюдений я выезжал в горы. Однажды, в ночь с 6-го на 7 июля 1968 года, я поехал в Хушто-Сырт, где наблюдается высокая интенсивность НЛО… В 3 часа ночи мне показалось, что рядом упал метеорит. Такое свечение яркое было, потом погасло и за косогором опять возникло. Вскоре рядом с копной, на которой я сидел, появилось какое-то существо. Я съехал с копны и побежал. Меня задержали, без всякой боли, внушением в мозг: «Остановись, мы не сделаем тебе ничего плохого». У меня выступил холодный пот. Я вернулся, взял свой рюкзак и направился к этому существу. Когда подошел, увидел за пригорком колоссальных размеров дисковый аппарат, метров в 100 диаметре, он весь светился. Существо предложило мне войти. Люк открылся, и я вошел. Внутри еще было 5 существ, все они выше моего роста, глаза раскосые, при разговоре губами не шевелили, казались мне одинаковыми. А прямо в мозгу слышалась их речь. Контакт мой длился 3 часа…» [9].
Что подумали читающие эти строки, понятно. Во всяком случае, один из авторов, ранее имевший возможность общаться с Виктором Петровичем, покрутил пальцем у виска. Хотя, если быть честным, Кострыкин был личностью и без контакта с пришельцами весьма оригинальной: с одной стороны, склонен к выдумкам и россказням, с другой – проявлявший удивительные таланты. Так, он предсказывал погоду с такой точностью и на такой большой срок, что удостоился попасть на страницы книги Георгия Радова, известного советского публициста восьмидесятых годов прошлого века. Уместно сказать, что свои, кстати говоря, всегда сбывающиеся предсказания он тоже объяснял влиянием тех самых инопланетных существ. Но Радову об этом не говорил, справедливо полагая, что будет неправильно понят.
Естественно, никто из тех, с кем Виктор Петрович общался, ему не поверил. Доказательств он никаких не представил, разговоры о том, будто ему сделали полостную операцию да еще без наличия шрама, вызвали еще больший поток шуток. Да и время было такое – инопланетные контакты не приветствовались, ибо противоречили идеологическим установкам руководящей и направляющей, а считавшие себя контактерами были первыми претендентами на помещение в психушки, где жильцов в эти годы хватало. Одним словом, Кострыкин замолчал и лишь в перестроечные годы стал давать интервью и даже осуществлять экскурсии в Хушто-Сырт. В одной из таких поездок побывали и мы, вдоволь впоследствии поиздевавшись в газете как над нальчикским контактером, так и над его доморощенными адептами: «Ночь. Фары машин разрывают темноту ущелья. Тревожно и волнительно. Проезжаем Чегемские водопады. Еще несколько километров. Остановка. Площадка чуть выше дороги. Выходим. Народ разный – пожилые, молодые, мужчины, женщины. У некоторых в руках рамки из металлических стержней. Объясняют: вот Чертов Палец (скала, поднимающаяся над противоположным гребнем) – ориентир для инопланетян. Два огромных камня чуть пониже – опознавательные знаки, заряженные один положительно, другой – отрицательно. И рамки показывают это.
…Тишина. Лишь где-то далеко внизу шумит река. Вооружившись биноклями, подзорными трубами, рассматриваем окрестности. Никого. Ничего. И вдруг: «Вижу сущность!» – «Где?» – спрашиваю прерывающимся голосом. «Возле вас». Осматриваюсь, даже развожу по сторонам руки, неосознанно пытаясь кого-то поймать. Воздух. «Смотрите внимательнее!» Уж куда дальше. Тщетно. «Вокруг вас свечение, вы светитесь. И другие тоже». Черт возьми, оказывается, уже засветился и, главное, ничего не почувствовал…»[10].
Одним словом, воз и маленькая тележка иронии и неверия, кстати говоря, вполне обоснованных. Хотя, как понимается сейчас, дело-то было не в Кострыкине, а в тех, кто попытался поиметь с него определенного рода капитал. Но чудо – явление штучное и повторяться ой как не любит. Впоследствии Виктор Петрович побывал в Германии, где в 1990 году во Франкфурте-на-Майне проходила Международная конференция «Диалог со Вселенной» по проблемам внеземных цивилизаций. О нем писала известная летчица Марина Попович, но наше отношение к его контактам оставалось прежним, да и сегодня оно практически то же. Если бы…
Если бы не материалы той самой конференции, спустя многие годы случайно попавшие в наши руки, вернее маленькая ремарка, предваряющая рассказ Виктора Петровича: «Рассказ контактера, – говорится в ней, – является правдивым, так как его автор был проверен на детекторе лжи».
Если бы не позднее – где-то во втором часу ночи – возвращение из Чегемского ущелья и замеченные при подъезде к Хушто-Сырту непонятные блуждающие огоньки, которые мы, ничтоже сумняшеся, приняли за свет… фар. Только вот чьих? Какой смельчак, на каком крылатом джипе взлетел в темноте на плато?
Если бы не рассказы чабанов из Хушто-Сырта, опрошенных нами впоследствии специально и, как оказалось, бывших свидетелями непонятных явлений – яркого света на горах, где, по их предположениям, никого не должно было быть. Впрочем, даже если кто и был – свет-то не алый, как от костров, а белый, пронзающий, словно прожекторный.
Может, поэтому едкая ирония петербургского уфолога Михаила Герштейна, посвятившего Кострыкину весьма злую заметку «Пепелац» в горах под Владикавказом»[11], не находит у нас соответствующего отклика. Личность контактера Кострыкина действительно весьма неординарная – и в психиатрической больнице сидел, и о родственных связях по материнской линии с… Лениным сообщал, и контактов не один, а несколько имел… Все верно, но ведь можно перевести вопрос и в другую плоскость – а что если они, то бишь представители внеземного разума, таким вот людям, мягко говоря, «не от мира сего», и отдают предпочтение…
Сегодня Виктор Петрович в мире ином; никому доподлинно неизвестно (даже неподкупному детектору лжи), правдой ли был его рассказ, над которым он сам умылся слезами, или выдумкой, позволившей маленькому, незаметному человечку оказаться хоть на миг в центре человеческого внимания. Но каждый раз, когда мы проезжаем Хушто-Сырт, невольно выглядываем из окон машины и смотрим на горы: а вдруг над ними вновь завис космический корабль пришельцев. Ведь здесь, в Чегемском ущелье, чудеса не просто возможны, они объективно закономерны. Не может такое одаренное Богом место обойтись без чудес!
К контактам В. П. Кострыкина мы еще вернемся на страницах этого издания, в его третьей книге.
О проекте
О подписке