Я поёжилась от холода и сырости и бросила взгляд в сторону закопчённого старого камина. Словно услышав мои мысли, Роб сделал знак бородатому, и тот нехотя поднялся и начал греметь кочергой, выгребая угли.

– Можно было и так пересидеть ночь, – проворчал он себе под нос.

– У нас теперь не только этот доходяга, но и девка, а девкам нельзя простужаться, Снори, – разъяснил ему старший.

– Раз она магичка, – не унимался занудный Снори, – так пусть наколдует огня.

– Может, тебе ещё глинтвейну и бабу для сугреву наколдовать? – расхохотался Роб, вновь протягивая мне початую бутылку.

Я отказалась: от выпитого у меня уже шумело в голове, но самогон почему-то не согревал, а только обжигал внутренности. Хотелось придвинуться поближе к живому огню, прикрыть глаза. Моей душе нужно было немного времени, чтобы справиться с переменами, – так было и в прошлый раз, когда мы с Раминой бежали из Вестена на далёкий север. Снори плеснул на отсыревшие дрова толику масла из железной фляги и поднёс свечу – пламя взметнулось вверх и осветило наши лица тёплым светом.

Много ли нужно простой смертной? Едва только комната наполнилась живительным теплом и в мои заледеневшие пальцы, покалывая иголочками, начала поступать застывшая кровь, голова сама собой опустилась на колени, и я прикрыла глаза. Мой дар тихо тлел внутри. Моя магическая сущность была чрезвычайно довольна тем, что я начала её использовать по назначению, – пока интуитивно и неумело, но то ли ещё будет! Почему-то я чувствовала себя в безопасности. Подумать только! Я ночевала где-то в безымянном переулке среди весьма подозрительных личностей, но сейчас мне было здесь гораздо лучше, чем среди знакомых и, скажем прямо, опостылевших лиц. Мне было только неловко, что я ушла и не попрощалась с Уной – единственной моей знакомой, которая относилась ко мне по-человечески все эти полгода и которая беспрерывно плакала от благодарности за своё неожиданное исцеление. Об этом мы решили пока никому не рассказывать…

Роб и Снори вели приглушённый разговор. Я попыталась прислушиваться, но не могла разобрать в ворчании бородатого ни единого слова.

– Эй, лекарка, ложись со своим больным. Или, если хочешь, я скину его на пол, он привычный, – обратился ко мне старший.

Только сейчас я поняла, что, кроме единственной лежанки, в комнатке не было никаких спальных мест. Тощий эльф занимал не слишком много места, поэтому, когда Роб, как ребёнка, сгрёб его в охапку и отодвинул к стене, для меня осталось довольно пространства, чтобы улечься.

– Будет распускать руки – бей по морде или нас кричи, – посоветовал мне Роб.

Я осторожно улеглась. Сложно было осознать ту смесь чувств, которая клубилась где-то внутри меня, я хотела бы разобраться в ней, но мне недоставало концентрации, чтобы из цветастого клубка произошедшего вытянуть хотя бы одну нить и как следует обдумать её. Волны каминного тепла обволакивали меня. На всякий случай я проверила состояние Лейса, ощупав его лоб и выслушав дыхание: лихорадка отступила, парень вспотел и теперь крепко спал, восстанавливая силы. Если наутро ему станет лучше, мы выступим за стены города и отправимся в лес на поиск портальных камней. Может быть, нам повезёт и мы немного разбогатеем, и тогда… тогда я смогу если уж не поступить в академию, то хотя бы добраться до неё и устроиться в прислуги.

Уже сквозь призрачные видения сна я расслышала, как слегка захмелевший Снори повысил голос и на всякий случай уточнил у Роба:

– Ты уверен, что стоит брать с собой девчонку? От бабы в походе одни проблемы. Они вечно устают, треплются, да и… сам понимаешь. Нет девчонок – нет соблазна, думаешь только о заработке, а не о титьках.

Я затаила дыхание, изо всех сил напрягая слух и выныривая из приятной дремоты. Мне не приходилось путешествовать пешком, хотя я считала себя довольно выносливой и не собиралась жаловаться.

– А ты не о титьках думай, а о том, что она магичка, – посоветовал старший. – Такая, если что не по ней, проклясть может так, что ни на одну бабу потом не встанет. А то и совсем отсохнет.

Снори тихо хохотнул и подлил себе ещё:

– Ты её лицо видел? Проклясть… Это же цыплёнок желторотый.

Роб заёрзал на скрипучем стуле и понизил голос:

– А ты не будь дураком. Магов судят не по внешности, они знаешь как притворяться умеют. Я вот знаю, потому как женат был.

Они посмеялись и какое-то время молча сидели, прислушиваясь к треску прогоревших поленьев и подвыванию ветра в каминной трубе. На этот раз я так и не дождалась, когда мои новые знакомые возобновят разговор: сон окончательно сморил меня.

Глава 6

Тропинка терялась в бесконечном ковре подсушенной ветром листвы. Вырвавшись из стен города, я жадно вдыхала густые ароматы осенних деревьев, утреннего тумана, перезрелых грибов и диких прелых яблочек размером с орех, что то и дело попадались под ногами. Ах да, на моих ногах были теперь не потёртые башмаки служанки из таверны, а запасные кожаные сапожки Лейса, которые пришлись мне в самую пору. Как оказалось, к походу у компании всё было заготовлено: уложены спальники и запас провианта, смена белья и крепкие мешки для добычи, два остро отточенных топорика, различные зелья и даже отпугивающие нежить амулеты. Правда, когда мне дали подержать один из оберегов, выточенных из желтоватой кости и украшенных магическими рунами, я не ощутила внутри ни капли волшебства. То ли защитная магия была мне неподвластна, то ли эти амулеты были чистым надувательством для простофиль. Ведь каждый знает, что в Ничейном лесу не разгуливают в середине октября – это предзимнее, беспокойное время, когда все нечистые силы стремятся как следует повеселиться перед зимней спячкой и попить горячей крови, чтобы продлить своё теневое подобие жизни до весны.

Лейс с удовольствием размотал платок: чтобы у городской охраны на воротах не возникло подозрений, ему пришлось притвориться прокажённым и скрыть за разлохмаченной серой тряпицей бледное эльфийское лицо и длинные острые уши. Сейчас эльф, как и я, наслаждался запахами леса. Мы шагали бодро, и мне даже хотелось напевать какую-нибудь песенку, так хорошо было этим утром на душе. Перед нами разворачивался золотистый, зелёный, бронзовый пейзаж редколесья, и белое сияющее солнце всходило в прозрачной синеве меж весёлых деревьев. Серая белка с тёмной полоской на пушистой спине взялась прыгать с ветки на ветку, сопровождая нас отрывистыми, похожими на чириканье звуками. Эльф поманил её рукой – и зверёк прыгнул прямо на его ладонь. Порывшись в кармане, Лейс вытащил кусочек сушёного яблока и протянул мне.

– Можешь попробовать угостить её, – улыбнулся он.

Белка посмотрела на меня чёрными бусинами глаз, недоверчиво чирикнула, а затем проворно выхватила яблоко и перескочила эльфу на плечо. Мол, этому парню я доверяю, а тебе, странная человеческая девчонка, ещё подумаю. Кто знает вас, людей, уж не за беличьими ли шкурками вы направляетесь в лес поутру?

Ушедшие далеко вперёд спутники обернулись и, заметив нашу возню со зверьком, принялись возмущаться.

– Так я и знал, Роб! Девицы и эльфы в походе – что может быть хуже?! Не удивлюсь, если скоро начнутся танцы на полянах и любовные утехи с волками и медведями!

– Мы и без медведей справимся, – спуская белку на листья, заверил его Лейс.

– Если ты так дружен с местным зверьём, то какого беса змеюка тебя ужалила? – поинтересовался Роб, не замедляя хода.

– Она почуяла, что он предатель, – буркнул через плечо Снори, и эльф презрительно фыркнул на эти слова.

– Вас, людей, тоже иногда кусают дворовые собаки, – огрызнулся он.

Я не стала вмешиваться. Что-то подсказывало мне, что это брошенное невзначай замечание глубоко задело мальчишку. Быть может, путешествуя с людьми, он предавал свой народ, несмотря на объявленное перемирие? Или нарушал обещание, данное своим эльфийским старейшинам или жрецам? Недаром ведь в горячечном бреду вчера он раз за разом повторял имя того, кого до смерти боялся. Гаэлас – кажется, так. Эльф, которому мертвецы нравятся больше живых, – эти слова невольно впечатались мне в память, и сейчас при одном воспоминании о страхе, который пылал вчера в глазах отравленного Лейса, мне стало не по себе. Да, я тоже слышала болтовню о том, что в местных лесах разгуливают некроманты. Но ведь для того и существует Солнечная стража – защищать живых от нежити и демонов. Беречь границы мира людей. И где-то в этих лесах именно в эту минуту совершает свой дозор отряд, в котором служит он – Эдвин Сандберг. Украдкой я сложила пальцы в защитном жесте и пожелала ему вернуться в форт целым и невредимым.

Мы шли очень долго. Низкое солнце миновало свой полуденный пик и померкло среди густых ветвей. Я невольно подняла голову и огляделась, удивляясь тому, как быстро настал сумеречный вечер, но на самом деле всё ещё была середина дня, сменились деревья вокруг. Под ногами теперь то и дело попадались переплетённые сосновые корни, никакой тропинки не было и в помине, ветви елей загораживали проход и цепляли нас за одежду. Первым теперь шёл Лейс – наш проводник. Сперва он ступал легко, перепрыгивал через поваленные старые стволы и проползал под нависшими ветвями, но спустя какое-то время начал хромать и признался, что укушенная нога опять разболелась.

– Нужен привал, – осмелилась сказать я, и пыхтевший передо мной Снори согласно кивнул головой.

– Недалеко ещё, скоро будет поляна, – глухо сказал он. – Давай, остроухий, поднажми. Я тебя не собираюсь тащить на закорках, как в прошлый раз.