Отзывы на книги автора «Мария Елифёрова»

Текст отзыва — чистое «имхо» и игровой отчёт.
Периодически в мои лапы попадают очень странные книги, рассказывающие о языках двуногих. И кошачья мордочка может только радоваться, когда эти книги оказываются не просто занятными, но и способны рассказать о цели своего существования в интересном ключе.

В техническом плане мне понравилась раскладка информации по главам, понравились стиль и настрой повествования, порадовали симпатичные (несколько карикатурные) иллюстрации. И, конечно, значительным плюсом оказалось наличие аудио-версии [7 ч 53 мин], дающее ощущение лекции. Имхо, чтица [Мария Ермакова] прекрасно справилась со своей задачей: слушать книгу было приятно и интересно, даже возникало желание переслушать какие-то главы, чтобы лучше разобраться в материале.

В своей книге Елиферова преподносит информацию с юмором, не чураясь различных составляющих «Великого и могучего». Местами используются даже провокационные наименования глав. Однако по ходу чтения будут встречаться примеры из самых разных языков, что может поспособствовать пресловутому «расширению кругозора».

Тут расскажут и морскую терминологию, и проблему «заимствование = название нового предмета/понятия», расшифруют пару мемов, затронут тему происхождения различных имён собственных, напомнят основы русского языка и охотно покажут, как собственно и происходит процесс заимствований. Хотя и не без нескольких оговорок в роде: «Почему так происходит? А хто его знает, загадка века!». Но мне нравится такой подход, лучше уж пусть автор честно напишет в паре мест, что что-то ему саму не понятно / неизвестно / не смог найти в других исследованиях, чем будет городить хтонь, лишь бы казаться одним из важных «гуру» своей темы.

Кстати, история, с картинки (об ошибке С. Я. Маршака в переводе “Баллады о королевском бутерброде” А. Милна) мне понравилась особенно! Читая многое из английской литературы прошлого и позапрошлого века я часто сталкиваюсь с этим «неправильным» переводом слова «marmalade». Ведь оно обозначает не привычный нам «мармелад», а продукт в роде повидла/варенья, которое подают к завтраку. А, и в той же части главы описывалось, что как раз-таки наш любимый «настоящий» мармелад считался в литературе не самой хорошей «вкусняшкой»:

Более того, уже в XIX в. мармелад приобретает в России коннотации мещанского гламура, деликатеса для убогих в материальном и духовном смысле людей: <примеры из текстов> У А. П. Чехова мармелад неоднократно становится символом кульминации пошлости. В рассказе “Учитель словесности” (1894) жена главного героя сообщает: “Мармеладу наелась”, – как раз в тот момент, когда он осмысляет свою жизнь и понимает никчемность и убожество своего брака.

(Как любительница этой сладости я была малость опечалена этим знанием...)

Поскольку мои познания в данной сфере довольно скромны, распознать возможные ошибки, мифы или недоговорки в тексте было невозможно. Так что все эти занятные и отчасти мемные рассказы о приключениях слов и понятий из языка в язык были приняты на веру. Хотя бы за то, что были разбиты несколько личных заблуждений в отношении заимствований и... ну, просто было интересно :) Тем более, если я несколько раз перечитываю текст не с воплем «што ты понаписало, существо, чем ты думало?», а с мыслью «минутку, это интересно, но я не совсем поняла. Ещё разок... А, вот оно что, значит, правильно поняла, интересное!»... то коть довольная.

Итог: я осталась довольно прослушанным и прочитанным. Не уверена, насколько полезной эта книга может оказаться для специалистов в изучении языка, но для рядового читателя, имеющего хотя бы какой-то интерес к языкознанию — эта книжка может оказаться приятной находкой.

Книга Марии Елифёровой оказалась очень интересной. Автор - кандидат филологических наук. Елифёрова пишет легко, доступно излагает материал, опирается на богатый лингвистический материал. Мне запомнилась история заимствования слова мармелад.
Открытием для меня стало и то, что, оказывается, в английском языке нет особого морского жаргона, как в русском языке. Автор выяснила это, прочитав в оригинале роман Стивенсона "Остров сокровищ". Все слова, связанные с мореходством, используются в обычной речи. А в русском языке подобная лексика заимствована из английского и голландского языков.
Елифёрова приходит к выводу, что заимствований нет только в искусственных языках, а взаимообмен - "признак того, что язык живёт, развивается и служит для реального общения".
Таким образом, книга Марии Елифёровой стала для меня увлекательным чтением.

Начинается книжка бодро: в предисловии автор сетует, что нет у нас такой книги, в которой рассказывали бы, что такое заимствование вообще, по каким признакам мы его отличаем, почему оно возникает в языке, почему ему сопротивляются, а все больше заметки о происхождении слов да рассуждения о засорении языка. Вот и взялась Мария Елиферова заполнить лакуну.

Что такое заимствования и какими они бывают нам рассказали подробно, причем разговор идет как о заимствованных словах, так и о морфемах (частях слов), фразеологизмах и даже синтаксисе. А вот с аналитической частью слабее: оно и понятно, ответ на вопрос «почему» – или, скорее, «зачем» – слишком далеко выходит за рамки чистой лингвистики.

Особенность книги в том, что она не ограничена реалиями русского языка: автор активно привлекает материал английского и французского с регулярными забегами в исландский, который, как известно, его носители ревностно охраняют от иностранных слов, при необходимости калькируя новые термины и понятия: футбол по-исландски – это мяч-пинок.

À part: я регулярно пытаюсь представить себе, как же удобно, наверное, англоязычному офисному жителю в окружении примитивных «печаталок», «просматривалок» и «скобковставлялок». Ну или так:

Впрочем, и совсем без этимологических побасенок не обошлось, причем довольно замшелых. Давным-давно надоевшие «верблюд – это слон – это лев», слетевшая шляпа, которая не просто так, а от слишком хорошего знания французского, и тому подобное. Новые слова тоже, конечно, встречаются, но по большей части все эти примеры кочуют из книжки в книжку последние лет пятьдесят, если не больше.

Не избежала автор и еще одного искушения научпопа. Здесь ведь как: либо ты пишешь легко и понятно, но тогда объема на нормальную книжку не набрать, либо углубляешься в тему, неизбежно теряя часть читателей. Поэтому многие авторы избирают «средний путь» баек вокруг и около темы. Казалось бы, при чем в книжке о заимствованиях рассказ о создании Супермена (в трусах поверх трико) или краткое изложение теории общественного договора Гоббса? Да так, к слову пришлось.

Но это я просто ворчу. На самом деле книжка очень милая и интеллигентная. И, конечно, я полностью разделяю основной посыл автора:

сама постановка вопроса: “Нужны ли заимствования в языке, и до какой степени нужны, и надо ли с ними бороться?” – в корне ошибочна. Она исходит из обывательского представления, будто стоит кто-то на границе между языками и приподнимает шлагбаум, время от времени пропуская нужные слова наподобие фрак и атом (ибо что поделаешь, места вакантны) и наставляя пистолет на нежелательных мигрантов вроде конесанса или криейтора. В этой книге я постаралась показать, что в реальности межъязыковые взаимодействия работают не так.

В целом – получилось.

Малыша из "Карлсона" звали Святополк, Иван - не русское имя, "алчный" и "лакомство" имеют один корень, а слово "попа" происходит от испанского "popa" (корма). Интересно? Ещё бы!

Борцы за чистоту языка (пуризм) в корне не правы: заимствований нет только в полностью искусственных языках, все остальные живут с этим, обогащаются этим и так развиваются. Заимствования - это не зло, а адаптация языка к меняющимся реалиям жизни. Слово заимствуется часто потому, что привносит какой-то новый оттенок смысла, которого у исконного слова не было.

В этой книге будет не просто этимология и перечисления заимствований, но также причины их появления и способы взаимодействия языков. В примерах рассматривается не только русский, но и многие другие языки, что делает исследование даже более интересным.

Я с института обожаю этимологию! На фонетике французского мы изучали историю переходов звуков и букв из одних в другие. Там были целые теории, многие из которых мы выдумывали прямо на ходу, кстати )) Просто язык всегда подстраивается под своих носителей, принимая наиболее удобную форму.

Любопытно, что приобретение иностранными словами негативных коннотаций - одно из следствий подозрительного отношения к заимствованиям. Это относится к любому языку: он пускает в себя чужаков, но часто бывает настроен враждебно.

Здесь понятно и доступно пояснят про семантический род существительных и про то, что большинство христианских имен в России (за которые так бьются пуристы нации, назовем их так) - греческого либо древнееврейского происхождения (например, Ульян, Еремей - не русские, а заимствованные). А первый рассказ про Супермена (1933) был памфлетом против нацизма. Я же говорю, здесь столько всего!

Смотрите сами:
*Исконно славянские существительные не могут в Им.п. оканчиваться на -У
*Юбка и Шуба - родственники
*Ящик - от скандинавского askr, ясень
*Малиновый звон - это звон колоколен города Малин, Бельгия.

Продолжаю тонкую настройку своего понимания русского языка. Перед этим узнал кое-что о феминитивах, теперь о заимствованиях.

Шишковисты (последователи Шишкова) предлагают дисплей называть смотрилом.
Карамзинисты (последователи Карамзина) хотят заменить товароведа мёрчандайзером. (Для них самих лучше подошло бы название "карамзи́неры".)
Эти два направления иллюстрируют главный парадокс всех времён: несмотря на противоположность взглядов, как те, так и другие любят родной язык и желают ему одного только блага.

Мария Витальевна Елифёрова подошла к проблеме с чисто научной позиции лингвистики и филологии. Она изучила заимствования во времени, и это единственно правильный подход. В последнее время изыскания о словоупотреблении стали доступны в принципе любому: у нас теперь есть, извините за выражение, НКРЯ, и ему можно задать вопрос, когда пишешь книгу о русском языке. Мария Витальевна это и сделала, потому что знала, какие именно вопросы есть смысл задать. Вот это знание предмета и есть самое главное, именно поэтому она написала книгу, а я нет.

Есть в этой области вопросы более сложные, есть менее. Проблемы заимствования одни из самых запутанных.
Вот, к примеру, иностранное слово "атташе". Оно абсолютно мужского рода, хоть пока и не склоняется. Слово "инженю" несомненно рода женского, хотя тоже не склоняется и явно иностранное. С ними всё довольно ясно: атташе до недавнего времени работали только мужчины, а инженю мужчиной быть не может принципиально.
Но почему мужской род достался слову "какаду"? Вот вопрос вопросов! Ответа на него, конечно, нет.

Несколько мифов развеялись как дым. Вот прямо сейчас, только что и развеялись. Самый яркий из них, что идиома "положить в долгий ящик" якобы имеет отношение к судебной системе Алексея Михайловича. Нет, это всего лишь заимствование, калька с такого же немецкого выражения, которое старше нашего царя лет на 200. В немецком языке оно вышло из употребления, а в русском осталось.
Интересно, что заимствоваться могут не только существительные, глаголы или корни слов. Заимствуются также и местоимения, и частицы, и суффиксы, и приставки, и элементы синтаксиса -- всё что угодно, любые грамматические сущности. Это мне иногда приходило в голову, теперь мне всё объяснили в деталях.

Основная идея Марии Елифёровой: пока язык живёт, заимствования в нём неизбежны. Так что крайние взгляды Шишкова и Карамзина остаются крайними взглядами. А язык, разумеется, сам разберётся, что отбросить, а что освоить -- и до какой степени. Никаким декретом не установишь будет ли, например, заимствованное слово "кофе" мужского рода или среднего.

Всяческих идей в книге полно. Добавлю одну и от себя.
В определённом смысле все слова русского языка есть заимствования. Было время, когда русского языка как такового не было, т.е. не было и русских слов. То же относится ко всем известным языкам, как живым, так и мёртвым.
Сто или двести тысяч лет назад языки без заимствований явно существовали. Это были новорождённые языки, их носители не контактировали ни с какими иноязычными народами, так что импортировать элементы было неоткуда. Но о таком далёком прошлом речь не идёт. Туда лингвистам заглянуть не дано, к сожалению. К огромному, я бы сказал, сожалению.

Автор сомневается, ввёл ли Карамзин в употребление слово "личность"?

Но изобрел ли Карамзин слово личность, сказать трудно. Нам хочется, чтобы у языковых инноваций был автор, творец. Это отвечает сразу двум мифам – во-первых, представлению о роли великих людей в истории, во-вторых, представлению о том, что язык находится под нашим контролем и мы управляем его развитием.

Не так уж важно на самом деле, лично Карамзин это был или кто-то из его современников, но автор есть у любого слова. Как-никак конечное число людей в конечное время существования Homo sapiens произнесло конечное число слов. Мы болтливы, это да, слов наговорили много, но всё же не бесконечное число. Следовательно, любое слово было когда-то сказано кем-то впервые. Может, Карамзиным, может, кем-то другим. Но кто-то его таки сказал первым. Таким образом, слов без автора быть не может.
Это в чистом виде теорема существования. Из неё следует, что нечто (автор в данном случае) был, но получить из этого факта какие-либо нетривиальные признаки того автора не получится.
Развитием языка никто конкретно не управляет, язык -- результат коллективного всенародного творчества, но великие люди иногда случаются. Они не то чтобы к чему-то сознательно стремятся, но новые слова придумывают. Это математический факт.
Конечно, было бы интересно точно знать тех гениев по именам, но это невозможно.
Имена, кстати, я думаю, были из первых слов, которые люди стали систематически употреблять. Как показывают последние исследования, даже дельфины в океане изобретают для себя имена.

В целом книга занимательная и полезная. Что ни говори, а знать тонкости родного (и чужого) языка очень приятно.
И картинки в ней хороши.