II

Хоть раз сон без сновидений, будто чернота, пожравшая время. Ничего приятного, но даже это сейчас радует. Интересно, эта нервотрёпка когда-нибудь закончится, или проще застрелиться? Так, судя по браслету, времени уже почти не осталось, и через какие-нибудь полчасика мы уже займёмся весёлым делом – отдачей долга распроклятому Лигаполису. И отчего же, всё-таки, понадобилось тащить меня туда в своё время? Почему нельзя было разобраться сразу на месте, или же мятежники придумали что-то ещё вместе с кхаргами? Вот уж кого нежелательно встретить там, на планете – этак сил организма может и не хватить, если атакуют втроём, например… Ладно, никогда не садился на стимуляторы, но сейчас быть таким щепетильным уже смысла нет. Тем более, что всё будет бессмысленно, если всё же опоздал. Выжив, отомстить? Да я устал уже, всю жизнь только и делаю, что выживаю, непонятно только, ради чего. Стоп, не истерить, всё узнаем по прибытии, а после будут некогда психовать – ну разве не замечательно… Да ни разу не замечательно – вот кабы пришлось подраться с самим Генрихом Стремительным – ишь, развёл у себя корпус живодёров да вовсе нечеловеческих чудовищ, или хотя бы отплатить Эдварду Рокку за его подленький удар снотворной иголкой, может быть, и было бы интересно. Вот если подумать, с каким лицом можно показаться Джине? «Большое спасибо за спасение моей никчёмной жизни, которая никому не нужна»? Ага, вспоминайте иногда бедного студента… Эх, мне бы уверенность этого мальчишки – дескать, всё получится. Надо же, даже инструкции про ментальные атаки кхаргов его нисколько не напугали. Интересно, а я до того кошмарного случая перед защитой диплома был таким же спокойным, пока не потерял голос? Не знаю уже даже, слишком сильно меня размазали. Нашёл, что вспомнить, конечно, придурок. Ладно, отложим. Что бы не случилось на Бладене, есть ещё вопросик к Ормандо, и не один – стало быть, смысл вовсе не потерян, просто я сильно устал опять. Рискнём, поставим накачку на максимум – даже если потом будут ломки, главное сейчас выполнить текущую задачку.

Стажёр был едва ли не в восторге – и всё из-за того, что бронекомб полной защиты ему пришлось надевать не на учебном занятии, а полифункционал ему достался автоматический… Темпл честно не помнил за собой подобного энтузиазма – хотя как знать, если мальчишка всерьёз не видит разницы между нынешним предприятием и реальной работой… хотя откуда ему знать, если не учился по нормальной программе, вечно Темпл путает со своей практикой на имперском крейсере. Однако не больно-то удобно в полной защите, пожалуй, ему самому стоит ограничиться облегчённый комбом классической защиты, иначе бегать будет тяжеловато, особенно в лендкроссах для пустыни – а что, если натянуть их просто поверх сапог? Точно, тогда не придётся бояться, что щиколотки подведут или подвернутся – что-то нынче давние травмы слишком дают себя знать, а это прискорбно. Да и без плаща отвык уже ходить – тоже плохой симптом, говорил же старый учитель на каторге: «не застёгивай надолго все пуговицы на мундире, а то верхняя тебя задушит». В молодости такая метафора вызвала у Скайстона лишь недоумение – как можно показаться невзрослым? – а сейчас, кажется, пришла пора осознать, что это всё на деле значит. Ах, я же не виноват, что негде по сей день расстёгивать пуговицу даже, не то, чтоб раздеться разок… Хорошо хоть, пояс вполне себе помещается поверх комба – ну, и остальное всё вполне себе нормально подгоняется, порядок со всеми застёжками. Возьмём ещё четыре набора лезвий с шуриками – могут пригодиться вполне. Чуть не забыл – повязочку через лоб, ту самую, тёмно-синюю с золотыми крестами, и пусть себе думают что хотят, когда будут разглядывать с мониторов – а ведь обязательно какая-нибудь сволочь успеет опознать и сообщить, куда надо. Умудрились же вычислить Саймона Флэша в этом кошмаре на Урбанетто – хотя у них там не только все системы, кроме аварийной, заклинило, но и аварийная только красным светом помигивала… Стоп, это тоже сейчас вспоминать запрещается – иначе срыв неминуем. Ну, всё, теперь быстро на мостик, прибываем к Бладену, к проклятому месту.

Стажёр следил за капитаном с восхищением – мало того, что «Демон» вышел не на краю системы, так ещё и объявился с ночной стороны планеты. Прямо по курсу буроватый осколок планеты, укутанный в белые пятна облаков, заслонял собой пожар белого солнца Центрум. Картина пропала на долю секунды, снова появилась, чуть покрытая матовым блеском, и тут «Демон» пустился вихлять и кувыркаться, подчиняясь чётким движениям рук Скайстона, которому как будто вовсе не мешали перчатки. Внимательно следя за обстановкой, Дракулеску видел, что придраться не к чему – он если и нужен, то скорее для порядка. И, хотя корабль выдавал крены по 2, а то и 5 жи, хладнокровное поведение Скайстона себя оправдало – незамеченный планетными радарами, «Демон» проскочил с ночной стороны на дневную, тихо проплыл над безжизненными скалами, обрамлявшими пустыню где-то на двадцатой широте, и осторожно приземлился среди жёлто-красных песчаных дюн. Застыл на посадочных опорах, как взъерошеная громадная сталепластовая птица. Здесь уже был ранний вечер – хотя до заката, по всей видимости, было полновесных два часа по эталонному времени. Дракулеску помнил, что на этой планете сутки составляют полтора эталона – и вдруг обмер, поняв, что обычному человеку, попавшему сюда с эталонным распорядком, каждые местные сутки будут казаться нескончаемыми, ведь составь они два эталона, было бы легко приспособиться. Да уж, вполне задорное начало для преисподней – и если ещё учесть, но на этой широте плюс близость пустыни зори и полдень должны быть буро-кровавыми, да и наверняка пластыри антибактериальной защиты при полуденной жаре должны просто плавиться, а антиаллерген высыхать, да ещё ядовитая пустынная фауна… Да, милое местечко выбрала Лига на расквартировку, что и говорить. Неудивительно, что даже аристократ, разоблачивший лже-леди Оранту, сподобился прибыть сюда лично через столько месяцев – и то лишь по настойчивому приглашению Генриха Фолькенау, фактического диктатора на территории Лиги Несогласных.

Дальше думать было некогда – Темпл молча вскочил и правой рукой приказал следовать за собой, и после он двигался едва ли не бегом. Лендер уже стоял у края открытой аппарели, Скайстон с грацией дикого зверя запрыгнул на сиденье водителя. Григораш не заставил себя ждать, оба гостя Бладена захлопнули на себе защитные шлемы, и лендер рванул с места.

Трудно сказать, был ли Скайстон когда-либо чем-то вроде автогонщика – но, во всяком случае, точно не уступал в мастерстве подобным специалистам. Дюны едва не сливались в сплошной поток, а в сиденье на старте пришлось впечататься весьма ощутимо. Довольно быстро, через какие-то десять эталонных минут, впереди возник и начал стремительно расти белый тубус хвоста окраины Лигаполиса – Дракулеску видел сверху, что этот хвост должен напоминать форму настоящего хвоста некой хищной рептилии или насекомого, и именно с хвоста и расположена особистская тюрьма, в которой размещали разных интересных Лиге узников. Поди, Лига очень недовольна, что её дурили чуть ли не год, вот только места ли у них тут мало, либо просто привыкли к казарменной тесноте – располагать такое заведение почти прямо на окраине города, скажем, имперцам бы в голову никогда не пришло. Они бы уж точно если и строили всё на одной планете, то уж наверняка растащили бы такое как можно дальше. Кроме того, когда громада огромного одинокого серого здания наконец выросла в полный двадцатиэтажный рост, оказалось, что у него фактически нет окон. Ненужная роскошь разве? может, они ещё и с пластмассовой посуды тоже едят? Дюны заканчивались метрах в пятидесяти от этого унылого монумента мятежной мысли, похожего на покосившуюся коробку из-под сублимированных концентратов. Лендер лихо припарковался в мутной тени одной из них. Оба пассажира быстро выбрались из него, будто соревновались в скорости.

Скайстон быстро достал из походной сумки нечто плоское с ежом мелких антеннок, прилепил на борт лендера и дал знак следовать за собой. Торопился он очень заметно, хотя внешне это выражалось всего лишь в повышенной быстроте движений. Так, выполняя указание идти следом, Григораш отстал сразу же метров на пятнадцать, хотя вроде бы сильно и не мешкал. В результате он увидел впереди себя некий образчик пустынной фауны, похожий на рогатого ящера размером с лендер. Лендер же вообще исчез из вида, будто и не было его возле песчаной стены. Хмыкнув про себя, Дракулеску понял, что и сам сейчас со стороны кажется таким же ящером, и сосредоточился на том, чтобы не отставать от командира.

До стены дошли без приключений. Ни воя сирен, ни вырастающих из-под песка препятствий, ни пальбы сверху – не то Лига празднует на всю катушку, не то здесь просто не ожидают никаких гостей в принципе. Правда, это проклятое белое солнце, заливавшее слепящим светом всё вокруг, помешало вовремя увидеть, чем занят командир – а он уже шарил по гладкой поверхности актобетона сканером, и через несколько секунд иллюзия растяла, ящер исчез. Зато пара створок вдруг распахнулась изнутри – но лишь для того, чтоб впустить внутрь выстрел из полифункционала Скайстона. Зелёный комок искр резво влетел в некое помещение и исчез из вида навсегда. Выждав «три кивка», выражаясь сленгом штурмовиков, Темпл прыгнул следом в чёрный провал. Дракулеску ждать ничего не стал – в помещении наверняка не такой резкий свет, как снаружи – но последовал за командиром без особой спешки.

Неширокий белесый коридор, пол идёт на уклон градусов двадцать, автоосвещение из потолочных панелей – понятно, или аварийный выход или воздушный шлюз. Темпл уже промахал всю длину и замер у закрытой пластины, служившей дверью-перегородкой, что-то настраивая на панели оружия. Но прежде, чем стажёр успел подойти, капитан шарахнул кулаком по дверному сенсору на стене, и она быстро вмялась в стену. Скайстон мощным прыжком влетел в проём, исчез внутри. Дракулеску поспешил следом за ним.

Не очень просторное помещение поста безопасности, квадратов на тридцать-сорок. Оборудование лениво светит себе по периметру, посреди на полу валяются трое солдат Лиги – они даже не успели выронить из рук карты, бутылки весело выстроились рядом во внушительную батарею, на которой лихо висят все три серых кепи с блестящими вензелями виктории-победы. Один из солдат так и остался сидеть, скрестив ноги, с расшнурованным ботинком от колена, как будто жара и сюда добралась. Серые мешковатые шаровары и куртки с пурпурной бархатной полосой по левой стороне борта – а их обладатели даже не успели доесть что-то из глянцевых пакетов – унылое зрелище, решил Григораш. Он не спеша прошёл мимо и занял позицию у входа сюда – на случай, если кого принесут черти невовремя, а уж насчёт того, что гостей сейчас пока наблюдать некому, можно было не волноваться, учитывая, чем солдаты тут занимались, когда их настиг плазменный шокер. Скайстон уже сидел за главным компьютером и старательно шарил по нужным ему спискам и схемам – похоже, он хорошо знал, что делает. На его перчатках вызывающе поблёскивали шурики – словно поджидая свою цель, один такой блеск – и лезвие можно будет остановить только теоретически.

Возможно, капитану эти семь ничего не представлявших из себя минут и показались успешно за семь лет, но Григораш ощущал себя совершенно спокойно. Он проверил обзорные экраны, показывавшие унылую пустыню, коридоры без всяких признаков патрулей или гостей, отключил «мягкими» иголками солдат, уснувших навсегда за весёлой пирушкой – тоже без особенных эмоций, как будто это были просто вещи, настроил обзорные видеокамеры на импульсные пакеты – хотя сейчас они вроде бы и передавали одно и то же изображение с коридоров в накопитель, при появлении там ещё чего-то будет сложно сразу разобрать, что же это такое и куда движется. Подготовил имитатор на излучение голограммы с изображением солдата Лиги и приготовился двигаться дальше.

Скайстону же и впрямь эти минуты дались тяжело. Найти камеру с арестованной лже-принцессой труда не составило – но не было никаких данных, поясняющих статус узницы. Кроме того, камера, словно по злой насмешке невесть кого, оказалась той же самой, в которой он сам несколько тупых месяцев назад мечтал о смерти, как о спасении. Всего-то пять допросов в жёстком режиме, какая мелочь с точки зрения тех, для кого эти слова – пустой звук, например, для Арнея Ормандо, который, говорят, даже к обзорным экранам кораблей не подходил никогда. И каждый раз – провал туда, откуда не возвращаются. Значит, сам Скайстон, судя по данным компьютера, украденным Сахаем Лестером, окончательно потерялся на пятый раз, когда со стенда сняли только тело. Девушке, надо полагать, одного раза хватит за глаза – но палачам-то факт не хватит. Темпл ещё помнит тот странный сон, где услышал, что его позвали по имени – как он теперь понимает, вовсе не сон, да, но что же эти чёртовы прислужники успели сделать с Джиной? Что ж, даже если ему и достанется только тело – как ни ужасно это осознавать, но хотя бы это улика, от которой не отмахнёшься. Неужели всё зря и Темпл так и не встретится с той, которую он ни разу даже не поцеловал? Что эти уроды посмели там себе вообразить – что он будет спать с той, что спасла ему жизнь, просто потому, что она жила как-то на его корабле? А потом будут хохотать, узнав, что он не успел ни спасти её, ни толком отомстить? Что ещё может означать это «данных нет»? Ладно, на нет и суда нет, придётся делать, что возможно…

Дракулеску этот скоростной забег по коридорам и лестницам показался даже забавным – как по заказу, они все были пустынными и никого встретить не довелось. Поэтому он вполне непринуждённо занял пост охранника у нужной им камеры и невозмутимо просматривал сканер системы слежения – внутри голограммы можно было не опасаться, что эту меру предосторожности заметят случайные наблюдатели и сделают надлежащие выводы. Скайстон всё же нервничал достаточно, и хотя открыть вход в камеру труда не составило – она спокойно открылась после набора нужного кода и не потребовала ломать замок – заметно дёрнулся всем телом, прежде чем исчез внутри. Григораш спокойно остался ждать его.

Скайстон же чувствовал себя так, будто совершил прыжок в открытое пламя без одежды, даже ощутил на долю секунды некое оранжевое зарево в глазах. Этот проклятый потолок на дюйм выше роста, серая коробка в шесть шагов на три… Белое, как солнце Центрума, пятно в потолке – как раз над головой, когда лежишь. А когда упираешься спиной в стену, светит прямо сквозь закрытые веки. Неудивительно, что роскошные волосы Джины почти полностью лежат у неё на лице – она хоть и чистокровная шатенка, но огненный оттенок в этом великолепии, что на свободе свисают чуть ниже пояса, виден и сейчас. Лежит на спине, руки едва ли не крестом – ага, да эти наручники утяжелённые, возможно, ещё и притяжение на них прикручено до отказа, поэтому приходится держать их как можно дальше, эти два пятикиллограммовых браслета на якобы свободных руках. Да уж, если они схлопнутся – растащить их не сможет даже бесноватый. Темпл пока возился с ними, нечаянно сбил регулятор своего имитатора, отключив его. Неважно. Важно разве что то, что бирюзовый комби-коктейль и щегольские туфли на шпильках Джина могла носить разве что на приём, где её и вычислил заезжий гость, стало быть, она здесь оттуда, только накидку, ясное дело, с неё сорвали и порвали. Итак, обе руки, либо одна – но минус полкорпуса – будут заняты сейчас, эх, тогда имитатор просто бесполезен, не скроет ношу. Тогда и шлем мой толком сейчас не нужен, только мешает, долой. Дурак же этот отпрыск аристократии, мог бы и польститься на такую фигуру, как у Джины. Принципы, видите ли, да видел ли он её лицо-то толком, снобище?