К сожалению, долго полет не продлился – не прошло и пары часов, как Ксай скомандовал приземляться. Впереди под нами расступился лес, открывая взору крупную деревню и поле голой промерзшей земли за ней. Впрочем, было бы странно, если б измученная Фейла смогла далеко уйти от деревни. Учитывая желание арэйнов схватить беглянку, сомневаюсь, что у нее получилось оставаться на свободе больше дня. Но все равно было жаль так быстро спускаться на землю, тем более что зрелище меня ожидало явно не из приятных. На самом деле, мне вовсе не хотелось смотреть на живущих в рабстве людей, но я почему-то чувствовала, что должна это сделать.

Никаких заборов здесь не было – вместо них деревню окружал магический круг. Если присмотреться, можно разглядеть мерцающий зеленоватым светом контур. Заклинание создавалось явно не арэйном Огня, но это и неудивительно, ведь стихии Огня у них почти не осталось. Разве что на пару искр хватает или в лучшем случае – на жалкий огонек. Вот, похоже, и приходится им обращаться к арэйнам других стихий, когда возникает потребность в магии.

По унылым улочкам среди обыкновенных деревянных домиков, преимущественно одноэтажных, ходили люди. Не прогулочным шагом, нет – каждый куда-то спешил. Мужчина тащил на спине мешок, женщина волокла тяжелые ведра от колодца, видневшегося в глубине деревни. Девочка лет двенадцати с корзинкой в руках торопливо поднималась по лестнице дома. На первый взгляд, ничего страшного – обыкновенные жители деревни, разве что мало их, потому как разгар рабочего дня и каждый занят делом.

– Все-таки рабские ошейники, – пробормотала я, рассматривая узкие полосы темного металла на шее каждого прохожего. У Фейлы я тоже заметила такой ошейник, но не обратила внимания, на тот момент занятая спасением жизни девушки и своей заодно. А наутро… интересно, что утром, когда мы отправляли Фейлу в Лиасс, ошейника уже не было. Потому-то я и забыла о нем, вспомнив только сейчас, когда увидела у рабов.

– Да, как правило, на них накладывается заклинание слежения. Часто оно дополняется заклинанием ограничения, которое не позволяет человеку покидать определенную, отведенную для него территорию, – пояснял Ксай, шагая рядом со мной и держа в поводу своего гикари. – А иногда – еще и болевым заклинанием.

– Наказывать человека за непослушание?

– За любую провинность, – мужчина пожал плечами. – Если хозяин, у кого есть связь с ошейником, решит, что человек плохо справляется со своими обязанностями, совершил какую-либо оплошность или просто чем-то не угодил, арэйн с помощью магического импульса может заставить раба испытать боль. Каждый хозяин по-своему обращается с рабами.

– И вся эта деревня принадлежит одному арэйну?

– Скорее всего, нет, хотя и такое бывает. Чаще рабы, живущие в одной деревне, принадлежат одному роду. Причем весьма влиятельному и богатому.

– Дорогое удовольствие, да? – я скривилась в усмешке.

– Дорогое, – невозмутимо подтвердил Ксай. – Наличие раба считается очень престижным. Некоторые арэйны, которые старательно долгие годы копят деньги, могут позволить себе приобрести одного раба, но такие деревни принадлежат только древним и могущественным родам.

Звук пощечины, короткий вскрик и последовавший за этим звук падения на землю заставил обернуться на шум. И снова девушка, завалившаяся набок, и снова над ней возвышается разгневанный арэйн. Правда, на этот раз вместо заклинания в его руках плеть. Зачем, спрашивается, если есть рабские ошейники? Кому-то нравится причинять боль, уродуя тело?

– Не вмешивайся, – предостерег Ксай, схватив мое запястье, когда по привычке дернулась в сторону девушки и арэйна.

– Даже не думала, – буркнула я, высвобождая руку. Ксай удерживать не стал, но и я передумала нестись несчастной на помощь – то был мимолетный, неосознанный порыв на уровне инстинктов.

– Хорошо, если ты запомнила, что обращение хозяина с рабами – его личное дело.

Некрасивая сцена тем временем развивалась.

– Ты снова меня подвела, – цедил сквозь зубы с удлиненными клыками арэйн. – Неужели так сложно обслужить важных господ?! – В душу закрались некоторые подозрения, но, к счастью, они не оправдались: – Три разбитых тарелки, опрокинутый бокал с вином. Твоя неуклюжесть переходит все границы!

Арэйн замахнулся плетью, девушка сжалась, испуганно подтянув колени к груди, и залепетала:

– Я не хотела, простите! Я просто испугалась, я… у меня дрожали руки… простите меня.

– Бестолковая дура, – сплюнул арэйн, однако бить рабыню не стал. Развернулся и быстрым шагом направился прочь.

Я перевела дыхание и посмотрела на Ксая.

– Пойдем пообедаем, – предложил он. – В дальнем конце улицы постоялый двор с таверной. Это для арэйнов.

Я с благодарностью кивнула – в деревне, где люди носили рабские ошейники и терпели унизительные побои от арэйнов, находиться было неприятно. Трудно представить, как бы я на подобное реагировала, окажись здесь раньше. До того, как чуть не умерла. Или все же умерла?

Люди на нас не смотрели. Я отчетливо чувствовала, что дело вовсе не в их занятости и не в отсутствии любопытства – они старательно отводили глаза, не делая вид, будто нас нет, но, скорее, не считая позволительным смотреть на арэйнов.

– Да, ты права, – подтвердил Ксай, когда я озвучила свои догадки. – Рабу запрещено смотреть на арэйна, если тот не обращается к нему.

Как странно ощущать себя выше других людей или, по крайней мере, знать, что они сами воспринимают тебя представительницей высшей расы, а ведь совсем недавно я бежала из родного города, чтобы не попасться в руки магов… тех, кого всегда считала защитниками, наставниками и примером для подражания. Забавная сложилась ситуация. Когда-то все человечество находилось в рабстве у арэйнов. После войны за свободу три вида арэйнов стали вынуждены подчиняться эвисам – носителям стихий. Но и часть людей даже сейчас по-прежнему остается в рабстве. Обе расы хороши, мы стоим друг друга.

– И для чего обычно арэйны используют труд рабов? – поинтересовалась я, вместе с Ксаем входя в здание таверны. Здесь оказалось довольно чисто, хоть и тесновато. Всего пять столиков в зале, стены из темного дерева, добротная, на совесть сколоченная, но без изысков мебель. А у меня в голове крутился вопрос, кто же строил таверну – люди или арэйны. Не знаю почему – вопрос-то совершенно пустяковый.

– Кто для чего, – пожал плечами Ксай, усаживаясь за дальний от входа столик, расположенный рядом с окном, но не напротив, а немного сбоку. Так, что при желании можно было выглянуть на улицу, зато снаружи нас не видно. Паранойя у него, что ли? Хотя, подозреваю, без паранойи в этом мире выживают немногие. – Чаще всего, как и прочие крестьяне, трудятся на земле, занимаются сельским хозяйством. Некоторых рабов делают слугами в хозяйских домах. Иногда допускают к добыче не слишком ценных полезных ископаемых.

К нам подошел разносчик еды, принял заказ. Дождавшись, когда арэйн удалится, я все же спросила – ну, не отпускала меня эта мысль:

– А как насчет… хм… молодых девушек, которых берут в услужение мужчины-арэйны? Их не… э-э… не принуждают к близости? – Щеки залил предательский румянец. Уж очень неудобно было спрашивать о подобном у Ксая, но слова арэйна о том, что девушка не смогла обслужить важных господ, никак не давали покоя.

– Ты действительно хочешь это знать? – приподняв бровь, уточнил Ксай. Его, в отличие от меня, вопрос не смутил, но явно было здесь что-то, что могло мне не понравиться. Причем, подозреваю, совсем не то, о чем подумала я.

– Хочу.

– Нет, хозяева своих рабынь не насилуют, потому что людей не воспринимают ни как равных, ни как игрушки для утех. Это низшие существа, почти животные. А с животными… сама понимаешь, приятного мало.

Теперь щеки пылали, и горячий огонь стекал по коже вниз, к шее. Вот так вот. Почти животные, которых можно заставлять работать, на которых можно кричать, которых можно бить, однако считать себе подобными, пусть и слугами, пусть рабами, но подобными – нет!

– Правда, в любом обществе бывают извращенцы, – задумчиво добавил Ксай.

Я не одобряла насилие. Я ненавидела и презирала, если мужчина пользовался женской слабостью, принуждая к близости силой. Причина, по которой местные женщины были защищены от насилия, вызывала не меньше отвращения, однако слова Ксая меня потрясли. Насилие над человеческой женщиной – извращение. И вовсе не потому, что мужчина, использующий силу для того, чтобы взять женщину против воли, омерзителен, а потому, что омерзительным считается прикосновение к человеческой женщине!

– А ты? Ты так же относишься к людям? Тоже считаешь людей почти животными? – сжимая руки в кулаки и задыхаясь, выпалила я. – У тебя есть рабы?

То, что Ксай – не из простых арэйнов, я поняла уже давно, еще с первой нашей встречи. И сейчас в ожидании ответа почему-то кружилась голова, а сердце стучало где-то в горле, мешая дышать.

Некоторое время арэйн молчал. Потом пару раз стукнул пальцами по столешнице – я заметила, что когти не удлинились, а значит, мужчина был совершенно спокоен или умел контролировать эмоции не в пример лучше всех остальных встреченных мною арэйнов.

– У моего рода есть рабы, но лично я ими не пользуюсь, – медленно проговорил Ксай. Странно усмехнулся. – Я вообще дома редко бываю. Дома… – задумчиво повторил арэйн, как будто решая, подходящее ли выбрал слово, и уточнил: – В родовом замке. Что же касается моего отношения к людям… в свое время я слишком углубился в изучение человеческой магии, чтобы считать их безмозглым скотом.

Но чего-то Ксай не договаривал. Безмозглый скот, безмозглый скот… ха! Слишком уклончивый ответ, не подразумевающий того, что Ксай относится к людям лучше, чем остальные арэйны – просто он признает, что мы вполне разумны, чтобы придумать собственную магию. А ведь некоторые животные тоже обладают магией, особенно в Арнаисе. Да только это не делает их равными самим арэйнам. Я тоже усмехнулась, но докапываться дальше не стала. Можно было бы поинтересоваться, как он относится ко мне. Считает в большей степени арэйном, или наличие человеческой крови ставит меня на ступень чуть выше тех же рабов. Но зачем? Зачем спрашивать, если это не имеет никакого значения? Каждый выполнит свою часть договора, и мы разойдемся в разные стороны.

– Я знаю, о чем ты подумала, – пристально глядя мне в глаза, произнес мужчина. От его взгляда по спине побежали мурашки. Казалось, он видит меня насквозь. – Ответить?

– Нет, не надо, – я торопливо мотнула головой.

Разносчик еды как раз принес наш заказ, и я, обрадовавшись причине прервать разговор, вцепилась в кружку с ягодным напитком.

– Не надо, – пробормотала снова. Поднесла кружку к губам, сделала глоток, а потом уже неспешно принялась за мясо, тушеное с овощами.

– Почему они не ушли? Почему остались в Арнаисе? – спустя какое-то время, почти расправившись с обедом, вопросила я.

– Не все смогли. Думаешь, война – это так просто? Собрали всех и вывели через портал? Арэйны не хотели расставаться с рабами и боролись до последнего.

– До того, как Изначальные наказали арэйнов и отдали людям три стихии? – Особо я в эту легенду никогда не верила, но ведь не зря считается, будто эвисы появились благодаря вмешательству Изначальных.

– После того, как три вида арэйнов потеряли свою свободу, многие отступились, опасаясь, что их постигнет та же участь, – вроде бы и не опровергая, и не соглашаясь, старательно подбирая слова, чтобы не показать своего отношения к легенде, ответил Ксай. – Но на тот момент никто еще толком не понимал, чем грозит появление эвисов и какие будут последствия, поэтому были и те, кто продолжил войну. Однако большинству людей удалось перебраться в Лиасс. Здесь осталась лишь малая часть. Пойдем, нам пора. Как я понимаю, на деревню смотреть ты больше не хочешь?

– Не хочу, – подтвердила я совершенно серьезно, не реагируя на его насмешку, и встала из-за стола. Но к теме рабов мы еще вернемся. Не могу объяснить причину, однако война и появление эвисов меня неожиданно заинтересовали. И дело здесь не в праздном любопытстве. Я чувствовала, что это действительно важно. Важно именно для меня.