– Сейчас я воспользуюсь магией Эфира, чтобы провести тебя в защитный круг. Его ставила не я, поэтому, сама понимаешь… – Я с сомнением посмотрела на перепуганную девушку, отчаянно цепляющуюся за ближайшее дерево и глядящую на меня с таким ужасом, будто я четвертовать ее собралась. Нет, такая, наверное, ничего не понимает. Да и разбираются ли здешние люди в магии? До меня вдруг дошло, что я совершенно ничего не знаю о немногочисленных людях, оставшихся в Арнаисе. Слухи и предположения, гуляющие даже среди преподавателей, – не то, чему можно безоговорочно верить. – Хм, ладно. Ты, главное, не дергайся. Как тебя зовут?

– Фейла. – О, судя по слабому голосу, она и вправду едва удерживается на краю обморока.

Наверное, все можно было сделать намного проще, воспользовавшись мысленным посылом, но рисковать, когда силы и без того на исходе, я не стала. Применила недавно изобретенное заклинание, лишь слегка его изменив: «Эфир, опутай Фейлу коконом, скрой тело под собой, спрячь от чужих взглядов». От чужих взглядов прятать ее не обязательно, однако придумывать, как еще сформулировать обращение к стихии, чтобы она сделала девушку неощутимой для заклинаний, было некогда. Как и в прошлый раз, частицы Эфира задрожали, закачались, а потом сорвались с места, сверкающим потоком устремляясь к Фейле. Синие, закручивающиеся в воронки волны, переливаясь загадочными отблесками, покрывали девушку россыпью искр. Прекрасное, завораживающее зрелище. И не важно, что перед глазами у меня плывет, мешая любоваться творящейся красотой, а ноги упорно подламываются.

Дождавшись, когда Эфир полностью покроет в первое мгновение вскрикнувшую от удивления Фейлу, схватила ее за руку и затянула в очерченный магией Смерти защитный круг. Сработало! Снова сработало! Не заметив ничего особенного в сгустке Эфира, пересекшего линию, заклинание послушно пропустило девушку.

– Я не причиню тебе вреда, – пошатываясь, сказала я. – Но выходить из защитного круга не рекомендую. А то очнется твой арэйн и добьет. А, ты границу не видишь? Ну, в общем, сиди здесь и не двигайся. Я… скоро… надеюсь… – последние три слова произносила, заваливаясь набок. Проклятье, не могла доползти до постели? Замерзну же!

Я бы не сказала, что пришла в себя. Наверное, для этого непонятного состояния, когда все вокруг качается, а на сознание наплывает темнота, есть другое название. Но, как бы там ни было, ко мне временно вернулась способность воспринимать реальность. И первое, что ворвалось в сознание, это не давешняя ветка с единственным листочком, а дикий холод, сковывающий тело.

Я пошевелилась, заставляя себя приподняться на локте. На земле царила ночная темнота, но, присмотревшись к Синему миру, удалось разглядеть собранные в кучу ветки хвороста, оставленные Ксаем. Я подползла к ним и, поднапрягшись, вызвала огонь с помощью магии явлений. Искусственный огонь вспыхнул всего на мгновение, но этого хватило, чтобы вызвать настоящую искру, которая теперь, питаясь деревом, быстро разрасталась в обыкновенный, немагический костер.

В свете пламени увидела лежащую неподалеку девушку. То ли у нее тоже сил не хватило, чтобы добраться до постели, то ли побоялась – вызвать мой гнев или покинуть охранный круг – однако лежала Фейла прямо на земле. Все так же ползком – эх, брюки на выброс! – я добралась до нее. На всякий случай проверила пульс – живая. Но холодная, слишком холодная! И эти порезы на ногах, на шее, расползающийся по щеке огромный синяк вызывают беспокойство, как бы в скором времени спасенная не померла, сведя все усилия на нет.

Лечить девушку с помощью магии не стала, ибо в таком случае рисковала саму себя добить. Зато после того, как затащила ее под одеяло, старательно порылась в собранной для меня родителями сумке в надежде найти что-нибудь полезное. Не полноценная аптечка, но несколько травяных сборов, из которых можно было сварить хорошие зелья, там обнаружилось. Выбрав наиболее подходящий в нашем случае, принялась готовить общеукрепляющий отвар. Благо, все необходимое для этого Ксай оставил – и котелок, и вода были в моем распоряжении.

Отсутствие арэйна Огня немного удивляло. Интересно, он до сих пор валяется без сознания? Или ушел, махнув рукой на избежавшую наказания девушку? Или устроился на ночлег где-нибудь неподалеку, решив начать осаду с утра?

Помешивая варево ложкой, чуть ли не клевала носом. Голова кружилась, ощущение тошноты не покидало меня. К тому же, тело никак не желало согреваться – холод пронизывал насквозь. Встать бы, размяться, да сил совсем нет. С трудом я дождалась, когда отвар будет готов. Насильно влила в рот девушки, так и не пришедшей в сознание, затем и сама выпила порцию. Общеукрепляющий травяной сбор должен был наполнить организм необходимой для выздоровления энергией. Мне в самый раз такое пропить пару недель – тогда точно восстановлюсь и перестану по малейшему поводу в обморок падать, а вот Фейла, похоже, нуждается в настоящем лечении. Но увы, сейчас я ничем помочь не могу. Главное, что отвар поможет дожить ей до утра. А там что-нибудь придумаю. Если сама поднимусь.

Я забралась под одеяло и настолько быстро погрузилась в сон, что это больше походило на очередной провал в беспамятство. В следующий раз очнулась из-за раздававшегося с разных сторон шипения. С усилием разлепила глаза, оперлась о дрожащие руки, приняла сидячее положение, огляделась. Открывшаяся взору картина впечатлила! Судя по положению солнца, было позднее утро, и к этому времени нас окружили. Пять арэйнов, рассредоточившись по периметру охранного круга, пытались его взломать. Двое – уже знакомый огненный полукровка и шатен с зелеными искрами в волосах – старательно, однако безрезультатно взламывали защиту с помощью магии. Вот из-за них-то, каждый раз, когда враждебная магия касалась охранного контура, на нем с шипением вспыхивали черные искры стихии Смерти. Красиво, будто фейерверк. Но очень уж шумно. Оставшиеся трое ковыряли щит кинжалами, судя по всему, полагая, что физическое воздействие поможет что-нибудь нарушить в заклинании. Способ не совсем бесполезный, но в случае, когда защиту устанавливал Ксай, крайне неэффективный.

Беспокойства их попытки не вызвали, однако рисковать не хотелось, потому я решила перестраховаться. Как говорится, чужому заклинанию доверяй, а своим подкрепить не забудь. Пока я чертила подобранной с земли палкой внутренний круг на расстоянии в несколько сантиметров от круга внешнего, приговаривая нужные слова, арэйны напряженно наблюдали за моими действиями и наконец решили поговорить:

– Девочка, представься.

Я не молчала, но отвлекаться от произнесения заклинания не собиралась, а потому реплику крылатого незнакомца вынужденно проигнорировала.

– Юная арэйна, имеешь ли ты какое-либо отношение к роду эрт Вонтар? – вопросил тот, добавив в голос мягкости.

Ого! Как быстро меня подняли с уровня просто девочки до юной арэйны!

– Эта рабыня принадлежит роду эрт Вонтар, – на этот раз прозвучало жестко и непреклонно. – Отдай ее, и мы не будем наказывать тебя за покушение на чужую собственность. В случае сопротивления тебе придется ответить по всей строгости наших правил.

Честное слово, мне очень хотелось спросить об этих самых правилах. О судьбе рабыни и о том, в чем же именно она провинилась, тоже хотелось узнать, но круг еще не был завершен.

– Девушка, ты хоть понимаешь, на что себя обрекаешь, отказываясь добровольно сдаться? – раздраженно поинтересовался крылатый.

– Нет. Разъясните?

Сомкнув круг и почувствовав, как его наполняет магическая энергия, подняла взгляд на арэйна. Да только перед глазами все расплывалось, и разглядеть что-либо, кроме сплошного, неравномерного красного пятна не удавалось. Пока собеседник растерянно молчал – наверное, настолько необразованный, невежественный арэйн ему попался впервые – доползла до постели. Уже забираясь под одеяло и теряя связь с реальностью, пожалела, что перед использованием магии не додумалась хотя бы еще одну порцию целебного отвара приготовить.

Когда выплыла из темных вод бреда в очередной раз, решила исправить предыдущую ошибку и, не оттягивая, поползла к котелку. Иным образом я уже не передвигалась. Ночной костер давно погас, но неподалеку возвышались еще три кучки собранных Ксаем веток. На славу постарался, будто знал, что без осады не обойдется и мне потребуется запас, потому как выйти за пределы круга будет опасно для жизни.

Арэйны обнаружились за охранным контуром, теперь все вместе, скучковавшиеся на маленьком клочке какой-то тряпки. Шатен продолжал меланхолично долбить в защитное заклинание коричневыми нитями неопознанной стихии, остальные о чем-то шептались, периодически бросая в мою сторону хмурые взгляды. Не рассчитывали, наверное, застрять в лесу так надолго. А что? Сами виноваты – вот к чему приводит жадность! Могли бы уже давно смириться с потерей рабыни и разойтись по своим делам, так нет же, стерегут! Измором взять хотят? Ну, с этим они просчитались – если помру, защитные заклинания снимать-то будет некому.

После того как разожгла костер, чуть не потеряла сознание – при столь сильном истощении магией пользоваться вообще не следовало, а я продолжала мучить себя снова и снова. Поставила вариться кашу, поспешила к Фейле. Тот факт, что она до сих пор не очнулась, меня беспокоил. Коснулась лба – поняла, что у девушки жар. И вот как ее осматривать, когда воздух по-осеннему холодный, целительство не мой профиль, да к тому же сил у меня сейчас не хватит на сколь-нибудь серьезное заклинание?

Решив, что необходимо предпринять хоть что-нибудь, подтащила одеяла вместе с девушкой поближе к костру и таки рискнула расстегнуть куртку на своей подопечной. Поверхностное обследование убедило меня в том, что дело совсем плохо. Нет, серьезных повреждений, помимо перелома ноги и нескольких глубоких, загноившихся царапин (хотя тоже весьма серьезная проблема, которая может привести к жутким последствиям) я не нашла, зато жар был действительно сильным. Похоже, пока удирала от арэйна, Фейла сильно замерзла. А еще, судя по выступающим ребрам, некоторое время голодала, в связи с чем организм оказался истощенным и не способным к борьбе с наступившей болезнью.

Глядя на вздрагивающую, мечущуюся по постели девушку, позавтракала или, вернее уж, пообедала кашей. Затем поставила вариться укрепляющее зелье, а сама принялась промывать, обрабатывать раны. Особенно много царапин было на голых, в обрамлении рваных клочьев серой юбки ногах.

– Зачем ты мучаешься? – поинтересовался один из арэйнов, наблюдавший за моими действиями. – Все равно за побег ей полагается смерть.

Вот значит, какая судьба ждет девушку, если она попадет в руки этим арэйнам.

– Ты еще можешь отделаться штрафом. Зачем тебе полудохлая рабыня?

Я не стала отвечать не потому, что не испытывала любопытства – просто двигаться было тяжело, силы быстро покидали меня, а нужно еще столько успеть. После обработки ран повторно осмотрела сломанную ногу, убедилась, что здесь ничем помочь не смогу. Выпила горячий лекарственный отвар, насильно влила в рот Фейлы. Вообще это отличное средство при простуде, даже при сильной простуде, но когда организм совсем истощен, укрепляющее и дарующее энергию зелье может разве что поддержать, не давая состоянию больного ухудшиться. Ну ладно, будем надеяться, что она пока продержится, а потом, может, заклинание с легким целебным свойством прочитаю.

– Девочка, да тебе самой помощь нужна. Позволь нам…

– А вам-то зачем рабыня, приговоренная к казни? – перебила я, начиная раздражаться от этого лживо-доброжелательного и заботливого тона. Голова опять закружилась, что раздражало только сильней. – Понимаю, торопились бы вернуть ее обратно в хозяйство. А так… мечтаете привести в исполнение наказание?

– Помилуй одного раба, и другие решат, будто им все дозволено.

– Да девочке точно захотелось личную рабыню завести, – хохотнул еще один арэйн. Между прочим, тот самый, которого я в беспамятство отправила, чуток придушив. Но, наверное, стоило придушить его сильнее, потому как он обратился ко мне: – Эй, красавица, готов сделать тебе в подарок какого-нибудь раба. При условии, что ты не поскупишься на пылкую благодарность.

Крылатый что-то недовольно зашипел ему на ухо. До меня донеслось только слово «ждать». Похоже, арэйн получил выговор за откровенные намеки, услышав которые, я точно не вылезу из защитного круга добровольно. Или они успели вызвать подмогу и теперь дожидались появления новых действующих лиц.

Жар у Фейлы не спадал, но и хуже ей не становилось, а потому я позволила себе немного расслабиться. Подбросила в костер хвороста, забралась под одеяло и задремала. В следующее свое пробуждение умудрилась даже накормить девушку. Та бредила, в себя не приходила, но рот открывала и послушно глотала кашу с кусочками тушеного мяса. Правда, мне самой происходящее все больше напоминало какой-то мучительный, затянувшийся бред. Арэйны тихонько разговаривали, не забывая периодически бросать в мою сторону задумчивые взгляды, и уходить никуда явно не собирались. Но пока в их взглядах не было никакой определенности, я не тревожилась – хватало и других проблем. После того, как накормила Фейлу и поела сама, заставила ее выпить жаропонижающее, отыскавшееся в одном из дальних отделов сумки. Себя порадовала уже надоевшей укрепляющей настойкой и снова завалилась спать.

Ночью Фейле стало совсем плохо. Она разбудила меня громкими стонами и бессвязным бормотанием:

– Нет, не надо… пожалуйста… не трогайте… нет…

Пришлось подниматься, обтирать ее водой и поить жаропонижающим. Оказалось, что температура подскочила, девушку лихорадило. Я возилась с ней и все отчетливей понимала, что… начинаю ненавидеть. Почему? Наверное, потому что она напомнила меня саму, когда я так же лежала в кровати, жалкая и слабая, совершенно не способная за себя постоять.

К утру стало лучше. Не девушке, а мне. Воспользовавшись ситуацией, пока не проснулись арэйны, я отправилась за ближайший кустик ополоснуть лицо и освежиться. После этого, почувствовав себя еще чуточку лучше, взялась за лечение Фейлы, вновь начавшей постанывать и елозить головой по подушке. Спутанные волосы непонятного серого цвета уже ни на что не походили, лоб покрывала испарина, щеки пылали нездоровым румянцем, в то время как вся остальная кожа, наоборот, была слишком бледной. Волны мелкой дрожи сотрясали исхудавшее тело. Куртка пропиталась потом насквозь.

Я с подозрением покосилась на Фейлу и принялась разгребать листья, очищая от них землю. Для проведения небольшого ритуала требовалось свободное место, где можно было бы начертить необходимые символы.

– Опять что-то творить собирается, – сонно пробормотал мечтающий о моей благодарности арэйн.

– Магия Эфира, – глубокомысленно заметил шатен.

– Она не сбежит? – забеспокоился тот.

– О возможностях арэйнов Эфира ничего неизвестно. Но, наверное, если б могла сбежать, уже бы сделала это?

– Ну ничего, вот помрет рабыня, девка быстро сдуется и приползет просить пощады.

Надо было придушить его полностью, окончательно и бесповоротно!

К тому моменту, когда я перетащила девушку на запасное одеяло, сложенное вдвое, так, чтобы не пришлось класть больную на голую землю, и вместе с тем чтобы ничего не мешало чертить магический узор, все пятеро арэйнов проснулись. Двое из них, судя по фразам, которыми они перебросились, отправились на охоту. Похоже, и вправду собрались дожидаться, пока не выползу сдаваться, оставшись без припасов и средств к существованию.

Заклинание, которым я решила воспользоваться, отдаленно походило на когда-то примененное мною для спасения Ксая. Только это было более слабым и давало не так много энергии. С одной стороны, потому что ритуальные символы охватывали меньшую площадь – комнату, чтобы расчертить стены и потолок, здесь не найти – с другой стороны, потому что я сама сейчас не способна на сложную магию. Толку было бы от комнаты, если б я загнулась раньше, чем наполнила ее достаточным количеством энергии?

Я чертила магические символы и произносила заклинание, чувствуя, как энергия Эфира наполняет линии, сгущается, концентрируется вокруг Фейлы. И чем больше собиралось силы в заклинании, тем хуже я чувствовала себя. Голова опять начала кружиться, руки задрожали – едва удавалось не сбиваться с правильного начертания. Но, как ни противилась земля, раскачиваясь из стороны в сторону, я замкнула символы и в то же мгновение произнесла последнее слово заклинания. Концентрация Эфира настигла пика, и стихия влилась в девушку, на мгновение заполнив каждую клеточку тела, как физического, так и энергетического. Этого мгновения хватило, чтобы восполнить утрату на энергетическом уровне. Когда стихия схлынула, быстро утекая из пространства, у Фейлы было достаточно сил, чтобы организм начал бороться и восстанавливаться. Зато у меня сил не осталось. На одном упрямстве оттащила девушку обратно в постель и сама рухнула рядом.

А дальше потянулся странный бред. Я то раскачивалась в жидкой темноте, то приходила в сознание. Видела мелькающие за границей защитного круга лица арэйнов. Видела знакомые россыпи шипучих искр от встречи враждебных заклинаний с охранным и странные ветвистые полосы там, где их быть не должно. Кажется, дрожала земля, что-то выкрикивали арэйны. В какой-то момент я поняла, что они пытаются взломать защиту и, похоже, им это начинает удаваться. Хотела встать, что-нибудь предпринять – не важно что, лишь бы не лежать вот так в беспомощном ожидании – но темнота была слишком настойчивой и не выпускала из горячих, липких объятий.

То ли в моей голове, то ли в действительности мир раскачивался все сильнее. Черное марево расплывалось в воздухе по защитному куполу и напряженно дрожало. Отовсюду раздавался грохот, гул нарастал. Неожиданно черные искры перестали исчезать, вместо этого посыпавшись на землю блестящими перетекающими каплями. «Интересно, соприкосновение со стихией Смерти опасно?» – мелькнула в голове полусознательная мысль.

А потом я увидела, как купол рвется на части и разлетается в стороны искристыми брызгами. Почему-то кричат арэйны – не ликующе, а с воем, надрывно. Где-то на периферии взгляда возникают черные разводы – неужели крылья? Ничего не понимаю, снова почти проваливаюсь в темноту, когда вдруг вижу перед собой лицо с бездонными черными глазами и чувствую сильные руки на своих плечах.

– Ты пришел, – шепчу, еле шевеля губами. Пытаюсь ухватить его, будто иначе он может исчезнуть, но ослабевшие пальцы соскальзывают.

– Пришел. Они не тронут тебя, – раздается в ответ.

Зачем-то тянусь к арэйну, пытаясь приподняться. Взглядом, мыслями, душой тону в черных глазах, где меня подхватывает и кружит сверкающий водоворот. Ксай склоняется ко мне, его лицо приближается, и меня затягивает в темноту.