Несправедливо, что, желая сбежать от ордена хотя бы душой, Алоэна лишила меня нормальной смерти.

Несправедливо, что Алоэна лишилась тела и, наверное, все это время сидела в похожем отвратительном месте.

Несправедливо, что я теперь заперта внутри ее тела, но сижу в темнице без малейшей возможности прикоснуться к реальности.

Все, что происходит в последнее время, несправедливо!

Но я не хочу оставаться здесь. Мне жаль Алоэну. Жаль, что она лишилась тела, когда я в него переместилась. Но я не хочу все оставлять как есть. Не хочу добровольно оставаться в темнице. Я должна найти выход, даже если для этого придется опять поменяться с Алоэной местами! Потому что… несправедливо, да, но теперь либо я, либо она.

Я попыталась расслабиться и снова почувствовать тело. Вот оно лежит на жесткой кровати. На спине? На боку? Я даже этого не знаю, пока глаза закрыты. Все, что мне остается, это прислушиваться к отголоскам тех сигналов, что подают органы чувств: смотреть как будто вдаль, слышать как будто сквозь толщу воды. И больше ничего. Ни осязания, ни обоняния. Наверное, слух и зрение – самые сильные чувства? Утешает и вселяет надежду, что хоть какая-то связь с телом еще сохраняется. Значит, мне удастся укрепить эту связь? И лучше всего сделать это, пока Алоэна спит.

Я пытаюсь раз за разом. Представляю, будто лежу на спине с закрытыми глазами. Потом представляю, будто лежу на боку. Сначала на левом. Затем – на правом. Ничего не помогает. Тишина и темнота, никаких ощущений.

Через несколько часов мне начинает казаться, что я схожу с ума. Каково это – оставаться со своим разумом наедине? Ничего не видеть и не чувствовать. Просто быть, не в силах ничего изменить. Кажется, что я и мои мысли – мы существуем в этой реальности одни. И больше нет ничего. Даже холод этого странного пространства постепенно перестаю ощущать. Не вижу себя в этой темнице. Не чувствую. Растворяюсь…

Нет, не хочу исчезать!

Я встряхнулась. Снова ощутила холод.

Да, так лучше. Пусть холод, но он еще напоминает, кто я такая и где нахожусь. Хотя «где» все же под вопросом.

Отправляться в дальнейший путь надо было сразу, как только с кирпичом поздоровалась. Но Алоэна нарушила процесс. Кто знает, как оно теперь будет? Не исчезну ли совсем, если поддамся. Теперь, точно зная, что бессмертная душа существует, я не хочу лишаться уготованной мне вечности! Если для этого придется задержаться в этом мире, в этом теле, я еще поборюсь за себя. Против Алоэны тоже, если потребуется.

К тому моменту, когда она открыла глаза, я была настроена решительно. И даже придумала несколько возможных вариантов.

Первым делом отметила, что слышу мысли Алоэны. Она ко мне не обращается, а я все равно слышу. Зато она мои – нет. Это можно считать неплохим преимуществом.

Итак, Алоэна порадовалась. Пару раз себя ущипнула, проверяя, действительно ли она в своем теле, и радостно подпрыгнула.

– Алоэна, ты чего шумишь? – удивилась Амина, приподнимаясь в постели.

– Да так, просто очень рада новому дню.

Алоэна подскочила к подруге, обняла ее.

– Ты чего? – поразилась та еще больше.

Алоэна отстранилась, вздохнула.

– Скоро экзамены. Кто знает, что будет дальше после школы. Увидимся мы снова или нет. Но соседками точно быть перестанем. Я буду скучать, Амина.

– Я тоже буду скучать, – она шмыгнула носом. – Никогда не забуду о нашей дружбе и всех приключениях в стенах школы.

– Я тоже.

С этими словами Алоэна отправилась в ванную. Мысленно обратилась ко мне:

– Эй… ты… ты меня слышишь?

Я помолчала какое-то время.

– Ау! Ты еще в моей голове или исчезла?

– Здесь. Слышу, – откликнулась я. – Меня зовут Стася.

– Плевать, как тебя зовут, – фыркнула Алоэна, принимаясь за водные процедуры. – Рассказывай, что было, пока ты владела моим телом. Сколько времени до экзаменов?

– С какой стати я должна тебе помогать?

Алоэна замерла перед зеркалом. Я продолжала:

– Я сижу в темнице и ничего не чувствую. Если я буду заперта здесь до конца своих дней, не вижу смысла тебе помогать.

Алоэна недобро прищурилась.

– Небольшая поправочка. Вероятно, до конца моих дней.

– Еще хуже.

– Если я не сдам экзамены, тебе это тоже не понравится! Мне дадут какое-нибудь ужасное задание с отвратительной легендой. Придется подбираться к низшим аристократам, изображая какую-нибудь беднячку. Я буду голодная, вонючая, одетая в рванину…

– Я ничего не почувствую, – спокойно заметила я.

– А я могу узнать все сама!

– На здоровье. Только не вляпайся. А то как заподозрят что…

Алоэна насторожилась.

– Что ты сделала, пока меня не было?

Выждав небольшую паузу, я сказала:

– Предлагаю сделку. Я рассказываю тебе, что произошло, а ты помогаешь мне освободиться.

Это был один из вариантов. Не пытаться завладеть телом Алоэны, тем более я не представляла, как это сделать. С ее же помощью освободить мою душу. Отправиться в дальнейший путь. Рискованно, да. Алоэна вот где-то болталась, пока я занимала ее тело. И по какой-то причине не уходила дальше. Но, может, потому что не хотела? А я… не отказалась бы. Раз уж моя настоящая жизнь закончена.

По крайней мере, только с согласия Алоэны помочь можно будет во всем разобраться. Я-то телом не управляю и в библиотеку отправиться не могу.

В голове Алоэны забегали мысли:

«Согласиться? Если я соглашусь, пусть расскажет. Я ведь не обязана буду ей помогать».

А это проблема! Я могу сказать, что слышу ее мысли. Но рычагов воздействия у меня по-прежнему нет. Если только…

– Ладно, Стася. Твоя взяла. Рассказывай, что здесь было. А я, так и быть, поищу информацию, как можно освободить твою душу.

– Я слышу твои мысли.

Молчание. Снова топот тревожных мыслей: «Как же так? Неужели?!»

– Ужели.

– Проклятье!

– Ты ведь понимаешь, что я не могу тебе доверять.

– Чего ты хочешь? Учти, я ведь и сама могу разобраться в произошедшем.

– Ну-ну. Особенно вспомнить все детали задания…

– Задание? Но его дают после экзаменов.

– Тебе рассказали заранее. Чтобы мотивировать лучшую воспитанницу.

– И они все еще считают меня лучшей?

– Более чем. Я прошла проверку на магию. – Пока она зависла, потрясенная новостью, решила надавить: – Поклянись, Алоэна. Поклянись, что поможешь мне освободиться и отправиться дальше. Поклянись, что поможешь мне восстановить естественный процесс, который ты нарушила. Тогда я расскажу обо всем. Без утайки.

– Магическая клятва?

– Да.

Я не знала точно, что они существуют. Но подозревала, рассудив, что если есть метки с ограничениями, то должна быть похожая магия. Скажем, как раз магические клятвы.

– Как-то уж очень все сложно. Не уверена, что оно того стоит, – задумалась Алоэна.

– Не стану вдаваться в подробности, пока ты не дашь клятву, но если преподаватели заподозрят что-то неладное, поверь, к тебе возникнет много вопросов…

Две амнезии за раз – это уже сильно!

– Ладно. Я клянусь: если ты расскажешь мне, что происходило, пока меня не было в теле, я узнаю информацию и сделаю все, что от меня зависит, чтобы освободить твою душу и отправить ее в дальнейший путь. Клянусь, – повторила Алоэна на другом языке и засветившимся пальцем нарисовала в воздухе закорючку. Закорючка еще несколько секунд висела в воздухе золотистым следом.

Я замерла, прислушиваясь к ощущениям. Когда Алоэна использовала магию, я чувствовала тепло! Тепло внутри себя, чем бы я сейчас ни была.

– А теперь рассказывай, – потребовала Алоэна.

– Экзамены через два дня.

Я честно обо всем рассказала. Подставлять девушку совсем не входило в мои планы. Если у нее не получится освободить меня, придется идти другим путем. А значит, тело должно быть в порядке и при хорошем задании.

Эгоистично так думать? Не спорю. Но я тоже не просила выдергивать меня из родного тела, пусть даже умирающего.

– Мало времени! Ну, ладно. После того, как покину школу, у меня уже не будет доступа к книгам, – заключила Алоэна. – Значит, постараюсь помочь тебе, пока я здесь. Эти дни будут напряженными. А задание будет моим, даже не сомневайся.

Я промолчала, не желая ее отвлекать. Тем более Алоэна уже раскрыла учебник, повторяя составы основных ядов.

Я повторяла вместе с ней. Нет, читать не могла. Что можно прочитать на листе бумаги, подглядывая сквозь щелочку? Но все, что читала Алоэна, проносилось мыслями в ее голове. А ее мысли я слышала, чем и пользовалась, запоминая новую информацию. Если мне придется здесь задержаться, знания могут пригодиться.

* * *

Раз уж дала магическую клятву, Алоэна ее выполняла. В перерывах между повторением изученного материала ходила в библиотеку, искала подходящие книги. Правда, пока не находила.

Когда Алоэна метала кинжалы и выполняла комплексы физических упражнений, я скучала. Выучить все это сознательно нереально. Это можно только отточить до автоматизма. Так что упражнения интереса для меня не представляли. Впрочем, я все равно наблюдала, чтобы знать, на что способно тело. Вдруг оно снова будет моим, если план «а» не сработает. Безмолвно уходить во тьму небытия не собираюсь!

А вот когда Алоэна начала тренироваться в магии, я напряглась. Магия. Свет. Чистый, сияющий. Почти такой же, как у Лили. Наверное, даже еще ярче, еще чище. Прекрасный, теплый свет. Я ощущала его всем своим существом. Алоэна обращалась к магии, а я это отчетливо чувствовала. Самое отчетливое чувство из всех, что сейчас мне доступны.

Быть может, я где-то в таком месте сидела, что свет, прежде чем выплеснуться в пространство, проходил сквозь меня. Не знаю. Но он согревал. Он был так чист и прекрасен, что казалось, будто утешает и несет в себе надежду. Не знаю на что. На связь с телом? На жизнь, которая еще, возможно, не окончена?

Поначалу я наслаждалась, даже почти не наблюдая за действиями Алоэны. Потом, опомнившись, начала наблюдать. Усилием воли заставила себя анализировать происходящее.

Я не чувствую тело, но магию чувствую. Что это может дать? Возможно, именно через свет удастся завладеть телом?

Сейчас не стоит пугать Алоэну. Вдруг она тоже что-то почувствует. Но если Алоэна не сможет выполнить обещание, я попытаюсь. Пока даю ей время до конца экзаменов. А потом попробую перехватить контроль, когда она будет использовать свет.

* * *

Миджена устроила еще пару проверок. Видно было, что наставница не до конца поверила в полное восстановление памяти и еще сомневается. Но Алоэна без труда отвечала на все вопросы. Даже на те, на которые я не смогла бы ответить. С облегчением отметила, что я бы попалась, а вот Алоэна проверку прошла.

– Придумала же ты с потерей памяти. Хорошо выкрутилась, – мысленно хмыкнула Алоэна, возвращаясь из кабинета Миджены. – И хорошо, что мне удалось убедить наставницу в своем полном здравии.

– Я правильно понимаю, что если бы не удалось, тебя ждала бы незавидная судьба? – я воспользовалась возможностью поговорить.

– Все правильно. Орден жесток. Слабые здесь никому не нужны. Меня пустили бы в расход. Может, и дали бы несерьезное, но опасное задание. Я бы с него уже не вернулась. Или попросту убили бы, не выпуская из стен школы. Никто не захочет рисковать из-за стукнутой на голову воспитанницы, – она фыркнула. – Для ордена нет ничего важнее, чем сохранение тайны их существования.

– А почему ты не рассказала Амине о своем намерении сбежать?

– Потому что не хотела подвергать ее опасности. Да, мы подруги. Но если бы у меня получилось и об этом узнали, что тогда стало бы с Аминой? Мы живем в одной комнате, ее бы допросили. Выяснили бы, что она знала, но никому не рассказала. Как думаешь, что в таком случае могли сделать с Аминой?

– Ничего хорошего, – пробормотала я.

– Вот именно, – жестко сказала Алоэна. – Для Амины так было лучше.

– Ты не думала организовать побег и ей тоже?

– Нет. Амине нравится быть здесь. Она хочет стать адепткой ордена.

– А ты почему не хочешь?

– Потому что такая жизнь не для меня. Я смирилась во время учебы, потому что поняла: мне не выиграть. Если буду сопротивляться, они сделают все возможное, чтобы сломить, подчинить. Остается только учиться. И стать лучшей, чтобы было больше возможностей, больше свободы, насколько это возможно. Но помимо учебы, я всегда искала другие варианты.

Надо же, а мы с Алоэной похожи. Она тоже решила, что стать лучшей и получить лучшее задание – это хороший шаг на пути к свободе.

Может, я не просто так оказалась в ее теле?

Для разговоров было не так много времени. Алоэна усердно занималась, тренировалась. И при всем при этом умудрялась выискивать время для походов в библиотеку. Ну а я использовала каждую возможность, когда удавалось поговорить. Пока Алоэна умывалась с утра или шла из тренировочного зала в библиотеку, а потом к себе в комнату. Все девчонки сейчас были заняты учебой, так что Алоэну почти никто не отвлекал. Даже с Аминой они временно почти перестали общаться.

Наблюдая за Алоэной, за ее действиями и мыслями, я начала проникаться к ней симпатией.

Ну что видела эта девочка за всю свою жизнь? Последние десять лет она провела в этой школе, где ее муштровали, готовили подчиняться беспрекословно, выполнять любые приказы. Алоэна знала, что у нее не может быть обычной жизни. Только служение ордену. Бесконечные приказы, которые нельзя нарушить. Но ведь не сдалась! Стала лучшей, продолжая искать выход.

Упрямая, своевольная, сильная девочка, которая не сломалась, несмотря на все обучение в школе. Да, она вряд ли думала о судьбе девушки, с которой собиралась поменяться местами. Но кто думал о ней, об Алоэне? Ей всегда и во всем приходилось полагаться на себя. Как же теперь осудить ее за эгоистичное решение о побеге из тела?

Да, поначалу мы оказались по разную сторону баррикад. Мы и сейчас в одном теле на двоих. Это из-за Алоэны я здесь, а не лечу куда-нибудь в бесконечность или не скачу по райским цветочным полям. Но я не могу злиться на нее. Наоборот, сочувствую ей. В семнадцать лет ей бы читать романтические сказки, бегать за новыми платьями вместе с подружками и встречаться с симпатичными парнями, но никак не пробовать яды, проверяя, правильно ли все сварила.

Эта девочка намного младше меня. Глядя на нее, удивляюсь ее силе. И все больше сожалею, что ей уготована жизнь в ордене. А я… так бессовестно собираюсь занять ее тело. Лучше пусть получится освободить мою душу. Пусть Алоэна останется единственной владелицей тела. Пусть еще поборется за свою жизнь, ну а я отправлюсь дальше.

– Ты помнишь, что было до школы? – поинтересовалась я накануне экзамена, когда Алоэна стояла под душем после очередного тяжелого дня.

– Иногда мне кажется, что помню. А иногда… я почти уверена, что это просто сон и не может быть настоящим воспоминанием.

– Какое оно? Это воспоминание-сон?..

– Теплое. Светлое. – Она улыбнулась. – Размытое… Я не помню почти ничего. Только любовь и ощущение счастья. Мне кажется, меня очень любили. Меня берегли и обнимали. Там было ярко и светло… Но это не может быть правдой. Меня не могли любить. Наверное, я недостойна любви.

– Алоэна… ты достойна любви. Мы все по праву рождения достойны любви. Я уверена, что это воспоминание – не вымысел. Конечно, родители любили тебя.

– Тогда что заставило их от меня отказаться? Почему я оказалась в этой проклятой школе, никому не нужная?! – выпалила Алоэна, ударив в стену кулаком. Тяжело задышала. Из глаз брызнули слезы, но их тут же смыла вода.

Как же я хотела обнять ее. Утешить. Приласкать. Но я не могла.

– Жизнь – сложная штука, Алоэна. Могло произойти что угодно. Тебя могли похитить. Ты могла потеряться. С родителями могло что-то случиться. Но они любили тебя. Ты это чувствуешь. В тебе по-прежнему хранится их любовь.

Алоэна стояла под душем и плакала. И я плакала вместе с ней, несмотря на то, что у меня не было ни тела, ни слез. Зато болела душа за эту девочку с непростой судьбой.

– А ты… могла бы остаться со мной? – тихо спросила она.

Я молчала. Не знала, что на это ответить. Пожертвовать собой? Долгие годы сидеть в этой темнице и бороться с подступающим холодом? А по ночам – еще и с безумием? Безумие возвращается каждую ночь, когда я остаюсь наедине с собой и не могу подсматривать даже в щелочку.

– Да, я знаю, тебе там не нравится, – Алоэна еще плакала, но ее внутренний голос звучал твердо, решительно. – Представляю, как тебе плохо в заточении. Я поклялась и не смогу нарушить клятву. Сделаю все возможное, чтобы тебя освободить. Но если не получится? Или… не получится быстро. Если ты останешься со мной на несколько месяцев? На год, два или больше. Ты… ты бы могла вот так со мной разговаривать? Без ненависти, без обвинений. Как сейчас.

Как быстро она ко мне привязалась. Потому что отчаянно нуждалась в чьей-то любви.

– Наверное… наверное, могла бы, – прошептала я.

Решительность таяла. Я обещала себе, что дам Алоэне время до окончания экзаменов. Но смогу ли я вновь попытаться взять контроль над ее телом? Предать после того, как она доверилась мне.