Бежево-розовый город моих снов

Город Керкира был основан в VIII в. до н. э. греческими колонистами из Коринфа.

Историческая справка.

Этот город снился мне так долго, что я его не сразу узнала наяву. Потому что наяву он был в другом ракурсе.

В моих снах много-много лет он мне являлся кривизной своих улочек, выложенных истертыми веками белыми плитами. Изгибом набережной, куда он выступает своим пузиком, нависая слегка над морем – а потому его можно видеть в странной искривленной перспективе, которая придает ему больший размер, чем тот, которым он обладает. Наверное, замысел был именно такой – и он вполне удался.

Облетевшие двух-трехэтажные особнячки различных палевых оттенков с ржавыми и небрежно окрашенными решетками маленьких балкончиков смотрели сквозь прикрытые потертые ставни со всех сторон. Дома эти кружевные и изысканные, но потертые, как нечистые манжеты подгулявшего разорившегося дворянина, у которого всего и богатства осталось, что его бархатный камзол, который он сам же неумело латает и чистит по ночам, чтобы скрыть свое обнищание –

Вся архитектура города – с колокольнями и единой доминантой большого собора, выше которого не было ни одной крыши – так знакома и интуитивно понятна, что во сне я никогда не могла заблудиться в этом городе. Гуляла по улочкам, заглядывала в окошки, где мне улыбались сидевшие внутри люди, занятые своими делами и приветственно махали рукой – заходи, мол, пообедай с нами и расскажи нам о себе и других местах Земли! Ведь мы нигде не бывали, потому что заперты в Раю навеки любовью к нам того, кто нас создал…

Глазела на витрины магазинов, в которых были выставлены странные вещи – какие-то гвоздики с пружинками и тряпочки…а потом вдруг из этого складывалась кукла-марионетка – и она прижимала свое грустное личико к стеклу, глядя на меня, как-будто просила забрать ее с собой.

Видела я свой сон чаще всего с какой-то горы. Как-будто я долго-долго шла, устала, забрадась на очень высокую точку – и внизу лег город, который и был целью моего путешествия.

Почему-то город всегда был бежево-розовый – хотя дома в нем разного цвета. Да, много было бежевых и розовых, но и салатных, и голубых, и желтых, и белых тоже немало! Но то ли солнце так окрашивало все здания – в один цвет, то ли море своими солеными брызгами высушивало любые цвета в общий линяло-теплый тон – нежный оотенок сохранялся в каждом моем сне. Море! Как же я забыла сказать с самого начала, что мой сказочный город стоял у моря! Впрочем, вы и так это поняли, наверняка – потому что такие города всегда стоят у моря! Вернее, они находятся в таком месте, где с одной стороны горы, с другой море, а между ними – город моих снов.

Весь город был именно таким, каким и должен быть город для жизни, а не для муки нескончаемой суеты и отчужденности, столь характерной для современных мегаполисов.

Он был манящим и вязким – не отпускал, звал, обволакивал, шуршал прибоем, баюкал, обещал покой – и даже пугал немного этим… А потому я каждый раз просыпалась с бьющимся в горле сердцем ровно тогда, когда внутри возникало ощущение, что вот и все: я пришла туда, куда всегда хотела прийти.

Потом мы впервые съездили на остров Корфу – и гуляли по Керкире, столице, но, как я написала выше, я не узнала этот город. Нет, он мне очень понравился, но вот того влекущего и манящего ощущения из сна не возникло. Туристы, продавцы сувениров, машины, движение – все это отвлекало, не давало сосредоточиться. Взгляд не охватывал город целиком, урывал только какие-то объекты, которые были прямо перед глазами. Мы посетили разные туристические места, залезли на обе венецианские крепости, постоянно фотографировали – и, уставшие, вернулись в отель. С облегчением, что минимальная экскурсионная программа выполнена, а теперь можно просто валяться на пляже и купаться, не испытывая вины за состояние lazy banana.

В Москве мы посмотрели фотографии (тогда это еще был вариант «мыльниц», пленки, проявки, печати, вот этого вот всего) – и на одной из фотографий, которую сделала моя дочь, я узнала свой город. Мне стало холодно от узнавания – потому что возникло ощущение упущенного счастья. Мы были там! Мы были посреди моего лучшего сна! И я не узнала его…

Дочка распечатала мне эту фотографию на холсте. Получилась чудесная картина. Я повесила ее у себя в московской спальне – и каждый вечер смотрела на нее, засыпая… Но город больше не снился. Сначала я подумала, что он обиделся – как любой бы на его месте. А потом поняла – нет! Он просто решил, что сделал для меня все, что мог: он поазал мне себя наяву. А что уж я буду делать дальше, от него не зависит.

И тогда я поставила маленькую точечку карандашом на одном из домов этого города – на фотографии, распечатанной на холсте – и сказала (сначала только себе): «Я буду там жить».

Не «хочу», а «буду».

А потом уже произошло все остальное. В следующую поездку мы стали присматриваться к недвижимости (но не в городе). Потом долго и непросто приобретали… Потом стали бывать все чаще… А потом город подарил нам себя – впустив в тот самый дом, на котором стоит карандашная точечка на картине в моей москвоской спальне. И этот дом стал нашим. И город стал нашим.

И в этой истории нет ни одного слова вымысла – потому что в городе моих снов все наяву: и люди, зовущие к себе, но остающиеся пожизненно там, где родились, привязанные к этому месту непреодолимой любовью, и грустная марионетка, просящая взять ее с собой, и потертые манжеты разорившегося дворянина, украшающие линялые бархатные камзолы особнячков… все, все, все это есть на самом деле! Нужно просто приехать – и увидеть.

Утренние встречи

Собака – друг человека.

Аксиома

Утром я бегаю в горную деревню Спартилу. Там есть у меня знакомая собака Соня – большая черная овчарка. А сейчас у нее есть такой же, но рыжий сын, Бруно. Соня считает, что я тоже ее хозяйка. Ну а сын легко взял меня в хозяйки, раз "мама велела".

Далее между нами происходят такие диалоги:

Я:

– Соня, привет! Как твои дела?

Соня:

– ААААА!!! Урррааааа!!! Это ты, моя любимая!??!!Ой щас тебе сына покажу! Он дурак невоспитанный, но добрый мальчик! Его зовут Бруно!

Я:

– какой красавец! Фу, отстань, фу! Я не люблю сразу целоваться, мы мало знакомы! Ну хорошо, хорошо, хорошо…

Соня:

– Я говорила!

Сыну: – ррррр! Веди себя прилично!

Мне:

– мы тебя проводим!

Я:

– я далеко бегу, не надо!

Соня:

– да фигня все! Мы тут пописаем на все и не заблудимся!

Я:

– ну разве что так…

Бежим из Спартилы назад в Барбати (6 км по горам), собаки рядом, большие, черная и рыжая, и я – как охотница Диана. Болтаем, ловим кого-то, нюхаем все, некоторые из нас действительно писают на все оливы. Добегаем до Барбати…

Я:

– Ребята, возвращайтесь! Тут свои собаки… Загрызут!

Собаки:

– кого??!! Нас???!!! Да ты не бойся, есличо мы их так разъясним, что ваще!!

Барбатские собаки начинают хором грозно лаять.

Соня:

– ну-ка, ну-ка, кто это там такой смелый?? Ты, штоль?

Барбатские собаки нестройным хором:

– не, ну что за наглость?? Ты откуда вообще?

Соня (гордо):

– Я? Я вот с ней!! А вы кто??

Барбатские собаки разрозненным лаем:

– а мы…а у нас тут тоже…вобщем…ну это…

Соня:

– То-то же!!

Мне:

– ты их не бойся, они все – дуры!

Я:

– Соня, я иду в море купаться, возвращайся!

Соня:

– ура!ура! Мы идем в море купаться!

Далее сбегаем на пляж, я быстро раздеваюсь, окунаюсь в холодную воду с головой, собаки шумно плещутся рядом, ждут, пока я вытрусь, и только потом отряхиваются. Заодно ставя на меня мокрые песчаные лапы и целуясь, пока я спешно натягиваю мокрую одежду.

Наверху у дома зову мужа, прошу его постучать палкой по дороге, чтобы собаки ушли к себе в деревню.

Муж делает грозное лицо и стучит.

Соня с Бруно:

– ой-е-ей!! Ты чего??!! Мы же с ней!!

И прячутся оба за мою спину.

Я чувствую себя одновременно похитительницей и усыновительницей собак…

Иду домой за сыром. Выношу.

Соня:

– да ладно!! Я тебя просто так люблю!

Сонин сын, Бруно:

– аааа что это у тебя там такое?… Сыыыыр? А еще можно?…

Я:

– Сонька, ты тоже ешь, пожалуйста!

Соня:

– я не ради сыра, и все лучшее – детям, но если ты настаиваешь…

Я:

– ребята, я волнуюсь, вам и правда пора домой! Это же тьма километров вверх! Пошли провожу до конца деревни!

Мы уходим…

Утро, меж тем, еще только начиналось…

А как прошло ваше утро, ребята?

Собаки

Свобода определяется длиной цепи.

Семен Альтов

Как тать в нощи крадусь я во время своих пробежек мимо знакомых крестьянских дворов, дабы не сманивать с собой их собак. Есть у меня особенность с детства – любая собака, независимо от породы и «национальности», делегирует мне роль своей хозяйки примерно с третьей секунды встречи. К частой обиде ее хозяев.

Вот и крадусь я во время своих пробежек мимо крестьянских дворов, чтобы собаки не успели меня услышать и выскочить знакомиться или обниматься, если мы уже знакомы.

Не помогает.

Пару дней назад бегала в соседнюю горную деревню Спартилу, где есть два центнеровых лося по имени Соня и Бруно, непременно срывающихся бегать со мной вместе. Пару раз нам даже приходилось потом заблудившихся собак на машине доставлять назад.

Именно поэтому я в последние пару лет либо бегала другими дорожками, либо проползала мимо знакомого двора почти на четвереньках, строго держась против ветра…

А тут что-то расслабилась – ну два года прошло все же с момента последних объятий… Но на мою беду в соседнем дворе тоже завели собаку. С ней мы знакомы не были, и она начала тявкать, а я с ней разговаривать…

– Аааааа!!! Вот! Вот она!!! Бруно! Беги сюда скорей!!! Это она!!! – заорала во всю свою полуметровую пасть Соня, несясь ко мне прыжками в несколько метров каждый…

– Где??? Стой!!! Подожди меня!!! Я бегууу! – орал Бруно, обрушиваясь на меня прямо вместе со своей будкой, которая запуталась в решетке и осталась во дворе.

А собаки, конечно, не остались. Когда тебе шумно рады два пса, каждый ростом и весом с теленка, во всей деревне не остается тайн. Та собака, что меня спалила, робко возразила, что она меня увидела первая, и у нее есть право обниматься вне очереди…

– Чевооо??? – грозно зарычали на нее Соня и Бруно – да тебя еще и в проекте не было, когда мы с ней уже в море купались!!

– но я тоже хочу с вами бежать в море купаться – тявкнул глупый, но упорный зверь…

Короче, эти два оглоеда загнали ее на дерево. Вы видели, как собаки лазят по деревьям? Я вот уже да!