Цитаты из книг автора «Марина Суржевская»

Он двинулся к двери, помедлил на пороге. И сказал не оборачиваясь: – Да, и еще. Я невыносимо соскучился, пустышка…

– Только одна глава, Аддерли. Я обещаю. – Зачем? – тихо спросила я. – Потому что я схожу с ума…

Демиург, которого проклянет его творение. Или просто глупец, возомнивший себя демиургом.

Кроме Дианы. К ней я испытывал странные чувства… и не любовь, и не ненависть. Иногда жалость. Всегда желание. Слишком похожая и слишком другая, она стала моей Голгофой…

Передо мной вновь стоял человек, внимательно рассматривая мое лицо – с удивлением, словно видел впервые. В каком-то смысле так и было, похоже, я все же заставила Ландара увидеть меня, а не копию Нории.

Люди хотят чуда, но слишком слабы и зашорены, чтобы просто открыть глаза и увидеть.

И поцеловал меня. И Боги, это был самый дикий и сумасшедший поцелуй, что только можно себе представить! Его язык не просто вторгался в мой рот, он пленил и карал, он даровал и наказывал. Он заставлял меня плавиться, сгорать, рассыпаться пеплом. Сильные руки подхватили меня под ягодицы, и я не помню, как обвила ногами его бедра. Мужские ладони трогали и ласкали, переместились с ягодиц на талию и выше. Правая невесомо коснулась груди. Пальцы задели напряженный сосок, трущийся о грубую вязку свитера. Левая легла на затылок, не давая отстраниться. И я с трудом удержала стон. Его губы дразнили меня, почти имели, слишком чувственно, слишком сладко. Ян прикусил мою нижнюю губу, несильно, но я от этой легкой боли выгнулась, подставляясь ему, желая большего. И он словно озверел, лихорадочно засунул ладони под мой свитер, который стал нестерпимо мешать, погладил голую кожу, потом накрыл грудь, не переставая целовать. И губы утратили мягкость, стали яростными, жесткими, словно он желал делать это как можно сильнее, чувствовать острее.

«Ветер крылышки мне дарит, в спинку ласково толкает… Укрывает, закрывает, помогает, помогает… – забормотала я себе под нос детскую песенку. – Снег пушистый все укроет, успокоит… успокоит…»

Убивает не боль, она лишь делает сильнее. Убивает надежда, что невозможная любовь – возможна…

По местам, мои заклятые друзья. Если у кого есть последнее желание, не озвучивайте, умрите молча.