Глава 3

Собаки лаяли и наскакивали на калитку ещё минут пять, а после, потеряв интерес, побрели своей дорогой. В окнах дачи не загорелся свет, и разбуженные хозяева не выглядывали с балкона. Ева решила, что либо они глухие, либо их попросту нет. Скорее всего, второе, фонари на участке не горели, а один был и вовсе разбит.

Осторожно выглянув в проулок, девушка потянулась за разорванным рюкзаком и быстро закрыла дверь уже на засов. Если дача пуста, то переждать здесь до утра ей никто не помешает.

Ева пробралась на веранду и устроилась в кресле-качалке. Это был немыслимо долгий день! Девушка так устала, что совсем позабыв про укусы, мгновенно уснула.

Яркий луч солнца, упавший на лицо, разбудил Еву, она бросила сонный взгляд на часы, время приближалось к полудню. Знатно выспалась! Девушка потянулась, разминая затёкшие мышцы и осматриваясь по сторонам.

Дача была, без сомнения, запущена. Трава выше колена, поросшие сорняком клумбы, унывающий без дела фонтан, усыпанный прошлогодней листвой.

Участок был приличных размеров, а дом в три этажа с намёком на архитектуру в стиле русская усадьба. Высокий забор надёжно скрывал от любопытных глаз.

Ева прошлась вокруг, заглядывая в пыльные окна. Окончательно убедившись в отсутствии признаков жизни, дёрнула за ручку, входная дверь оказалась запертой.

Укусы напомнили о себе ноющей болью. Майка и шорты разорваны, руки и ноги в пыли. Недолго думая, девушка решительно разбила окно, чтобы проникнуть внутрь.

Странно, что никто не догадался ограбить дачу. Обстановка была богатой. Изразцовую печь, конечно, не унесёшь, а вот плазму очень даже можно. И люстры шикарные. Хотя сейчас Еву больше всего интересовали вода и медикаменты. Кухню долго искать не пришлось. Обставлена со вкусом. Девушка с надеждой повернула кран и запрыгала от радости. Вода в этом доме была! Правда, только холодная.

Нашлась и ванная, а в ней водонагреватель. Жизнь удалась! Более того, в шкафах – одежда, а в кладовой – крупа и закрутки! Почему бы не пожить, пока не засекли хозяева. А поймают, она сочинит для них жалобную историю, авось, не станут заявлять в полицию. За окно она заплатит, в рюкзаке уцелели от собачьих клыков десять тысяч долларов. Ева взглянула на зелёные бумажки и прослезилась, вспомнив с тоской в сердце, как Никита сунул ей их в последний момент.

Глава 4

Детство Никиты прошло в голодные девяностые. Его родители, потеряв свои насиженные места в конструкторском бюро, оказались на улице. Торговать они не умели, поэтому мама устроилась уборщицей, а папа таксовал.

Бывший промышленный областной город быстрыми темпами перепрофилировался в один большой базар, а вакансии продавец и менеджер стали самыми востребованными. Родители Никиты грустно взирали на умирающие заводы и, охая, вспоминали былые времена. Воцарилась эпоха «купи – продай», как зло называл её дедушка Никиты. И вот уже, словно надгробная плита на могиле промышленности, на месте авиационного завода вырос огромный торговый центр. Пройдена точка невозврата и мосты сожжены.

Непроходимый бурьян сетевого маркетинга опутал ноги добропорядочных граждан. Его буйный цвет дурманил головы не только покупателей, но и продавцов, душу готовых отдать за владение иллюзорным НЛП.

Друзья Никиты ни о чём другом и не помышляли, как о бизнесе. Казалось, что это слово звучит из уст каждого. Деловые партнёры, менеджмент, маркетинг, франшиза, аутсорсинг, транзакции, расходы, доходы, кредиты. Мечты о сверхприбылях манили, у молодых людей горели глаза в предвкушении обладания крутыми тачками и роскошными апартаментами, мысли об отдыхе на далёких островах туманили взор, не хуже наркотика.

Бесчисленные коучеры кричали на каждом углу, что бизнесменом может стать каждый, достаточно лишь прочитать парочку книг по МВА и прослушать их платные курсы.

Никита смотрел на усталые лица родителей и тоже мечтал стать успешным предпринимателем. А что ему оставалось, если он видел, как и выпускникам политеха приходилось работать менеджерами? Разумный юноша не стал делать такой крюк и сразу поступил в экономический институт.

Только вот в воодушевляющих рассказах бизнес-тренеров ничего не говорилось о рифах и айсбергах, о которые так легко разбивались мечты, а они достойны того, чтобы не говорить о них вскользь.

Никита Валерьевич Ситников, выпустившийся из ВУЗа, вполне мог считать себя баловнем судьбы. С нуля ему не нужно было начинать, молодой человек получил пусть и небольшое, но достаточное для первого шага, наследство от прабабушки. Будущее виделось ему в радужном свете. Ниша, которую он выбрал, была на пике востребованности. Нужно было лишь получить лицензию и разрешения на работы от соответствующих проверяющих органов.

И вот он, первый риф, который предстояло обойти. Для получения аккредитации был необходим штат сотрудников из десяти человек, не меньше, аттестованных каждый в своей области. Но, чтобы нанять работников, нужно иметь контракт, дабы было чем их занять, а его не получить без лицензий и разрешений. Тупик. Нет лицензий – нет контракта, нет контракта – нет рабочих, нет рабочих – нет лицензий. И что должно стать отправной точкой?

Пришлось проявить изобретательность. Никита понимал, что договориться с соискателями об отложенном трудоустройстве не получится, они и слушать этот бред не станут. Неприятно было стартовать с обмана, но иного пути не было.

Ситников сканировал паспорта кандидатов до начала собеседования, а чтоб люди не скучали, заставлял их заполнять огромную анкету, а после сообщал, что они не подходят по результатам рассмотрения оной. У Никиты оставались на руках все сведения о соискателях, и он заводил на них липовые карточки о трудоустройстве, проходил за них аттестации с помощью дачи на лапу и однажды смог повесить в рамочку все необходимые для работы документы.

Наследство быстро таяло, для открытия юридического лица необходимо было снять помещение, заплатить за него депозит и каждый месяц перечислять арендную плату, купить офисную мебель и оборудование, да и сама лицензия стоила недёшево, а к ней ещё полагалась страховка. Но оптимизма Никите было не занимать. Пока суть да дело он составлял список потенциальных клиентов, и его рука в нетерпении тянулась к телефонному аппарату, чтобы сделать первый холодный звонок.

Старт вышел у молодого предпринимателя удачным. Первый же контакт принёс ему договор. Правда, без взятки не удалось обойтись, принимающее решение лицо само озвучило условия и Никите ничего не оставалось, как скрепя сердце согласиться, желание работать было слишком велико, чтобы отказываться от такой возможности.

За первым последовали второй и третий договоры подряда, Ситников почувствовал, как жизнь налаживается, набрал штат по своему вкусу, только самых лучших, и даже смог позволить себе бухгалтера, не кого-нибудь, а Нину Алексеевну Демидову. Никита был у неё не единственным клиентом, она обслуживала пять фирм одновременно и всё всегда успевала. Железной воли женщина и образец организованности. Нине Алексеевне было около пятидесяти лет, она только начала красиво стареть. Среднего роста, самую малость полновата, носила короткую стрижку и любила строгие костюмы.

Беря под своё бухгалтерское крыло его фирму, она болезненно поморщилась, когда Никита ей с гордостью сообщил, что не намерен вести чёрную бухгалтерию, будет платить только белую зарплату и отдавать «кесарю кесарево» в полном объёме. Чуть позже Нина Алексеевна пожалела, что связалась с блаженным, но тогда осталась, чтобы посмотреть, чем закончится этот глупый, с её точки зрения, эксперимент.

Глава 5

Странная мысль не покидала голову Евы. С ней произошло столько всего ужасного, а волновало только одно: стал бы отец любить её больше, если бы узнал обо всём этом.

Ева Веселова была примерной девочкой, начиная с детского сада. Всегда успевала в учёбе, любое дело, за которое она бралась, в её руках спорилось, не курила, не пила, не шлялась с плохими парнями.

Однажды она решилась и задала вопрос папе, почему он исполняет все капризы её взбалмошной сестры Майи, а с ней холоден и несговорчив. На это отец искренне ответил, что Ева достаточно умна, чтобы о себе позаботиться. Такой ответ не польстил девушке и даже не удовлетворил её. Чувство обиды не прошло. Вряд ли найдётся ребёнок, который поймёт отца, дающего разной величины куски праздничного торта своим детям. А в пересчёте на пиццу, Еве доставались лишь корки. Младшая сестра не стеснялась клянчить и тянуть соки из родителей.

Иногда девушке казалось, особенно на семейных посиделках, что Майя больше на них похожа, они видят в ней себя в её возрасте и лучше понимают друг друга, а Ева служит им укором. Она слишком умная, как выражался папа, сама пробьётся. На то, что девушка мечтала поехать учиться в столицу, у них денег не нашлось, всё на Майю уходило.

– Здесь такие же институты, – отмахивался отец. – Ты и тут прекрасно устроишься с твоими-то данными. А Москву мы не потянем, ты же знаешь, доча.

И куда же ей было идти поступать? В эконом, конечно.

Ева мерно раскачивалась в полюбившемся ей кресле-качалке и глядела, как на тёмно-синем небе одна за другой зажигались звёзды. Она завела привычку наблюдать за ними несколько дней тому назад после того, как впервые случайно столкнулась с этим завораживающим зрелищем. Звёзды появлялись в определённой, прописанной неизвестными ей законами, последовательности. Была в этом ритуале некая тайна и великий покой. Что бы ни стряслось в мире, даже смерть любимого человека, звёзды будут загораться каждую ночь в одном и том же порядке. Чем мрачнее становилось небо, тем плотнее усеивали его сверкающие зёрна. И вот, наконец, даже несведущий в астрономии зритель мог различить Большую и Малую Медведиц.

– И я теперь такая же бестолочь, как Майя, – размышляла Ева.

Её сестра была на редкость беззаботной девушкой, хохотушкой, красила волосы в яркие цвета и любила нелепую одежду. Страдая аллергией, Майя ела запрещённые продукты и не раз была на грани комы, курила вейпы, задыхаясь от приступов астмы, пила дешёвое пойло, от которого её два дня тошнило. Училась так себе, предпочитая гулять в странных компаниях. Не могла усидеть на месте, постоянно двигалась, но не туда, куда надо было, и, понятное дело, попадала в истории, из которых чудом выходила на свободу и живой.

Дружок у Майи был редкостный экземпляр, будто она специально его искала, вид и манеры юноши могли смутить кого угодно.

Архип работал менеджером в похоронном бюро. До знакомства с ним Ева и не знала, что и в этом бизнесе действительны законы маркетинга. Молодой человек имел странную привычку никогда не выбрасывать коробки из-под еды и пакеты. В каждом углу его квартиры их были горы. Что такое пылесос или швабра он, похоже, не знал. Да и сам редко мылся по идейным соображениям, а ещё никогда не стригся, собирая грязные волосы в пучок. Мало того, Архип коллекционировал холодное оружие и расхаживал по квартире с мачете наперевес. Майя уверяла, что он очень добрый, радеет за здоровый образ жизни, не пьёт и ей не разрешает, но повешенный на турнике плюшевый мишка сильно настораживал Еву.

– Да нет у него никаких садистских наклонностей. Это он так прикалывается от скуки, – гнусавым капризным голосом возражала ей сестра. – Архип даже фильмы, где убивают, не смотрит.

Что ж, теперь и она не вправе судить.

Глава 6

Борис сегодня вышел на свободу, как говорится, откинулся с зоны. Взял билет на самолёт, жене не доложился, чтобы застать врасплох. Верности от неё он не ждал, да и не хотел, даже лучше было бы застукать, и дело с концом. Эту игру он проиграл, а женщины такое не прощают.

Перегорело за три года. Поначалу кипело так, что невыносимо жгло в груди. Ярость сжимала кулаки, подстрекала, но спасибо разуму, останавливал. Скрипел зубами, но терпел.

Глядел исподлобья, слушал и молчал. Сокамерники сочли за презрение, но Борис выкрутился, не зря технике ведения переговоров учился. Заплатил за долбаные курсы кучу бабла. Вот и пригодились. В бизнесе он и без всяких курсов мог добиться всего, чего хотел.

С нуля начинал. Восемь классов окончил, на дальнобойщика обучился и давай возить заграничное барахло из Европы. Всё сам, никто не помогал. Магазин вино-водочный открыл. Жила золотая, особенно, по ночам. Мебелью торговал. Но не предел. Сам делать наловчился и цех запустил, а там и фабрику. По ступенькам всё вверх да вверх. И бабла немерено. Дом, квартира, дача, тачки. Крутился, честным трудом зарабатывал. Фартило, нечего сказать, да жилки предпринимательской не отнять.

Борис задумчиво смотрел в иллюминатор и сам поражался, как отпустило. Не простил, нет. Но мстить не по силам, с Вампиром не сладишь. Заново решил начать. Три года в тюрьме, считай, отдохнул от дел. Но деньги ещё есть, на процентах накапало нехило. Главное, что жив и на свободе. Удивлялся, как не грохнули. И чего Вампир сжалился? Из-за того, что вместе начинали? Тот тоже дальнобойщиком был, да тяжёлым такой труд ему показался, в рэкет подался, соблазнившись лёгкой добычей. Пересеклись дорожки, глазом не моргнул. Заказ есть заказ.

– Оцени, что мягко я с тобой, – говорил, хлопая по плечу.

Рейдерский захват, наркота в машине, шесть лет тюрьмы, вышел по УДО через три.

«Оценил, – кивал головой Борис, попивая виски в бизнес-классе. – Что б тя разорвало, Вампир!»

По правде сказать, дело не в Вампире, он лишь исполнитель, чувак из администрации глаз положил на бизнес Бориса, для сыночка постарался за чужой счёт. Что б он ноги переломал да криво срослось!

Многие тогда наркотой приторговывали. Быстрые деньги. Но Борис никогда бы не подумал на этом наживаться. Младший брат у него сгорел за пару лет, подсев на героин. Они разные были. Женька – музыкант, песни сочинял, пел, группа у него была. Борис давал ему денег на раскрутку, а оказалось, что тот их на дозу тратил. Ни дня не работал. Всё творил, творил, кололся для вдохновения. Когда Борис узнал, поздно было. Обидно, что за наркотики и загремел.

Было ли тяжело в тюрьме? Странный вопрос. Душная летом, холодная зимой камера, вонь от восьми мужиков, дышать нечем, на прогулке воздух глотаешь, будто можно впрок надышаться. Еда дерьмовая, охрана жестокая, братва борзая. Выживал. Спасало, что представлял себя в армии, от которой он не косил, отслужил два года, как полагалось. Сила в Борисе была, сокамерники чувствовали, не оправдывался, мол, подкинули наркоту, не блудил языком. Смотрел из-под сведённых бровей жёстким взглядом, кулаки мощные сжимал. Уважали.