– То появиться он мог только из дамской комнаты, – продолжила я.

– Когда мы туда заходили, там никого не было, – сказал один из ходивших за водой парней.

– Мог в кабинке прятаться, – возразила я.

– Сортир проверьте! Посмотрите, не прячется ли там кто-нибудь, – бросил Базаров парням, и несколько человек тут же отправились в туалет. – И еще в тех двух ложах, что в коридор выходят, надо посмотреть, – добавил он.

– Вряд ли! – покачала головой я. – Слишком близко! А значит, на них подумают в первую очередь!

– Давайте я посмотрю! – предложил вдруг Краснов. – Мне это удобнее сделать – все-таки там не последние в области люди сидят.

– Ну, если это вам нетрудно, – удивилась я.

Краснов, а за ним и все мы, прошел в этот коридор. Он заглянул в первую ложу, что-то спросил, а потом сказал нам:

– Директора молкомбината и кондитерской фабрики с супругами, и они утверждают, что к ним никто не заходил и они ничего не слышали.

– Музыка гремит так, что и артиллерийский выстрел не услышишь, – буркнул Базаров.

– Да! Вряд ли это их рук дело! – согласилась я.

Краснов заглянул во вторую ложу и недоуменно пожал плечами:

– А этих я не знаю!

Тут за его спиной появился здоровенный бугай, на плечах которого чуть не лопался пиджак, и, дыхнув на нас пивом, недовольно спросил:

– Чего надо? – но, увидев Дроздова, тут же удивленно воскликнул: – Ё-ё-ё! Пейрак! Привет! Ты чего? – А потом, оглядев нас, уже другим голосом спросил: – Случилось чего?

– Случилось, Банзай! Ты тут со своими? Чужих нет? – спросил Базаров.

– Не! Все свои! – помотал головой Банзай.

– Никто не заходил? Никто не заглядывал? Ничего не слышал? – уточнил Виктор Евгеньевич.

– Да говорю – нет! Мы тут своей компанией культурно отдыхаем! – ответил он.

– А чего это тебя сюда понесло? – полюбопытствовал Базаров.

– Да моя запилила! Говорит, что раз все идут, то и нам надо! Ну я и взял отдельную ложу, чтобы не хуже других быть! Пусть баба потешится! А тут! – Он махнул рукой. – Хорошо хоть пиво в буфете есть!

– Ладно, отдыхай дальше! – сказал Базаров, и Банзай скрылся в ложе.

Когда дверь за ним закрылась, я, удивленная доверчивостью Виктора Евгеньевича, вопросительно посмотрела на него, и он, поняв меня, отрицательно покачал головой:

– Нет! Не его профиль! Да он сейчас торговлей занялся!

Тут к нам подошел какой-то парень и сказал:

– Виктор Евгеньевич! Мы в сортире все посмотрели, бачки проверили… В общем, все там перевернули! Нет там никого! И камешков там тоже нет! А вот за портьерой, что дверь в туалет маскирует, еще одна дверь есть. Только закрытая она.

– Значит, оттуда он и пришел! – уверенно заявила я, направляясь к туалету и отдергивая портьеру. – И тем же путем ушел!

– Запертая! – напомнил мне парень.

– Значит, у него был ключ, – стояла я на своем.

– Но тогда получается, что он из здешних, – сказал Дроздов.

– Вот именно! – кивнула я. – Он знал, что за люди здесь сегодня соберутся, предполагал, что кто-то из увешанных драгоценностями дам не усидит на месте, и устроил засаду в туалете. Ключ нам нужен! – заключила я.

– Зачем? – удивился Базаров и кивнул парням на дверь.

Поняв, что они хотят ее вышибить, раззадорившийся Краснов согласился:

– Давайте! Под мою ответственность! А то когда мы еще ключа дождемся!

Два парня отошли к противоположной стене, встали боком, переглянулись и одновременно рванули к двери, которая вылетела, как бумажная, – за ней оказалась лестница и уходящий вправо коридор.

– Что здесь происходит? – раздался чей-то гневный голос, который, как оказалось, принадлежал невысокому лысому толстяку. – Я администратор театра… – И тут он увидел вице-губернатора. – Здравствуйте, Егор Михайлович! – Толстяк расплылся в подхалимской улыбке.

– Как вы кстати! – встряла я. – Передайте на сцену, чтобы гнали свой спектакль без антракта!

– Как можно?! – в ужасе воскликнул администратор, но Краснов поддержал меня и жестко заявил:

– Если нужно, значит, можно! Нам здесь праздношатающиеся зрители не нужны! Да и спектакль в этом случае может быть вообще сорван! Вам это надо?

Ничего не понявший администратор все-таки кивнул и убежал, а Краснов за моей спиной сказал:

– Ну, наконец-то! Что же вы как долго?

Я повернулась и увидела начальника облуправления милиции генерал-майора Руслана Петровича Твердохлебова.

– Что успели выяснить? – спросил он.

– То, что преступник, скорее всего, кто-то из работников театра, – ответила я и начала приводить свои доводы.

– Это какой же скотиной надо быть, чтобы на беременных женщин напасть! – гневно заявил он, слушая меня, а когда я закончила, сказал, глядя на выбитую дверь: – Ну, что ж! Ваши рассуждения не лишены логики! И времени, чтобы скрыться, было у преступника достаточно.

– К сожалению, – развела я руками и добавила: – Простите, что вмешиваюсь, но, как мне кажется, для начала нужно все-таки обыскать эти две ложи и дамскую комнату. Там, правда, уже смотрели, но непрофессионально. Если здесь ничего не обнаружится, то преступник точно из театра.

– Сейчас распоряжусь, – сказал генерал и предложил: – А еще рамку металлоискателя надо привезти. И пусть все выходящие из театра после спектакля через нее пройдут.

– Вряд ли из этого что-то получится, – заметила я. – Поскольку преступник почти точно из здешних, то он знает здесь каждый закуток и вполне мог предполагать, что ограбление быстро обнаружат. Так что ему было намного проще спрятать где-нибудь драгоценности и вернуться за ними, когда шум утихнет. Но вот если мы их найдем, можно будет определить, кто о них знал, и сузить круг подозреваемых.

– Возможно, вы и правы, – нехотя согласился Твердохлебов. – Но рамку все равно нужно привезти. Если найдем драгоценности до конца спектакля – хорошо, а если – нет, то хоть так попробуем.

Я же тем временем повернулась к Дроздову и спросила:

– Игорь Николаевич! А похищенные драгоценности были застрахованы?

– Да! Но неужели вы полагаете, что я сейчас думаю о деньгах? – сухо спросил он.

– А я думаю, – сказала я, – что нужно звонить страховщикам. – И объяснила: – Тогда они, чтобы деньги не платить, будут носом землю рыть, чтобы драгоценности найти, а там и до преступника рукой подать.

– А ведь вы правы! – согласился Дроздов и, внимательно посмотрев на меня, неожиданно сказал: – Татьяна Александровна! Вы не откажетесь поработать на меня в этом деле?

– Но ведь им же теперь милиция будет заниматься, – возразила я.

– В силу ряда причин нам бы хотелось первыми найти преступника, – весьма зловещим тоном ответил мне вместо него Базаров.

– Тогда не откажусь, – согласилась я, доставая из сумки и протягивая Дроздову и Базарову свои визитки.

– Договорились! – кивнул Дроздов, убирая мою визитку в бумажник и протягивая свою. Он тут же отсчитал тысячу долларов и отдал мне: – Это аванс и на расходы, – уточнил он. – Если деньги кончатся, я добавлю, а окончательный расчет по завершении дела – и знайте, что Виктор Евгеньевич окажет вам любую, – выделил он, – потребную помощь!

– В лепешку расшибусь! – пообещал Базаров.

– Спасибо! – сказала я, убирая деньги в сумку, а Дроздов достал телефон и начал звонить страховщикам.

Пока он с ними говорил, я предложила:

– А если с выходящих билеты собирать и на обратной стороне писать имена и адреса, чтобы потом легче было сориентироваться? Если преступник – из театральных, то не так уж много их в зале будет. А персонал можно без помех допросить прямо сейчас.

– Здравая мысль! – согласился генерал. – Но скандал будет! – Он покачал головой.

– Не будет! – веско заметил Краснов. – Я здесь не для мебели и кое-чем уже помог. Вот и в этом случае использую свой авторитет, для того чтобы никто не возражал.

– Все поняли? – Генерал повернулся к стоявшему у него за спиной полковнику.

– Так точно, товарищ генерал! – отчеканил тот.

– Ну так выполняйте! – Полковник повернулся и начал отдавать распоряжения своим подчиненным.

А генерал сказал:

– Я велел директора театра привезти. По времени он должен быть уже здесь. Предлагаю штаб-квартиру у него в кабинете устроить.

Мы дружно спустились на первый этаж в кабинет бледного от волнения директора. Тот при виде таких высокопоставленных визитеров засуетился, предлагая чай или кофе и хватаясь за электрочайник, но нам было не до этого.

Мы расселись вокруг стола для заседаний. Прямо напротив меня оказалась афиша с танцовщиком, снятым в момент прыжка. Я задумчиво уставилась на снимок – что-то он мне напоминал. Почти все за столом курили, и я машинально тоже взяла сигарету из чьей-то пачки. Закурив, я еще раз взглянула на афишу, и тут меня осенило.

– А вы помните, как та женщина, что постарше, сказала, что за ними смерть прилетала? – спросила я и кивнула на афишу.

Все как один повернулись и посмотрели на афишу, а генерал удивленно произнес:

– А что? Это вполне можно считать полетом.

Тут у меня в голове что-то перещелкнуло, и я спросила директора:

– У вас есть костюмы Смерти?

– А как же! – воскликнул он. – И Смерти, и Кощея Бессмертного для детских спектаклей.

– А можно узнать, все ли они на месте? – тут же поинтересовалась я.

– Конечно! – подхватился директор и спросил у администратора, который скромно сидел в уголке: – Сидоркина здесь? – Тот покивал, и директор распорядился: – Пусть все проверит!

– Но часть костюмов в гримерках у артистов, – возразил администратор.

– Значит, и их проверьте! – рявкнул директор.

– Я с вами пойду! – сказала я, поднимаясь.

– Татьяна Александровна! – позвал меня Дроздов. – Вы думаете, что?..

– Ну да! – кивнула я. – Для того чтобы так сильно испугать женщин, это должно было быть что-то из ряда вон выходящее! Если бы на них напал просто человек, неважно, мужчина или женщина, они бы закричали или попробовали сопротивляться, а раз они от ужаса потеряли сознание, то зрелище им предстало то еще! И мне кажется, что это был танцовщик, надевший костюм Смерти. Видимо, он выпрыгнул на них из-за занавески.

– О, боже! – воскликнул директор, хватаясь за голову.

Я вышла из кабинета вместе с администратором, и мы пошли к неведомой мне Сидоркиной, которая оказалась ветхой старушкой из тех, что душой и телом преданы театру, несмотря на мизерную зарплату.

– У меня все записано, – заверила она нас и, достав потрепанную амбарную книгу, раскрыла нужную страницу. – Вот! – Она ткнула в книгу очками. – Костюмы Смерти, две штуки, находятся в костюмерной, потому что этих спектаклей давно не было, а Кощея Бессмертного… – она открыла еще одну страницу, – один в костюмерной, а второй – у Сафонова в гримерке. Вот он за него расписался!

– Пойдемте посмотрим, – предложила я.

В пропахшей пылью, потом и даже плесенью костюмерной мы без труда нашли два светло-серых балахона с капюшонами, которые оказались костюмами Смерти, и один Кощея Бессмертного, представлявший собой черное трико с рубашкой, на которых был нарисован скелет, а к этому прилагалась еще шапочка, раскрашенная под череп, и перчатки с рисунком костей.

– А теперь пойдем в гримерку Сафонова, – предложила я и спросила: – Кстати, где он сам?

– С ангиной лежит, – сообщил администратор.

Мы прошли в другой коридор, и я подумала, что незнающий человек способен заблудиться здесь, как Фарада в «Чародеях», и еще больше убедилась в том, что преступник был точно из театра. По дороге нам попадались на каждом шагу милиционеры, которые деловито сновали туда-сюда или допрашивали здешних работников. Наконец мы пришли. Я посмотрела на обшарпанную, разболтанную дверь и хлипкий английский замок, в который Сидоркина никак не могла попасть ключом при свете маломощной лампочки, не выдержала и сильно толкнула ее плечом – дверь тут же открылась.

– Да уж! – только и сказала я, входя и нащупывая на стене выключатель.

– А что вы хотели? – тут же заявил администратор. – Финансирование такое – что курам на смех! На ремонт денег нет! На новые спектакли тоже! Зритель не идет! Репертуар обеднел так, что стыдно сказать!

– А кому сейчас легко? – бросила я через плечо и направилась к стойке с костюмами. Покопавшись в них немного, я нашла то, что искала – черное трико с нарисованными костями. – Есть! – сказала я. – А где остальное?

Но, сколько мы ни искали, верха от костюма так и не нашли. Почти бегом я вернулась в кабинет директора, а запыхавшийся администратор служил мне проводником.

– Нужно срочно искать верх от костюма Кощея Бессмертного! В гримерке Сафонова от него только штаны, а дверь можно открыть и без ключа! Преступник взял рубашку, шапочку-маску и перчатки, чтобы было быстрее, надел, испугал женщин, а потом все это снял и где-то спрятал, – заявила я с порога и спросила генерала: – Вы собак привезли?

– А как же! – воскликнул он.

– Значит, с их помощью можно будет найти преступника по запаху! – обрадовалась я. – Если людей из театра выпускать по одному, то это будет несложно!

– Оперативно вы, однако! – одобрительно сказал генерал и дал соответствующие распоряжения, а я села и снова закурила.

Все негромко переговаривались, а вице-губернатор с восхищением сказал мне на ухо:

– Знаете, а я в детстве, как и каждый мальчишка, мечтал сыщиком стать!

– Так это все, начитавшись детективов, хотят! – ответила я. – А потом другие интересы появляются.

– Да! – кивнул он. – Но, наверное, я понял, что это не мое! Вот и не стал в юридический поступать. Но как это у вас ловко получается!

– Так я же частный детектив, – объяснила я. – Как потопаешь, так и полопаешь! Вот и приходится крутиться!

– А кем вы раньше были? – с интересом спросил Краснов.

– Следователем прокуратуры, – ответила я.

– А-а-а! – кивнул он. – То-то я смотрю, что вы такая решительная особа! – И шепотом спросил: – Как я понял, вы сейчас для Игоря Николаевича работаете?

– Да! – не стала я скрывать.

– Товарищ генерал! Нашли! В служебном туалете на первом этаже! – раздался из дверей голос милиционера, державшего в руках ведро, от которого шел пронзительный запах хлорки. – Вот! В ведре! Рубашку и остальное в хлорке замочил! – сказал он, как будто мы сами ничего не видели и запаха не чувствовали.

– Умный, гад! – зло оскалился генерал. – И это продумал! Значит, теперь только от драгоценностей танцевать и от показаний свидетелей!

– Где же эта сволочь могла их спрятать? – прошептала я себе под нос. – А где бы я сама их спрятала так, чтобы в глаза не бросались? В глаза не бросались! – уже громко произнесла я, и все повернулись в мою сторону. – Егор Михайлович! – сказала я, глядя на Краснова. – А где бы вы спрятали лист бумаги с какой-нибудь секретной информацией так, чтобы его никто не нашел? Но не в сейфе!

Тот внимательно и напряженно посмотрел мне в глаза, усиленно соображая, а потом выпалил:

– Среди других бумаг!

– Вот! – торжествующе сказала я. – Зря вы сыщиком не стали! У вас бы получилось!

– Вы думаете? – спросил Дроздов.

– Не факт, но мы же уже выяснили, что преступник не дурак, – сказала я и спросила директора: – У вас есть бутафорские драгоценности?

– Конечно! – ответил тот. – На складе реквизита. Но им давно никто не пользуется. Мы и должность завскладом сократили, и все необходимое у артистов в гримерках находится. Репертуар-то у нас сейчас не то что раньше, – глядя на вице-губернатора, сказал он. – Финансирование недостаточное! Вот если бы…

– Подумаем! – пообещал Краснов.

– Где ключ от склада? – спросил Твердохлебов.

– У меня! – радостно воскликнул директор, доставая из ящика стола связку ключей.

– Ну так пошли! – скомандовал генерал и поднялся.

Мы все тоже встали и направились вслед за ним. По запутанным коридорам мы подошли к складу, и я по дороге спросила администратора:

– А что там вообще находится?

– Мебель, посуда и прочая всякая всячина, – ответил он, едва поспевая за начальством.

Когда мы подошли к двери склада и директор начал возиться, отыскивая нужный ключ, я подняла руку и провела пальцами по верхнему косяку. На пол тут же упал ключ, который я подняла, и попробовала открыть замок, который послушно поддался.

– Вуаля! – сказала я, распахивая дверь.

После секундного замешательства директор щелкнул выключателем, и нам предстала удручающая картина: забитый разномастными и уже по большей части пыльными бутылками угол, где шампанское мирно соседствовало с дешевым портвейном, что говорило о том, что этим убежищем пользуются как рабочие сцены, так и творческие работники. На столике, стоявшем около колченогого дивана, покрытого засаленной простыней, носившей нерукотворные следы чьих-то плотских утех, громоздилась большая трехлитровая банка, полная окурков, пустые консервные банки, тоже с окурками, грязные стаканы и чашки, коробки из-под конфет, скомканные полиэтиленовые пакеты и прочий мусор. Одним словом, весь склад носил следы постоянного варварского пиршества.

– Ну и бардак у вас! – не выдержал Твердохлебов, а потом спросил меня: – Как вы догадались?

– Так я, Руслан Петрович, к жизни ближе! – усмехнулась я. – Как услышала, что здесь мебель с посудой наличествуют, так и поняла, что лучшего места для того, чтобы оттянуться в спокойной обстановке, у местных работников нет, – складом же давно никто не пользуется! Странно, что здесь еще пожара до сих пор не было!

– И вы еще что-то о финансировании говорили? – гневно спросил Краснов. – Да вас за такое гнать надо в три шеи!

Директор начал суетливо и смущенно оправдываться, а я тем временем осматривалась по сторонам, а потом направилась к шкафам, стоявшим вдоль одной стены.

– Вы уж сами руки не пачкайте! – сказал мне генерал и повернулся к неотступно следовавшему за ним капитану, который понятливо кивнул и бросился за подмогой.

– Да когда еще ваши люди придут, – отмахнулась я.

Шкафы были полны все тех же бутылок из-под спиртного, лежавших на каких-то коробках и ящиках, но в одном месте пыль была потревожена.

– Или я ничего не понимаю в арифметике, или это здесь! – уверенно сказала я.

– Не трогайте! – воскликнул Твердохлебов. – Там же отпечатки могут быть!

– Да нет их здесь! – все так же уверенно ответила я. – Он же в костюме был, в перчатках! А костюм на первом этаже нашли, где мы сейчас и находимся.

– А если он сначала костюм снял? – возразил мне генерал.

– Так мы же уже выяснили, что он не дурак! – напомнила я. – А значит, ему сперва нужно было такую горячую вещь с рук скинуть, а потом уже и от костюма избавляться. Застань его кто-нибудь в костюме, он бы нашел что соврать, а вот с ворованными драгоценностями в руках? Тут уж не отопрешься!