– Я попросил разрешения пройти в дом. Сказал, что собираюсь купить коттедж, построенный по такому же проекту, и хотел бы оценить внутреннюю планировку. Охранник, даже не удивившись моей просьбе, спокойно впустил меня внутрь. Я вошел и остановился, потом, вспоминая все, что, как мне казалось, было, пошел в ту сторону, где находился кабинет. Я приблизился к боковой двери, внимательно осмотрел ее ручку. Не было заметно никаких следов поломки или ремонта. Я повернулся и тут же наткнулся на бронзовую статуэтку, которой выламывал замок. Она стояла на своем прежнем месте, целая и невредимая. Я схватил ее, стал изучать со всех сторон. Понимаете, – мужчина уже буквально захлебывался своими эмоциями, не зная, как еще точнее передать мне все свое состояние и чувства, – я когда-то учился в художественной школе и могу легко заметить следы повреждения или восстановления вещи. Но статуэтка была цела, совершенно цела.

– А в кабинете все тоже было цело? – спросила я следом.

– Все. Абсолютно. И рама картины, которая разбилась во время драки, и все принадлежности на столе, и даже штора. Никаких следов, совсем никаких. Понимаете… Но ведь я же не мог знать, что и где стоит, не побывав здесь раньше, а я уверен, точнее, до всей истории был уверен, что никогда в этом доме не был.

Христенко обхватил голову руками. Теперь, кажется, я его понимала – хотя бы потому, что сама не могла дать хоть какое-то логическое объяснение этой запутанной истории. А что уж говорить о состоянии бедняги.

– Я выскочил из дома пулей, – продолжил между тем мужчина. – Не знал, куда бегу, и даже заблудился. Я и сейчас ничего не знаю и ничего не понимаю. Я, наверное, сумасшедший?

Спросив это, мужчина уперся в меня взглядом. Я попыталась его успокоить:

– Умалишенными так быстро не становятся. С вами ведь до этого ничего подобного не происходило? Вы не буйствовали, не крушили все подряд? Вспомните!

– Да нет, что вы.

– Вот видите, наверняка это просто чья-то очень злая шутка. Как детектив, – совсем забыв, что не собиралась упоминать об этом, сказала я, – можно даже предположить, что подобным образом вам кто-то за что-то мстит. И скорее всего, это ваша жена. Похоже, она не так сильно вас любит, как вам казалось раньше.

– Но зачем? Для чего ей это нужно? – не унимался Христенко. – Если она желает развестись, так бы и сказала, я бы все понял, постарался бы понять. Нет, она не могла, то есть я не знаю. Я уже совсем ничего не знаю.

– М-да, занимательный случай, – заметила я.

Если честно, я сама не понимала, кому и для чего понадобилось доводить до сумасшествия Ивана. Точнее, даже не кому-то, а его жене, ведь без ее помощи ничего бы этого не было. Если она хотела развода, могла бы получить его и так. Пыталась скрыть наличие любовника? Возможно, с другой стороны, наверняка ей не очень хочется терять обеспеченного муженька, который к тому же выполнял все ее прихоти. Так почему ему самому в голову это не приходило?

Я подняла голову с намерением высказать своему собеседнику пришедшую мне на ум идею, но он немного опередил меня, поинтересовавшись:

– А вы правда частный детектив?

– Ну да, а что? – переспросила я настороженно.

– Хочу вас попросить, – неловко начал Христенко.

Я догадалась, к чему он клонит, и тут же торопливо заметила:

– Увы, я не занимаюсь бытовыми делами и разборками между супругами. Я специализируюсь только на убийствах, кражах и похищениях. Ваш случай не из их числа. Да и вообще, похоже, я уже поняла, что произошло.

– Поняли? – удивился Иван.

Я кивнула и тут же произнесла:

– Вы зря так беспокоитесь и волнуетесь. На мой взгляд, ваша жена действительно вас любит, поэтому и решила скрыть факт наличия у нее любовника. Она просто подкупила вашу секретаршу и охранника того особняка. Она не хочет развода. Она даже боится, как бы вы сами его не попросили.

– Я в это не верю, – решительно ответил мужчина, отрицательно замотав головой.

– Почему? – не поняла я.

– А потому, что слишком хорошо знаю свою жену. Она бы никогда так не поступила. В крайнем случае просто по-нормальному поговорила бы со мной и попросила прощения. Она знает, что я люблю ее и могу закрыть глаза даже на измену. Нет, все совсем не так, уж поверьте мне. Прошу вас, выясните, что происходит. Я готов вам заплатить, гонорар не имеет значения – деньги у меня есть. Я хочу знать правду. Я должен ее узнать.

«Ну вот, все ж таки нашла проблему на свою шею, – мысленно вздохнула я. – И чего мне только спокойно не сиделось. Нет, поперлась выяснять, чего это вдруг грустит заинтриговавший меня симпатичный мужчина. Ну и как теперь от него, точнее, от его просьбы избавиться? Отказать – некрасиво, ведь сама влезла ему в душу и попросила все рассказать. Согласиться – тоже не очень хочется. История эта хоть и запутанная, но наверняка имеет какое-то логическое объяснение и вполне банальный конец».

– Так вы согласны? – упорствовал мой новый знакомый.

Я продолжала размышлять. Христенко понял, что я сомневаюсь в себе, и тут же напомнил:

– Вы ведь первая ко мне подошли, почувствовали, что у меня проблемы. Почему же теперь не хотите согласиться помочь их разрешить? Вы же частный детектив, и какая вам разница, чем заниматься и за что платит клиент? – Иван выдержал небольшую паузу и чуть спокойнее добавил: – Поймите, Татьяна, для меня все это очень важно. Я схожу с ума. Я не могу сосредоточиться на работе. А кроме вас, помочь больше некому. Я уверен, что вы справитесь. Женщина с вашей интуицией просто не может оплошать.

«Ну что, Танечка, будут возражения, – ехидно подколол мой внутренний голосок, – или сразу согласишься? Тебя ведь никто за язык не тянул, сама полезла, теперь вот расплачивайся».

«А что я, собственно, теряю? – спросила я у себя. – Ничего. Ну да, дело не из тех, какими обычно приходится заниматься. Ну и что? Зато вон какое запутанное и интригующее. Да и денежки мне тоже не помешают. Решено, берусь за это расследование».

– Ну так что вы решили? – обратился через минуту ко мне мужчина.

– Я согласна, – не стала набивать себе цену я. – Попробую помочь, потому что, как вы верно заметили, сама же влезла в эту историю. Но сразу предупреждаю, потребуется ваша помощь.

– Об этом могли бы и не говорить – я готов пересказать все еще раз и со всеми подробностями.

– Со всеми не нужно. Я сама спрошу у вас о том, что мне интересно, – ответила я и, начав прокручивать все услышанное у себя в голове, приступила к расспросам: – Первым делом скажите: кто-то еще из ваших сотрудников может подтвердить, что вы ушли из офиса после обеда и больше в него не возвращались?

– Никто, – отрицательно замотал головой мужчина. – Я снимаю всего два кабинета: один для себя, другой для секретарши.

– Но ведь в том здании, где располагается ваш офис, есть и другие фирмы, – предположила я. – Не может быть, что никто из их сотрудников вас не знает. Должны же быть люди, которые могли видеть вас в момент ухода. Вспомните, вы наверняка столкнулись с кем-нибудь, когда выходили.

Христенко вновь замотал головой, а потом пояснил:

– В здании действительно много компаний и людей, но я посчитал, что клиентам будет очень сложно искать нас по этажам, а потому пробил вход с улицы, а выход в общий коридор заколотил. Так что к нам можно попасть только с одной стороны. Случайным же прохожим моя персона вряд ли была интересна.

– А ваш бухгалтер – он же у вас есть, – где он был в тот момент, когда вы покидали офис?

– Бухгалтер у нас приходящий. Эта женщина работает на дому и только пару раз в месяц выходит на работу. Я разрешил ей это, так как доверяю. К тому же мы вместе учились в свое время и хорошо друг друга знаем.

– Тогда другой вопрос, – не унывала я после первой неудачи. – Вы упоминали, что, куда и во сколько уходит жена, вам стало известно из разговора со своей прислугой. Что конкретно она вам сказала?

– Ничего. Она только подтвердила, что хозяйка, как и прежде, уходит гулять в одно и то же время, но иногда немного задерживается.

– Тогда обратимся к особняку. Вы выясняли, кому он принадлежит и кто в нем проживает?

Христенко кивнул.

– Да, спустя несколько дней после случившегося я разговаривал с жильцами соседних домов. Мне сказали, что его купил и отделал для себя какой-то старик, что он в нем почти не живет, но служанка и охранник там находятся постоянно. Увы, имени владельца соседи не знают.

– Значит, хозяин особняка любовником быть не может, – вслух высказала я свои мысли.

– Нет! Конечно, нет – он же старик, – согласился со мной Иван. – А тот был совсем молод. Примерно моего возраста. Может, даже чуть моложе.

– Описать его можете?

– Только в общих чертах.

– Ничего, сгодится и так, – согласилась я, и Христенко тут же приступил к описанию любовника жены, а заодно и его охранника.

– В общем, мужчина тот был примерно моего роста, – начал Христенко. – Темноволосый. Возможно, чуть моложе меня – лет на пять-семь. Лицо обычное, незапоминающееся и совершенно невыразительное. Я даже не понимаю, как Лиля могла на него запасть, он же совсем не в ее вкусе.

– Мы сейчас не обсуждаем предпочтения вашей супруги, – напомнила я клиенту. – Что вы еще можете сказать об этом типе?

– Только то, что раньше я его никогда и нигде не видел.

– Уверены?

– Да. У меня хорошая зрительная память.

Я понимала, что в мужчине говорят злость и ненависть, а потому, окажись на месте любовника жены хоть сам Том Круз, он непременно назвал бы его уродом. Человеческая психология, ничего тут не поделаешь.

– А что можете сказать об охраннике? – снова спросила я.

– Охранник высокий, широкоплечий, довольно накачанный. У него короткая стрижка, узкий разрез глаз. Похож на бурята или калмыка, вот только глаза почему-то голубые. Носит черный костюм с бабочкой и отполированную до блеска обувь.

После этих слов я немного подумала и решила обратиться к описанию жены, а потому попросила Ивана рассказать мне о характере Лили.

Иван начал вполне банально:

– Ничего плохого о ней сказать не могу. Для меня она – лучшая из женщин. Хотя я, наверное, слишком сильно ее превозносил и не замечал плохого, вот и дождался.

– Кем работала ваша жена?

– Она вообще не работала. У меня ведь своя фирма, так что зарабатываю я достаточно: нам обоим хватает, кое-что мы даже откладывали. Лиля занималась музыкой, какое-то время давала уроки, но это быстро ей надоело. Сейчас играет только для себя.

– А фотография жены у вас с собой имеется? – понимая, что последняя мне может даже очень пригодиться, поинтересовалась я тут же.

Христенко кивнул:

– Есть. Только она очень маленькая. Я всегда носил ее с собой в бумажнике.

– Ничего, сгодится, – ответила я. Он тут же принялся искать бумажник, но потом, вспомнив, что оставил его в машине, извинился и попросил минутку его подождать.

Я согласилась, тем более что торопиться было некуда. Христенко быстро сбегал к своей машине, достал из нее бумажник и, вернувшись назад, протянул мне маленькую карточку с женским изображением. Я взяла фотографию в руки и принялась рассматривать.

Жена Ивана не была такой уж сногсшибательной особой, на которую, как он выразился, западают мужчины. Я вообще не нашла в ней ничего изумительно-привлекательного, отличающего ее от тысячи других женщин. Лиля оказалась вполне обычной. Круглолицей, с маленьким вздернутым носиком, некрупными карими глазами и каштановыми волосами до плеч. Она носила прямую челку и чем-то напоминала актрису Варлей в фильме «Кавказская пленница».

Заметив, что я не собираюсь восторгаться его женой, влюбленный Христенко произнес:

– Это, конечно, не самая лучшая фотография. Но такой Лиля была тогда, когда мы познакомились, и потому этот снимок нравится мне больше всего.

– Я могу оставить фотографию себе? – полюбопытствовала я.

– Конечно, если это необходимо, – кивнул Иван.

– Еще мне от вас потребуются номера вашего сотового, домашнего телефонов, адрес на тот случай, если вы мне срочно понадобитесь, а также адрес офиса, имя секретарши. Желательно узнать и адрес того особняка, где все, по вашим словам, произошло.

– С особняком, наверное, ничего не получится, могу только назвать улицу и примерно описать, как до него добраться, – ответил Иван. – Сами понимаете, меня тогда интересовал не адрес, а сам дом.

Я согласилась с его доводами, дала ему время все записать и снова спросила:

– А вы лично виделись с тем врачом, который вас осматривал?

– Виделся, – кивнул Иван. – Я же тогда проверял слова жены и потребовал от нее назвать мне имя врача. Но в нем я не сомневаюсь. Это наш семейный доктор. Он ни за какие деньги врать не будет. Мы с ним встретились, поговорили. Он согласился, что у меня довольно необычная для падения шишка, но сказал, что и такую можно получить. Все зависит от того, куда и на что приземлиться.

– А кто привез вас домой? – прикинув, что даже самая массивная секретарша не смогла бы сама поднять мужчину, спросила я.

Ответ вновь оказался неожиданным:

– Таксист. Он вроде бы и уложил меня в машину. Его найти не удалось, – Христенко усмехнулся, – номера машины тоже, конечно же, никто не помнит. Видите, как все ловко устроено?

– Да уж, не подкопаешься, – признала я.

Я задала еще несколько мелких вопросов, касающихся драки в кабинете особняка, поподробнее уточнила, что именно и как там было сломано, и, пообещав сообщить новости, как только они появятся, стала прощаться. Я решила, что не стоит засиживаться в кафе с Христенко. Лучше сразу приступить к решению его забавной проблемки. А для этого мне требовалось немного подумать в одиночестве и все еще раз проанализировать. Сделать это я собиралась сразу, как только окажусь в своей машине.

Христенко же явно не хотелось меня отпускать. Он попробовал уговорить меня посидеть с ним еще немного, но я объяснила, что привыкла приступать к работе сразу же после получения заказа. На это Иван не нашел что возразить. Он молча протянул мне несколько пятисотенных купюр на мелкие расходы и поблагодарил за то, чего я пока еще не сделала. На этом мы и расстались.