Старушки оживились. Перебивая друг друга, они забрасывали меня бесценными сведениями. Итак, Курский удалился не по воздуху. Невидимкой тоже не стал. Он, лапочка, банально, с чемоданчиком, сел в такси и уехал. Пока супруга на работе была. Чуток пооглядывался.

– Небось боялся, что Олька за ним бросится! – триумфально заявила одна старушенция.

– Да что вы? – деланно удивилась я. – А что же говорят, его никто не видел?

– Как никто? Я, чай, из окна-то смотрю! Вчера морозище был, на улице не рассидишься. Но в окошко-то посмотреть можно. Знать надо, чего на улице деется!

Бабки наперебой убеждали меня в том, что за окном творится бездна интересного. Да и выйдя в магазин за хлебом, тоже можно увидеть невесть что.

– И он так просто взял и уехал на такси?

– Ну… – одобрение в голосе бабки относилось к моей сообразительности, по всей вероятности.

Время отъезда мне сообщили – как раз двенадцать стукнуло. Дня, естественно, – по «ящику» новости какие-то как раз начались.

Номера они, к сожалению, не запомнили. Зато описали саму машину так, что я восхитилась поистине фотографической их памятью. А дальше – дело техники. Таксопарков в нашем городе не так уж и много.

Вежливо попрощавшись с бабками, я вернулась в машину, включила зажигание – пусть разогревается – и набрала номер справочной.

Нескольких минут мне хватило, чтобы выяснить телефоны таксопарков. Вот на вычисление машины, выезжавшей по адресу Ларионовой, ушло больше времени. Диспетчеры – люди насквозь недоверчивые, и в конце концов мне пришлось сказать, что пассажир забыл где-то бумажник и не помнит, где именно. На такую неоригинальную «утку» клюнули сразу же. А в итоге я разжилась адресом шофера такси. И его именем, естественно. Мое везение тут закончилось, потому что сегодня у шофера оказался выходной.

Ну я-то на колесах! То есть у моей машины четыре колеса, и я нахожусь в салоне. Так что проблемы не существует.

Тронувшись с места, я отправилась на другой конец города, горя желанием пообщаться с неким Павлом Тушнинским, шофером таксопарка, подвозившим, по моим предположениям, Курского.

Жилище Тушнинского я обнаружила без особого труда. Судя по адресу, он обитал в многоэтажном доме, а в той местности, где я оказалась, многоэтажка была одна-разъединственная. С еще большей легкостью я отыскала квартиру таксиста и через несколько минут уже звонила в обшарпанную грязно-коричневую дверь.

– Вы к кому? – послышался подозрительный вопрос, произнесенный явно мужским голосом. Но голос звучал глухо и не очень уверенно, как привет с большого бодуна.

– Могу я поговорить с Павлом Тушнинским? – осведомилась я вежливо, и сразу дверь открылась.

Будь я человеком менее привычным к всевозможным потрясениям, обязательно бы растеклась по полу маленькой лужицей, ранее носившей гордое звание детектива. К такому таксисту, честно скажу, я бы вряд ли села в машину.

Мощный детина взирал на меня, вовсе не маломерку, мягко говоря, свысока. А точнее – как на таракашку или букашку. Мой взгляд утыкался в обнаженную, страшно волосатую грудь, ниже которой виднелся накачанный пресс спортсмена, а завершалось это великолепие потрепанными тренировочными штанами времен социализма.

Задрав голову чуть не к потолку, я смогла увидеть и вершину этого айсберга – широченную, как тазик, физиономию, заросшую черной щетиной и по-бандитски туповатую, с глубоко посаженными глазами, полностью скрытыми сонно-тяжелыми веками.

– Я Тушнинский, – представился мужчина, распахивая глаза.

Я прикусила губу. Первое впечатление оказалось обманчивым – глаза, умные, серо-голубые и насмешливые, сверкали иронией и легким, даже оправданным в данной ситуации сарказмом.

– Что вам угодно? – спросил хозяин дома, и голос его звучал совершенно трезво.

Честно признаться, я ошалела. Даже больше, чем при первом брошенном на таксиста взгляде. С ума сойти можно.

– Могу я задать вам несколько вопросов? – спросила я, с трудом добившись твердого звучания голоса.

– Да, разумеется. Может быть, войдете? – предложил Тушнинский. – А вы вообще-то кто?

– Татьяна Иванова, частный детектив, – представилась я, окончательно взяв себя в руки.

– Очень приятно, никогда еще не видел частных детективов, – и Павел подтвердил слова действием, принявшись довольно бесцеремонно меня рассматривать. – Входите же!

Я прошла в чистенькую, на мой непритязательный взгляд, прихожую и приступила к беседе.

– Вы вчера подвозили Илью Станиславовича Курского?

– Я не спрашиваю, как зовут моих пассажиров, – логично ответил Тушнинский.

А я подумала, что, должно быть, приобрела страшное заболевание под названием «мозговой разжиж». Мне никак не удавалось оторвать взгляд от странных и притягательных глаз мужчины, и он это прекрасно понимал. Эй, Татьяна Александровна, держите себя в руках! А лучше… – взгляд мой скользнул по сильным широким ладоням Тушнинского – лучше в ежовых рукавицах! – одернула я себя. И сказала, сформулировав вопрос более конкретно:

– В двенадцать часов, адрес: Романовская, 24.

– А, теперь ясно. Холеный парень с чемоданом? Вы тоже им интересуетесь?

– А что, еще кто-то интересовался?

– Да, вчера. Но по телефону, и мужчина, – плотоядно ухмыльнулся Павел.

– И куда же вы его доставили? – осведомилась я, уставившись на носки собственных ботинок.

– Довез до автовокзала, там высадил и уехал.

– Где конкретно вы его высадили? – уточнила я чуть дрогнувшим голосом, разозлившись на себя за это. Злость придала сил.

– Напротив будки ГИБДД, – ухмыльнулся мужчина.

– Может быть, вы заметили – в его поведении было что-то странное?

– Странное? Не знаю. Разве что нервничал немного, оглядывался несколько раз назад, – пожал мощными плечами Тушнинский. – Не знаю, является ли это странным. Мне показалось, что он отправился от благоверной к любовнице, поэтому и переживал: а вдруг заметит, – добавил он с тонким намеком.

– А во что он был одет, вы не могли бы описать? – проигнорировав намек, деловым тоном спросила я.

– Длинный кожаный плащ, – пожал плечами таксист. – Черно-синего цвета. И шапка, обычная, из черного меха.

Поблагодарив его за информацию, я ретировалась. Уже хорошо – на след Курского я вышла. Типа с интеллигентной физиономией в длинном плаще и с чемоданом наперевес внимательные люди вряд ли пропустят. Найти бы их еще… Правда, автовокзал – место суетливое, Курский мог и затеряться в толпе.

Куда же он намылился? Взял билет на автобус до одного из районных центров? Так вычислить это – раз плюнуть, если рассудить. Да и отыскать приезжего в небольшом городке, где все друг друга знают, легче легкого.

Впрочем, может быть, он заметал следы… Тогда… Надежда только на наблюдательность лоточников, киоскеров и… кто там еще на автовокзале отирается? О, на бомжей и попрошаек. Может, хоть один человечек вспомнит Илью Станиславовича Курского? Хотя труд предстоит адов – расспросить всех о том, куда отправился человек, появившийся на вокзале вчера, в середине дня. Веселенькое занятие мне предстоит… Может быть, зря вы согласились взяться за это дело, а, Татьяна Александровна? Поступили не подумавши? Да ладно, поздно себя корить. Тем более денежки шуршали очень даже приятно.

О, точно! Деньги у меня появились, надо закупить сигарет.

Я подошла к коммерческому ларьку, расположенному напротив дома таксиста, и купила наконец-то любимые сигареты, не думая о цене. Качественные сигареты для детектива Ивановой, которая может хорошо размышлять только за свежесваренным кофе, вооружившись сигаретой, тоже входят в статью расходов.

Погрузившись в машину и заведя мотор, я выкурила сигарету, после чего только и тронулась с места. И поехала к автовокзалу.

Припарковавшись и покинув теплый салон своей «девятки», я сразу погрузилась в вокзальную толчею. Ноги чуть подгибались – езда по скользкой трассе не доставила неземного блаженства. А может быть, у меня неправильное мировосприятие? И мне должно было быть приятно, когда машину заносило на каждом повороте, и она то и дело норовила сцепиться в любовной схватке с ближайшим столбом? Я улыбнулась своим мыслям и чуть прибавила шагу, хотя идти по скользкому тротуару тоже было не слишком в удовольствие.

Первым делом я направилась к будке ГИБДД. Нет, общаться с ментами в мои планы не входило – пока что мое следствие с милицейским не пересекается. Просто у будки, вольготно расположившись, сидел мужик в омоновской форме, с несчастным выражением на широкой, с эту самую ментовскую будку, физиономии. Перед столь колоритной личностью стояла шапка-ушанка. А в руках – гитара. И «омоновец» выводил какие-то заунывно-блатняковские рулады, с чувством ударяя по струнам. Странно, почему менты не чешутся? Парень – один из них и подрабатывает на хлеб насущный? Или они просто наслаждаются блатной лирикой, по духу им близкой?

Я подошла к этому типу и склонилась над ним. Глаза «бомжебарда» заинтересованно блеснули, и он патетично заявил, на миг прервав терзанье струн:

– Я пою для вас, красавица!

После чего с новой силой завыл нечто про любовь, войну и под конец два выстрела, насколько я поняла. По крайней мере через слово мелькали могилки, кресты и тому подобные причиндалы загробной жизни. Устав слушать этот бред, я махнула рукой, в которой зашелестела купюрка. Мужик, как загипнотизированный, потянулся вслед за моей рукой, к счастью, прекратив издеваться над несчастным, уже скрежещущим от неблагоприятных погодных условий инструментом.

– Вчера сидел здесь? – деловым тоном задала я вопрос.

– Каждый день сижу, – буркнул он, не отводя взгляда от моей ладони с шуршащей, такой соблазнительной денежкой! Гораздо более соблазнительной, чем я сама, как это ни обидно. – А чего надо?

– Ты хоть иногда на публику смотришь? – полюбопытствовала я, присаживаясь на корточки и закуривая. Прохожие на меня косились, но мне это в принципе по барабану. Пусть думают что хотят, ну их, в самом деле!

– Конечно, – удивленно ответил мужик. А я разглядела, сколь искусно он загрязнил свою физиономию. Не бомж, сто процентов. Так, подрабатывает. – Надо же видеть, кто как реагирует.

– Так ты психолог! – протянула я чуть насмешливо. Он ощетинился было, но я поспешно добавила: – Вот психолог-то мне и нужен!

– А что надо-то? – полюбопытствовал мужик.

– Вчера, после двенадцати, ориентировочно – до часа дня, здесь должно было остановиться такси.

– Ну да, такая бледно-желтая машина с черными клеточками на боку и «шапочкой» на крыше, – обрадованно подтвердил мужик. И вновь вожделенно посмотрел на зажатые в моей ладони деньги.

Я понимающе хмыкнула и осведомилась:

– Как выглядел пассажир?

«Бомж» наморщил лоб, демонстрируя интенсивную умственную деятельность. Пробежался кончиками пальцев по гитарным струнам, инструмент обиженно звякнул. Наконец тип заявил:

– Вышел мужик в кожаном плаще, с коричнево-рыжим чемоданом в руке.

– Та-ак, отлично, – протянула я нарочито обыденно – пусть не думает, что его сведения ценны. Я недостаточно богата, чтобы переплачивать за информацию. – Вот посмотри, это он? – показала я фотографию, выудив ее из кармана.

Я ожидала получить жаркий утвердительный ответ, но мужик пожевал губами, смущенно покачал головой и передернул плечами, неуверенно откликнувшись:

– Да вроде похож… Тоже в очках был. А может, и не он – черт его знает.

– Куда он пошел? – полюбопытствовала я, поеживаясь на промозглом ветру.

– Во-он к тем лоткам, вроде бы к кассам, – не излучая особой уверенности, предположил «омоновец» и махнул рукой в сторону.

Я поблагодарила гитариста, вложив в не слишком чистую лапу, обтянутую перчаткой с обрезанными пальцами, купюру, и пошла в указанном направлении. «Омоновец» провожал меня удивленным взглядом, но деньги моментально исчезли в недрах пятнистой куртки.

Ну что, Татьяна Александровна, начало положено. Я сдержанно улыбнулась себе, любимой, и подошла к ближайшей лоточнице, сунув руку в карман и ощутив подушечками пальцев глянцевитую поверхность фотографии.

Я болталась по автовокзалу больше часа. За это время успела выкурить полпачки сигарет, выпить стаканчик не такого уж плохого кофе в скромной забегаловке, дабы согреться. Язык буквально отваливался от непосильного труда – пришлось пообщаться чуть ли не с каждым «постояльцем» площади и здания. Меня интересовали лоточники, торгующие «культурно-массовой» продукцией – литературой и всевозможными канцтоварами, бабуськи, продающие сигареты «оптом и в розницу», и тому подобные вокзальные жители. Весь этот народ отвечал на мои вопросы, иногда небесплатно, иногда понукаемый красными «корочками» работника прокуратуры, имевшимися в моем арсенале. Расспросила я и кассиров, продающих билеты на автобусные рейсы. Выяснилось – на автобус мужчина в кожаном плаще не садился, билетов не брал.

Ну да ладно, все это – сыщицкие будни. Зато мне удалось узнать, что господин Курский сделал после того, как покинул такси. Он нанял частного извозчика, калымщика, постоянно обитающего здесь. И – мне несказанно повезло! – этот калымщик как раз сейчас ожидал пассажиров, сидя в теплом салоне обшарпанной «пятерочки» грязно-синего цвета.

Я подошла к задрипанной машине и коснулась окошка костяшками пальцев. Стекло тут же поехало вниз, и передо мной предстала любопытнейшая физиономия. Первое, что я рассмотрела, – нос, настолько похожий на сливу, что даже прирожденный ботаник мог допустить ошибку. По обе стороны от замечательного носа, в глубоких глазницах, ютились маленькие, водянисто-блестящие глазки. Блекло-синюшные губы силились раскрыться, дабы задать мне вопрос, но сигарета, прилипшая в углу рта, мешала это сделать.

Наконец страшная фигура откопала в памяти слова:

– Куда едем? – хриплым, насквозь прокуренным голосом осведомился мужик. Я молча обошла машину спереди и опустилась на соседнее с водительским сиденье, после чего заявила:

– Никуда не едем. Стоим и беседуем.

– Об чем? – не проявляя признаков беспокойства, меланхолично поинтересовался мужик.

– Вы здесь всегда стоите?

– Нет, я еще ездию, – так же меланхолично ответил водила.

Я фыркнула, закурила и предположила:

– А сейчас что же, клиентов нет?

– И конкурентов много, – невозмутимо добавил тип, сплюнув, наконец, за окошко бычок и мотнув головой по направлению стройных рядов машин. Потом опомнился: – А чего надо-то, я не понял?

– Мне нужна ваша помощь.

– А… – и тип потер друг об дружку пальцы, демонстрируя «говорящий» за себя жест.

– Если ответите, – пожала я плечами, с некоторой рисовкой выуживая из сумки бумажник.

– Так чего молчишь? Спрашивай. А то, глядишь, везти кого надо будет.

Логично, не спорю. А деньги терять не хочется, наверное. И я приступила к интересовавшей меня теме:

– Вы вчера здесь работали?

– Ага, – радостно кивнул мужик, закуривая «Приму».

– Около часа к вам подходил мужчина.

– Ну знаете, вчера пассажиров у меня было… Не то что сегодня, – и водитель окинул меня скептическим взглядом, как бы говоря, что я-то на пассажира не тяну ни в коем разе.

– На этого вы должны были обратить внимание.

Я не хотела рисковать. Конечно, я могу дать описание господина Курского. А если водила – не тот, и вышла ошибка? Он, заработка ради, подтвердит, что подвозил черта с рожками и в смокинге. И почешет частный детектив Иванова Татьяна Александровна к этому самому черту на его кулички. Ну уж нет, лучше я начну импровизированный допрос издалека.

– В каком смысле? – не понял частный извозчик, чего я от него хочу. – У меня пьянчуги были, бабы были.

– Он был с чемоданом, – помогла я информатору.

– А, такой цивильный типчик в черной коже, в длиннющем плаще и с очками на морде, – сообразил водила, чем несказанно меня порадовал.

– Ну да, – кивнула я. – Теперь вам остается только вспомнить, куда вы его доставили.

– А чего тут вспоминать? – хмыкнул мужик и задумчиво так снова потер кончики пальцев, повторяя намек.

Я усмехнулась, выудила из бумажника купюру и аккуратно свернула ее в трубочку. Нос водителя, кажется, приобрел еще более выразительный пурпурный оттенок и стал клониться в мою сторону. Я вопрошающе приподняла брови, продолжая очаровательно улыбаться.

– Я довез его до аэропорта, а потом уехал. Он сказал, что ждать не нужно. Высадился вместе со своим чемоданчиком, – поспешно ответил водитель, с трудом удерживаясь от того, чтобы протянуть руку за деньгами, и гордясь такой стойкостью.

Ага, у меня есть следующий пункт передвижения Курского. Это великолепно.

Отдав деньги сизоносому водиле, на что тот широко улыбнулся, продемонстрировав черные пеньки – в прошлом зубы, я выкатилась из его машины и отправилась к собственной «девяточке». Теперь путь мой лежал в аэропорт.

Да, работка, конечно, не самая приятная в мире – опрашивать множество людей, отыскивая одного-единственного мужика. Похоже на поиски иголки в стогу сена. И я выступаю в роли магнита.

Движок странно стучал на ходу, и я подумала, что надо будет заехать на станцию техобслуживания, не мешало бы проверить, что это с ним. Но это потом, когда завершу расследование. Пока, надеюсь, «девяточка» меня не подведет. Моя машина – не просто средство передвижения. За время многочисленных расследований и острых ситуаций мы с моей «ласточкой» успели, можно сказать, сродниться. Несмотря на то что у меня были возможности сменить автомобиль на лучший, я этого не делала и не сделаю.

Предоставив внутренностям машины стучать как стучится, я снова переключилась на расследование.

Ну что ж, пока было бы грешно пенять на судьбу – фортуна на моей стороне. Мне несказанно повезло сразу напасть на след господина Курского. Ведь он мог не вызывать такси, а, скажем, нанять частника. Или таксист мог оказаться старым маразматиком, с трудом вспоминающим собственное имя, не то что клиентуру. Ну и так далее.

С трудом найдя место для машины на переполненной стоянке перед аэропортом, я вышла на улицу, в который раз за этот день погрузившись в омерзительный холод. И прикусила губу, поняв со всей ясностью – здесь ловить нечего. Одна надежда: что мне еще раз повезет и окажется, что Курский взял билет на самолет. Иначе – я его потеряла. С вероятностью в девяносто процентов. Потому что народу здесь была чертова туча, и люди постоянно менялись – ходили туда-сюда, болтались с чемоданами и баулами, что-то бурно обсуждали. Одним словом – идеальное место для человека, желающего затеряться, замести следы. Слишком много народу.

Но рук я не опустила и храбро ринулась в гущу толпы.

Для начала решила расспросить девушек в кассах. Их насчитывалось шесть, но одна из них сейчас не работала. И вот я пробиралась буквально по головам, пробиваясь к зарешеченному окошечку. Пришлось посверкать «корочками» – своим просроченным удостоверением работника прокуратуры. Когда-то давно мне довелось поработать там, но это сравнительно быстро надоело – терпеть не могу довлеющей силы над моей головой, начальство вызывает у меня изжогу. И я решила пуститься в свободный полет, где по сей день и нахожусь, небезуспешно раскрывая преступления.

Состряпав физиономию кирпичом, я совала девицам в кассах свое удостоверение вкупе с фотографией господина Курского и его ФИО. Девушки, как одна, хлопали подведенными, раскрашенными тушью и тенями глазками, стрекотали клавишами компьютеров и мотали головами. Толпа за спиной ворчала, но вполголоса – с работником прокуратуры ругаться побаивалась. И хорошо делала – не хватало мне еще цапаться с жаждущими отправиться в полет!

1 2 3

Стандарт

3.5

(6 оценок)