Первухин медленно мотал головой, не проронив ни звука и глядя на розовую листовку с искренним изумлением, будто ему в руки попала потерянная рукопись Харуки Мураками. Ничего страшного, бумажку я все равно не выброшу. Внутренний голос, не оставляя меня в покое, нашептывал, что злосчастный дом у реки – это потенциальный след. Как бы там ни было, я извлекла из кармана последнюю улику, самую бессмысленную и необъяснимую. Показывать красную ниточку Первухину уже не хотелось, поскольку я предвкушала немое мотание головой. Или хуже. Без дальних слов он покрутит пальцем у виска, дивясь моей ничтожной попытке найти человека с помощью мулине.

– А вот эта вещица мне знакома, – бодро ответствовал собеседник, заставив меня вытаращить глаза.

В тот момент я, верно, напоминала лягушонка. Странно, что Первухин не засмеялся в голос, глядя на мою пучеглазую мордочку. Однако мужчина как ни в чем не бывало пустился в объяснения:

– Это называется непальской красной нитью. Освященный предмет для духовных упражнений, например для чтения мантр. В тибетском буддизме эта нить символизирует начало дня и обновление. Люди верят, что она несет в себе энергетику рассвета.

– Знаете, откуда она у Аллы?

– Простите, нет. Где-то купила целую связку. С некоторых пор Алла увлеклась культурой Востока. Покупала всякие штучки, книжки.

Красная нить тоже могла куда-то вести, извиняюсь за каламбур. Нельзя исключать, что за пределами академии девушка вошла в сообщество по интересам, оказавшееся ей ближе, чем будущие косметологи. Сообщество тех, кто интересуется восточными практиками.

* * *

Алла Первухина, покинув отчий дом, удалила аккаунт «ВКонтакте» и отключила телефон, чтобы обрубить все связи с родителем. Как будто меня этим остановишь! Есть уйма способов собрать сведения о человеке и его местоположении. Начну с проверки компьютера. Строго говоря, у частного детектива нет прав рыться в компе совершеннолетнего, пусть даже с согласия родителей. Но Первухин сказал, что нетбук у них общий. Дочь просила отца, чтобы он помог ей с учебой, или записал какие-нибудь файлы, или скачал новые фоточки.

Работа детектива сегодня на девяносто процентов осуществляется из офиса и сводится к сбору данных в интернете, то есть к поиску так называемого цифрового следа, плюс дополняется традиционными телефонными звонками. Выезжать «в поля» доводится далеко не всегда, иногда в этом вовсе нет необходимости. Но даже если и приходится куда-то ехать, то, по-хорошему, больше всего полезной информации приносит сбор материала через браузер.

Посты, лайки, фотки, комментарии и подписчики в соцсетях. Файлы в облачных хранилищах. История посещения сайтов. И многое-многое другое, из чего слагается цифровой след. Для получения внушительного объема сведений не требуется обладать навыками хакера.

Лэптоп Первухиной загружался медленно. Непохоже, что она оптимизировала его процессы. Загаженный файлами, папками и ярлыками рабочий стол также выдавал в хозяйке нетбука слабенького и неорганизованного юзера. Умеет ли такой неуверенный пользователь защититься от извращенцев в Сети? От того же Олега? Маловероятно.

Едва различимые под грудой цифрового хлама обои на экране изображали летящую сквозь космос девушку в облегающем скафандре, отчего сонмище бесчисленных файлов вокруг стройной фигурки походило на рой метеоритов. Я погружалась в виртуальную вселенную юной беглянки.

Мусор на рабочем столе и в некоторых других папках касался учебы в академии. Я выписала сведения о преподавателях, их контакты и другую информацию, которая могла пригодиться. Ничего примечательного, способного продвинуть дело вперед.

История браузера перегружена поиском статей, книг и товаров, связанных с буддизмом, традициями народов Юго-Восточной Азии, восточной медициной и философией.

Дом у реки девушка с компьютера не искала. Итак, ей о нем сказали. В том самом сообществе почитателей восточных практик.

Браузер пустил меня на файловый хостинг, где хранилось видимо-невидимо фотографий. Если уж Алла не могла удержаться, чтобы не распечатывать десятки снимков на бумаге, то электронных было еще больше. С достопримечательностями Тарасова, академией красоты изнутри и снаружи, друзьями и подругами, цветами, бездомными кошками, птицами. Тронули фото с отцом: на каждом снимке эти двое счастливые, радостные, смеются. Хороший знак. Впрочем, все фотографии отсняты как минимум за год до смерти Лизы, Алюсиной мамы. С тех пор ни одного совместного семейного фото.

А вот и личные селфи. На некоторых девчушка запечатлела себя в новеньком купальнике перед зеркалом. В верхней части левого бедра изящная татушка в виде цветка лотоса. Полезные кадры: во‑первых, я вновь получила сотое или двухсотое по счету подтверждение, что для девушки очень важна восточная тема; во‑вторых, я узнала о татуировке, не задавая опасный вопрос Первухину. Нельзя спрашивать отца в лоб, какие татуировки есть у его дочери, он же немедленно в панике предположит, что я подозреваю худшее и готовлюсь к опознанию трупа. Нет, я не подозреваю худшее. Просто частный детектив обязан знать все приметы разыскиваемого; жаль, родителям этого не понять. Кроме того, не факт, что отец осведомлен о лотосе, если давно не видел Аллу загорающей. Поэтому я считаю такой вопрос опасным. Родителей легко встревожить, а точную информацию получить не удастся.

Нашлись и снимки непальской красной нити, сделанные, однако, не в магазине, а уже дома. Я посчитала нити. На фотографиях семь штук. В спальне на зеркале висели пять. Предположим, одну она надела на руку – эту нить носят на запястье, спустив кончики между пальцев. Где седьмая? Потерялась или кому-то подарена?

На снимках ничего похожего на дом у реки… Дался мне этот дом! Нельзя так слепо доверять интуиции. Она меня подводила? Подводила, и не раз.

Я вновь положила перед собой розовый листочек, перевернула его. Ароматические палочки… Они как-то связаны с загадочным домом на берегу неведомой речки? Проверила историю поиска в браузере, запустила поиск по содержимому текстовых файлов. Результат нулевой.

Я пересела за свой компьютер, чтобы провести поиск по соцсетям. Для начала поискала на страничке отца посты, посвященные семейным событиям. Первухин гордился дочерью и периодически не без хвастовства сообщал о каких-либо ее успехах, выкладывая соответствующие фотки. Молодые лица на фотках и лайки под этими постами дали мне начальное представление о друзьях Аллы. Визит на странички ее подруг и приятелей показал, что Алла бесследно исчезла из жизни сразу пятнадцати человек, с которыми ежедневно поддерживала связь.

Зато я наконец вышла на закадычную подругу Аллы – Лилю Вишневскую. Посты из профиля Вишневской рассказали, что две девушки проводили вместе много времени, часто и с удовольствием фотографировались вдвоем. Ни с кем другим так много и тесно Алюся не общалась. Лиля учится в академии красоты, что упрощает мне работу.

Итак, пора собираться в академию Алины Басовой. Но прежде чем отправиться туда, необходимо получить представление о том, кто же такой Олег Землянский.

Признаюсь, меня слегка беспокоил факт цифрового исчезновения Первухиной. Возможно, она просто не хочет общаться с отцом, и я на это сильно надеюсь. Но вдруг загадочный Землянский обладает над девушкой такой властью, что полностью изолировал ее от привычного круга общения?

Не терпится посмотреть на новоиспеченного папаньку. Я зашла на сайт «Мама-папа напрокат» и по-быстрому создала фейковый аккаунт, на подобные случаи у меня есть превосходная универсальная заготовка – шикарная фотомодель девятнадцати лет Анна Шульгина, под ником Ню Шуля, нарисованная нейросетью. Милашка служила одним из проверенных прикрытий, позволяющих не засвечивать мою личность на сомнительных ресурсах. Кроме Шули, в запасе у меня имеется еще несколько таких заготовок с разными личностями.

Вуаля! За считаные секунды я обнаружила профиль Олега Тарасовича Землянского. Даже отчество свое прописал, хотя этого правила игры не требовали. Повезло также и в том, что игра совсем новая, не набрала и двух тысяч участников, отчего однофамильцев на сайте не оказалось и мой поиск ничто не осложняло.

Фантазией мужик не обладал. Пользователи, записывая имя и фамилию, имели возможность для неформального общения придумать себе прозвище. Землянский в поле «Ник» лаконично вписал собственное имя.

Надо полагать, несмотря на отсутствие воображения, Олег тем не менее знал какие-то магические фразы, безотказно подействовавшие на Аллу, потому что внешность его не производила приятного впечатления. Толстый, рыхлый, прямо-таки бесформенный, с нелепой бородой «старый голландец» и стрижкой «ежик», отнюдь не украшавшими его круглого лица. При взгляде на Олега вспоминался Робин Бобин Барабек, который скушал сорок человек.

Я невольно сравнила Землянского с Первухиным. Дмитрий постарше, зато выглядит привлекательно, солидно, не утратил хорошей мужской фигуры – с плечами шире таза и без великанского брюха.

Допустим, уродец просто не фотогеничен, и все же жабовидный «папочка» вызывал у меня отвращение. И не только у меня: в статистике аккаунта значился один лишь подписчик, вернее подписчица, и я догадывалась, что эта отчаянная особа – мадемуазель Первухина. Остальные девушки жиробаса продинамили, а таковых насчиталось немало: Землянский подписался аж на двести семдесят девиц из разных уголков России. Зачем ему те, которые не жили в Тарасове, я слабо представляла. Наверное, собирался общаться с ними через вебку.

Личных фоток Олег выложил мало. На каждой одет в футболку свекольного цвета с надписью здоровенными белыми буквами «Долой жир!», кричавшей о намерении владельца похудеть. Интерьер на фоне тоже вгонял в скуку однообразием. Все фотки – это селфи, сделанные в квартире Землянского. Те, на которых были различимы в деталях интерьер и виды из окна, я сохранила. Пригодится.

В целом худеющий жиробас не казался тем, кто способен психологически подчинить девушку, манипулировать ею, управлять каждым ее шагом. Мысль об этом немного успокаивала.

– Ах ты, шайтан!

Громкий пикающий сигнал оборвал мое знакомство с профилем Олега, заставив вздрогнуть.

Диву даешься с участников этой игры. Я всего десять минут назад зарегистрировалась, как всплывающее окошко оповестило, что со мной желает познакомиться старый ловелас Павел какой-то там, называющий себя Павлунчик. Реально старый – ему лет шестьдесят! Но очень шустрый, раз успел так быстро обнаружить новую участницу игры – мою проказницу Ню.

Отпуская отборные ругательства по адресу старого козла Пашки, который Ню Шуле не в отцы, а в дедушки годился, я закрыла всплывающее окошко и продолжила читать, что сообщал о себе Олег.

Длиннющий список увлечений извращенца составляли английские слова, которые я приняла за названия песен и немало изумилась, почему ни одна мне не знакома, пока не уперлась взглядом в «Обитель зла» и сообразила, что листаю перечень шутеров. Толстопуз страдал не только ожирением, но и лудоманией, как психологами именуется патологическая зависимость от игр. Интересно, легко ли заинтересовать девушку, рассказав ей о любимых стрелялках? Аллу таким вряд ли зацепишь, она словно пришла из давно минувшей эпохи, когда девчонки видеоиграми не интересовались абсолютно. На ее компьютере не нашлось ни установленных игр, ни сет-апов. В браузере отсутствовали следы посещения игровых ресурсов и просмотра роликов с летс-плеями.

Чем же ее мог привлечь сорокалетний винтажный геймер? Не вижу точек пересечения.

У меня уже все тело болит от бестолкового сидения то за одним компьютером, то за другим. Убита впустую половина рабочего дня. Наконец бесконечный список видеоигр завершился и показалась еще одна небольшая фоточка, надпись под которой гласила: «Постигаю восточную мудрость. Читаю мантры». На постановочном снимке Олег, скорчив блаженную рожу, восседал на пуфике с чашечкой чая в руке. Бамбуковые декорации и журчащий фонтанчик на заднем плане имитировали убранство буддистского храма. Хоть бы кимоно напялил! Нет, жиробас опять и снова в любимой футболке. Он одну и ту же не снимает или у него семь одинаковых на каждый день, как набор «Неделька»?

Вероятно, я обманывала себя и все-таки фотографию скачала как улику, важность которой мне пока не известна. Нельзя исключать, что девушку и «папу напрокат» свел вместе интерес к Востоку. Других гипотез у меня в голове не родилось.

Проклиная пустой день на чем свет стоит, я со скрипом оторвалась от кресла и принялась готовиться к завтрашнему походу в академию красоты. Согласно расписанию занятий, утром там должна объявиться Лиля Вишневская.

* * *

Люди по-разному реагируют на корочки частного детектива. Многие становятся словоохотливыми, откровенно рассказывают даже о самом личном, делятся наблюдениями и гипотезами. Хотите верьте, хотите нет, но некоторые откровенничали со мной, как на исповеди, при этом заявляя о принципиальном нежелании общаться с полицией. «Ментам ничего не скажу» – таково их кредо.

Временами с разговорчивыми людьми сложно, потому что они вываливают слишком много ненужной информации, причем сами прекрасно осознают ее бесполезность, но сдержаться не в состоянии, так как хотят быть полезными. Причастность к расследованию частного сыщика возвышает их в собственных глазах, добавляет в жизнь новизну и остроту. Особенно трудно с теми, кто перемешивает факты с домыслами «собственного производства». За стеной пукнули, а недремлющий сосед делает вывод, что там испытывали самодельное взрывное устройство.

Есть люди и другого склада – не доверяющие частным детективам, не желающие делиться информацией. Они или опасаются неприятностей (по большей части придуманных), или живут по принципу «моя хата с краю».

С откровенными приятно работать, даже когда они заваливают лишней информацией. Молчуны огорчают, потому что мешают распутывать дела.

Лиля Вишневская относилась ко второй категории.

Ровесница Аллы, на чем сходство двух девушек заканчивалось. Алюсик – рыжая кудрявая худышка. Лиля – брюнетка с прямыми длиннющими волосами, атлетически сложенная. Ее широкие круглые плечи казались еще шире по вине стильной тельняшки с глубоким вырезом на спине. При взгляде на Вишневскую вспоминался старпом Лом из мультика о регате капитана Врунгеля. На счастье Лили, природа наделила ее не физиономией старпома, а смазливеньким личиком. Ресницы, опушавшие большие черные глаза, вызывали у меня легкую зависть. Догадываюсь, что Лиля обладала красивой улыбкой. Впрочем, в присутствии сыскаря «морячка» улыбаться не собиралась.

– Можно ваше удостоверение? – Она взяла в руки корочки и принялась вертеть их с таким лицом, словно вознамерилась проверить на зуб или как минимум обнюхать. – Назовите сайт вашего агентства!

Я назвала. Девушка демонстративно ввела адрес в браузер на смартфоне.

– Легенду вы зазубрили, – скептически отозвалась она, когда в браузере открылся лендинг с описанием моих услуг. – Это еще не означает, что вы настоящий детектив. Сайт может быть фейковым, и вы – мошенница.

Та-ак, с «морячкой» придется трудно.

– Дмитрий Валерианович, отец Аллы, сказал, что вы лучшие подруги, много времени проводите вместе. И не только в академии, но и в «Фит-Мастере», и в других местах, – продолжала я как ни в чем не бывало, стараясь скрыть легкое раздражение.

На самом деле Первухин слыхом не слыхивал про Лилю, информацию о ней я собирала по крупицам, изучая посты с фотографиями в социальной сети. Но Вишневской незачем знать такие подробности, вдобавок мне важно подвести наш разговор к какой-нибудь теме, которая развяжет молчунье язычок.

Лобик «морячки» перестал хмуриться, хотя лицо оставалось каменным, и я решила разворачивать наступление на главном направлении:

– У меня письмо для Аллы от ее отца. Моя работа – это письмо передать ей в руки. Очень надеюсь, вы мне поможете. – Тут я дала артиллерийский залп: – У них в семье после смерти мамы все непросто.

– Не то слово! – выдохнула Лиля и растерянно запнулась.

Разбила я таки стену молчания.

– Алла и так много намучилась… – давила на жалость я.

– Да, – смущенно проронила Лиля, и вдруг ее прорвало: – За последние два года она сильно изменилась. Уже не была такой веселой. Вроде бы рядом, даже пытается шутить, отвечает мне, а сама где-то в другом месте. А еще эти «хари кришны» мозги ей промыли. Она теперь вся в своих медитациях, мантрах и другой чепухе. Я ее спрашиваю: «Зачем?» Она такая: «Помогает». Хотела и меня втянуть туда, на какие-то собрания отвести, на какую-то дачу у реки, что ли, не помню точно. Навязывала какие-то масла, какую-то веревку хотела мне на руку намотать. Сама с ней ходила. Словно чокнулась.

Взволнованный монолог Вишневской меня тоже встревожил. Я позволила предвзятости вести себя по ложному пути. Не понравился мне толстяк с сайта знакомств, и я объявила его извращенцем, придумала, будто он удерживает Аллу. Но что, если они даже не встречались, а только потрепались часок-другой на камеру? Вполне возможно. Между тем исчезновение девушки связано с «хари кришнами», которые, со слов Лили, являлись всесильной сектой, опутавшей Тарасов незримыми цепями. Или непальскими красными нитями. Скорее всего, Вишневская преувеличивала, и все же у меня намечалась альтернативная линия расследования. Час от часу не легче!

– Вы за нее боитесь, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я.

– Не боюсь, но беспокоюсь. Мне кажется, вся эта восточная чушь ей ничем не поможет. Алюсик просто прячется от реальности, но долго прятаться нельзя, надо жить дальше.

«То есть «хари кришны» – это не секта? Что-то я ничего не понимаю».

– А эти «хари кришны»… кто они? – не выдержала я.

– Тупые чудики, – ни секунды не колеблясь, выдала Вишневская. – Придумывают дурацкие сказки про дурацкий круговорот энергии и верят в них. Забивают людям головы своим хламом. Алюсику нужна помощь друзей, помощь психолога, а не «потоки энергии».

Ясно, Лиля не считает фанатов восточных практик сектой, просто чудиками. Хоть какое-то облегчение. Впрочем, мне, так или иначе, требуется проверить их развеселую компанию.

Диалог с «морячкой» принес капельку облегчения, поскольку убеждал в правоте первичных догадок. Улики постепенно занимали законные места в реконструируемой цепочке событий. Книги, фотографии, татуировка, красная нить и, конечно, дом у реки – все получало объяснение.

– А вы можете связаться с Аллой? Или можете сказать, где проходят их собрания?

– Нет. – Ответ прозвучал быстрее и категоричнее, чем предыдущие. Слишком быстро и категорично. Девушка вновь замкнулась.

Допускаю, что она не в курсе насчет собраний, но место, где Алла укрывается, Вишневской известно. Спросить ли «морячку» прямо в лоб про Землянского? Нет, она не скажет, а зря раскрывать карты мне тоже не хотелось. Девчонка ушла в глухую защиту, и я решила до поры до времени не давить на нее. Потом подберу момент и возобновлю атаку. Может быть, прослежу за ее передвижениями, когда возникнет необходимость.

Пока же пришлось попрощаться и двинуться назад в офис.

Академия красоты находилась от офиса недалеко, поэтому сюда и обратно я шла пешком, чтобы поразмыслить о деле и проветриться. На обратном пути проветриться не получилось. Несмотря на заверения календаря, что сейчас май месяц, утренняя прохлада держалась недолго, сменяясь пыльной духотой, быстро обволакивавшей сонный Тарасов. Интересно, каким будет лето, если жара навалилась на город уже в мае?

Тень от деревьев пока еще спасала, и погода не мешала думать.