© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Глава 1

Ну почему со мной всегда так? Стоит выйти из дома – ну просто шаг сделать за порог, как жизнь становится насыщенной и интересной. До того интересной и насыщенной, что прямо-таки не знаешь, куда и спрятаться.

К примеру, в прошлом году я вышла из дома, чтобы прогулять собачку Пунечку – белоснежное дрожащее существо, обладающее высоким интеллектом. Собачка принадлежала моей соседке-пенсионерке. День был морозный, под ногами гололед, и я решила сделать соседке приятное, избавив старушку от необходимости выходить на улицу – предложила выгулять собачку. И что же? Не прошло и суток, как я уже убегала по крышам в Мумбаи, отстреливаясь от религиозных фанатиков. А Пунечка, поджав лапки и вытаращив от ужаса глаза, висела у меня под мышкой…

А позапрошлым летом? О, я еще не забыла того, что случилось позапрошлым летом! Я отправилась на прием по случаю юбилея одной переводчицы. Прием в загородном поместье, на берегу озера, вышколенные официанты разносят шампанское, играет живая музыка, и огоньки иллюминации отражаются в зеркальной глади воды… А через пару часов я получаю под свое, так сказать, крыло ребенка-аутиста. Ну не могу же я отказать в последнем желании его матери?! И вот я уже везу через полмира парнишку, который не выносит музыки, не переносит красный цвет и не терпит, когда к нему кто-нибудь прикасается. Кстати, там дело тоже едва не закончилось стрельбой.

А сегодня? Стоило мне выйти в аптеку за лекарством, как я уже ухитрилась влипнуть в историю!

Утро вовсе не предвещало никаких неприятностей. Я проснулась немного позже, чем обычно, и позволила себе полчасика поваляться в кровати – как раз вчера я закончила одно довольно сложное дело, эта работа отняла у меня много сил (и нервов, кстати), так что сегодня я решила позволить себе расслабиться. Даже отменила ежедневную пробежку – мышцы еще ныли после вчерашнего. А когда я взглянула на себя в зеркало, то обнаружила под глазом здоровенный синяк. Я вздохнула и побрела к холодильнику – за льдом и минералкой. Воду я выхлебала прямо из горлышка, постанывая от счастья. А лед завернула в салфетку и приложила к синяку. Но, конечно, было уже поздно. Надо было сделать это накануне, но вчера… вчера мне было не до того. Очень уж тяжелая рука оказалась у того мужика…

Не подумайте про меня плохого. Я вовсе не из тех, кто предается пьянству с последующим непременным мордобоем. Напротив – я веду исключительно здоровый образ жизни, включающий в себя ежедневные пробежки, тренажерный зал, здоровое питание… ага, а еще беготню по крышам, стрельбу и, к сожалению, иногда все-таки мордобой.

Дело в том, что я, Евгения Охотникова, – телохранитель. Разумеется, моя жизнь вовсе не похожа на похождения Джеймса Бонда из знаменитого кино про агента два нуля семь. Большей частью моя работа – это обычная рутина. Я охраняю небедных жителей нашего провинциального Тарасова (у бедных не хватит денег оплатить мои дорогостоящие услуги бодигарда, хотя порой приходится охранять и их тоже – это как карта ляжет). Еще я занимаюсь сопровождением грузов.

У меня есть свой сайт – там вы можете найти мои контакты (и заодно ознакомиться с моими расценками). Еще в Сети существует блог, где собираются те, кто фанатеет по моей скромной персоне. Ну, не совсем по мне – скорее, по тому персонажу, какого создал из меня один местный журналист, когда все думали, что я умерла. Иногда я по старой памяти заглядываю на эту страничку – интересно взглянуть, что там еще выдумали эти фрики.

Ну и, разумеется, существует серия комиксов с моим участием. Вот это уже серьезно. Прошлым летом один молодой художник – этакий гибрид Дольфа Лундгрена с Альбрехтом Дюрером – сделал с меня серию набросков и на их основе создал комикс о женщине-воине. Лето было таким долгим, погода – прекрасной, а сам художник так мил… Я расслабилась и позволила нарисовать себя. Мой Дюрер умел быть очень убедительным. «Ты для меня – источник вдохновения, Женя! – соловьем пел он мне в уши. – Художнику-маринисту в качестве натуры нужно море, анималисту – животное… А мне совершенно необходима ты, моя прекрасная воительница!»

И я согласилась сотрудничать, совершенно не представляя, к чему это приведет. Змей-искуситель даже поделился со мной гонораром за первые выпуски комикса… А потом меня начали узнавать на улицах. Я приехала в столицу по делам, и вдруг маленький мальчик в метро уставился на меня широко раскрытыми глазами. Обычно я неплохо лажу с детьми, поэтому я слегка улыбнулась ребенку и отвернулась. Но звонкий голосок за спиной привлек мое внимание. Ребенок дергал за руку стоящего рядом отца и, захлебываясь от восторга, верещал: «Папа, папа, смотри! Это та тетя из твоих комиксов! Ну, такая, у которой тити почти выпадают из нагрудника! Она как Зена – Королева воинов, только круче!»

Я обернулась и встретила потрясенный взгляд отца мальчика. Папаша неожиданно залился краской до корней волос. Мало того – ко мне повернулись еще несколько человек из числа находившихся в вагоне пассажиров – в основном мужчины помоложе. И взгляды их можно было трактовать однозначно – как заинтересованные.

Я выскочила на следующей же остановке и пулей вылетела из метро, хотя до цели поездки мне было еще очень далеко…

Заскочив в ближайший книжный магазин, я разыскала комикс с собственным участием и уселась в уголке, торопливо листая глянцевые страницы. Ну, вот и я! Следовало признать, что мой Дюрер действительно был чрезвычайно талантлив. И женщина-воин получилась превосходно. Узорные поножи подчеркивали длину стройных ног. Кожаный нагрудник не скрывал, а скорее подчеркивал выдающихся размеров бюст. Меч в руке воительницы касался темных облаков, из которых били по земле высокохудожественные молнии. Впечатляюще, да. Вот только… Эта короткая стрижка, высокие скулы, падающая на глаза прядь… Это я, Евгения Охотникова, в прошлом боец отряда специального назначения, а теперь телохранитель с лицензией. И никакой кожаный колет никого не обманет. Узнать меня может даже ребенок… Что, собственно, и произошло.

Разумеется, я позвонила Дюреру и устроила ему разнос в стиле «гром и молнии».

– Ты понимаешь, что я по твоей милости стала знаменитой? – орала я в трубку (гений комикса находился на книжной выставке во Франкфурте). – Ты отдаешь себе отчет, что ты наделал? Меня в метро узнают! При моей работе это катастрофа!!! Ты должен немедленно это прекратить!

Художник извинялся – все-таки он был истинным джентльменом.

– Прости, Женя! – вздыхал мой Дюрер. – Ты же понимаешь, что ничего прекратить я не могу. У меня контракт. Кроме того, права уже проданы мной немецкому издательству.

– Проданы? – едва выговорила я онемевшими губами. – На… надолго?

– На двадцать пять лет… – виновато пробормотал художник.

– Я убью тебя! – заревела я в трубку, как раненый медведь. – Посмей только явиться мне на глаза!

– Женя, успокойся! – умолял художник. – Ну, прости меня! Я так тебе благодарен…

– Пардон? – мне показалось, что я ослышалась.

– Благодарен, говорю! – слегка повысил голос Дюрер, хотя связь была превосходной. – Ты помогла мне исполнить мою мечту. Ты сделала меня знаменитым. И богатым, кстати, тоже! Всем этим я обязан тебе и готов разделить с тобой успех и деньги. Так что, как только я вернусь в Россию, я немедленно приеду к тебе в твой… как его… Тарасов, и мы вместе…

Я не дала Дюреру договорить. За время его монолога я успела взять себя в руки, поэтому совершенно ледяным тоном сообщила:

– Вынуждена тебя разочаровать. Никакого «вместе» больше не будет. Лето было прекрасным… да и поиски клада оставили незабываемые впечатления… Но давай скажем друг другу «прощай».

– Женя, но почему?! – искренне недоумевал художник. – Нам же было так хорошо вместе!

– Вот именно поэтому, – отрезала я. – Хочу сохранить о тебе приятные воспоминания. У тебя теперь новая жизнь, успех, деньги…

– Это совершенно неважно! – торопливо вставил художник.

Я вздохнула. Мужчины как дети, право слово!

– А знаешь, какова истинная причина нашего разрыва? – медовым голосом поинтересовалась я.

Художник затаил дыхание. В трубке я слышала шум далекого Франкфурта.

– Рисуя меня в виде женщины-воина, ты увеличил мою грудь на два размера. Это значит, что настоящая Охотникова тебя не устраивает. Прощай.

С тех пор прошло два месяца. Этим утром, разглядывая в зеркале свое лицо, я вспомнила эту сцену. Теперь я могу позволить себе посмеяться над этой историей, а тогда мне было не до смеха…

Хорошо, что я живу и работаю в провинциальном Тарасове. Комиксы у нас не очень распространены – зарплаты в нашем городке невысокие, и рядовой гражданин не готов выложить недельный бюджет семьи за книжку с черно-белыми картинками. Зато я регулярно получаю свежие выпуски собственных воображаемых приключений. Слышала, что мой Дюрер переехал в Германию и прикупил домик в сельской местности где-то под Дюссельдорфом. Так что мечта его сбылась. Я рада, что немного помогла этому. Дело в том, что мой Дюрер – один из пятидесяти пяти заложников, захваченных террористами в аквапарке несколько лет назад. В то время я еще не оставляла службу в отряде специального назначения «Сигма» и была одним из участников операции по освобождению заложников. Но это совсем другая история…

Разглядывая в зеркале свое лицо, я горестно цокала языком, трогая пальцами здоровенный синяк. Как это я вчера пропустила удар? А, да, помню! Мы уже скрутили этого урода, и тут он вырвался и побежал к машине, где торчал в замке зажигания ключ… В два прыжка я догнала беглеца. Мужик, которому очень сильно не хотелось на нары – а именно это грозило ему за попытку убийства, – сопротивлялся как буйнопомешанный. Вот тут я и получила по физиономии. Злодея мы все-таки упаковали и доставили куда надо, но с красотой пришлось на время проститься. Да что там – с красотой! Просто с приличным видом. А что, если мне позвонит какой-нибудь важный клиент? С таким украшением под глазом я похожа на воришку-неудачника, а вовсе не на единственную леди-бодигарда этого города.

Я тяжело вздохнула и решила для начала позавтракать. Я люблю покушать – мой тренированный организм сжигает много калорий безо всякого вреда для талии, и после еды у меня резко улучшается настроение.

На кухне меня уже поджидала тетушка Мила. Наслаждаясь утренней чашечкой кофе, тетя смерила меня критическим взглядом и покачала головой:

– Женечка, какой кошмар! Кто это тебя так?!

Я участвовала в десятках спецопераций, прыгала с парашютом и без – с вертолета на воду. В меня много раз стреляли, я переворачивалась и горела в машине, однажды меня вообще сбросили с крыши многоэтажки. Но фингал под глазом – такое со мной случалось нечасто.

Я тяжело вздохнула и налила себе кофе. Соорудила бутерброд.

– Знаешь, Женя, во времена моего детства в таких случаях мы всегда использовали бадягу, – задумчиво проговорила Мила.

– Какую еще бодягу?! – Я поперхнулась кофе.

– Ты напрасно смеешься, – поджала губы тетушка. – Когда твой отец, а мой младший брат был мальчишкой, он постоянно ходил весь в синяках. То дрался, то по заборам лазил. И мама всегда делала Максиму компрессы из бадяги. Очень хорошо помогает! Прогуляйся до аптеки, спроси – может быть, это лекарство до сих пор можно купить?

Я задумалась. Идея извести проклятый фингал быстро и безболезненно нравилась мне все больше.

– Спасибо, Мила! – улыбнулась я, вставая. Чмокнула тетушку в щеку и отправилась собираться. Ближайшая аптека располагалась совсем недалеко – за углом. Тем не менее я снаряжалась в поход не менее тщательно, чем раньше, когда готовилась к спецоперациям. Джинсы, свитер и тонкая куртка из черной кожи, удобные кроссовки. И, наконец, главное – бейсболка и темные очки. Я взглянула на себя в зеркало. Н-да, похожа на Милу Йовович, которая решила купить себе хот-дог, не привлекая внимания поклонников…

Я еще немного покрутилась перед зеркалом, потом махнула рукой, подняла воротник куртки, надвинула козырек бейсболки почти на нос и выскочила из дома.

До аптеки я добралась без эксцессов – то есть не встретив ни единого знакомого. Сколько раз замечала – люди, мнением которых я дорожу, или просто красивые мужчины попадаются на моем пути как раз тогда, когда меня только что окатил грязной водой из лужи пролетевший мимо «Порш» либо когда я вишу на руках на краю скалы, а подо мной таежная река с каменистыми перекатами. Уж не знаю, в чем тут дело.

Поэтому, оказавшись в стерильной белизне аптеки, я с облегчением перевела дух. Аптека была пуста – только под громадным фикусом в деревянной кадке сидела на пуфике девочка-подросток в розовой дрянной курточке, а около нее крутился какой-то тип с незажженной сигаретой в зубах.

– Скажите, у вас есть… э… бадяга? – поинтересовалась я.

Пухленькая фармацевт Любочка была моей приятельницей – мы с тетушкой являлись постоянными клиентами этой аптеки. Мила не становится моложе, и с каждым годом ей требуется все больше лекарств, так что я захаживаю сюда чаще, чем хотелось бы.

Любочка тактично сделала вид, что не узнала меня. Она возвела глаза к потолку, потом потыкала пальчиками в клавиши компьютера и сообщила:

– Бадяги нет. Но есть роскошная линейка кремов от травм и синяков.

– Давайте сюда вашу роскошную линейку, – вздохнула я.

Любочка выложила на прилавок с десяток разноцветных упаковок. Я принялась вертеть в руках товар, прикидывая, какое из чудодейственных, если верить рекламе, средств подействует быстрее.

– Ну чё ты ломаисся? – донесся сзади гнусавый голос парня. – Че кобенисся? Прям королевишна, епть. Такая же рвань интернатская, а туда же – динамо крутить!

До чего же противный голос у этого типа… Про манеру выражаться я вообще молчу. Так, Охотникова, расслабься. Это не твое дело. Судя по всему, девушка и гнусавый хорошо знакомы, раз он в курсе подробностей ее биографии. Сами разберутся. Выбирай поскорее крем и топай в сторону дома…

– Игорек, ты сильно рискуешь, – хладнокровно, без тени игривости проговорила юная девушка. – Ты знаешь, что бывает с теми, кто меня обижает?

– Знаю, – заржал Игорек. – Еще в интернате мне говорили – кто тебя обидит, трех дней не проживет! Это ж байки. Ты думала, я поверю?

– Ну, смотри, – пожала плечиками девица. – Я тебя предупредила.

Парень предпринял новую попытку «склеить» девчонку, которой, кстати, на вид было не больше пятнадцати.

– Молодой человек! – вступила в разговор провизор Любочка. – Между прочим, находиться с сигаретой тут запрещено!

– Да я ж не курю, – довольно мирно ответил парень.

– И оставьте в покое девушку! – повысила голос Люба.

– Спасибо, тетенька! – кивнула юная особа. – Только мне помощь не нужна. Я и сама справлюсь.

И несовершеннолетняя гражданка обрушила на незадачливого ухажера семиэтажную фразу, преисполненную ненормативной лексики. Признаться, я даже заслушалась. Такого мастера-матершинника в наше время встретишь нечасто. В своем роде соловей…

Люба осуждающе покачала головой. Игорек ничуть не обиделся.

– Ну, ты даешь! – восхитился парень. – Ладно, курить хочу, умираю. Я пойду покурю, а ты тут покупай, чего хотела, не стесняйся – ну, типа, тампаксы свои. А потом продолжим.

И гопник выскочил из аптеки.

Девчушка подошла к кассе и попросила:

– Теть, дайте мне двенадцать аскорбинок. Я спешу. А то девушка еще долго провозится. – И подруга гопника простодушно подвинула меня плечом.

Я посторонилась, пропуская невоспитанную пацанку. Не хватало еще вступать в спор с этаким цветком городской окраины. Пусть берет, чего надо, поскорее и топает к своему дружку.

Неожиданно девчушка заинтересовалась разноцветными тюбиками, выложенными на прилавок, ткнула пальцем в одну особенно яркую коробочку и посоветовала:

– Ой, девушка, берите этот, не ошибетесь. Мы в интернате всегда этим синяки сводили. На ночь намажете, утром встанете – морда как новенькая!

Любочка онемела от такой бесцеремонности.

Я невольно усмехнулась, поблагодарила юную особу и последовала ее совету. В конце концов, не все ли равно? Любая из мазей поможет, так почему бы не взять именно эту…

Девчушка, набив карманы курточки аскорбинкой, покинула аптеку. Я расплатилась, поблагодарила Любу и вышла вслед за подругой гопника.

Ноябрьский ветер пробирал до костей. Я наглухо застегнула молнию на куртке и зашагала по улице. Так, теперь скорее домой, в тепло, к тетиным пирогам. Думаю, стоит пересмотреть какое-нибудь старое кино – голливудскую комедию тридцатых годов прошлого века или боевик с неподражаемым Аленом Делоном в роли полицейского… Хотя, на мой взгляд, красавец-актер больше похож на шпану, чем на полисмена, пусть даже и французского.