ГЛАВА 4

В эту ночь выспаться как следует мне не удалось. Я проворочалась с боку на бок, обдумывая свое на первый взгляд безумное предположение. И, чем больше мои мысли вертелись вокруг голубого бриллианта, тем менее абсурдным оно мне казалось.

«Занимательное дело выходит», – подвела я итог своим ночным изысканиям, наливая в бокал закипевший кофе. Но увы, пить сей нектар богов из кофейных чашечек я до сих пор не научилась.

Мои мысли прервал настойчивый звонок в дверь. Я прислушалась к звукам, доносившимся с лестничной площадки. Кто-то нерешительно переминался там с ноги на ногу. В глазке я рассмотрела знакомую темноволосую голову.

«Неужто уже соскучился?» – удивилась я, отхлебывая обжигающий язык кофе и одновременно пытаясь открыть входную дверь.

Владик был трезв как стеклышко, когда ввалился в мою квартиру, сжимая в руке темно-бордовую розу на длинном стебле..

– Мадемуазель, это вам, – произнес он три коротких слова, приятно согревших мне душу. Кто бы мог подумать, что Владик может быть таким очаровательным? Потом он передал мне конверт, объяснив, что это аванс. Я тщательно пересчитала деньги и спрятала их в надежном месте. – По-моему, вчера я слишком разоткровенничался, – сказал Владик нерешительно, когда я вернулась с кухни без драгоценной ноши в руках. Розу я поместила в высокий хрустальный стакан, наполнив его водой. День начинался потрясающе. Я была полна решимости сделать все, что в моих силах, чтобы Владик сумел справиться с неприятностями с наименьшими потерями. У него ведь на меня вся надежда, и я вся холодела при одной мысли, что с ним может что-то случиться. Он начинал мне нравиться, и я уже не раскаивалась, что взялась за это дело. Больше он не повторял своих нахальных попыток.

– Ты обязан мне доверять, – уверяла я его, – иначе я не смогу тебя вытащить из того болота, в котором ты увяз уже по самые уши.

– Мне не нравится сравнение с болотом, – заметил Владик, сморщив свой довольно крупный нос. – И потом, женщинам ведь нельзя доверить тайну, потому что вы ее обычно храните коллективно.

– Что-что? – оскорбилась я. – Ты, видно, дорогой, не в своем уме! Это я, что ли, уговаривала тебя позволить мне взяться за это расследование?

– Что ты горячишься? – сделал Владик большие глаза. – Это вообще не я сказал, а Бальзак.

– Ну до чего же ты образованный! – взорвалась я. – Вот и выкручивайся сам, может, тебе французские классики помогут!

Я уже жалела, что потратила на него столько сил. Но Владик старательно начал ко мне подлизываться, делая комплименты моим недюжинным умственным способностям. Я поражалась, как легко ему удается вывести меня из равновесия, вызывая довольно противоречивые чувства. И поняла, что мне будет невероятно жаль, если в скором времени обнаружат его холодный труп.

– Послушай, а ты сможешь установить у себя дома незаметно маленькую видеокамеру? – спросила я. Он уставился на меня, как на буйно помешанную.

– А за что я тебе плачу?

Я была вынуждена согласиться с его весомым доводом. Идея установить аппаратуру слежения в квартире Самойловых пришла мне в голову совершенно внезапно. Я желала знать все, что происходит там, когда Владик исчезает из моего поля зрения. Точнее, я стремилась полностью исключить любую трагическую случайность.

– Оставь мне ключи, – велела я ему. Он неохотно послушался, ворча, что предвидел вероятность подобного и своевременно заказал дубликат. Меня безумно раздражали его глупые колебания, но я старалась держать себя в руках, раз уж с ним связалась.

Когда Владик ушел, я метнула на стол волшебные кости из мешочка. Меня смертельно мучил вопрос: «Что собой представляет мой новый клиент?»

Я на минуту задумалась и бросила кости. Выпала комбинация: 34+7+18. «Отличное предсказание, – решила я, – и на редкость конкретное». Оно расшифровывалось так: «Его хобби – не пропускать ни одной юбки». Я задумалась, но пришла к выводу, что и судьба иногда ошибается, поэтому я решила, что это еще не повод, чтобы мы с Владиком не смогли прийти к взаимопониманию, особенно если это понадобится для дела. Я заставила свои мысли повернуть в другом направлении – пора было отправляться на самойловскую презентацию, куда собственной персоной обещал пожаловать губернатор, а он до сих пор оставался для меня фигурой из мира неведомого.

Но перед всем этим я должна была уладить одно маленькое дельце. И отсутствие машины меня ужасно угнетало, так как создавало непредвиденные неудобства.

Я собрала небольшой кейс, уложив в него миниатюрную черно-белую камеру, пишущий видеоплейер, пульт, радиопередатчик дистанционного управления, специальный замок с дистанционным управлением и прочие прибамбасы, которые позволили бы мне наблюдать самойловский серпентарий на телемониторе, лежа на диване у себя дома.

Мне вновь предстояло воспользоваться общественным транспортом, чтобы добраться до места жительства миссис Визаж, и я зажала мелочь в ладони, чтобы не лазить в кошелек лишний раз: инстинкт самосохранения подсказывал, что нелишне прихватить в дамской сумочке оружие.

У дома Самойловой на несколько мгновений я остановилась в нерешительности, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, но он молчал, видимо недовольный моим с ним обращением. Я осмотрелась по сторонам и, не чувствуя опасности, направилась прямиком к парадному входу. Меня успокоило то, что нигде не маячил черный призрак свиридовской «Ауди». Дом из красного кирпича резко контрастировал с другими жилыми помещениями рядовых тарасовцев. Я подошла к подъезду и нажала на сигнал домофона. Подождала немного; за укрепленной дверью кто-то зашевелился. Меня встретила бодрая пожилая консьержка. Мысленно я пожелала жильцам обзавестись охранниками понадежнее… Я продемонстрировала ей связку ключей, заявив, что с сегодняшнего дня буду приходить убираться в квартиру Самойловых. Она проводила меня недоверчивым взглядом прищуренных светло-серых глаз, который утверждал, что я – не поломойка, однако позволила пройти беспрепятственно.

Оказавшись наконец в квартире, я с трудом преодолела искушение ее тотчас же обыскать, оставив этот занимательный процесс на потом, так как опасалась незваных визитеров и не хотела получить новый удар по своей красивой голове. В спешке я замаскировала камеру и кнопку дистанционного управления. Потом подключила аппаратуру и быстренько покинула опасную территорию. Осталось только показать Владику, как все устроено, и вменить ему в обязанность менять видеокассеты каждые сорок восемь часов. Я подозревала, что провела генеральную уборку слишком ретиво и поэтому не рискнула второй раз пройти мимо досужей консьержки, питая крохотную надежду, что она забудет доложить обо мне Ангелине или вообще не сочтет необходимым, если я задержусь в квартире вплоть до возвращения хозяйки. Поэтому пришлось искать другие пути. Но выходы на чердак и в подвал были закрыты. Я вовремя заметила решетчатую дверь, которая преграждала мне дорогу с площадки на лестницу черного хода, и, недолго провозившись со смешным замком, для которого не понадобилось даже толковой отмычки, я выбралась наконец на улицу.

Меня ослепил солнечный свет, и я юркнула за поворот как раз вовремя, потому что во двор въехала машина Свиридова с двумя своими свирепыми амбалами. Я подумала, что догадливая консьержка все-таки успела звякнуть Самойловой на пейджер и наябедничать ей о моем посещении: ну никак не вписывалась я в ее представления об обслуживающем персонале!

Вздохнув с облегчением, я со спокойной душой отправилась по магазинам, вся в предвкушении ночного мероприятия. Но вдруг остановилась, вспомнив, что Ангелина и Свиридов знают меня в лицо. Оставался запасной вариант под кодовым названием «Преображение». Значит, придется навестить Светку, мою школьную подругу, которая работает в салоне красоты и имеет при этом неплохие деньги. Благо ее салон никоим образом не связан с миссис Визаж, хотя об Ангелине, если мне не изменяет память, я впервые услышала именно от нее. Если быть предельно откровенной, то встречи с ней я особенно не жаждала, так как моя бедная голова была забита абсолютно другими вещами. И у меня не было настроения выслушивать поток ее невообразимых новостей про подруг, их мужей, любовников, собак любовниц мужей, болезнях детей и причудах свекровей: на данный момент мне хватало болтовни Владика.

Но ноги сами привели меня туда, куда требуется, и я смягчилась, увидев радостное Светкино лицо. Она бросилась мне навстречу, оставив обескураженную клиентку.

– Какие новости в криминальном мире? – весело зашептала она мне на ухо, рассматривая меня с ног до головы.

– Да все те же, – сказала я, – воруют, убивают…

– От тебя, как всегда, ничего не добьешься, – обиделась Светка, по-детски надув и без того пухлые губы. – А как на личном фронте? – встрепенулась она. – Хочу все знать!

– Все о'кей! – успокоила я ее.

– А я развожусь, – заявила Светка и всхлипнула. Она вернулась к покинутой клиентке и принялась умело орудовать ножницами. – Представляешь? Он гуляет как последняя сволочь! Но, с другой стороны, если бы было куда уйти… А то я так и останусь при своем интересе. У меня девчонка в первый класс должна пойти. Чем я ее кормить буду, а?

– Не прибедняйся, – попыталась я внести некоторую ясность.

– Тебе легко говорить, ни детей, ни плетей.

Я смирилась со своей участью и приготовилась терпеливо ждать, пока она выговорится.

Наконец тема «сироты казанской» была исчерпана, и она намекнула мне, что познакомилась с классным парнем, с чем я ее от души поздравила.

– Ты помнишь Аньку Киткову? – вдруг спросила она. – Так вот, эта тихоня в Швецию уехала, прикинь?

Я уже начинала терять терпение, когда ее кресло освободилось.

– Садись! – скомандовала Светка. – Или присаживайся, как там у вас говорят, – хохотнула она. – Ты кем сегодня будешь – хиппи или женой посла?

Вообще-то у меня не хватало времени целиком и до мельчайших деталей придумать свой имидж. Но если Самойлова и Свиридов привыкли видеть меня серой мышью, то почему бы мне не превратиться в огненно-рыжую принцессу?

– Значит, жар-птицей хочешь стать? – уточнила Светка. – Надолго или на вечер?

– На вечер, – сказала я.

Она ловким движением фокусника извлекла пакетик «Polette» и скептически оглядела мою прическу.

– Ты давно стриглась? – спросила Светка. Я задумалась, изучая в зеркале свое отражение.

– В общем, да… Но, пожалуй, я еще не готова к коренным метаморфозам своей внешности.

Подруга не придала значения моим сомнениям, и я покинула парикмахерскую, оставив там половину своих волос, напевая про себя: «Polette» – цвет настроения». На мир я смотрела иными глазами, которые благодаря линзам приобрели оттенок чайного цвета.

Домой я вернулась груженная пакетами невообразимых размером и вывалила их содержимое на обожаемый диван. Не стану спорить, что поход по магазинам открыл у меня второе дыхание.

Каждая новая вещь пахла сногсшибательно, я перемерила их все, чувствуя, что жизнь прекрасна!

В ярко-алом платье с глубоким декольте я выглядела умопомрачительно.

Внутренний голос безуспешно старался мне доказать, что наряд мой слишком вызывающий и я буду привлекать к себе ненужное внимание. Я ответила ему, что это именно то, чего я и добиваюсь. Ни Ангелина Михайловна, ни Юрий Михайлович от Танечки Ивановой такой наглости не ожидают, они и предположить не рискнут, что за шикарной внешностью телезвезды скрываюсь я, собственной персоной. К тому же не хочу, чтобы на банкете меня приняли за официантку, если мне придет в голову явиться туда в каком-нибудь черно-белом скромном костюме.