Глава 2

В холле головного офиса компании «АстронТарасовСтрой» стоял электронный турникет, преграждающий путь праздношатающейся публике. Я обратилась к вахтеру с просьбой доложить о моем прибытии директору. Вахтер, мужчина солидной комплекции, пошептал что-то в трубку переносной рации, после чего нажал нужную кнопку, и меня допустили на особо оберегаемую территорию.

Анатолий Борисович лично встречал меня в дверях своего офиса. Жестом радушного хозяина он указал в глубь просторной приемной, увлекая меня за собой. Дойдя до дальней двери, мы оказались в кабинете, еще более просторном, чем приемная. Мебель из мореного дуба придавала кабинету ощущение старины. Расчет дизайнера был направлен на то, чтобы у посетителей возникало чувство, что внезапно вернулись времена Петра Первого. Лично у меня создалось именно такое впечатление.

Хозяин кабинета исподтишка следил за моей реакцией. И, похоже, остался ею доволен, так как широко улыбнулся и произнес:

– Вижу, мой кабинет пришелся вам по вкусу. Что ж, весьма рад. В наши дни нечасто встретишь человека, способного оценить ручную работу мастеров-краснодеревщиков.

– Неожиданное решение, – польстила я хозяину.

– А ведь еще несколько месяцев назад эта комната выглядела иначе. Окажись вы здесь тогда, вашему взору предстал бы стандартный набор офисной мебели со всеми ее атрибутами. Между прочим, это Денис подал мне идею подобного дизайна. Теперь же даже самый взыскательный и несговорчивый партнер, попадая в этот кабинет, вынужден отдать должное вкусу хозяина. Жаль, что с Денисом произошло такое несчастье, – искренне произнес Анатолий Борисович. – Парень подавал большие надежды.

– Мне тоже жаль, – согласилась я с директором.

– Присаживайтесь, – предложил он, указывая на небольшой диван, рассчитанный на двух человек.

Я присела, ожидая, что Анатолий Борисович займет место рядом, но он выдвинул один из стульев, расположенных по периметру длинного стола, развернул его лицом ко мне и, заняв удобную позицию, спросил:

– Так о чем вы хотели поговорить?

– Меня интересует все, касающееся ситуации, произошедшей на стройке в день гибели Фирузова, – глядя прямо в глаза директора, произнесла я.

– Разве следователь не сообщил вам подробности? – спросил Анатолий Борисович.

– С ним я еще не встречалась, – призналась я. – Мне хотелось в первую очередь побеседовать с вами. Ведь вы являетесь лицом заинтересованным, следовательно, и сведения у вас должны быть более подробными.

– Вряд ли смогу удовлетворить ваше любопытство. О происшествии мне известно не больше вашего, – начал Анатолий Борисович, – но подчиняясь вашей настойчивости, постараюсь сообщить все, что удалось выяснить лично мне. Если по ходу беседы у вас будут возникать вопросы, не стесняйтесь, задавайте.

В отличие от телефонного разговора, при личной встрече Анатолий Борисович выказывал искреннее желание сотрудничать. Я не знала, радоваться такой перемене или пугаться.

– Непременно воспользуюсь вашим предложением, – заверила я его.

– Вот и прекрасно. Итак, вас интересует, как могло произойти, что на голову Дениса упал газобетонный блок, – интонация Анатолия Борисовича была утвердительной, поэтому я просто кивнула, подтверждая его предположение. – Что я могу сказать на это? К сожалению, иногда такое случается. Стройка – место повышенной травматической опасности. Люди, работающие там, знают, как важно соблюдать правила безопасности. Знают они и то, как легко переоценить свои возможности. Стоит ненадолго ослабить бдительность, и беда не заставит себя ждать. Именно это и случилось с Фирузовым. Он пренебрег основным правилом, не надел защитную каску – и жестоко поплатился за свою халатность.

– Это все понятно, – перебила я директора, – но меня интересует другое. Например, то, какова была причина столь раннего визита главного инженера на строительную площадку. Ведь, насколько мне известно, в тот момент ни рабочих, ни прорабов на объекте не было. Этот визит был предварительно запланирован?

– Фирузов был волен посещать строящийся объект тогда, когда сочтет нужным, – объяснил директор. – Для этого ему не требовалось особого разрешения. Раз он решил прийти на стройку в шесть утра, значит, так было надо.

– Это не ответ, это отговорка, Анатолий Борисович, – неодобрительно качая головой, произнесла я. – Если так пойдет и дальше, боюсь, беседа наша затянется до утра.

– А чего вы от меня ждали? – возмутился директор. – Признания в том, что это по моей указке Денис оказался на крыльце делового центра именно в тот момент, когда свалился этот злополучный блок?

– От вас я жду прямых ответов на прямые вопросы, – спокойно ответила я.

– Тогда задавайте эти ваши «прямые» вопросы, – потребовал директор.

– Фирузов говорил вам, что собирается посетить объект в шесть утра? – перефразировала я.

– Нет, накануне днем в телефонном разговоре он об этом не упоминал, – по-солдатски четко ответил директор.

– Как часто Денис появлялся на стройке? Был ли у него четкий график посещений?

– Никакого графика. Приезжал и уезжал по мере необходимости. Иногда по три дня подряд в офисе сидел, а иногда по нескольку раз в день мотался, – пояснил директор.

– Накануне того дня он сообщал вам о каких-то проблемах или неприятностях, касающихся курируемой стройки?

– Ни слова. Этот заказ вообще не проблемный был, – ответил Анатолий Борисович.

– В каком смысле не проблемный? – переспросила я.

– Заказчик покладистый. Что бы мы ему ни предложили, он тут же соглашался. Понимаете, когда разрабатывается проект здания, все нюансы предусмотреть не удается. И в ходе строительства приходится постоянно вносить коррективы. Естественно, на смете это тоже отражается. Обычно заказчика это обстоятельство жутко выводит из себя, но в данном случае заказчик всегда охотно шел на уступки. Подобная ситуация – большая редкость. Лично меня это радовало еще и потому, что в ходе строительства мы вынуждены были произвести кадровые перестановки, – пояснил Анатолий Борисович.

– Какого рода перестановки?

– Строительство центра началось почти полгода назад. Тогда на должности главного инженера находился Сергей Развальный. Опытный, ответственный работник. С приличным стажем. Но несколько месяцев назад он внезапно отказался от должности. Расторг договор, потеряв при этом немалую сумму денег. Я пытался его отговорить, выяснить причину внезапного отказа, но мне это не удалось. А самое обидное, что ведь уходил он в пустоту! Я бы еще понял, если бы ему место более выгодное предложили. И даже в этом случае он мог бы довести строительство до конца, а потом спокойно идти работать на другой объект. Его репутации это уж точно не повредило бы. Но, насколько я знаю, никаких супервыгодных предложений Развальный не получал. На мои расспросы отвечал односложно. Заладил «по личным обстоятельствам», и все. Пришлось в срочном порядке искать ему замену, – сообщил директор.

– Его место занял Фирузов?

– Совершенно верно. Денис был ассистентом Развального. Выполнял надзорные функции с самого начала строительства, поэтому-то я и не стал искать человека со стороны. Так было проще всего выйти из щекотливой ситуации.

– Фирузов справлялся с новыми обязанностями?

– Вполне. Я уже говорил, что Денис подавал большие надежды, – повторил директор.

– Значит, никаких проблем на стройке не было?

– Ничего из ряда вон выходящего.

– И что могло привести Дениса в такую рань на объект, вам неизвестно?

– К сожалению, это так.

– Тогда что касается бетонных блоков. Как могло произойти, что незакрепленные блоки оказались в оконном проеме? – спросила я.

– Прораб, отвечающий за разгрузку и складирование строительных материалов, сообщил, что за день до гибели Дениса на втором этаже здания начались работы по монтажу внутренних перегородок. Как раз для этой работы и были предназначены блоки. Обычно их поднимают на этаж заранее. Так было и в этот раз. Необходимое количество блоков подняли на этаж и сложили вдоль наружной стены. Видимо, часть блоков оказалась выше уровня оконного проема.

– Думаете, прораб недоглядел? – переспросила я.

– Получается, что так. Никто не предполагал, что кто-то станет пользоваться боковым выходом. На меня, как на директора, был наложен штраф за нарушение техники безопасности. Я, в свою очередь, наказал прораба. Конечно, Дениса этим не вернешь, но тут уж ничего не поделаешь. На стройке иногда такое случается. Кто-то поторопился и неаккуратно сложил блоки, а Денис поленился надеть каску. Если бы Фирузов выполнил инструкцию, то самое большее, что ему грозило, – это сотрясение мозга. Больше мне добавить нечего, – подвел черту директор.

– Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарила я, вставая.

– Рад был помочь, – ответил Анатолий Борисович.

– Могу я посетить стройку? – спросила я.

– Пытаетесь найти козла отпущения? – скорбно произнес директор. – Ну, поищите, палки в колеса я вам вставлять не собираюсь. Только напрасно вы это затеяли. Так родственникам Фирузова и передайте. Его этим не вернешь, а вот испортить кому-то жизнь – это запросто. Как ни жестоко это звучит, Денис сам виноват в том, что произошло. Он в нашем деле не новичок, должен был понимать, что стройка – не место для прогулок.

Я не стала спорить и убеждать директора в том, что речь идет вовсе не о том, чтобы обвинить кого-то в халатности. Пусть пребывает в блаженном неведении относительно истинной причины моего вмешательства. По крайней мере, до тех пор, пока я не получу хоть одно вразумительное доказательство того, что смерть Дениса не несчастный случай. Главное, я получила добро на посещение строящегося объекта и теперь могу, не таясь, осмотреть место происшествия. Конечно, с момента гибели Дениса прошло слишком много времени, но, как знать, быть может, мне удастся отыскать там подтверждение теории Могильникова.

Из головного офиса «АстронТарасовСтрой» я отправилась прямиком на стройку. К тому времени, как я туда добралась, на площадке оставался только сторож. Меня это обстоятельство несколько удивило. Вроде и контора частная, и сезон позволяет продлить время работы, а строительная бригада уже разбежалась. «Кот из дома, мыши в пляс», – подумала я, направляясь к вагончику охраны. При моем приближении дверь вагончика открылась, и моему взору предстал щуплый плюгавенький мужичок.

– Здравствуйте, вы сторож? – вежливо спросила я.

– Я-то, допустим, сторож, а вот вы кто, еще предстоит выяснить, – подозрительно глядя на меня, произнес мужичок.

– Я – Татьяна. Анатолий Борисович дал добро на осмотр площадки и здания, – сообщила я сторожу.

– Это с чего же вы взяли, что можете вот так, запросто, ввалиться на охраняемый объект, и, заявив, что вам-де разрешил директор, отправиться гулять где вздумается? Вы, часом, не журналистка? – прищурился мужчина.

– А почему вы решили, что я могу быть журналисткой? – улыбаясь, спросила я.

– А то кто ж? Только ваша братия так и поступает. Вы ж думаете, что двери и заборы придуманы специально для того, чтобы скрывать от вас самое интересное. Чуть дверь закрытую увидите, и давай в нее ломиться. А уж если забор на вашем пути встретится, пиши пропало. Не удастся в калитку войти, вы перелезете, а нет, так снесете его к едрене фене, – ворчал сторож, правда, беззлобно.

– Придется вас разочаровать, – продолжая улыбаться, произнесла я. – К когорте журналистов я не имею никакого отношения. И Анатолий Борисович действительно дал добро на мой визит.

После этих слов я достала телефон, отыскала в контактах номер директора и нажала кнопку вызова. Дождавшись соединения, я попросила Анатолия Борисовича подтвердить разрешение на посещение стройки. Передав трубку сторожу, я ждала, пока он окончит разговор. Беседа получилась односторонняя. Анатолий Борисович произносил короткие отрывистые фразы, а сторож только кивал, соглашаясь со всем, о чем говорил начальник. Беседа закончилась через тридцать секунд после того, как началась. Сторож протянул мне аппарат.

– Детектив, значит? Вот уж действительно… – неопределенно промычал он. – Пойдемте. Раз такое дело, покажу вам и крыльцо, на котором инженера нашел, и комнату, в которой блоки сложены были. Вы ведь за этим сюда приехали?

– Получается, что так, – произнесла я. – Можете не ходить со мной. Просто объясните, куда следовать. А уж на месте я сама разберусь.

– Ну, нет! Если Борисыч приказал все вам показать, то так я и должен поступить. Он у нас жуть как не любит, чтобы самовольничали, – признался сторож.

– Скажите, вас как зовут? – поинтересовалась я, поняв, что сторож станет моим сопровождающим.

– Меня-то? А на что вам мое имя сдалось? – опасливо спросил мужчина.

– Неловко общаться с человеком, когда он твое имя знает, а ты его – нет, – заявила я. – Или для того, чтобы узнать его, мне снова придется к Анатолию Борисовичу за помощью обращаться?

– Смеетесь? Ну, смейтесь, смейтесь. Юмор – дело хорошее. Юмор я уважаю, – одобрительно глядя на меня, произнес сторож. – А имя у меня самое что ни на есть русское.

– Иван, что ли? – опередила я сторожа.

– Ага, Иван Иваныч я. Фамилия, правда, не Иванов, а то бы полный комплект был, – представился сторож.

– Приятно познакомиться, Иван Иванович, – пожимая руку сторожу, проговорила я и, не утерпев, спросила: – А вот просто ради любопытства, какая у вас фамилия?

– А вы угадайте! Устрою вам что-то вроде викторины. Угадаете, задавайте любые вопросы, на все отвечу честно, без лукавства, – азартно блестя глазами, предложил сторож.

– Не обманете? – подыграла я ему.

– Да ни в жизнь! Ну, приступайте, – подзадоривал меня сторож.

– Сколько попыток даете? – спросила я.

– Ну, давайте, как в сказках, три попытки. Столько хватит?

– Вполне, – ответила я. – Можно начинать?

– Давайте, – разрешил сторож.

– А наводящие вопросы можно задавать? – снова спросила я.

– Валяйте.

– Фамилия тоже русская? – начала я.

– Русская, русская. Я и сам русский, – гордо произнес мужичок.

– Начинается на гласный звук?

– Э, нет, вы давайте фамилии называйте, а то, если по буквам отгадывать, так и до утра не управитесь, – замахал руками сторож.