Картинка вторая

Ночь с 6 на 7 ноября. Триклиний в доме Марка Порция Леки на улице Серповщиков.

Все приготовлено для трапезы на шесть человек. Катилина возлежит на ложе. Лека и Цетег стоят рядом.

ГОЛОС КАТИЛИНЫ (словно с небес)

Не лучше ли мужественно умереть, чем позорно лишиться жалкой и бесчестной жизни, когда ты стал посмешищем для высокомерия других? Но поистине – богов и людей привожу в свидетели! – победа в наших руках. Сильна наша молодость. Дух могуч. Напротив у них с годами и вследствие богатства все силы ослабели… Так пробудитесь! Вот она, вот она… столь вожделенная свобода!.. Положение, время, судебные преследования, нищета, великолепная военная добыча красноречивее, чем мои слова, побуждают вас действовать. Располагайте мною, либо как военачальником, либо как простым солдатом. Я буду с вами и духом, и телом.

Картинка оживает

ЦЕТЕГ.
Темнеет, Катилина… добрый консул,
Смотрю, желает засветло закончить
Достойные внимания дела…

КАТИЛИНА.
Теперь, ты полагаешь, ход за нами?

ЦЕТЕГ.
Сенаторы готовы к нападенью…
Чуть что – и Катилина виноват!

ЛЕКА (издевательски)
Сенаторы готовы к воплощенью
Любых ночных кошмаров Цицерона.
Богатое его воображенье
Плодит вердикты, сплетни и долги.

КАТИЛИНА
(презрительно)
Писатель! Мы всего лишь персонажи
Его трагедии…

ЛЕКА
А Мельпомена
Ему, похоже, с Крассом изменяет…

ЦЕТЕГ
Или с Антонием…

КАТИЛИНА
Всё это было б
Смешно, когда бы нас не задевало!
Играем втёмную… У Цицерона —
Одна мечта: скорей свернуть нам шею.
Но хватит ли силёнок? Или, может,
Действительно – пора?

ЦЕТЕГ
Рискнём?

КАТИЛИНА
Чутьё
Меня от выступленья отвращает.
Момент удачи близок, но пока
Он не настал… а главное – как хочет
Рискованных движений Цицерон!
Меня он дразнит…

ЦЕТЕГ
А меня – пугает…

Не успевает договорить, как в триклиний врывается Курий.

ЦЕТЕГ
А вот и Курий.

КАТИЛИНА
(встает навстречу Курию)
Что случилось, Курий?

Курий подходит к столу, наливает себе вина, жадно пьет.

КУРИЙ
Что слышно из провинции от наших?

КАТИЛИНА
Этрурия бурлит. Готовит Манлий
Своих людей. И возмущеньем галлы
Давно горят – один удобный случай,
И полыхнёт… Сенат не устоит!

КУРИЙ
Так что ж тебе мешает?..

КАТИЛИНА
(сурово)
Курий… Курий!
Терпенье тоже доблестью бывает!

КУРИЙ
(взрываясь)
Что ты юлишь? Что тянешь, Катилина?!
Надеешься на свой авторитет?
Так римляне уже неоднократно
Тебе своё почтенье оказали!
Кто Катилина? Вор и негодяй!
Квириты не хотят его в Сенате!
Нет! Или Рим свободы не достоин…

КАТИЛИНА
(резко)
Иль не достоин Рима Катилина?
Я – неудачник. Провокатор. Зверь.
Весь римский сброд смутил и оболванил,
Вооружил на деньги куртизанок
И гнать готов хоть завтра на убой!
Одно спасенье – Цицерон не дремлет,
Поэтому почтенные квириты
Спокойно могут спать в своих домах…

КУРИЙ
Что? Катилина струсил?

КАТИЛИНА
Кровью пахнет!
Большою кровью! Нашей и чужою.
И чем острее, ближе этот запах,
Тем призрачней надежда на свободу.
Не я придумал правила игры.

КУРИЙ.
Да всё бы вам игрушки! Ходят слухи,
Что на подходе к Риму легионы
Помпея – тоже в кости поиграть?
Пока мы неразумно тянем время,
Сенат поспешно собирает силы —
Ещё немного, и всему конец!
И кто из нас сподобится, скажите,
Снискать великодушье Цицерона?
Он в ярости! Не будет нам пощады!
Мы слишком далеко зашли…

КАТИЛИНА
Постой!
Допустим – так. Но что ты предлагаешь?

Курий вынимает из-под плаща свиток и с приглашающим жестом подходит к столу. Цетег и Лека помогают ему развернуть карту. Катилина стоит за их спинами с видом недоверчивой снисходительности.

КУРИЙ
План Города. Отметил я крестами
Дома врагов… и не поздней, чем завтра
Мы нападём в двенадцати местах —
Кинжал хозяину, огонь – хозяйству.
Ты, Катилина, Сура и Цетег
Захватите с людьми своими Форум,
И Марсово в кольцо возьмёте Поле.
Внезапность всё решает! И пока
Помпей с войсками в Город подоспеет,
Здесь будет Манлий!

КАТИЛИНА
Складно говоришь!

КУРИЙ
Смерть Цицерона будет всем сигналом!

ЦЕТЕГ
Да ты рехнулся, Курий! Или – пьян?

Лека присвистнул. Остальные заговорщики остолбенело молчат.

КАТИЛИНА
(хватает Курия за грудки – и пристально смотрит ему в глаза)
Эх, Курий, Курий, если бы не наша
Давным-давно проверенная дружба…
В твоих речах мне слышен чей-то голос.
И будто бы до боли ясно – чей.
(Отстраняясь)
Война. Они ведут к войне. Ну – ладно.
Для наших дел не лучшее начало,
Но кто-то, вижу, не намерен ждать,
Так пусть тогда рискует вместе с нами,
А там уже посмотрим – кто кого…
Ведь если Луций Сергий Катилина
Не наведёт сейчас порядок в Риме,
То завтра это сделают рабы!
У них свои закон и справедливость!

Картинка застывает

ОТДАЛЕННЫЙ, НО ОТЧЕТЛИВЫЙ ЗВУК ФАНФАР. ТЕМНОТА.

Картинка третья

Узкая темная Улица Серповщиков. В зеленоватом лунном свете – Марк Порций Лека и Гай Корнелий Цетег. Длинные темные плащи с головными накидками делают их похожими на монахов-капуцинов.

ГОЛОС ЦИЦЕРОНА (сверху) Уши всегда открыты, ведь слухом мы пользуемся даже когда спим, услышав ими звук, мы пробуждаемся ото сна. Проход в ухо извилистый, чтобы в него не могло что-нибудь забраться, что могло бы случиться, если бы этот проход был прямой и открытый.

Картинка оживает

Лека и Цетег движутся по улице, разговаривая между собой

ЛЕКА
Дождь перестал. Но слякоть-то какая!
Того гляди – окажешься в канаве…
Зловонный Рим… благоуханный Рим!

ЦЕТЕГ
Досталась бы нам родина другая,
А этот Город мы бранить не вправе!
И жить, и умирать придётся с ним.

ЛЕКА
Тебя не удивляет Катилина?

ЦЕТЕГ
Он сильно сдал. Казалось, нет преграды,
Которую бы он не одолел.

ЛЕКА
Вражда Сената. Сплетни. Гибель сына.
Такому, чтоб сломаться, много надо,
Но есть всему и мера, и предел.

ЦЕТЕГ
Я мнил его титаном, полубогом!
Красноречив – не хуже Цицерона!
Не переспоришь – и не убедишь!
В доспехах или в рубище убогом —
Всегда над буквой римского закона.
А что – теперь? Сидит в норе, как мышь!

ЛЕКА
(запальчиво)
Зато из нор зачем-то выполз Курий…
Вот кто доныне не бывал стратегом.
Откуда бы взялась такая прыть?

ЦЕТЕГ
Не хочет, чтобы приз достался Суре…

ЛЕКА
И потому лихим занялся бегом,
Когда приказано повременить?
Что б ни было, выигрывает воля.
Философу не место в нашем цирке.
Игрок – не воин, но и не мудрец.

ЦЕТЕГ
Ловить удачу предлагаешь, что ли?

ЛЕКА
Хочу устроить день всеобщей стирки!
Очистить Рим от гнили, наконец!

ЦЕТЕГ
А Цицерону – роль сакральной жертвы
Достанется? Он до смерти доволен
Конечно, будет участью такой!

ЛЕКА
Наш консул не последний и не первый
Из тех, кто править шёл и был уволен
С поста предусмотрительной судьбой.

ЦЕТЕГ
Не думаю, что сдастся он без боя.
И значит – смута, кровь, пожары снова
По всей стране… и, может быть, тиран,
Недавно за республику горою
Стоявший, бросит под ноги основы
Народовластья… Рим устал от ран!
Ещё немного – и, рассвирепевший,
От горя обезумевший, несчастный,
Нас вместе с властью вышвырнет народ
Из Города…

ЛЕКА
Ужасен потерпевший!
Какой народ? О чём ты? Скот бесстрастный,
Бессмысленный – он за любым пойдёт,
Кто посулит кусочек посытнее…
Тупое быдло! Дай пожрать, поспать
И весело развлечься… наше дело
Их не касается!

ЦЕТЕГ
Так и тебе плевать
На быдло. А спроси… любое тело —
За что оно согласно умирать?

ЛЕКА
Дурак – не человек. Помрёт – не жалко.