16.

– Это… – он смотрит в направлении прихожей. – Другого экземпляра.

– Почему она у тебя?

– Он был уничтожен, – тон ровный.

– Ой. Извини. Тогда, на Одде? Я не сообразила, – помолчав, осторожно продолжаю: – Хочешь поговорить об этом?

– Информация об уничтоженных экземплярах не имеет практической пользы.

– Слушай… – я барабаню пальцами по прохладной столешнице. – Мне действительно не нужен телохранитель, да и домпомощник тоже. Как насчёт просто собеседника? Ты мог бы притвориться… более похожим на человека? Ты ведь говорил, у тебя появились эмоции. Ты чувствуешь что-нибудь в отношении этого «другого экземпляра»?

На его лице мелькает какое-то непонятное выражение, мужчина отводит взгляд – снова в сторону прихожей. После паузы отвечает:

– Кажется.

– Значит, это уже достаточный повод поговорить о нём.

Под пристальным взглядом Сина я, кажется, опять краснею. Холодное пиво, спаси меня!

Наконец он решается:

– С чего нужно начать?

– М-м… С имени?

– RD-411-16/3-4755

– И вы называли его?..

– Рэд.

– Где он взял эту куртку?

– Купил. Его девушке нравился такой стиль.

Я попёрхиваюсь так, что пиво попадает в нос.

– Девушке?..

– Я имел в виду, что, в отличие от других, он встречался с одной и той же девушкой.

– Зачем? – пялюсь на него, потирая нос и стараясь профыркаться.

– Что именно?

– Я просто подумала… Вы же… Ну, боевые андроиды? Зачем вам девушки?

– Мне казалось, ответ очевиден. В отличие от еды и сна, секс необязателен, но мы можем получать от него удовольствие.

– А, ну да… – многозначительно тяну я, разглядывая уровень пива в бутылке. Маловато осталось. – Вместо всяких там тренировок… Что ж, нормально. И где он с ней познакомился?

– На демонстрации феминисток.

– Что он там делал? – хлопаю глазами. Этот разговор становится всё более странным.

– В свободное время мы могли покидать базу и проводить время по своему усмотрению. Рэд интересовался различными аспектами жизни людей. Командование это поощряло.

– А где была эта демонстрация? Что-то я не помню такого.

– В Лагране-на-Майне.

– А-а-а… Я просто решила, раз вы из этого центра на Одде – значит, это было здесь. Нет, такого города я не знаю. Но Майн далеко отсюда, на юге.

– Да, в Лагране гораздо теплее.

– И что, вы просто ходили по городу? Как обычные люди? Знакомились?

Мужчина кивает.

– Но ты же говорил, у вас были проблемы с поведением. И что, никто не замечал?

– В обычном, повседневном общении они были не критичны. Могли сойти за особенности характера. К тому же человеческая традиция знакомиться в барах, употребляя алкогольные напитки, заметно облегчала задачу.

– То есть в баре можно было подцепить секретную военную разработку? – я невольно улыбаюсь, вообразив такой сценарий. – Переспать и даже не узнать об этом. Забеременеть?..

– Исключено.

– Фух, и то ладно. А то я уже не знаю, каких чудес ожидать.

Мне кажется, или этот разговор действительно настолько неловкий? Как могли бы отреагировать другие – нормальные – девушки на разговор о сексе с военным андроидом? На ум приходит реклама «РобоСекса». Там, конечно, другие роботы подразумеваются, более «механические», но ведь суть та же, и никого это не смущает. Может, ненормально то, что Син мне нравится? Это как страдать от неразделённой любви к вибратору – глупо и даже унизительно. Интересно, у кого-нибудь ещё есть такая проблема, или я, как обычно, выделилась?

А самое стыдное – что он в курсе моего смущения. Так, нужно расслабиться и дышать глубже. В памяти звучит успокаивающий голос тренера по работе с системой контроля эмоций: «Дыхание. Мышцы шеи. Лицо. Взгляд. Голосовые связки». Хоть на самом деле я не такая крутая, как девицы из баров Лаграна, но зато способна притвориться, что я не хуже.

Через пару минут, непринуждённо улыбнувшись, продолжаю:

– А у тебя, значит, не было постоянной девушки? Только одноразовые знакомства? – всё-таки не сдержавшись, заинтересованно заглядываю в пустую бутылку, будто ожидая, что там само собой возникло пиво. К сожалению, нет.

– Я считал нерациональным тратить на это время. Даже несмотря на пожелания командования – они говорили, что пребывание в человеческом обществе может научить нас вести себя более естественно. Однако на тот момент от нас требовались лишь боевые навыки, вот на них я и сосредоточился.

Втихаря выдыхаю от облегчения. Боги милостивые, спасибо! Не хотелось бы, чтобы он сравнивал меня с десятком своих бывших – идеальных, красивых и умных. А вот если у него нет богатого опыта общения с девушками, может, я покажусь ему более-менее нормальной.

Тем временем мужчина допивает пиво и отставляет пустую бутылку.

– К тому же, судя по всему, я вёл себя слишком странно. Рэд всегда был другим. Более человечным, если можно так выразиться, – робот улыбается смущённо, словно бы извиняясь. – Наверное, поэтому он любил общаться с людьми. Хотя мне казалось, что многих техников его разговоры во время проверки параметров раздражали. В том числе и поэтому я предпочитал молчать. А Рэд говорил: плевать, ему хочется разговаривать, и он это делает. Не хотят слушать – пусть заткнут уши.

– Звучит… необычно.

Не знаю, что ещё тут можно сказать, потому что мне представляется какой-то безумный болтливый робот, достающий всех с утра до ночи.

Помолчав, Син продолжает тише:

– После модификации он удалил мой порт, а не свой. Его уничтожили. Я остался.

– И ты забрал его куртку?

Робот кивает.

– Хотя я не знаю зачем. Это вышло само собой. Позже заметил, что она у меня в руках. Решил, это подтверждает тот факт, что моя операционная система повреждена.

Некоторое время мы молчим. Однако, чтобы не затягивать грустную паузу, я слегка улыбаюсь в надежде отвлечь его:

– Но теперь ты ведёшь себя вполне естественно. И можешь знакомиться не только в барах, но даже с трезвыми девушками.

– Если бы ты встретила меня в общественном месте, могла бы принять за человека?

– Конечно! Отличить невозможно. Разве что ты разговариваешь слегка странно – со всеми этими робо-штуками. Но, думаю, тут просто нужна тренировка, чтобы переучиться. И ещё ты такой… очень спокойный.

– Это недостаток? – он смотрит внимательно, и это производит необычное впечатление – часто люди задают такой вопрос с подначкой или скрытой агрессией, но Сину в самом деле интересен ответ.

– Нет, конечно! Хотела бы я иметь такой «недостаток». Я имею в виду, для меня это непривычно. Но это вполне по-человечески, всё нормально. Просто я сама нервная, и Джанки… бывает неуравновешенным. А ты такой… – я взмахиваю пальцами.

– Джанки показался мне вполне спокойным. Рассудительным.

– Мм… Большую часть времени.

А иногда ему срывает крышу так, что это пугает до чёртиков.

Два года назад, незадолго до моей неудачной поездки на Одду. Мелкий магазин электротоваров, куда Дэн затащил меня ради очередных деталей. Продавцы частенько смотрели на Джанки чересчур пристально, но обычно этим и ограничивались. А тот парень принялся демонстративно ходить за нами по узким проходам.

Дэн спросил, которого хера ему надо. Продавец ответил, что это магазин его дяди, поэтому он не позволит всякой портовой швали здесь воровать.

Дальнейшее отложилось в моей памяти тремя образами. Первый: глухое «бам» и хруст стекла – когда Дэн внезапно схватил продавца за затылок и впечатал лицом в соседнюю горизонтальную витрину. Второй: стекло витрины с какими-то блестящими детальками внутри – теперь на нём были трещины и смазанная тёмно-красная полоса. Третий: лицо парня – выпученные глаза, из носа течёт кровь, пузырясь на выдохе, срываясь каплями с подбородка, а ниже… Ниже его пальцы судорожно царапают горло, перетянутое цепью.

Боги, как мне было страшно! Я была уверена, что Джанки не остановится, что вот-вот приедет полиция, что на этот раз его точно посадят или застрелят прямо здесь…

Но Дэн всё же отпустил продавца. Оттолкнул так, что тот грохнулся на пол вместе со стойкой, с которой посыпались упаковки, и, рявкнув: «В Порту ты б уже сдох!», – на прощанье приложил ботинком под рёбра. И выскочил из магазина.

Приговаривая: «Извините, простите…» – я тоже бросилась к выходу.

Дэн рванул домой пешком, хотя путь был неблизкий. А я припустила за ним. Что-то лепетала испуганно, дёргала за рукав… Но он молчал и не смотрел на меня. Только на прощанье всё-таки коротко обнял в ответ. Так и не посмотрев в глаза.

В итоге история закончилась хорошо. Во-первых, Джанки не прекратил общаться со мной, а то я уж было испугалась из-за этой его внезапной холодности. Во-вторых, разборка с магазином обернулась всего лишь административным судом. Я предположила, что хозяин магазина не захотел портить репутацию уголовными разборками. Компенсацию запросил, конечно, большую, и это стало проблемой: Дэн завёл разговор о том, чтобы продать квартиру и вернуться в ночлежку. Но тут уж я упёрлась всеми рогами – чтобы я позволила ему лишить себя мастерской, единственной радости? Да ни за что!

Однако главная проблема возникла с другим пунктом: истец запросил публичных извинений. Поняв, что Дэн намерен проигнорировать заседание суда, я сама выяснила дату и место проведения, там подошла к хозяину магазина и предложила заплатить вдвойне, если он согласится закрыть дело прямо сейчас. Его такой поворот удивил, но он просто не знал Джанки с его болезненной гордостью: Дэн предпочёл бы сесть в тюрьму, чем извиняться перед тем, кто назвал его вором.

Конечно, Джанки взбесился, сразу понял, что это я влезла. Я не стала отрицать, но и подробностей не рассказала, а то знаю я его, начал бы ещё и эти деньги мне выплачивать. Сказала, что просто упросила мужика и всё.

В груди колет чувство вины: ещё одна ложь, в которой я ни за что не признаюсь Дэну. Но ведь это для его пользы, во благо…

Вскоре после этих событий Джанки взломал свою доставку. С одной стороны, раз исчез последний повод выходить на улицу – купить алкоголь и папиросы можно дома, – теперь он месяцами не вылезает из прокуренной мастерской, и, даже несмотря на качественную систему вентиляции, это не дело. А с другой – стыдно признаться, но мне так спокойнее. По крайней мере, в «норе» безопасно, и там с ним ничего не случится.

17.

– В общем, ты выглядишь как обычный человек и, если Джанки всё сделал правильно, вполне сможешь ходить по городу.

– Я смогу передвигаться без тебя? – робот склоняет голову набок.

– Ну… Для начала давай проверим, что твой новый статус работает. А если нет… – Пауза давит на нервы тем, что не сказано, но подразумевается. – Вообще, можно обойтись без этого. Просто живи здесь и всё. Или можно снять отдельную квартиру. Но со мной безопаснее, если будет проверка жильцов. Я смогу тебя защитить.

– Ты? – он улыбается с иронией. – Будешь защищать меня?

– Ты понимаешь, о чём я, – смущённо улыбаюсь в ответ. – Может, уболтаю полицейских не проверять тебя. Или хотя бы выгадаю время, а ты сбежишь через окно в спальне.

Син оглядывает меня неторопливо, словно мысленно взвешивает варианты.

– Предпочту проверку. Прятаться в квартирах надоело. И уж тем более я не хочу быть тебе обузой.

– Ты не обуза.

– Посмотрим, что ты скажешь через год.

Разумно, конечно. Он ещё и дня не провёл в моей гостиной, рано бросаться долгосрочными обещаниями. Хотя я-то уже готова предложить ему «жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас».

– Ладно. На какой день запланируем? Сегодня, думаю, поздно. Да и мне нужно морально подготовиться.

– Завтра?

– Кстати! А ты нормально себя чувствуешь? Можно отложить.

В глубине души шевелится надежда: я бы хотела, чтобы он согласился подождать, хотела бы оттянуть этот пугающий момент.

Однако робот отвечает:

– Завтра буду в порядке. Главное, восполнить запас энергии.

– И ещё привести тебя в порядок. По официальной версии ты – чертовски дорогой подарок, сделанный на заказ. Должен выглядеть соответствующе.

– Как именно? – он хмурится настороженно.

– Н-ну… – я оглядываю его причёску.

– Лучше скажи сразу, если планируешь завить мне кудряшки и перевязать ленточкой. Мне тоже нужно морально подготовиться.

Я прыскаю от смеха, вообразив это зрелище.

– Обойдёмся без крайностей. Кстати, оригинальная у тебя стрижка, – я провожу пальцем по своей голове, повторяя его линию коротких волос.

К моему удивлению, Син опускает взгляд и даже склоняет голову, как будто бы виновато.

– Что?..

– Хотелось что-нибудь изменить в себе.

– Ты сам это сделал?! А почему не каре? Его проще отрезать.

– Привык к этой причёске. Собственно, она моя, так что… Решил оставить.

Я подвисаю на несколько минут, пытаясь понять значение этого «моя», но ничего не приходит в голову.

– То есть ты хотел бы оставить так?

– Если возможно.

– Конечно! Необычная причёска – для эксклюзивного подарка. Кстати, похожа на индейскую. Знаешь, как в приключенческих романах. Индейцы часть головы брили, а длинные волосы собирали в хвост на макушке и украшали перьями. Только давай эти короткие волосы полностью уберём, будет аккуратнее. И бороду, конечно.

– Почему «конечно»? Робота можно сделать с любой степенью оволосения.

– Эм-м… Ну, если ты не хочешь…

Мне казалось само собой разумеющимся, что он сбреет всякий намёк на бороду. Терпеть не могу волосы на лице.

В глубине памяти мелькает смутный образ: утренняя прохлада, по-осеннему серые коридоры нашего дома, приглушённые ковром шаги парикмахера, его неизменный кофр из чёрной лакированной кожи. Отец каждое утро приводит в порядок эспаньолку. «Всё должно быть идеально». Всегда.

В реальность меня возвращает приятный до мурашек голос Сина:

– Я всего лишь пытаюсь понять, что стоит за твоей фразой. Сейчас не в моде растительность на лице? Таких роботов не делают? Или ты опасаешься, что эта деталь выдаст мои нестандартные характеристики?

– Даже не думала, если честно. Я просто не люблю это всё. Но если…

– Я как раз планировал побриться в душе.

Голос-в-голове шипит прямо в ухо: Интересно, только лицо или ещё что-нибудь?

– Кхм. Лучше я закажу парикмахера. Всё должно быть идеально, включая затылок. Ты только помойся. И купи одежду, – протягиваю Сину дисплей. – Бери любую, в доставке всё равно только дешёвка, завтра в Особняках купим нормальную. Свои вещи можешь хранить, например… Вон в той тумбочке, под телевизором, она пустая. Футболку Джанки бросай в стирку, прачечная там в конце коридора. А я пока поищу мастера.

Опять меня от нервозности понесло в болтовню. Как назло, и пиво кончилось, расслабиться нечем. Открыть, что ли, вино? Или текилу? Нет, не стоит пугать Сина всей глубиной моего алкоголизма в первый же день. Буду притворяться приличной девушкой, сколько получится.

Пикает окошко доставки. Робот забирает пакет с одеждой и уходит, а я тем временем спешно прибираюсь: запихиваю в утилизатор пустые бутылки, вытряхиваю пепельницы, вытираю барную стойку…

Теперь можно и парикмахера поискать. О, мастер пятого уровня, срочно заказываем! Базовая ставка при вызове на дом – в три раза выше, чем в салоне?! Ладно, что делать…

Помявшись в нерешительности под дверью водопроводной – и покраснев от предположений, что прямо сейчас происходит в моём душе, – колочу в дверь так, будто собралась её проломить, приоткрываю, и, не глядя внутрь, ору:

– Син, парикмахер придёт через полчаса!

Тишина. Ни шума воды, ничего. Может, что-то случилось? А вдруг он сбежал через окно в ванной?!

Аж вздрагиваю, когда неожиданно близко раздаётся голос робота:

– Хорошо.

Ой. То есть он действительно в ванной напротив, а не в душе дальше по коридору. Но почему? Нет, это слишком интимный вопрос, не стоит думать об этом. Захлопываю дверь со всей силы, чтобы он точно услышал, а то вдруг решит, что я зайду к нему или буду подглядывать.

Нервно оглядываю гостиную. Как можно быстро и легко улучшить впечатление от моей квартиры? Бросавшийся в глаза мусор я убрала, но всё равно слишком грязно. Надо бы пол помыть… Да и вообще, устроить масштабную уборку… Но сейчас я не успею заказать роботов-уборщиков… Да и чёрт с ним! В конце концов, это всего лишь парикмахер, и пусть он занимается своими прямыми обязанностями, а не осуждает мою грязь!

Пока есть время, принесу на диван спальные принадлежности. Когда я, до покупки квартиры, пару месяцев снимала жильё, в восторге от нахлынувшей самостоятельности то и дело покупала вещички для моего будущего дома: декоративную подушку, затканную восточным орнаментом, светло-бежевое покрывало… А теперь они лежат на лаконичном розовом диване укором моему чувству вкуса. Надеюсь, для Сина больше важна функциональность, чем эстетика.

Голос-в-голове бросает: А что скажет парикмахер? Этот восточный шик посреди комнаты выглядит ужасно.

Я зло сжимаю губы: Да ничего он не скажет! И вообще, мне плевать! А если скажет… Ну, я демонстративно проигнорирую его нетактичную реплику.

Голос улыбается, показывая длинные острые зубы: То есть промолчишь. Проглотишь. Как обычно.

За спиной хлопает дверь.

Разравнивая сложенное покрывало, бросаю:

– Вода нормальная? С ней бывают проблемы.

– Да. Пришлось воспользоваться ванной, в твой душ я не помещаюсь.

Вот и причина, ведь высоту душевой лейки я заказывала под собственный рост. Повезло ему, что огромная ванна здесь была изначально, иначе пришлось бы мыться на полусогнутых.

– Ничего, у меня безлимитная вода, можешь набирать её хоть каждый день.