Не понаслышке зная о степени скверности характера моего брата, Клиф молчал. Молчал, и, если верить бледности, залившей его всегда омерзительно-розовые щёки, вспоминал: успел ли он оставить завещание и точно ли указал там, кому выносить какашки за его любимым мопсиком.