Заход окончился неприятностями. Оставили с инсультом первого помощника капитана. Затем обнаружилось, что полетели три подшипника в главном двигателе. Хорошо, что это случилось не в море. Вечером отчалили. За бортом остались огни, огни, огни. И вот мы уже работаем в 500 км от Греции. Погода пасмурная, вода как фиолетовые чернила. Пришло известие о смерти Брежнева. Полоса неудач продолжается. У нашего старпома – прободная язва. Принято решение идти к ближайшему берегу в Ливию. Идем на предельной скорости. Положение критическое. В четыре часа ночи подошли к берегам Африки. Ждем буксир. Он подошел с арабами, но без переводчика. И начался какой-то сплошной крик, ничего не понять, не разобрать. Оказалось, ливийцы волновались насчет оплаты. Наши плюнули и спустили свою шлюпку со старпомом, туда прыгнули врач, капитан, два матроса и ушли в ночь к берегам. Как оказалось, это было равносильно нарушению государственной границы. Всех арестовали, и пока шло объяснение на плохом ломаном английском, врача и больного отправили в госпиталь. Там оказался опытный французский врач, хорошая техника, и помощь была оказана своевременно и квалифицированно. Несколько дней стояли возле берегов Африки, пока состояние больного было неопределенным, а затем ушли работать в другой район, поручив другому советскому судну навещать больного.

Все это время стояла прекрасная погода. Был полный штиль. Впервые я увидела летающих рыбок. Сначала я не понимала, что за ленточки серпантина разлетаются в разные стороны. Приглядевшись, поняла, что это и есть летающие рыбки. Как правило, они вылетают несколько штук из одной точки в разные стороны, их чешуя блестит на солнце и создает впечатление фольги. Удалось разглядеть также с борта корабля Бенгази. Это узкая полоса огней, высоких домов практически нет, но много подъемных кранов. В центре города – двуглавая мечеть с зелеными куполами. В основном двухтрехэтажные постройки и несколько высотных зданий. За городом – песчаные пляжи.

Конец ноября. Крутимся возле Мальты. Море – бархат. Вообще, когда поплаваешь в Средиземном море, становится ясно, почему колыбель цивилизации находится здесь. Райские места. Вошли в Валлетту – столицу Мальты. Весь порт вырублен в скале, да и сам город как бы высечен из скалы. Очень много старых сохранившихся стен с бойницами, различных военных фортификаций. Все сделано из скального камня. Этот камень, как нам рассказывали, буквально режется ножом, затем, когда засыхает, становится прочней стали. Сам остров дает строительный материал. Город древний, с замками, церквями, памятниками. На возвышении стоит парламентский дворец с желто-синими флагами. Город – скала. Сохранился в том виде, что был в 14-м веке. Четыре дня бродили по Валлетте, один день ездили на экскурсию по Мальте. Улицы Валлетты поднимаются от моря вверх широкими ступенями. Их пересекают поперечные улицы. Храмы на каждом шагу. Улицы очень узкие, и, чтобы обозреть храм, надо задирать голову вертикально вверх или искать смотровую площадку. Со стороны моря весь город окружен средневековыми военными фортификациями. Все выходы к морю заканчиваются крепостями. Наверху под колоннадами – несколько садиков. Почва скудная, каменистая. В один из садов привезена сицилийская плодородная земля, на которой растительностью выложена надпись «Добро пожаловать». Вид со смотровых площадок необычный: видна вся Валлетта, изрезанная заливами. В одном заливе стоят яхты, в другом – лодки, в третьем – корабли. Вдоль заливов – дороги, обсаженные пальмами. Все постройки поднимаются ступенями за счет подъема гор, но высоких зданий здесь нет, все постройки толстостенные, капитальные, на века. Соборов в городе тьма. Монахи и монашки запросто расхаживают по улицам. Основной собор имени святого Джона. В этом соборе пол инкрустирован мраморными плитами, под которыми 400 могил рыцарей. Собор оформлял итальянский художник Маттиа Прети. Восемь часовен украшены объемными росписями. В одной из скульптур узнается запорожский казак в качестве раба. Старая часть города называется Ла-Валлетта, по имени графа Ла-Валлетта, построившего город в 1557 году. Первый раз в жизни воочию увидела два заграничных фильма: «Любовник леди Чаттерлей» и «Элвис Пресли». Оба фильма превосходные.

Теперь о поездке по Мальте. Объехали почти весь остров. Заехали в древнюю столицу Мальты – город-крепость под названием Мдина. В этом городе главный собор Благовещения в честь св. Марии. Походили по узким улицам Мдины, видели дом правосудия и правительственный дом, с балкона которого выступали правительственные деятели. Крепость Мдины окружена глубоким рвом, сейчас засаженным апельсиновыми деревьями. В наше время Мдина – это тихое курортное местечко, где в старинных гостиницах живут старые англичане. В Моста видели два крупных архитектурных памятника: круглую церковь Mosta-Dome, вторую после Софийского собора в Турции, и очень радостный голубой с золотом собор Успения девы Марии. В этот собор попала бомба, но не взорвалась. Во время поездки видели сельскохозяйственные угодья – в основном это террасовые посадки овощей.

И вот мы опять в Средиземном море. Подходим к Гибралтару. Живности в море очень много. Моряки увлекаются ловлей акул. Это очень опасно и жестоко, но время от времени мы видим акул на корме главной палубы подвешенными головой вниз. В середине декабря повезло увидеть сразу трех китов. Они были в хорошем настроении, то приближались к кораблю, то удалялись от него. Пускали фонтанчики. Мне показалось, что они длиной в половину корабля, хотя, может быть, у страха глаза велики.

Перешли в Атлантику. Работаем в районе Азорских островов. Вечером при прогулке поскользнулась и уронила золотые часики за борт. Очень обидно. Они лежали у меня в кармане, качнуло, я махнула рукой, зацепила их и вытолкнула из кармана. Говорят, это хорошая примета.

Приближается Новый год. Жарко, душно, как в тропиках.

И вот наступает канун Нового года. Мы, отдохнувшие, загорелые, в предвкушении первого новогоднего вечера. Кончился 82-й год, начинается 83-й. Мне 38 лет, у меня все хорошо. Я счастлива красотой окружающего мира, счастлива легким мужским вниманием, которое в море становится ощутимым. Я не подозреваю, что стою на пороге нового чувства, которое в дальнейшем в значительной степени перевернет всю мою жизнь. Я узнаю, что есть ревность, муки, боль, ненависть и все те страсти, о которых раньше только читала в романах.

Новогодний вечер. Танцы. Внезапно я понимаю, что больше всего танцую с главным инженером. Танцует он легко, весело, приятно. Правда, немножко старомодно в том смысле, что на расстоянии чуть ли не в полметра друг от друга, лишний раз не соприкасаясь. Для современности такая манера необычна. Но все равно очень приятно. Потом в перерыве выпили немного, и как-то опять я танцую с ним. По окончании вечера расходиться не хотелось, и мы попали на продолжение праздника к «деду» в его каюту. Мы – это две женщины из экспедиции и несколько мужчин экипажа. Помню, что тесно сидели на диване, я рядом с ним. Пили, пели, после чоканья целовались. Вообще к корабельному обычаю чуть что целоваться я привыкала очень долго. Видимо, это объяснялось долгим отсутствием родственных отношений вдали от дома. С ним я поцеловалась два раза. Была сильно пьяна и помню только большой рот, открытый, как у галчонка, и что мне было хорошо, весело и приятно. И тут он в первый раз заявил на меня права. Я потянулась поцеловаться с «дедом» (главным механиком), а он не дал. Выставил свои длинные ноги, загородил меня и таким образом молча выразил свой протест. Разошлись мы около 6 часов утра. Когда на следующий день мы с моей приятельницей проспались в своей каюте, я очухалась и ужаснулась, вспомнив новогоднюю ночь. Я целовалась с главным инженером, с этим большим, серьезным человеком. Какой стыд! Что он обо мне подумает? Я – старший научный сотрудник, кандидат технических наук, тоже достаточно серьезная женщина, да еще замужняя! В общем, в течение двух последующих недель я от него пряталась. Мне было перед ним неудобно. Но один раз я все-таки нарвалась на него в коридоре. Он загородил мне руками дорогу и не дал пройти мимо. Тогда я подняла на него глаза и, запинаясь, сказала: «Ради бога, простите меня за новогоднюю ночь. Мне так за себя неловко». В ответ я услышала: «Ну что Вы, все было так прекрасно. Большое спасибо. Нам надо поговорить», – и поцеловал мне руки. Я пробормотала: «Ладно, ладно… потом», – и убежала. Потом мы успешно не виделись две недели, хотя женщины говорили мне, что он заходил к нам в каюту несколько раз и спрашивал, где я.

От новогодних ощущений меня сильно отвлекли Канары. В Санта-Крусе стояли пять дней. Из них четыре дня ушли на магазины и только один день свободного гуляния.

При подходе к Канарам любовались голубым морем, желтым песком, темными горами вулканического происхождения. Много пальм. В парках Санта-Круса разгуливают свободно павлины, утки, гуси. Тепло. Из памятников выделяются Святой Крест, что дал название городу, и памятник Франко. На центральной площади на высоте двадцатиэтажного дома натянуты канаты. По ним ходят канатоходцы, ездят мотоциклы. Это новогоднее представление. Страховки незаметно. После обеда пошли на пляж в Сан-Андрес. Дорога на пляж изумительна. Солнце, тепло, синее море, горы, нависшие над морем. Много пещер, скальных выступов, остатки древних укреплений. На пляже привозной бархатный песочек. В море много разноцветных парусов яхт и виндсерфингов.

Повернули на Ленинград. Бискай прошли спокойно. Еще солнечно, но уже не жарко. Так же солнечно и прозрачно было в Ла-Манше. Но в Северном море было уже холодно. Сутки простояли в Балтийском море у Гогланда. Темный лес покрыт толстым слоем снега. Помню ощущение вкусного морозного воздуха. И вот накануне нашего возвращения в Ленинград у нас состоялась прощальная встреча и последний разговор. Он застал меня в каюте, уйти мне не удалось. Женщины вышли, и остались мы наедине. О чем это был разговор – не знаю. О том, что надо что-то решать. Как прекрасно, что мы познакомились, и что все было так хорошо, и что будет дальше. На это я с удивлением сказала: «А что, собственно, было? И чего решать?» Он долго мялся, несколько раз хотел выразить какую-то сложную мысль, потом тепло попрощался и вышел. В этом рейсе у нас разговоров больше не было, но помню, что в день прихода он был очень торжественный, радостный и, по-моему, домой возвращался с желанием. С борта корабля я видела, как он уходил с женой и двумя сыновьями, но пока мне было не обидно. Первый рейс закончился.

Пока он оставил о себе только приятные ощущения. Я почувствовала себя молодой женщиной, способной нравиться, и это было здорово. Но в то же время было какое-то недоумение, связанное с конкретным человеком. Почему-то хотелось спросить: «Как же так?..»