Глава 5

– Вот.

Перед ней положили голографическую фотографию. Тая сделала вид, что не заметила.

– Посмотри.

Пока с ней разговаривали, не крича и ничего не требуя. Но интуиция девушки обострилась до предела и уже потихоньку начинала постанывать от отчаяния, желая, как можно скорее предупредить хозяйку о надвигающейся беде.

Тая выполнила то, что от неё требовали.

Оторвалась от созерцания настоящего моря за окном и посмотрела на фотографию.

Даже недели спустя, она будет помнить своё первое впечатление о увиденном на изображении мужчине.

Сильный. Волевой. Опасный.

На фото был запечатлен молодой человек лет двадцати семи-двадцати восьми. Короткостриженный. Он улыбался сдержанно, словно его попросили. Приподнял уголки губ и решил, что на этом хватит с того, кто его запечатлевал. Глаза серьезные. Синие.

Прямо, как у неё…

Тогда ещё Тая удивилась такому совпадению. Синий цвет глаз – редкий.

Мужчина был изображен не в полный рост. Лицо, плечи, часть груди. По развороту плеч и мощной шее Тая смогла сделать вывод, что он обладал крепким телосложением.

Породистый. Красивый суровой красотой.

– Кто он?

Она не могла не задать этот вопрос.

– Кистан Мозарри.

Услышав имя мужчины, Тая вздрогнула.

Пожалуй, не было в их городе человека, даже ребенка, который не слышал бы фамилию Мозарри. Древнейший клан, поговаривали, что они были основателями Мирелла. Их собирались потчевать, едва ли не памятник возводить, но Мозарри категорически отказались, предпочли оставаться в тени, быть «серыми кардиналами».

Для Таи Мозарри казались едва ли не небожителями. Да, семья Таи не бедствовала, были вхожи в определенные круги, но Мозарри – совершенно иной уровень жизни.

– И для чего ты мне его показываешь? – Тая задала вопрос тихо-тихо, старательно не замечая посылы интуиции. Да и что она могла сделать? Правильно, ничего.

За неё уже все решили.

– Ты должна с ним познакомиться. Случайную встречу организуем. А там… Сделай так, чтобы он тобой заинтересовался. Голову потерял. Ты красивая, при желании любого очаруешь. Так что… Вперед…

Тая умывалась холодной водой, медленно вытаскивая себя из прошлого. Чем меньше она там будет находиться, тем целее будет её психика.

Особенно, учитывая в какую ситуацию девушка попала…

Он её отпустил.

– До ночи обвыкайся. И да… бить я тебя не буду, – и спокойно добавил: – Пока.

Она не хотела думать играет он ей или говорит всерьез. Она склонялась ко второму варианту.

Когда он её отпустил и даже вернул комбинезон на место, помог запахнуть его, не преминув задеть грудь, голова Таи закружилась не то от облегчения, не то ещё от чего-то. Всё напоминало кошмарный сон.

От одного бежала, чтобы упасть в распростертые объятия другого.

Дарена она не винила. Он имел право поступить с ней куда хуже.

Только одно дело понимать, и другое – испытать все прелести мщения на себе.

– Занимай любую комнату на первом этаже.

С этими словами он пружинисто поднялся на ноги и ушёл.

Тая заставила себя подняться.

Безвыходных ситуаций не бывает. Она что-нибудь придумает.

Пока что оставалось уповать на Всевышнего и четко выполнять распоряжения Дарена.

Сколько времени продлится мертвая зона? Месяц? Два? Она искренне надеялась, что не дольше.

Что Дарен с ней может сделать за это время? Да что угодно. Тая тешила себя мыслью, что, если бы он намеревался смертельно ей навредить, оставил бы за дверью. И убивать самолично не потребовалось бы. Метель и мороз сделали своё дело.

Значит, она ему нужна для других целей.

И месть его будет иной.

Какой – он дал понять.

Что ж…

Она заслужила.

Тая больной рукой провела по щеке, убирая слезу, что всё-таки сорвалась с ресниц. Два месяца – она потерпит. Бывало и похуже. Главное – он обещал не уродовать её физически, с остальным она справиться.

В груди точно кол воткнули, трудно было дышать. Да и холодно стало. Очень.

Тая понимала, что мерзнет от нервного напряжения, которое не снимешь горячей водой, и всё же решила залезть в ванну, благо, её обнаружила в смежной комнате со спальней, что заняла. Она выбрала первую попавшуюся комнату. Распахнула, убедилась, что в ней имеется кровать и захлопнула за собой дверь.

Не будет же она расхаживать по дому Дарена с видом хозяйки. Тая научилась радоваться тому, что дают и позволяют. Если она меньше будет попадаться ему на глаза, то, возможно, и вспоминать он о ней будет реже.

Но его слова…

Его руки на её коленях…

Его прожигающий насквозь взгляд…

Говорили о другом. Что он, если не сегодня, то к вечеру в полной мере осознает, что она полностью в его власти. Что они фактически заперты в одном доме. Более того, она полностью от него зависит. Да что говорить, даже еду он будет ей выделять.

Маршал заверил её, что на её содержание выделена соответствующая сумма, и что она не будет стеснена в своих потребностях. С ленцой оповестил, что она всегда сможет заказать необходимое через информационный канал, и шаттл доставит в течении суток, может, чуть побольше. Сейчас Тая понимала, что и информационные каналы перекрыты. А, значит, чтобы поесть что-то, ей надо обращаться к Дарену.

Она не гостья, которую будут потчевать и угощать вкусностями. Каждый кусок хлеба здесь ей придется отрабатывать.

Тая зажала рот руками.

Только не плакать…

Всё будет хорошо.

Сейчас – в теплую водичку, с головой, чтобы расслабиться. Накрутить себя она ещё успеет.

* * *

После приема ванны очень хотелось кушать. Тая, накинув на тело халат и замотав полотенце тюрбаном на голове, прошла к своей сумке. Как же хорошо, что она догадалась положить в неё несколько пакетов готовой еды.

Как чувствовала.

Хотя нет. Тут дело не в предчувствии, а в интуиции и в том образе жизни, что она вела последний год.

Конкретнее – скрывалась.

Пока к ней ни пришли маршалы из Комитета и ни предложили защиту. Вступить в программу по защите свидетелей.

Так она стала дважды предательницей. И если в случае Дарена, её сердце обливалось кровью и разрывалось на части от безысходности, тоски, отчаяния, ужасающего понимания, что она делает, творит, то второй раз предала с легкостью.

Это было больше возмездием.

За себя и… за Дарена.

Поставив сумку на широкую кровать, как она ранее поняла, настроенную на определенные параметры и не меняющая автоматически размеры, Тая нажала комбинацию цифр, и замки открылись.

Да, наборчик одежды у неё скудноват. Ладно, будем решать вопросы по мере необходимости. Сейчас, главное, поесть.

Контейнеры с выставленными температурами лежали сверху. Тая достала их и аккуратно расставила на невысокий столик, что располагался рядом с креслом. В сумке так же хранилась и бутыль с водой. Перекусить хватит.

Правда, открыв первый контейнер с отбивным мысом и гречкой, Тая поняла, что кусок не лезет в горло. Несмотря на то, что желудок посасывал, а живот громко урчал, её подташнивало от одного вида еды.

По опыту, приобретенному за последний год, Тая знала, есть надо. Энергия необходима. Иначе она ослабнет раньше времени.

Поэтому надо пихать в себя пищу.

Она поела через неохоту. Потом отнесла оставшиеся контейнеры в сумку, предварительно выложив из неё вещи и мыльные принадлежности.

И что делать дальше? Ждать вечера? Пока Дарен позовет к себе?

Стоило представить, как он снова к ней прикоснется, бросало в жар.

Он изменился. Её Дарен.

Взгляд – настоящее лезвие, холодное, опасное. Руки жесткие, не щадящие.

Обхватив себя за плечи, Тая принялась ждать и не заметила, как погрузилась в сон.

Если бы её спросили, когда она последний раз спала спокойно, не мучаясь кошмарами-воспоминаниями, Тая не смогла бы ответить. Проживая в корпусе Комитета, она даже подумывала обратиться за помощью. Слышала, что существуют разработки, блокирующие возможность видеть сновидения. Специальные ампулы вшивали военным, чтобы те имели возможность отдыхать ночью, отключать мозг.

Тая тоже мечтала многое забыть.

Вернее, почти всё.

Всю свою жизнь, начиная лет с десяти, после того, как умер отец, и мама вышла замуж за другого мужчину.

Для самой Таи это событие оказалось шоком. Как же так… Её мама и другой мужчина. Тая была абсолютно домашним ребенком, сильно привязанная к обоим родителям, и преждевременную смерть любимого папочки она переживала очень тяжело. Его шаттл разбился, им в дом доставили гроб с закрытой крышкой, и девочка никак не могла поверить, что в черной «коробке» «спит» ей папочка. Глупость… Нет… Такого не может быть. Вот сейчас откроется дверь, и Тая услышит родной голос:

– Детка, встречай меня!

Бросится к отцу, тот подкинет её ввысь и закружит по комнате. А она зальется счастливым смехом и хитро спросит:

– А что ты мне купил?

– А что ты хотела?

– Куклуууу!

Она всегда хотела куклу. И у неё уже собралась приличная коллекция. В спальне отвели под её куклы целую стену и поставили стеллаж. Фарфоровые, мягкие, цветные, хрустальные – каких только кукол у неё не было. Папа привозил из командировок со всех миров, что посещал.

И теперь его не стало.

Тая вспоминала день похорон очень часто. Тогда впервые она узнала, что такое интуиция. Обостренная. Предупреждающая. Ребенком она естественно ничего не поняла… А зря.

На похоронах присутствовал мужчина. Одетый во всё черное, с белыми волосами, собранными в хвост. Девочке Тае он казался огромным, воплощением скалы. А ещё он не двигался. Как встал, так и стоял все похороны. Ни одной эмоции на его лице не отобразилось.

Правда, что категорически не понравилось Тае – он постоянно крутился вокруг мамы. Та ему кивала и благодарила.

Тая бы его непременно забыла, детская память избирательна, если бы этот мужчина не начал появляться у них в доме. Часто, что неимоверно её напрягало, Зачем он приходит? Что ему от них надо?

Однажды она спросила маму об этом, на что та, пряча глаза, ответила:

– Он мой друг. И он… меня поддерживает.

А через год мама сказала, что они с Аароном женятся. Тая эту новость расценила, как худшую, что могло случиться после смерти папы.

Как же она ошибалась…

Они переехали в большой, красивый дом, расположенный в скалистой местности, и с одной стороны имеющий обрыв. Тая первое время боялась выходить в оранжерею, потому что под стеклянным полом как раз и располагался обрыв. Было до чертиков жутко, стоять и видеть под ногами пропасть. Аарон находил подобное архитектурное решение изюминкой дома.

С отчимом Тая не стремилась наладить отношения и сделать их теплыми. Она чуралась его и демонстрировала отчуждение. Да и сам Аарон не задавался целью найти общий язык с падчерицей. Его интересовала её мама, и он до неё добрался, установив тотальный контроль над Симоной. Как только Симона официально стала его женой, ей было запрещено передвигаться и совершать крупные покупки без его одобрения. Даже прогулку с дочерью по парку необходимо было согласовывать с ним.

Неприятным «довеском» к Аарону оказались два его сына, старше Таи на пять и шесть лет соответственно – Аэрд и Акран. Когда Тая переезжала в новый дом, те учились в кадетском училище, на Стиблишке, и первый раз прилетели летом. Такие же беловолосые, как и их отец, и такие же неприятные.

– У нас в доме появилась малявка?

Знакомство было не из приятных. Тая поняла, что эти двое будут её постоянно задирать.

К её удивлению, они её не трогали. Не их полета птица. Скорее, игнорировали.

Первый случай, попадающий под характеристику ЧП случился, когда Тае исполнилось пятнадцать. Братцы снова прилетели на каникулы и первой фразой, что сказал Аэрд, была:

– Ты, посмотри, а у малявки грудь нарисовалась.

Тая вспыхнула и убежала.

Этой же ночью она проснулась от некого дискомфорта. Девочка плохо спала в доме отчима, он по-прежнему оставался чужим и холодным. Плюс девочка не могла не видеть, что его контроль над мамой угнетает ту. Несколько раз были крупные ссоры, после которых мама всегда надевала платья и блузы с длинными рукавами. Тая с испугом думала – неужели Аарон бьет маму? Но спросить не смела.

В ту ночь ярко светила луна, и Тая, ложась спать, плотно запахнула шторы. Переворачиваясь, она даже сквозь сон уловила изменения – в комнате было светло. Девочка проморгалась. Что-то не так… Не так… Бедное девичье сердце зашлось в тревоге. Неужели… нашествие? Среди подростков часто травили байки про вражеские расы, что приходят по ночам и захватывают тела, порабощают разум, и ты остаешься вроде бы собой внешне, но внутри уже не принадлежишь себе. Каких только ужасников не рассказывали. Тая обычно не слушала, но отрывки долетали и до неё.

И вот сейчас она явственно ощущала чужое присутствие в комнате. Несколько секунд девочка лежала, боясь пошевелиться. Дикий страх, парализующий, охватил её. Она зажмурилась, потом всё же заставила себя резко распахнуть глаза.