Отзывы на книги автора «Марина Цветаева»

Мне нравится поэзия Цветаевой. Некоторые ее стихи люблю, особенно ранние. Люблю романсы на ее стихи из советских кинофильмов, их органичность в декорациях нашего прошлого. Романсы «Под лаской плюшевого пледа» из к/ф «Жестокий романс» и «Генералам двенадцатого года» из к/ф «О бедном гусаре замолвите слово». Когда-то мечтал побывать в Елабуге, посетить Дом-музей Цветаевой, сходить к ней на могилу. Но время шло, а я так и не побывал в этом городе. Впрочем, время идет и сейчас. Идет, не останавливаясь ни на секунду.

Есть у меня дома на полках сборник стихов Цветаевой. А значит, послушать я ее могу в любое время, стоит только протянуть руку. Именно послушать, так как стихи Цветаевой это не просто – рифмованные строки на бумаге, это ее мысли, переживания, радости и боль, это внутренний мир гения. В эти непростые дни хочется перечитать Цветаеву, хочется поделиться с вами ее стихами, которые люблю. Далее ее стихи:

Я знаю правду! Все прежние правды – прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем – поэты, любовники, полководцы?

Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.

– Где лебеди? – А лебеди ушли.
– А вороны? – А вороны – остались.
– Куда ушли? – Куда и журавли.
– Зачем ушли? – Чтоб крылья не достались.

– А папа где? – Спи, спи, за нами Сон,
Сон на степном коне сейчас приедет.
– Куда возьмет? – На лебединый Дон.
Там у меня – ты знаешь? – белый лебедь…

Сегодня день памяти Марины Цветаевой.
Бродский называл её одним из самых гениальных поэтов 20 века, как и Набоков.
Да, Марина называла себя именно поэтом, а не поэтессой.
Был в ней какой-то высший феминизм и чувство языка, свободы: и правда, в слове поэт, есть как бы профиль души и судьбы поэта, написанный карандашом: чёрное на белом. Ничего лишнего, ни мира, ни пола даже: одна душа наедине с белой тишиной листа.
И вот, в конце жизни её, был как бы исчерченный,тёмный лист двери в сенцах в маленьком доме в Елабуге.
И она, сама душа, белая, чистая… седая, как бы привстала на цыпочки сердца и невесомо оторвалась от земли, навстречу своей стихии и родине — воздуху.
Воздух был родиной и поэта Перси Шелли, которого любила Марина, и я ещё напишу о дивной, мистической перекличке и рифме судеб между ними.
Одним из любимых друзей Марины был Бальмонт, беззаветно влюблённый в творчество Шелли, переведя его творчество целиком на русский язык.
Мне нравится воспоминание Бальмонта: в нём и моё чувство Марины и.. чуточку жизни: 1920 г. он шёл по утренней, заснеженной Москве, страшной и внутренне разрушенной. На дороге лежала мёртвая лошадь и летали вороны.
Он шёл по этому страшному миру и думал о своём милом друге: Марине.
.................
Я иду к Марине Цветаевой. Мне всегда так радостно с ней быть, когда жизнь притиснет особенно немилосердно. Мы шутим, смеемся, читаем друг другу стихи. И хоть мы совсем не влюблены друг в друга, вряд ли многие влюбленные бывают так нежны и внимательны друг к другу при встречах.
 когда я постучался к Марине, я услышал, что за дверью кто-то бегает, но не торопится мне открыть. Я подивился и, обеспокоенный, постучался опять.

— Сейчас, сейчас, — раздался веселый голос Марины. Дверь распахнулась, и моя поэтесса, с мальчишески-задорным лицом, тряхнула своими короткими волосами и со смехом сказала: — Вот что, Бальмонтик, идти ко мне в гости нынче опасно. Посмотрите.

В зале, которая находилась рядом с приемной и вела в комнату Марины, был, частию, стеклянный потолок. Он был пробит в нескольких местах, а на полу валялись огромные куски штукатурки. Это в верхнем этаже обвалился потолок, пробил стеклянный потолок залы, и тяжелые куски штукатурки от времени до времени еще продолжали падать.

— Я не боюсь, — сказал я. И, взявшись за руку, как дети, мы со смехом быстро пробежали в ее комнату, под угрозно-зиявшим обезображенным потолком залы.
.................................

Бальмонтик.. очень нежно. Меня на похожий манер называет мой милый друг, только исходя уже из моего имени.
В этот день не хочется думать о грустном, хотя мысль о Марине, как мысли о жизни вообще, равноправно и крылато расправляются счастьем и грустью.
После гибели Марины.. ( да, именно гибели) было много слухов, которые есть и сейчас: мол, Марину убили.
Глупые слухи, но очень верные, с другой стороны.
Хочется закончить рецензию стихом Евтушенко, посвящённого Цветаевой и сказать: дорожите своими друзьями и любимыми: давайте останавливаться, как прохожий в стихе Марины, не только когда человека уже нет, а когда он ещё жив, останавливаться возле счастья и грусти любимых, друзей.. не проходить мимо.

Елабужский гвоздь.

Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?

Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать.
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где вы жили, чуть-чуть постоять.

Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость - незнамо за что.
Ходют и ходют - ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.

Помню - была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не получалось у ней с самокрутками.
Я их крутила. Веревку - не я".

Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.

Гвоздь, а не крюк.
Он граненый, увесистый -
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко,
чтоб взять и повеситься.
Вот удавиться - оно попростей.

Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
"Как мне с гвоздем-то?
Все смотрят и трогают.
Может, возьмете себе этот гвоздь?"

Бабушка, я вас прошу как о милости, -
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь ученый. Вам легче понять".

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает вообще.

p.s.  Марина любила опечатки в своих и чужих книгах. Было в них что-то роковое, иногда забавное.
Уже после её гибели была одна странная опечатка в самой памяти о ней: в одной фотографии.
Во многих документальных фильмах о Марине, на многих фотографиях в сети, обложках книг и даже мемориальной доске, рядом с домом где жила одно время Марина, есть

юной Цветаевой, которая.. не имеет никакого отношения к Марине: простая советская школьница. Марина бы улыбнулась.

Сегодня день памяти Марины Цветаевой.
Бродский называл её одним из самых гениальных поэтов 20 века, как и Набоков.
Да, Марина называла себя именно поэтом, а не поэтессой.
Был в ней какой-то высший феминизм и чувство языка, свободы: и правда, в слове поэт, есть как бы профиль души и судьбы поэта, написанный карандашом: чёрное на белом. Ничего лишнего, ни мира, ни пола даже: одна душа наедине с белой тишиной листа.
И вот, в конце жизни её, был как бы исчерченный,тёмный лист двери в сенцах в маленьком доме в Елабуге.
И она, сама душа, белая, чистая… седая, как бы привстала на цыпочки сердца и невесомо оторвалась от земли, навстречу своей стихии и родине — воздуху.
Воздух был родиной и поэта Перси Шелли, которого любила Марина, и я ещё напишу о дивной, мистической перекличке и рифме судеб между ними.
Одним из любимых друзей Марины был Бальмонт, беззаветно влюблённый в творчество Шелли, переведя его творчество целиком на русский язык.
Мне нравится воспоминание Бальмонта: в нём и моё чувство Марины и.. чуточку жизни: 1920 г. он шёл по утренней, заснеженной Москве, страшной и внутренне разрушенной. На дороге лежала мёртвая лошадь и летали вороны.
Он шёл по этому страшному миру и думал о своём милом друге: Марине.
.................
Я иду к Марине Цветаевой. Мне всегда так радостно с ней быть, когда жизнь притиснет особенно немилосердно. Мы шутим, смеемся, читаем друг другу стихи. И хоть мы совсем не влюблены друг в друга, вряд ли многие влюбленные бывают так нежны и внимательны друг к другу при встречах.
 когда я постучался к Марине, я услышал, что за дверью кто-то бегает, но не торопится мне открыть. Я подивился и, обеспокоенный, постучался опять.

— Сейчас, сейчас, — раздался веселый голос Марины. Дверь распахнулась, и моя поэтесса, с мальчишески-задорным лицом, тряхнула своими короткими волосами и со смехом сказала: — Вот что, Бальмонтик, идти ко мне в гости нынче опасно. Посмотрите.

В зале, которая находилась рядом с приемной и вела в комнату Марины, был, частию, стеклянный потолок. Он был пробит в нескольких местах, а на полу валялись огромные куски штукатурки. Это в верхнем этаже обвалился потолок, пробил стеклянный потолок залы, и тяжелые куски штукатурки от времени до времени еще продолжали падать.

— Я не боюсь, — сказал я. И, взявшись за руку, как дети, мы со смехом быстро пробежали в ее комнату, под угрозно-зиявшим обезображенным потолком залы.
.................................

Бальмонтик.. очень нежно. Меня на похожий манер называет мой милый друг, только исходя уже из моего имени.
В этот день не хочется думать о грустном, хотя мысль о Марине, как мысли о жизни вообще, равноправно и крылато расправляются счастьем и грустью.
После гибели Марины.. ( да, именно гибели) было много слухов, которые есть и сейчас: мол, Марину убили.
Глупые слухи, но очень верные, с другой стороны.
Хочется закончить рецензию стихом Евтушенко, посвящённого Цветаевой и сказать: дорожите своими друзьями и любимыми: давайте останавливаться, как прохожий в стихе Марины, не только когда человека уже нет, а когда он ещё жив, останавливаться возле счастья и грусти любимых, друзей.. не проходить мимо.

Елабужский гвоздь.

Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?

Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать.
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где вы жили, чуть-чуть постоять.

Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость - незнамо за что.
Ходют и ходют - ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.

Помню - была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не получалось у ней с самокрутками.
Я их крутила. Веревку - не я".

Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.

Гвоздь, а не крюк.
Он граненый, увесистый -
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко,
чтоб взять и повеситься.
Вот удавиться - оно попростей.

Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
"Как мне с гвоздем-то?
Все смотрят и трогают.
Может, возьмете себе этот гвоздь?"

Бабушка, я вас прошу как о милости, -
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь ученый. Вам легче понять".

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает вообще.

p.s.  Марина любила опечатки в своих и чужих книгах. Было в них что-то роковое, иногда забавное.
Уже после её гибели была одна странная опечатка в самой памяти о ней: в одной фотографии.
Во многих документальных фильмах о Марине, на многих фотографиях в сети, обложках книг и даже мемориальной доске, рядом с домом где жила одно время Марина, есть

юной Цветаевой, которая.. не имеет никакого отношения к Марине: простая советская школьница. Марина бы улыбнулась.

Сегодня день памяти Марины Цветаевой.
Бродский называл её одним из самых гениальных поэтов 20 века, как и Набоков.
Да, Марина называла себя именно поэтом, а не поэтессой.
Был в ней какой-то высший феминизм и чувство языка, свободы: и правда, в слове поэт, есть как бы профиль души и судьбы поэта, написанный карандашом: чёрное на белом. Ничего лишнего, ни мира, ни пола даже: одна душа наедине с белой тишиной листа.
И вот, в конце жизни её, был как бы исчерченный,тёмный лист двери в сенцах в маленьком доме в Елабуге.
И она, сама душа, белая, чистая… седая, как бы привстала на цыпочки сердца и невесомо оторвалась от земли, навстречу своей стихии и родине — воздуху.
Воздух был родиной и поэта Перси Шелли, которого любила Марина, и я ещё напишу о дивной, мистической перекличке и рифме судеб между ними.
Одним из любимых друзей Марины был Бальмонт, беззаветно влюблённый в творчество Шелли, переведя его творчество целиком на русский язык.
Мне нравится воспоминание Бальмонта: в нём и моё чувство Марины и.. чуточку жизни: 1920 г. он шёл по утренней, заснеженной Москве, страшной и внутренне разрушенной. На дороге лежала мёртвая лошадь и летали вороны.
Он шёл по этому страшному миру и думал о своём милом друге: Марине.
.................
Я иду к Марине Цветаевой. Мне всегда так радостно с ней быть, когда жизнь притиснет особенно немилосердно. Мы шутим, смеемся, читаем друг другу стихи. И хоть мы совсем не влюблены друг в друга, вряд ли многие влюбленные бывают так нежны и внимательны друг к другу при встречах.
 когда я постучался к Марине, я услышал, что за дверью кто-то бегает, но не торопится мне открыть. Я подивился и, обеспокоенный, постучался опять.

— Сейчас, сейчас, — раздался веселый голос Марины. Дверь распахнулась, и моя поэтесса, с мальчишески-задорным лицом, тряхнула своими короткими волосами и со смехом сказала: — Вот что, Бальмонтик, идти ко мне в гости нынче опасно. Посмотрите.

В зале, которая находилась рядом с приемной и вела в комнату Марины, был, частию, стеклянный потолок. Он был пробит в нескольких местах, а на полу валялись огромные куски штукатурки. Это в верхнем этаже обвалился потолок, пробил стеклянный потолок залы, и тяжелые куски штукатурки от времени до времени еще продолжали падать.

— Я не боюсь, — сказал я. И, взявшись за руку, как дети, мы со смехом быстро пробежали в ее комнату, под угрозно-зиявшим обезображенным потолком залы.
.................................

Бальмонтик.. очень нежно. Меня на похожий манер называет мой милый друг, только исходя уже из моего имени.
В этот день не хочется думать о грустном, хотя мысль о Марине, как мысли о жизни вообще, равноправно и крылато расправляются счастьем и грустью.
После гибели Марины.. ( да, именно гибели) было много слухов, которые есть и сейчас: мол, Марину убили.
Глупые слухи, но очень верные, с другой стороны.
Хочется закончить рецензию стихом Евтушенко, посвящённого Цветаевой и сказать: дорожите своими друзьями и любимыми: давайте останавливаться, как прохожий в стихе Марины, не только когда человека уже нет, а когда он ещё жив, останавливаться возле счастья и грусти любимых, друзей.. не проходить мимо.

Елабужский гвоздь.

Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?

Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать.
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где вы жили, чуть-чуть постоять.

Бабка открыла калитку зыбучую:
"Пытка под старость - незнамо за что.
Ходют и ходют - ну прямо замучили.
Дом бы продать, да не купит никто.

Помню - была она строгая, крупная.
Не подходила ей стирка белья.
Не получалось у ней с самокрутками.
Я их крутила. Веревку - не я".

Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.

Гвоздь, а не крюк.
Он граненый, увесистый -
для хомутов, для рыбацких снастей.
Слишком здесь низко,
чтоб взять и повеситься.
Вот удавиться - оно попростей.

Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
"Как мне с гвоздем-то?
Все смотрят и трогают.
Может, возьмете себе этот гвоздь?"

Бабушка, я вас прошу как о милости, -
только не спрашивайте опять:
"А отчего она самоубилась-то?
Вы ведь ученый. Вам легче понять".

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает вообще.

p.s.  Марина любила опечатки в своих и чужих книгах. Было в них что-то роковое, иногда забавное.
Уже после её гибели была одна странная опечатка в самой памяти о ней: в одной фотографии.
Во многих документальных фильмах о Марине, на многих фотографиях в сети, обложках книг и даже мемориальной доске, рядом с домом где жила одно время Марина, есть

юной Цветаевой, которая.. не имеет никакого отношения к Марине: простая советская школьница. Марина бы улыбнулась.

Сразу оговорюсь: это никакая не рецензия, а просто беглые заметки, отражающие мои субъективные впечатления.

М. Цветаева, на мой взгляд, совершенно точно определила жанр своего произведения – «Драматические сцены в стихах». И это действительно сцены: они лишь пунктиром намечают действие, не разворачивают его, не делают стержнем, как положено в драме. И создается впечатление, что стихи важнее действия: именно в них передано внутренние состояния героев, сама атмосфера происходящего. И получается всё как-то эскизно, акварельно…

Был у романтиков в начале XIX века такой жанр – отрывок, или фрагмент («Невыразимое» В. А. Жуковского, «Осень» А. С. Пушкина даже имеют такой подзаголовок). Цветаева периода «Метели» (1918–1919 годы), как мне кажется, очень близка к романтическому мироощущению. Может, отсюда у нее такая «отрывочность» в форме? И такая таинственность, недосказанность, незавершённость?

Вообще в русской литературе метель – устойчивый символ: таинственная сила, неизведанная стихия, которая вторгается в жизнь человека и роковым образом меняет ее. Вспоминается повесть Пушкина «Метель», одноименный рассказ Л. Толстого; в ореоле метели появляется Пугачев в «Капитанской дочке», и эта встреча становится судьбоносной для главного героя. Вот и у Цветаевой метель вынесена в заглавие, акцент сделан на ней. Видимо, так подчеркивается важность и таинственность встречи Дамы в плаще с Господином, неслучайная случайность их встречи в далёкой харчевне в новогоднюю ночь (которая тоже устойчиво ассоциируется с тайной).

И мне почему-то кажется, что эта Дама, которая, согласно ремарке, «чуть юношественна», очень напоминает саму Цветаеву с ее отстраненностью от быта, от материального, в противовес Охотнику, Торговцу и Трактирщику. Они говорят о еде, выпивке, физической привлекательности пышных женщин. А она… Она бунтарка, не удовлетворяющаяся земным существованием во лжи, рядом с нелюбимым мужем. Она напряженно всматривается в метель за окном, словно ждет чего-то необыкновенного, не повседневного. И первой слышит звенящий колокольчик, возвещающий приезд Господина. Кто он? Откуда? Этого мы не узнаем. Но явно из каких-то не бытовых сфер. «Вихрь меня принес»… И представляется странно – «Князь Луны»… Они не знакомы, но странно близки. И встретились, по его словам, «Чтоб то, что длилось вечер, – длилось вечность». Вечные Он и Она в потоке времени и протяженности пространства. Родственные сердца, понимающие друг друга не то что с полуслова – с полузвгляда... Кружащиеся в вихре событий и метели жизни, но всегда – так или иначе – обретающие друг друга. Хочется верить, что обретающие…

Красиво до обалдения, хотя ничего не понятно. То есть понятно, что про любовь и расставание, и жутко романтично всё, а для контраста имеются прозаические (чтоб не сказать вульгарные) Охотник, Торговец и Трактирщик. Некоторые строки просто завораживают! Как в моём любимом "Приключении", реплики персонажей складываются в очень красивое стихотворение (не про все пьесы Цветаевой можно так сказать, по-моему). Попадись мне "Метель" в подростковом возрасте, точно выучила бы наизусть, а сейчас поздно уже...
Сразу после прочтения нашла и прослушала аудиоспектакль - тоже очень красивый (только там две строчки пропущено). Мне обычно не нравится слушать стихи, предпочитаю сама читать, но этот случай стал исключением. Хотя... в принципе раньше не пробовала слушать пьесы в стихах. Надо попробовать ещё!

Мрак – дыхание без вздрога!
Мрак – касание фаты!
Как боец усталый – лога,
Око жаждет черноты.

В семнадцать лет Цветаева была моей любимой поэтессой. Экспрессия, напор, энергичность, перемежающаяся с депрессивностью мелодрамы, кружили и отзывались в душе. Все эти "Идешь, на меня похожий..." и "Вчера еще в глаза глядел, а нынче все косится в сторону..." Но тогда я до "Ариадны" не добралась почему-то. Читая сейчас, понимаю, что зашло бы "на ура", тем более, что именно в это время меня захватила трилогия Мари Рено о Тезее и Минотавре. А тут такая оказия, переложенное на стихи действо по известному сюжету. Но Цветаева оттеняет его по-своему, не отходя от базовых вех, но трактуя все равно несколько иначе.
Ариадна у поэтессы получилась харАктерная, однако, как мне показалось, для древнего мира "возрастная". Как сама героиня сказала - трижды восемь весен уже встретила она. При этом она импонирует даже сквозь этнически-поэтический позинг. У греков фатализм был, на мой взгляд, всегда доминирующим, поэтесса это прочувствала и облекла с стихотворные рифмы, когда одновременно и мифология ощущается, и судьба, и характеры, и драма, фрустрированность каждого в своем ключе. Сам поэтический слог стилизован под древнегреческие оды, и даже при чтении вызывал стойкие образы, как, знаете, на традиционной керамике а-ля афинская амфора. Представляю, как это все агрегировалось бы при постановке. Красиво. Но при этом вызывало и чувство некоторого сожаления - сейчас не видно такой фанатичной любви к стихам, к литературно-стихотворной, грамотной и осмысленной обработке чувств и ощущений.

Последние дни 75 летнего Казановы описанны в данной пьесе. Как говорится, мастерство не пропить! То, что с годами приносило успех, невозможно взять и утратить. Да, Казанова потерял упругость тела, ловкие движения, но его глаза - по прежнему великолепны! В свои года ему удалось влюбить в себя 13 летнию девочку.

КАЗАНОВА
‎Ты опоздала на пирушку!
Мои подружки золотой поры
Тебе б сказали про мои пиры
Полночные. — Ты поздно родилась.
Мне нечем угостить вас, кроме глаз.

ФРАНЦИСКА
И губ.

А как красиво положен слог. Читала и наслаждалась игрой слов.

КАЗАНОВА
‎Я вас люблю, Франческа.

ФРАНЦИСКА
Ме-ня?

КАЗАНОВА
‎Нет, бред!

ФРАНЦИСКА
‎Ме-ня?

КАЗАНОВА
‎Нет, нет, нет, нет!

ФРАНЦИСКА
Да, да, да, да!

КАЗАНОВА
‎Тебе тринадцать лет!

ФРАНЦИСКА
Но не навек!

КАЗАНОВА
‎А мне восьмой десяток!
Но никого я так, и никогда так…

(Молчание.)
Из тысяч черт — твои черты
В могилу унесу…

Об этом рассказе я узнала благодаря meremang_books и ее очень хорошей рецензии.

Родительская любовь, такая нужная и важная для нас с детства. К сожалению, все мы люди и не все родители могут абсолютно одинаково относится к своим детям. И очень и очень трагично, когда какого-то ребенка любят больше, даже неважно в чем и как эта любовь проявляется. А дети, дети ведь это чувствуют. Хорошо, если разница в отношении к одному и другому незначительно, а если нет? Всегда ли мы задумываемся, а как это может сказаться на будущей жизни подрастающего человека?
У меня рассказ достал из глубины души размышления о том, кто у нас в семье более любимый ребенок, почему так вышло и повлекло ли за собой что-то. Я боюсь родить и плохо воспитать своего ребенка, и я не хотела бы, что бы когда-нибудь мой написал о том, что ему не хватало моей любви.
И называется "сказка", но сказка она на то и сказка...

Я впервые услышала, чтобы Цветаева писала пьесы. Меня данный факт заинтересовал и я решила ознакомиться с ее произведением. О Минотавре написано множество книг, пьес, я даже полагаю, что и сказок.  И Цветаева в своей пьесе показывает своё видение этого мифа. По преданию, Минотавр явился результатом греховной любви  и поэтому был рожден с телом человека и  головой быка. Его скрывали в лабиринте и кормили преступниками, а также семью девушками и парнями, которых присылали из Афин. У Цветаевой  Минотавр не злое чудовище, а тот, кто вызывает жалость и сострадание. Ведь его таким сделали люди и не понятно кто он - царь или узник. Немаловажным является отношения между Тезеем и Ариадной. Тезей - сын Эгея, царя Афин. Ариадна - дочь критского царя Миноса и единоутробная сестра Минотавра. Благодаря помощи Ариадны с мечом и нитями, Тезей победил и освободил не только свой город, но и саму царевну. Она помогает ему, потому что верит, что таким способом освобождает Минотавра и дает ему свободу, даже если она выражается в виде смерти.  В пьесе Цветаева пытается показать свое видение судьбы

В Сводных тетрадях мая 1923 года Цветаева дает свое категоричное и точное определение: «У каждого свое повторяющееся событие в жизни. Это и есть «судьба». (То, что мы помимовольно и непреложно, одним явлением своим на пороге – вызываем. Следствия, вырастающие из ходячей причины – нас)»

Т.е. судьба - это то, что определяется человеком, она справедлива и поэтому каков человек, такова и она. Тезей, после победы на Минотавром решил увезти Ариадну с собой и клялся Афродитой, что  всегда будет возле своей возлюбленной. Но, повстречав по дороге бога Вакха, который на него сильно повлиял своими словами, отказался от Ариадны для её же блага. По прибытии домой, он забыл о данном обещании отцу поменять паруса на белый цвет и, в итоге, отец бросился в море. Таким образом Афродита отомстила ему, т.е. свершилась судьба. Не могу сказать, что пьеса уж очень понравилась, но Цветаевой удалось ее сделать трагичной, хотя я ее всегда представляла более романтичной.