Читать книгу «Масштаб» онлайн полностью📖 — Марины и Сергея Дяченко — MyBook.
image

– Да. – Эльза не отводила взгляд. – Если бы перед этим меня похитили и держали в кукольном доме. Она была, может быть, в шаге от свободы, но Фридрих Найт проколол колесо на дороге и заехал в автомастерскую, и механик открыл капот, и…

Эльза замолчала, не договорив. Генрих сидел, прикрыв рукой подбородок, уставившись перед собой невидящими глазами.

– И кто ее похитил? – мягко спросила Тильда. – Кто из наших мог полететь в Ортленд и там, совсем-совсем незамеченный, похитить девушку против ее воли?!

– Господа, – сказала Эльза. – Нам некуда деваться. Дайте мне полномочия, я свяжусь с… он будет молчать, я возьму с него обещание.

– Не смейте! – отрезала Тильда.

– Мы не можем элементарно установить ее личность! – Эльза повысила голос. – А у Лео есть доступ к базам! Когда я представляю, что пережила эта девушка… – Эльзе пришлось на секунду прерваться, у нее перехватило горло. – Она так боролась. Она почти вырвалась. И… где-то за океаном есть ее родные, они, может быть, еще надеются вернуть ее…

Генрих посмотрел на Эльзу, ей показалось, что он колеблется, и она воспрянула духом.

– Знаете, по-своему справедливо, что Фридрих Найт утонул в том же аквариуме, – сказала она искренне. – Если бы я могла… я бы еще раз его утопила.

– И как вы объясните вашему… партнеру, – наконец подал голос Генрих, – зачем чиновник министерства, глава департамента, держал в шкафу девушку из Ортленда?

Эльза секунду подумала, говорить или нет, и все-таки не удержалась:

– А вы в детстве никогда не мечтали… о живой игрушке?

* * *

– Я не смогу вам помочь, майор, – сказал психолог, – если вы не посвятите меня конкретно в курс дела.

– Я не могу. – Эльза вздохнула. – На деле гриф «Совершенно секретно»… К сожалению, господин Найт был причастен к некому преступлению, и это послужило косвенной причиной его гибели. Скажите: в последние несколько месяцев господин Найт не упоминал кого-то, кто живет в его доме?

– Кого-то? – Психолог недоуменно сдвинул брови. – Он жил один… с ним не было женщины, насколько я знаю, я бы заметил, я ведь профессионал…

– Как профессионал, скажите: он был садистом?

– Нет, – быстро проговорил психолог. – У него было множество сложностей… шлейф детских травм, обид… непростой характер… Но садистом он точно не был.

– Спасибо, – сказала Эльза.

* * *

– Ты выглядишь усталой. – Мама разливала чай. – Эрик звонил, кстати, они назначили дату помолвки! Эльза, ты слышишь?

– Помолвка – странный обычай. – Эльза не поднимала глаза от тарелки, рисовала вилкой узоры в затейливом красном соусе. – Пусть бы назначили дату свадьбы.

– Но Эрик не торопыга, – сказала мама с сомнением. – Все должно быть в свое время, сперва семена, потом рассада, потом цветы и только тогда… Эльза, что случилось? Ты помирилась со своим… как его зовут, кстати?

– Лео.

– Хорошее имя. – Мама с готовностью закивала. – Ты после ссоры встречалась с ним?

– Мы не ссорились, – сказала Эльза. – И я с ним больше никогда не встречусь.

– Деточка. – Мама растерялась всего на несколько секунд. – У всех бывают такие минуты. Прежде чем выйти замуж за твоего отца, я прощалась с ним навеки четыре раза!

Эльза грустно улыбнулась.

Убийство Фридриха Найта раскрыто. Следствие окончено. Эльзу, может быть, даже поощрят.

Безымянная девушка из кукольного дома так и сгинет – все, кто видел ее, либо мертвы, либо находятся под строжайшей подпиской о неразглашении. У Ортленда нет претензий, потому что нет информации.

«Но кому-то он звонил?! – кричала Эльза там, в кабинете. – Фридрих Найт кому-то звонил и грозил разоблачением! Они здесь, сейчас, среди нас, вы хотите замести мусор под ковер?!»

«Мы знаем о его звонке только со слов механика, – невозмутимо отвечала Тильда. – А это ненадежный свидетель. И вот еще, разрешите вам напомнить…»

Она вытащила из ящика стола и положила перед Эльзой ее собственную расписку: «Я, Эльза Бауэр, майор сыскной службы Министерства обороны Альтагоры, удостоверяю и клянусь…»

В эту минуту Эльза впервые в жизни подумала, что, может быть, есть занятия и за пределами сыска. Что можно работать официанткой в кафе и чувствовать себя никак не хуже…

Мама терпеливо ждала, сидя напротив, помешивая чай в тонкой фарфоровой чашке.

– Я больше никогда не встречусь с Лео, – повторила Эльза, зная, что огорчает ее, но не в силах удержаться. – Я его очень…

Она запнулась. Мама ждала.

– …Уважаю, как коллегу, – сказала Эльза. – Но между нами неразрешимые противоречия.

* * *

Срочный вызов разбудил ее во втором часу ночи – когда только-только удалось задремать. Служба в армии оставила по себе неубиваемые рефлексы – через три минуты, полностью одетая, она выходила из дома. Родители, к счастью, даже не проснулись.

Черная машина доставила ее в центр города, где каменные здания государственных контор стояли вдоль каменных улиц, и ни единая травинка не смела пробиться сквозь толщу булыжника. Эльза вспомнила свой сон и заставку на компьютере Лео – зеленый город с высоты птичьего полета. Архитекторы правительственного квартала считали, что место деревьям – в лесу, а в городе место серым и сизым фасадам…

Эльза прогнала неуместные мысли. Ей не стоило отвлекаться в этот момент, особенно на несбыточные фантазии.

Посреди знакомого кабинета опять стоял микроскоп, и на цинковом подносе лежало нечто, накрытое бумажной салфеткой.

– Тяжелое зрелище, – предупредил эксперт, убирая покров.

Эльза глянула – и сразу отвела глаза:

– Кто мог… кто способен… кто это сделал?!

– Увечья… в основном… не прижизненные, – быстро сказал эксперт. – Погибший был ослаблен и истощен. Он уже умирал, когда до него добралась кошка.

– Кошка?! – Эльза содрогнулась. Ей привиделась серая полосатая морда в полтора человеческих роста, горящие глаза и клыки размером с руку.

– Собственно, кошка его и принесла. – Тильда сидела у стола, тяжело сгорбившись, утопив на груди двойной подбородок. – Как они приносят мышей… таковы инстинкты. Хозяева давным-давно навесили кошке колокольчик, чтобы уберечь от нее птиц, это ответственные люди. Они немедленно вызвали полицию…

– То есть еще и полицейские – свидетели, – сказала Эльза.

– Со всех взяли подписку. – Тильда нахмурилась. – Все будут молчать, и хозяева тоже… Все напуганы.

Она подумала и добавила с тяжелым вздохом:

– Кошка не пострадала, с животного какой спрос…

– Он должен был издали услышать колокольчик, – сказала Эльза.

– И что сделать? – Эксперт ухмыльнулся. – Говорю вам, он был ослаблен, страдал от интоксикации…

– Его отравили?! – Эльза заставила себя снова посмотреть на тело.

– Мы не настолько знакомы с физиологией букашек, чтобы говорить наверняка, – сказал эксперт с ноткой высокомерия.

– Результаты анализов! – Эльза подтянула к себе компьютер. – Сейчас же, мне, на служебный адрес!

– Вы что-то в этом понимаете, майор? – усомнился эксперт. – Может быть, мы не будем тратить…

Он не мог бы выбрать лучшего времени, чтобы заподозрить Эльзу в некомпетентности. У нее такая тяжесть лежала на душе, что вспышка ярости пришла как спасение; она вспомнила стажировку в припортовом участке и выдала тираду, сделавшую бы честь любому боцману в подпитии.

Тильда не дрогнула лицом – похоже, она все еще думала о репутации кошки. Генрих поморщился, но опять ничего не сказал. Эксперт, без дополнительных комментариев, сбросил Эльзе пакет информации, и следующие несколько минут в кабинете стояла нетерпеливая, нервная тишина.

– Дальше, – сухо сказала Эльза, подняв взгляд от экрана. – Что он имел при себе? Одежда, средства связи? Бижутерия, опознавательные знаки, документы?

– А вот тут интересно. – Эксперт открыл пластиковый контейнер. – Только, прежде чем изучать, наденьте перчатки и возьмите пинцет…

– Поучите меня подтираться! – рявкнула Эльза.

Эксперт замолчал, теперь уже надолго.

Эльза отрегулировала свет на предметном столе, склонилась над микроскопом, покрутила колесико, настраивая резкость… «Ты потрясающе видишь детали», – сказал когда-то Лео Парсель.

Кажется, сто лет назад.

* * *

Одежда и даже белье сшиты будто на куклу, но это не фабричная игрушечная одежда. Тонкая ручная работа, шелковая нить, шов не профессиональный, но очень старательный.

Больше всего поражала обувь, полотняная с кожаной подошвой. Настоящее произведение искусства. В этих легких туфлях беглец бродил несколько суток – кругами, по лесопарковой зоне, которая казалась ему джунглями. Песок был для него гравием, камни – высокими скалами, влажный газон – болотом. Масштаб играл против беглеца, он никого не мог позвать на помощь, его писк привлек бы не спасителей, а хищников… Как в результате и произошло.

Он мог бы обратить на себя внимание – выйти к жилым домам, выбраться на пешеходную дорожку, послать солнечный зайчик осколком стекла или помахать ярким фантиком, выпавшим из урны. Но он не хотел внимания, он бежал от него. Он боялся жителей Альтагоры и считал их врагами.

Каждый шаг по чужой земле оставлял отметку на его подошвах. Каждое падение под порывом ветра или на крутом склоне пятнало светлую ткань его костюма. Капля древесной смолы, на которую беглецу не посчастливилось наступить, едва не стала смертельной ловушкой. Над ним кружили насекомые, способные оглушить его ударом крыла, и птицы, в том числе хищные. По тем же тропам ходили муравьи, в масштабе – размером с большую крысу.

Он долго держался. Но, как и девушка из аквариума, все равно не нашел спасения.

Прижавшись к окулярам микроскопа, рискуя получить синяки вокруг глаз, Эльза по мельчайшим деталям читала судьбу: ярко-красная песчинка, приставшая к штанине, сама по себе ничего не значит, но в сочетании с фрагментами хвои дает совершенно определенную локацию. Пятно мазута. Характерные царапины на подошвах туфель – он бежал по бетонному покрытию, видимо, пересекал трассу, причем не где-нибудь, а на участке после ремонта, со свежей дорожной разметкой. Он грелся ночами, заворачиваясь в листья – вот приставшие к ткани сухие волокна. Он нашел гриб, показавшийся ему съедобным, и отравился – вот пятна рвоты и желчи. С тех пор он ничего не ел и ослабел от голода.

«Если в Ортленде узнают подробности, – подумала Эльза, – они нам не простят».

И еще ее мучила одна деталь – у кошки, настигнувшей беглеца, был колокольчик на шее.

* * *

– Вам заказная посылка, распишитесь о получении, пожалуйста…

Эльза терпеть не могла провокации на работе, но вероятность того, что они избавятся от улик, была слишком высока. Впрочем, они заранее могли все уничтожить – когда обнаружили, что игрушка сбежала.

– Одну минуту, я позову хозяйку… Ой, что вы делаете?!

Респектабельный дом в хорошем пригородном районе, неподалеку от реликтовой хвойной рощи. Лесополоса отделяет дом от скоростной трассы. Мелкий красный песок на дорожках. На автономной электростанции два дня назад случилась утечка мазута, но ремонтники справились за несколько часов.

– Вы полиция? Как вы можете вот так врываться?!

Владелица дома – в прошлом оперная дива, впрочем, дом ей достался от покойного мужа. Перепуганная девушка в синем халатике – вероятно, помощница по хозяйству.

– Вот ордер. Сохраняйте спокойствие.

Хозяйка уже стояла в проеме гостиной. По ее лицу Эльза поняла сразу, что здесь будет чистосердечное признание, и даже для виду никто не станет отпираться.

* * *

– Я не могу понять… У него все было, ему все нравилось, он был такой ласковый…

Ее домашнее платье было сшито как на сцену – плечи с пуфами, зауженный рукав, ряд перламутровых пуговиц. Стоячий воротник поддерживал белую пухлую шею. Отставная певица сидела у края стола, привычно не замечая вспышек камеры: эксперт фотографировал улики, рядами выставленные на столешнице.

Шелковая постель, чуть больше ладони, под балдахином, сшитым вручную. Фарфоровая посуда, тарелки размером с ноготь. Маленькая ванна за ширмой. Набор увеличительных стекол – чтобы наблюдать за купанием?!

– Ему все нравилось, – твердила женщина как заведенная. – Он никуда не хотел уходить. Полтора месяца он со мной, полтора месяца был счастлив…

…Гамак из тончайшей марли. Миниатюрный пруд с фонтаном, с берегами из глины и кварца. Шезлонг, устроенный из проволоки и носового платка. Зеркало из пудреницы, превращенное в трюмо. Чем дальше Эльза смотрела на все эти свидетельства заботы, тем сильнее ее тошнило, и она боялась, что не сдержится.

Медицинский стетоскоп казался чужеродным предметом в этом наборе… если не знать, как тихо и тонко звучат голоса людей из Ортленда.

– Вы понимаете, в чем вас обвиняют? – Эльза вытерла холодный пот со лба.

– Нет, – сказала певица и моргнула. – То есть…

– Вы удерживали человека против его воли. Вы участвовали в торговле людьми. Вы ведь его купили?

Два месяца назад, вступив в наследство после мужа, певица в одночасье продала пакет ценных бумаг и совершила крупный платеж – по документам выходило, что на благотворительность. Но документы оказались фальшивыми.

– Я не купила. – Она смотрела перед собой помутившимися глазами. – Я сделала взнос. Мне позвонили из благотворительного фонда, объяснили ситуацию…

– Что объяснили?!

– Что ему нужен дом, что кто-то должен о нем заботиться… Любить…

Эльза мысленно сосчитала до десяти и потом в обратном порядке. Ее собеседница не была сумасшедшей, во всяком случае не в медицинском смысле слова. Она «витала в облаках», выстраивая картину мира по своему усмотрению.

– И вы поверили анонимному звонку?

– Я всегда распознаю мошенников. – В голосе певицы скользнула металлическая нотка. – Это не был анонимный звонок, я же говорю, что звонили из фонда «Жизнь в ладони»…

Ни фонда с таким названием, ни номера телефона, записанного певицей в бумажной записной книжке, никогда не существовало в природе.

– Как он попал к вам в дом? – Эльза не сдавалась. – Почта, курьер?

– Мне оставили корзину на крыльце. – Певица покачнулась на месте как тяжелый маятник. – И он там спал внутри на шелковой подушке. Будто в легендах, знаете. Когда подбрасывают детей.

– Он не ребенок… Вы знаете его имя?

– Я зову его Макс.

– По документам – как было его имя?!

– Его привезли… без документов. «Макс» было вышито на шелковой подушке.

– Он никогда не говорил, что хочет связаться с посольством, хочет вернуться на родину?

– Он… что-то такое пищал поначалу, но он тогда был не вполне здоров. Сонный, плохо соображал. Потом успокоился, пришел в себя, привык. Ему нравилось… Я пела для него.

– Вы… что?!

У кошки был колокольчик на шее, но человек из Ортленда не мог услышать его. Он оглох, потерял слух в доме певицы; Эльза сжала кулаки, начиная отсчет от ста – в обратном порядке. Она должна держать себя в руках. Слишком многое сейчас решается.

– Я ему пела лучшие арии, – сказала певица, и ее взгляд сладко затуманился. – Только для него…

– Вы не видели, что ему плохо, что он затыкает уши, теряет сознание?

Певица взглянула так, будто Эльза говорила по-птичьи.

– Вы что, вообще на него не смотрели во время… «концерта»?!

Певица мигнула, будто очнувшись. Вдруг прояснившимися глазами посмотрела на Эльзу:

– Где он сейчас? Вы сказали, «было его имя»? Где он сейчас?!

* * *

До официальной помолвки оставалось две недели, но мама на радостях собрала вечеринку в честь будущей невестки. Сервиза на двадцать четыре персоны оказалось мало, пришлось распечатывать еще один, до сих пор хранившийся в коробке на чердаке. Эльза провела с гостями двадцать минут, выпила бокал шампанского и, сославшись на срочный вызов, ушла из дома.

Она не могла смотреть на них. На веселых товарищей брата, постарше и помоложе. На соседей, которых знала с детства. Друзей ее родителей, людей уважаемых, степенных, семейных. Она не могла отделаться от мысли, что каждый из них мог втайне заплатить… и получить в корзине «посылку». А вместе с ней власть, абсолютную, сладкую.

Эльза брела, не разбирая дороги, и только в часе ходьбы от дома обнаружила, что забыла переобуться и ушла на «срочный вызов» в узких модельных туфлях. Не раздумывая, она разулась, стащила с ног тонкие праздничные чулки и пошла дальше босиком, и каждый камушек, впиваясь в пятку, заставлял ее морщиться – и мрачно ухмыляться. Физическая боль притупляет душевную.

Тот, беглец в тряпичных ботинках, тоже под конец путешествия был почти бос – кожаные подошвы треснули, и только прочные частые швы не давали подметкам совсем отвалиться. Прохожие поглядывали на Эльзу с удивлением, она не отводила взгляда, пытаясь понять: а этот респектабельный домовладелец, что закатывает сейчас машину в свой гараж, способен купить живую игрушку? А тот юный студент, что ждет автобуса на остановке… у него, понятно, нет денег, но если бы?

«Я не могу об этом не думать, – сказала себе Эльза. – Я себя возненавижу, но я же не страус – прятать голову в песок. Если бы я могла заказать Лео, будто куклу. И его привезли мне, в полное распоряжение. И никто бы не знал, что он у меня есть. Нашлись бы у меня силы отказаться?

Я ведь желаю ему только добра. Я никогда бы его не обидела. Хранила бы от сквозняков и громких звуков… он всегда был бы рядом, руку протяни, я могла бы держать его на ладони… чувствовать его тяжесть, тепло его тела…»

Она остановилась. Сильно хлопнула рукой по лбу – и поклялась никогда, никогда не мечтать больше на эту тему.

* * *

– Господа, закончено расследование по финансовым операциям Фридриха Найта. Огромная сумма, которую пять месяцев назад получил от государства его Фонд развития аналоговых компьютеров, испарилась со счетов. Теперь мы знаем, как именно были потрачены эти средства…

На этот раз они совещались расширенным составом – пятнадцать человек за столом, чины Министерства обороны, сыскари и дипломаты. Эльза стояла, упираясь в стол вытянутыми пальцами обеих рук, запрещая себе жестикулировать.

– …Деньги, уплаченные Найтом за пленницу, были сразу же конвертированы в криптовалюту, и мы потеряли след «продавца». То же самое с другой «покупательницей», ныне взятой под стражу. Осознайте, пожалуйста, с чем мы имеем дело – это сеть. Налаженный бизнес.

Эльза на секунду замолчала. Обвела взглядом обращенные к ней лица. Отогнала мысль: «А кто из этих мог бы заказать себе подарочную корзину?»

– Расследование в тупике, господа. Секретность мешает следственным действиям… но самое плохое – наша тайна трещит по швам. Чем дольше мы расследуем, тем больше людей вовлечено, тем больше подписок о неразглашении, а языки чешутся, и слухи уже ползут. Ортленд в любой момент может обвинить нас в нарушении стратегических договоренностей, в преступлении против гуманизма, и мы не сумеем оправдаться…

Многим не понравились ее слова. Возможно, она в самом деле перегибала палку.

1
...