Цитаты из книг автора «Марина и Сергей Дяченко»

– Перестань разговаривать со мной, как с ребенком! Твой прадедушка еще марал штанишки, когда я похитил ее! Я просто обязан был ее сожрать, а не сумел! Мне двести тридцать два года, я могу за час дотла спалить пять больших деревень… Я могу опустошить столицы трех королевств, но что от этого?

Солнце – пастух без стада. Утром – золото, вечером – медь. И кажется, будто не надо Ни вспоминать, ни жалеть. Арм-Анн

– Все дело в том, – Коженников мельком на нее взглянул, – какой случай считать несчастным, а какой – счастливым. А этого, ребята, вы знать никак не можете.

«Я хочу быть серой мышкой Под скрипучей половицей, Грызть оброненную корку И не думать ни о чем. Я хочу быть черной кошкой На бесшумных тонких лапах, Спать в высоких травах лета И не думать ни о чем. Я хочу быть темной точкой На далеком горизонте. Никогда не приближаться. Никогда не исчезать…»

Все глаголы, каких я знал, были эгоцентричны, самовлюбленны и нацелены на успех… на созидание любой ценой.

– Ты растешь. С опасной скоростью. Растешь, как понятие. Твоя потенциальная сила разрывает тебя на куски… А поскольку ты сама человек невзрослый, твои собственные, еще человеческие конфликты добавляют проблеме остроты… Это пройдет.

Я – поплавок в волнах твоих желаний, Я поплавок и большего не знаю, В моих глазах дрожит соленый отблеск, Но губы улыбаются, и помни, Что, давши клятву, освящаю радость Быть вечным поплавком в твоей душе… Смотри – уже зима сцепила ставни, Но жизнь не унимается, и краской Со щек моих не отливает кровь…

глупость этого мира иногда казалась ему худшим из зол. Куда не дотянется зло – там радостно справится глупость.

Кафе примыкало к огромному торговому центру. Такие пространства напоминали Мартину о смерти: все это невозможно ни съесть, ни выпить, ни износить за тысячу жизней. Хоть миллион ног одень в эти штанины, хоть миллион рук засунь в рукава. Не говоря о тончайшем белье, которое надевают, чтобы красиво снять. Не говоря о шерстяных пиджаках и вечерних платьях. Тонны барахла: если собрать все вместе и уронить человеку на голову, тот превратится в лепешку под грудой одежды.

Он не был толстым, но ощущал себя поросшим тоннами душевного сала. Он не был стариком, но видел в зеркале усталое злое лицо. Он ждал, что что-то изменится в жизни – но не менялось ничего.