1 глава

1.1 Эллисдор

Веззам бежал по внутреннему двору Эллисдорского замка, точно ужаленный. Ноги скользили по грязи, куры возмущенно квохтали вслед, а напуганные слуги шарахались в стороны от взволнованного наемника-вагранийца. Веззаму не было до них дела: все его мысли сосредоточились на клочке бумаги, который он судорожно сжимал в руках.

Быть может, это письмо спасет их всех.

Он торопливо обогнул кузницу, проигнорировав любопытные взгляды подмастерьев, чертыхнулся, вступив в глубокую лужу, и направился в сторону казарм. Новости из Ваг Рана предназначались только для Сотницы.

Артанна нар Толл сидела за общим столом в компании нескольких угрюмых бойцов. Веззам знал, о чем они думали: скорбели о погибших товарищах и утраченном доме, жаждали мести и тихо бесились от невозможности ее совершить. Но молчали, зная, что Артанна страдала не меньше них. Будь ее воля, они бы давно покинули Эллисдор в поисках авантюры, сулящей хороший заработок, и набрали достаточно людей, чтобы отвоевать собственность в Гивое. Но их удерживал чертов контракт – до конца года приходилось торчать на службе у малость обезумевшего хайлигландского герцога.

Артанна подняла на взволнованного помощника печальные серые глаза и поприветствовала его слабым взмахом руки.

– На тебе лица нет, – констатировала она. – Что стряслось?

Дрожащей рукой Веззам протянул письмо:

– Пришло сегодня утром.

– От кого?

– Ты не поверишь, – шепнул он. – Читай.

Артанна с безразличным видом приняла послание, но, узнав герб одного из Домов, входивших в правящий совет Ваг Рана, вмиг помрачнела.

– Быть такого не может…

– Ага, – кивнул Веззам. – Я не открывал.

– И я не хочу.

Трудно было ее винить. Последняя весточка, которую Артанна получила с родины, возвещала о том, что ее семья – один из величайших Домов страны – была уничтожена по обвинению в измене. Сама Артанна избежала казни лишь чудом. С тех пор с родины не пришло ни строчки.

– Там может быть что угодно, – настаивал Веззам.

Артанна вышла из-за стола и поманила его за собой.

– Вот именно! – понизив голос, проговорила командир, перейдя на вагранийское наречие. – Хватит с меня их интриг. Не хочу иметь с Ваг Раном ничего общего.

– Но что, если в этом письме нечто действительно важное?

Сотница смерила Второго тяжелым взглядом и ничего не ответила. Веззам отлично помнил, с какой ненавистью она отзывалась о Шано Оддэ – советниках, отдавших тот роковой приказ.

– Пожалуйста, – взмолился Веззам.

Второй видел внутреннюю борьбу, отразившуюся на лице Сотницы. Артанна многое пережила, но боль и непонимание, связанные с потерей семьи и невозможностью вернуться домой, терзали ее сильнее всего. Веззам знал это и оттого чувствовал себя гадко, заставляя командира ворошить дурное прошлое.

– Ладно, – вздохнула женщина и сломала печать. – Будь что будет.

Она долго изучала текст, вспоминая письменность, которой не пользовалась уже много лет. Закончив читать, Артанна резко бросила бумагу в ближайший костер.

– Что там было? – Веззам наблюдал над корчившимся в агонии листом.

– Один из членов Шано Оддэ ищет встречи. Заливар нар Данш.

– И?

– Он ее не найдет.

1.2 Миссолен

Домовое Святилище в поместье Деватонов не уступало великолепием храмам священного Агарана. Резные скамьи из дорогих пород дерева, золотая и серебряная утварь, ослепительной красоты витражи из гацонского стекла, статуи – все это было призвано заставить грешника благоговеть не только перед величием господним, но и перед богатством Дома Деватон.

И оттого Демос еще сильнее ненавидел это место.

В Амеллоне, где он провел большую часть жизни – еще до того момента, как роковой пожар унес жизни его жены и детей, а сам Демос стал зваться Горелым лордом, – все было скромнее и проще. Но здесь, в столице империи, его семья играла на публику. Любыми средствами Дом Деватон напоминал, что склонял голову лишь перед императором.

«И Великим наставником, – подумал он. – Нужно же время от времени тешить самолюбие “его церковнейшества”».

Демос поднял глаза вверх: окутанные дымкой тонкие колонны тянулись к небу, из стрельчатых окон лился разноцветный свет. Он сидел на передней скамье, рассеянно перелистывая страницы Священной книги, тексты которой знал наизусть. Демос презирал двуличность, свойственную большинству церковников, и сомневался в существовании бога, но был достаточно осмотрителен, чтобы держать крамольные мысли при себе.

«Нет уж, к моим откровениям мир покамест не готов».

Потому Демос старательно посещал молебны, жертвовал крупные суммы и даже ходил на исповедь, хотя не открывал перед наставниками душу, каждый раз придумывая убедительные грешки. Меньше всего ему сейчас были нужны лишние проблемы с Великим наставником Ладарием.

«С учетом моей недавней находки, от дела, в котором были замешаны мой венценосный дядюшка Маргий и предыдущий канцлер, теперь вполне отчетливо пахнет церковными благовониями. Я мог бы восстать против любого Дома, любого правителя… Но не против Эклузума и его главы».

От тяжелого аромата, источаемого курильницей, шумело в голове. Заунывные песнопения проносились эхом по нефу храма. Демос лишь открывал рот, не издавая ни звука – незачем позориться, когда через проход, буквально в десяти шагах, дочь короля Энриге Гацонского возносила молитву голосом дивной красоты. Чистоте пения леди Виттории мог позавидовать любой театральный кастрат, и Демос был вынужден признаться, что искренне наслаждался редкой возможностью приобщиться к прекрасному.

«В бездну Витторию! Еще будет время придумать, чем развлечь нашу знатную гостью».

Куда больше его сейчас занимали последствия Вселенского суда. Из всех очевидных кандидатов на трон теперь оставался лишь Демос.

«Но почему, думая об этом, я чувствую лишь тревогу? Ладарий не мог устроить всю эту шумиху лишь затем, чтобы меня возвысить. Имей он на меня планы, предпринял бы шаги в этом направлении заранее. Или я все еще что-то упускаю?»

Погруженный в размышления, канцлер не сразу заметил, что служба закончилась, и люди начали покидать храм. Демос закрыл Священную книгу и, крякнув, поднялся на ноги, опираясь на трость. Выйдя в проход между рядами сидений, он столкнулся с одной из служанок Виттории. Девушка ойкнула и выпустила из рук шаль.

Канцлер наклонился, едва сдержал ругательство, когда его застал врасплох прострел в спине, поднял кусок светло-голубого шелка и подал застывшей в ожидании даме. Служанка скомкала в руках край шали, поклонилась и прошептала:

– Кажется, вы что-то уронили, ваша светлость.

– Я не…

Демос проследил за ее взглядом и увидел маленький клочок бумаги, притаившийся возле скамейки. Не задавая вопросов, он быстро поднял его и затолкал под рукав. Девушка же поспешила присоединиться к свите госпожи и стремительно покинула зал. Лишь на пороге она обернулась и слегка кивнула канцлеру.

Убедившись, что остался в одиночестве, Демос отошел в одну из боковых ниш, взял свечу и развернул послание.

«В оранжерее после службы. Важно. В.А.» – прочитал он.

Канцлер бросил записку в чашу с огнем. Почерк принадлежал самой леди Виттории – Демос узнал сочетание изящных завитков, характерных для женской руки, и размашистого почерка с сильным нажимом, говорившего о твердости характера гацонки.

«Еще интереснее… Она осторожна, как эннийский лазутчик, и мила, как вагранийская пытка. Красива, впрочем, как богиня, но ведет себя с неизменным высокомерием, словно между ног у нее все покрыто золотом. Что могло заставить Витторию нарушить этикет столь вопиющим образом? И куда смотрят ее дуэньи?»

Канцлер вышел из Святилища. Почти не хромая, он спустился по ступенькам и, приказав охране очистить оранжерею от лишних глаз и ушей, направился по хрустящей дорожке к месту встречи.

1.3 Эллисдор

– Тебя желает видеть его светлость.

Приказ явиться к герцогу заставил Артанну прервать утреннюю тренировку. Отпустив бойцов, Сотница повернулась к Веззаму.

– Ну, веди, раз лорд Грегор жить без меня не может, – хрипло проговорила она, откупорив мех с водой. – Он сказал, зачем я ему понадобилась?

– Нет. Переодеться не желаешь? – помощник удивленно взглянул на командира. Ежедневные упражнения сгоняли семь потов даже с опытного бойца, и сейчас Артанна выглядела неважно: выбившиеся из длинной косы седые волосы прилипли к мокрому лбу, лицо раскраснелось, а тунику можно было выжимать.

– Грегора я таким видом точно не оскорблю. А на остальных плевать, – отрезала Артанна и, глотнув воды, решительно направилась к господскому дому.

Герцог Хайлигландский пожелал встретиться в зале для больших собраний. Стоя перед дверями, Сотница хотела было отпустить Второго, но ее помощник покачал головой:

– Я иду с тобой. Его светлость желает моего присутствия, – тихо проговорил Веззам и открыл дверь.

Он пропустил Артанну вперед, внимательно следя за каждым ее шагом, словно опасался, что она вознамерится бежать. Наемница недоверчиво нахмурила брови, но списала подозрительность на расшатанные нервы.

Однако увидев, кто составляет компанию Грегору Волдхарду, молчаливо потягивающему вино за длинным столом, Артанна поняла, что дурное предчувствие ее не обмануло. Рядом с герцогом и эрцканцлером Альдором ден Граувером восседал один из членов Шано Оддэ – правящего вагранийского совета. Высокий сухой человек с длинными седыми волосами, заплетенными в затейливую косу. Лицо его, почти лишенное грубых черт и крупных морщин, тем не менее нельзя было назвать приятным. Точный возраст вагранийца не смогла определить даже Артанна, хотя помнила его еще с юности. Она даже выудила из памяти его имя – Заливар нар Данш. Тот самый Данш, что давеча отправил ей письмо.

Грегор, после трагедии все еще походивший на живого мертвеца, не произнес ни слова. Альдор коротко пожал плечами в ответ на немой вопрос Сотницы. Вагранийский гость поднялся ей навстречу.

– Здравствуй, Артанна, – мягко произнес Заливар нар Данш по-имперски. – Долго же ты заставила меня ждать.

– Проклятье! Что вы наделали? – наемница дернулась к выходу, но ей преградил путь Веззам. Артанна потянулась к перевязи и выругалась, вспомнив, что оставила оружие за дверью. Двое гвардейцев встали по бокам от вагранийки, демонстративно положив руки на эфесы мечей. По глазам воинов она поняла, что уйти из этого зала так просто ей не дадут.

Артанна смотрела на Второго со смесью непонимания и ужаса.

– Прости, – тихо сказал он. – Мне пришлось пойти на это, иначе ты бы никогда не согласилась на встречу. Я доложил о письме лорду Грегору. Его светлость пожелал, чтобы ваша встреча с советником произошла. Ты не выйдешь отсюда, пока не поговоришь с ним. Хотя бы ненадолго обратись к голосу рассудка и выслушай этого человека. Шано Данш пришел с миром.

– Как-то не вовремя ты отрастил яйца, – прошипела Артанна.

– Думай что хочешь, но сначала выслушай советника. Я всего лишь хочу лучшей участи для «Сотни» и пойду ради этого на все.

– Только что ты пожертвовал мной, – ответила она ему по-вагранийски и повернулась к Грегору. – Я выслушаю Шано, если Веззам уберется отсюда.

На бледном и бесстрастном лице герцога не дрогнул и мускул.

– Условия здесь ставлю я, – холодно ответил он. – Веззам останется. Ты должна была лично сообщить мне о письме из Ваг Рана, но не сделала этого. Доложив о нем, твой помощник поступил правильно и заслужил право здесь находиться.

По тону Волдхарда Артанна поняла, что поддержки от герцога не дождется. От Альдора толку не было – против своего покровителя он не пошел бы.

– Ладно, – взяв себя в руки, наемница отодвинула один из стульев, вытащила курительные принадлежности и села, занимая руки трубкой. – Говори, Шано.

Веззам встал возле спинки ее стула, словно все еще боялся, что Артанна решит сбежать. Вагранийский советник церемонно поклонился.

– Я Шано Заливар нар Данш. Твой отец был моим другом.

– Крепкая дружба, ничего не скажешь, – отозвалась Артанна. – Где же ты был, когда Дом твоего друга обвинили в предательстве и уничтожили?

Ваграниец не смутился.

– В числе тех, кто оказался к этому причастен, – тихо ответил он. – Косвенно.

Ответ Шано стер язвительную ухмылку с лица женщины.

– А ну повтори, – подавшись вперед, прошипела Сотница.

Заливар нар Данш жестом призвал ее к спокойствию.

– Послушай! Тогда я еще не стал главой Дома, не занял место в Шано Оддэ и не мог ему помочь. Но даже если бы и стал, это вряд ли что-то изменило бы – твой отец посягнул на нечто слишком важное. Я прибыл сюда, чтобы рассказать тебе правду о том, что тогда произошло.

– Это вернет моим родичам жизнь? – Артанна вскочила, едва не уронив стул. Веззам крепко схватил ее за плечо, но она брезгливо стряхнула его руку. – Думаешь, какие-то слова спустя тридцать лет что-то изменят?

– Этот разговор может мне самому стоить жизни! Ради того, чтобы встретиться с тобой, мне пришлось тайно выбраться из страны. Ты понятия не имеешь, что происходит в Ваг Ране. За одну встречу с тобой меня ждет неминуемая казнь! Выражая раскаяние, которое ничего для тебя не значит, я рискую жизнью.

Наемница молча выслушала тираду, пинком подвинула стул и снова потянулась к табаку.

– Тогда хватит прелюдий – мы не в борделе, – Артанна ловко набила трубку, поднесла лучину и раскурила табак. – Говори, зачем приехал. Не верю, что тебя загрызла совесть спустя столько лет.

– В Шано Оддэ раскол. Старшие Дома начали уничтожать друг друга.

– Да неужели? – выдохнув дым, спросила вагранийка. – Тебя удивляет, что змеи ядовиты?

– Хватит, Артанна, – вмешался Грегор. – Дай гостю сказать.

Шано с благодарностью кивнул герцогу.

– Споры о праве Старших Домов занимать места в Совете ходили задолго до начала деятельности твоего отца, – начал он. – Кто-то говорил, что первые Шано завещали выбирать в советники достойнейших людей вне зависимости от их положения. Иные, наоборот, утверждали, что первые Шано поручили своим детям продолжать их дело. Как было в действительности, не знает никто – за полторы тысячи лет, что существует Шано Оддэ, с этим так и не разобрались.

Артанна пожала плечами.

– Этот вопрос удобно замалчивать. В вашем-то положении.

– Как и в твоем, – парировал ваграниец. – Дом Толл наряду с остальными Старшими Домами наследовал право заседать в Шано Оддэ. До недавнего времени.

Заливар жестом попросил вина и, сделав глоток, едва заметно скривился. Артанна метнула свирепый взгляд на кувшин. Она старалась воздерживаться от пьянства, но соблазн был велик.

– Гириштан покровительствовал университету Рантай-Толла, – промочив горло, продолжил ваграниец. – С его подачи организовали несколько экспедиций в древние храмы. Весьма удачные, замечу. Впрочем, одна из них оказалась роковой для всех нас – завещание первых Шано все же было найдено.

– Что ж, мой отец всегда уделял слишком много внимания прошлому, – сухо ответила Артанна. – И что нашли?

– Доказательство того, что Старшие Дома занимали места в Шано Оддэ не по праву. Согласно тексту находки, Совет должен был стать выборным, а вместо этого наши предки создали закрытое сообщество и передавали титул по наследству.

– Ну, здесь-то я их могу понять, – криво улыбнулась наемница. – Зачем разделять с кем-то власть, если можно править самим?

– Находка твоего отца остальным Шано не понравилась. Они увидели в этом угрозу и предложили Гириштану уничтожить документ. Он не согласился, – вагранийский гость с тихим стуком поставил кубок на стол. – Помнится, мы с ним долго спорили. Он хотел восстановить положенный ход вещей, а я не понимал, почему он был так одержим этой идеей. Если бы я знал, какими последствиями это обернется для Гириштана и всех нас… – по лицу советника пробежала тень, на миг открыв его истинный возраст. – Когда твой отец отказался уничтожить находку, его обвинили в предательстве и заговоре против Шано Оддэ. Нашли повод. Что было дальше, ты знаешь.

– Ага. Так вот оно что, – задумчиво протянула Артанна. – Кто бы мог подумать? Мой отец положил жизнь собственной семьи на алтарь замшелых идеалов! Вполне в духе всех этих героических баллад. Да что толку от этого героизма?

Грегор и Альдор переглянулись, но от вопросов воздержались.

– Это еще не все, – расправив полы роскошного одеяния, продолжил Заливар. – Когда Шано избавились от твоего Дома, в совете освободилось место. Некоторое время велись споры, кто должен стать одиннадцатым советником и нужен ли он вообще. В конце концов, несколько Шано предложили отдать это место главе одного из Младших Домов. Побочные ветви правящих семей давно претендовали на власть и стали внушительной силой, игнорировать которую уже не получалось. Поэтому советники решили одним махом убить двух зайцев – заполнить пустоту и заручиться лояльностью Младших Домов.

– И кто сейчас отсиживает задницу в совете вместо моего отца? – безучастно поинтересовалась наемница.