Глава 4

Восьмое марта. Илья (сынок) еще спит, а я сижу у окна с чашечкой кофе и с грустью наблюдаю, как других женщин мужчины с утра куда-то бегут. За цветами? Предполагаю и не ошибаюсь: с цветами и возвращаются. Грустить сегодня неуместно. Приходит в голову мысль: через час, когда Илюшка умылся и позавтракал, звонит на его телефон моя сотрудница Маша (номер, разумеется, выдала я). Илюшка и Маша о чем-то договариваются, и сын совершенно по-детски объясняет свой предстоящий уход (вернее, сочиняет). В мой магазин уже спешит сменщица, чтобы дать возможность первой отлучиться и исполнить тайный заговор. Сын возвращается со счастливыми глазами, букетом роз и бархатной коробочкой. В коробочке – золотая подвеска в форме буквы Н. Вот так я приучаю будущего мужчину дорого ценить женщин.

О моих думах, дабы не докучать вам, молчу. А ведь сами знаете, жду… И пока это ожидание длится, праздничное настроение не появляется. Гоню щемящую грусть. Час, другой и третий… И вот звонок. Ура! Приехал сам. Один и никакого сопровождения. Что вы, конечно, не к подъезду! Припарковался у безлюдного детского центра, закрытого по случаю праздника. Предпочитает не вызывать разговоров о своей персоне. А уж моя конурка таких гостей не дождется точно.

Но зато как здорово! Приехал сам. Просто и по-человечески. Я панически спешила и глупо злилась на не снимающиеся с вешалки вещи. Не могла отделаться от какого-то нелогичного страха. Вдруг не дождется, уедет! Однако, тут же опомнилась, перевела дух. Стоп, так нельзя! Мужчины эгоистично воспринимают проявление женской преданности. Принимают как подарки, которые однажды перестают распечатывать.

Глава участливо справился о здоровье всех моих родных, об Илюшкиных занятиях, расспросил о работе и, наконец, перешел к делу. Вручил подарок. Ах! Золотая цепочка с подвеской в форме льва. Я – лев. По гороскопу, разумеется. Нет. Лучше так: Я – львица. Царица зверей, а может, и не только. А рядом – мой царь. И почему-то перед ним моя царская стать временно мне изменяет. А жаль. Я просто брежу мечтой о полном его покорении. Царь-Монстр застегнул золотой замочек на моей шее, полюбовался и остался доволен. И на этом… свидание подошло к концу.

– Бери Илью, советую, – советует, – и отправляйтесь к бабушке. Отметьте праздник в семейном кругу. Так будет правильно.

Я уже попрощалась, стала грустно выбираться из машины, как неожиданно грянули его слова, словно вдогонку, словно каким-то образом о них можно было забыть:

– Давай завтра встретимся, я свожу тебя в хороший ресторан. Часов в пять, думаю, буду свободен. Тебя устроит такое время?

И спрашивать незачем. Меня устроит даже двадцать пятый час суток!

На следующий день я только и думала о встрече. До обеда переделала все дела, вечерние планы перепланировала, долго выбирала, что из одежды лучше всего подходит “первой леди”. Илью отправила восвояси к отцу. Там он прямехонько усаживался к компьютеру. В лучшем случае гулял с другом-соседским мальчишкой. Иногда оставался и ночевать. С моей стороны было только одно условие: папа должен быть трезвым. Но сегодня я даже не убедилась в состоянии последнего (становлюсь плохой матерью?).

Пять часов. Тишина. Полшестого. Снова тишина. Шесть. Конечно, в жизни Главы случился форс-мажор. Решилась. Позвонила сама. Телефон отключен. Ещё через полчаса я запаниковала. Неужели он забыл про меня? Как бы там ни было, набрать мой номер труда не составляет. До вечера я жила с вулканом в душе. С трудом дожила. Сейчас лягу спать, и на сегодня грусть закончится. Запищала смс-ка:

“Привет. Как дела?”

Что значит “как дела?” Просто забыл про меня? Я сижу в четырех стенах с шикарной прической в невероятно дорогом платье, и у меня свидание с ним на первом месте в жизни, а он просто не вспомнил! Ничего не отвечу.

“Значит, спишь. Пойду спать и я”, – сделал вывод, думаю, зевнул и отправился в кровать, спокойный за прожитый день.

Я негодовала. Стояла под душем, смывая невостребованную красоту.

В понедельник загрузила себя делами, чтобы не думать о нем. Он в течение дня так и не позвонил. Во вторник истерзала себя донельзя. С одной стороны, было очевидно, что я в жизни Монстра – незначительное развлечение. А его подарки и помощь – лишь дань собственному положению. Так сказать, положение обязывает разбивать сердца с компенсацией. Это накаляло мою гордость, и я готова была встать на защиту репутации. Роль женщины, с которой лишь расслабляются, воспринималась мной в штыки. С другой стороны, я всю жизнь буду благодарна ему за спасение моего отца (а моя надежда безгранична). А с третьей – могли ли ничего не значить слова взрослого солидного мужчины о серьёзных отношениях? Но главное, какая же невыносимая тоска по этому человеку! Не думала, что влюбленность так болезненна! А что же тогда такое любовь? И что вообще со мной происходит?

Господи, пожалуйста, пусть он позвонит! Если сейчас он бросит меня, тонущую в тоске, во мне окончательно сломается женщина.

Все валится из рук. Ноги как будто ватные. Голову клонит к подушке. Жизнь что ли вытекает из тела? Какая ужасная погода! Серая, мрачная, скучная весна … Илюшка после школы делится успехами и ругает учителей за свои неудачи. А я плохо понимаю смысл его слов.

И тут звонок. О, да! Это он! О, нет! Не отвечу. Даже не просите. Еще звонок. И еще … Пусть сам догадается, почему не мчусь как раньше на его зов.

Какая прекрасная погода! Свежая, нежная, светлая весна!

Вечером заехала в квартиру мужа. Нужно взять одежду на весну. Квартира пустовала. Наверняка, хозяин заседал на работе с горькой “подругой”. А работа, скажу я вам, у него серьезная, звание тоже: ни дать, ни взять, подполковник милиции. Что-то сломалось в его взглядах на жизнь, если топит в спиртном репутацию и нас с Илюшкой.

Утрамбовав вещи в пакеты, я спустилась к машине и обомлела: рядом стоял внедорожник Монстра. Я случаем не ошиблась? Не ошиблась. Вот оно что! Караулит. Лестно, лестно. Я спешно закинула пакеты в свою машину, прыгнула за руль и умчалась. Монстр только меня и видел! Думаю, у него шок. Разве не должна я была растаять от его появления в обычном дворе с риском вызвать толки? Как бы не так! Я не прошу подарить мне “Porsche Cayenne” и произвести меня в герцогини, но на элементарное уважение имею право.

Не успела я поставить авто на стоянку, как элодей был уже и тут. Я гордо двинулась мимо. Он опустил окно и заголосил.

– Перестань валять дурака! Садись в машину!

– Здравствуйте, Андрей Константинович. Как поживаете?

Я была вежлива и равнодушна и шла невозмутимо дальше (надеюсь, не заметно, как трясутся колени).

Он катился следом.

– Садись, говорю!

Дверца распахнулась.

– Вы вспомнили о моем существовании? Какая честь!

– Ты сядешь или нет?

Я прибавила шагу.

Монстр нагнал меня, перегородил путь.

– Слушай, я взрослый мужчина, а веду себя с тобой как мальчишка!

– Можно подумать, вас кто-то заставляет.

И тут он выскочил, схватил меня в охапку и затолкал в салон. Я и пискнуть не успела. Но выбрасываться обратно не стала.

– Ну, ты даешь! – его удивлению не было предела. – Со мной еще никто так не поступал.

– Со мной тоже! – парировала я.

– Ну, забыл я, забыл. С кем не бывает? К тому же мама заболела, приходил врач ей капельницу ставить, еще и у внучки температура поднялась. У меня и возможности-то позвонить не было. Я разрывался между родственниками и сам, между прочим, падал от усталости. И я знаю, что ты ждала звонка, что обиделась. И знаю, что поймешь и поверишь, – со страстью в голосе закончил он, подъезжая прямо к моему подъезду (какой жест в темное время суток!).

– А я, Андрей Константинович, знаю, что вы мною просто манипулируете, – с этими словами я выскочила из салона, а машина Монстра с визгом сорвалась с места и укатила прочь.

Дома я наглоталась успокоительных таблеток и запила вином. Тяжело, когда поведение мужчины не поддается пониманию. Довольно скоро от Монстра пришло послание:

“Больше звонить и искать не буду. Если нужен, найдешь сама”.

Я молчала час. А когда изрядно захмелела, не выдержала и выдала все, что накипело. Я, мол, у него на последнем месте после всех, что он просто лгал про “одно целое”, что настоящий мужчина не позволил бы себе не извиниться за подобное недоразумение и все такое. На эту гневную тираду моментально пришел ответ:

“Наташа, успокойся, пожалуйста. У меня, действительно, все плохо в семье. Я и сам на пределе. И это правда, что я не мог тебя предупредить”.

А через несколько минут моего молчания – нетерпеливое:

“Что же ты молчишь? Неужели ничего не ответишь?”

Отвечу.

“Я пришлю вам моих секундантов”.

Но злиться дуэлянтка уже перестала.

Утром в среду первым делом включилась голова и самостоятельно начала думать. Пьяного мужа я терпела целых пять лет. Пять лет принципиально спала на полу и переживала из дня в день. Оказалось, что переживала без пользы. Ему было все равно. Теперь переживаю снова. Из-за другого мужчины. Нужно ли мне это? И вывод: лучше страдать по мужчине, который того стоит, чем по тому, кто сосредоточенно катится вниз и ничего вокруг не замечает. Придя к подобным мыслям, (не голова, а я вся) встала, позавтракала, привела себя в порядок. Вышла прогуляться по магазинам и увидела его. У мишки были грустные глаза, он мне понравился с первого взгляда. Еще понравилась открытка (с нарисованным медвежонком). На ней компьютерным пером было начертано:

“Хочу напомнить тебе о том, что ты в моих мыслях и сердце моем!”

Сама я, конечно, написала бы лучше, но и эти строки звучали подходяще. Душевно.

С мишкой мы смело поехали к главному дому. Несмотря на неискреннее гостеприимство секретарши от вручения подарка в руки Самому я отказалась. Доверила игрушку женщине. Открытка хранилась в мишкином кармашке. Для общей информации, дабы избежать не относящееся к сюжету любопытство, сообщаю, что секретарша – милая и подобающе важная женщина в возрасте моей мамы.

Продолжим. Каким он был счастливым в трубке моего телефона! Последний лучился и мажорно солировал его голосом!

– Мне очень понравился твой подарок! Не правда ли, он похож на меня?

– Правда.

– Спасибо. Но я хочу еще один подарок. Можно?

– Можно.

– Он будет обвязан ленточкой как настоящий?

– Что же вы хотите?

– Тебя и только тебя.

И искристый голос эффектно отключился.

Я прыгаю как девчонка по комнате и с удовольствием на диване (никому не выдавайте моего сумасбродства). Погоди, дружок, ты не раз еще удивишься!

Впервые я отправилась на зов царя – монстра на своем автомобиле. Официальность и церемонность в прошлом. К чему нам они? Мы стали более близки. Мы стали более близки?

И вот вместе готовим ужин. Итальянская паста с морепродуктами, конфеты, которые начинают исчезать еще до застолья, вино. Чилийское! Куражное! Ой-ля-ля! По очереди купаемся в ванне, непривычных для меня формы и размеров. После ванны сидим рядышком как голубки, нет, как целомудренные старички и смотрим фильм. На огромном экране. Грозный боевик. Вспышки взрывов отражаются в зрачках моего друга. А после маленькой ссоры – разные фильмы в разных комнатах. А потом опять – один на двоих. И снова фейерверк эмоций – веселья, грусти, обиды, нежности – за один вечер.

Желание, исходящее от него, витает в воздухе, но Глава выбирает сегодня другую тактику. И я знаю, почему. Он хочет убедить меня в том, что я нужна ему не только в роли ублажительницы. Это хорошо, что он считается с моими принципами. Интересно, а чувствует ли он мое желание. Я с трудом его скрываю. В течение полмиллиона кадров, несущихся мимо моего внимания, я – словно под электрическим током. Да, скажу я вам, вот такое желание, да еще неизведанное прежде и приправленное острыми чувствами – катастрофическая сила! Инстинкты на пределе!

Не самое ли время станцевать очередной танец смелости? Впервые начинаю раздевать его сама. Он немного удивлен. Он в предвкушении. Его рука гладит мои волосы, скользит на плечи и под одежду. Ах, нет. Ласково устраняю его ладонь. Не понимает, в чем дело. Привык руководить. Во всем.

Стаскиваю с него рубашку, брюки и пикантную деталь. А сама остаюсь в облачении и возвышаюсь над ним как амазонка. В одних носках Глава выглядит очень смешно. Я улыбаюсь от нежности. Он снова отправляется в путешествие по моей стати. И опять укладываю его ладони в замочек. Нет, дружок, подожди! Занавес еще не поднят. Его брови взмывают вверх. Ах, как удивлен! Я начинаю его ласкать. И как ласкать! Моя природная способность заработала в полную силу. Я владела им, наслаждалась им, вкушала его, подчиняла его!

Когда возбуждение мужчины достигло апогея, коварно предлагаю:

– Андрей Константинович, давайте поиграем в игру “маленькая сладкая …”, а третье слово отгадаете сами. Вы согласны?

Он согласен, согласен. Он готов на все.

– Маленькая сладкая моя девочка?

– Не-ет.

– Маленькая сладкая клубничка?

– Не-ет.

– Теперь закройте глаза, – шепчу ему в самое ушко. – Ну же…

Подчиняется (подыгрывает охотно). Спешно скидываю с себя одежду, он слышит шорох и заводится еще больше, скидываю бюстгальтер и трусики. Ножку повыше колена обвязываю розовой лентой (все еще помню ее цвет). А поверх такого “костюма” (берите на вооружение) набрасываю шубку и даже натягиваю перчатки, будто собираюсь уйти. Присаживаюсь рядом и сладко напеваю:

– А теперь, малыш, открой глазки.

Малыш открывает глаза и, кажется, перестает дышать.

– Что это? Ты уходишь? Как это понимать? – обида несется на всех парах.

– Маленькая сладкая месть, – вещаю я.– Это вам за безответственность и забывчивость, а еще за отсутствие хорошего качества – уважения к человеку.

Он порывается встать. Ловким жестом возвращаю его в прежнее положение.

– Это еще не все, дорогой друг. Теперь вторая часть спектакля.

Да дышит он или нет?

– Вы, кажется, просили подарок в лентах?

Молчит, хлопает ресницами. Его просто раздувает от обиды. И вот, маленькая коварница, едва заметным движением пальцев открываю застежки, и шубка эффектно летит долой. А там – подарок! Тот, который ты хотел, любимый! Я совсем нагая с ленточкой на бедре. Ой-ля-ля! Не знаю, как после этого номера я осталась не скушанной! Он вспомнил все, что было в арсенале его любовного опыта. А между поцелуями порывисто шептал:

– Ты останешься на всю ночь?

И я не в силах была ответить, задыхаясь от его объятий и своих чувств.

– Я никуда не отпущу тебя сегодня, – повелевал мой побежденный. – Где твой сын?

– У отца, – лгала я.

Мы оба уснули без сил. Как нежно он обнимал меня, как бережно прижимал к себе всю ночь напролет, как целовал, вдруг коснувшись моего тела губами, как, проснувшись среди ночи, снова загорался страстью, как шептал сквозь сон:

– Если ты меня бросишь или обманешь, это будет нонсенс.

Утром крепко обнял меня, на что я притворно с детским недовольством проурчала, встал, покурил и ушел. И оставил меня дремать в своей роскошной постели. Победа!

В девять утра я тихо вошла домой, прислушалась к тишине субботнего утра, вылавливая мирное сопение Илюшки, и мое сердце сжалось от вины. Он послушно вчера помыл посуду после ужина, наспех мной приготовленного перед уходом, накормил домашнего крысенка и даже ни разу не позвонил мне, чтобы упрекнуть в том, что я не с ним, не рядом. Раньше его удивляло и беспокоило мое отсутствие по вечерам, а теперь он к этому привык. Он доверяет мне, своей маме, и думает, что такая жизнь тоже возможна и правильна.

Через пару часов, когда я не успела еще соскучиться по моему Монстру, пришла смс-ка:

“Ты такая хорошая! Мы с тобой одно целое”.

Сердце мое ликовало от счастья. Значит, зацепила. Значит, получается быть интересной. Молодец! Так держать!

А за что же я борюсь? Чего хочу? Денег? Подобные мысли ни разу меня не посетили. Мужа? Я послушно приняла его слова о преданности детям и никогда не мечтала его взгляды нарушить. А потом, ведь и мне с мужем должно быть комфортно, спокойно и уютно. Мой же избранник как мотылек неуловим, его в ладонях не удержишь. А еще (сравнения так и просятся в мою вдохновленную от любви голову) я назвала бы его огнем, который вечно гореть не будет. За его тепло нужно неустанно бороться. Для любовных отношений это годится и даже интересно, но для семейной жизни – катастрофично.

Да я просто хочу любви! Мне не нужны его деньги и положение. Мне нужен он сам, даже если станет бедным и сверженным. Такой некрасивый и телонепривлекательный (новое слово) для Микеланжел(ов) всех столетий. Но самый любимый и желанный, и других не предлагайте!

Я боюсь сказать ему “люблю”, боюсь разом стать покоренной. Но мои чувства безудержно несутся к нему, превращенные в стихотворные строчки. Я стесняюсь читать их вслух и в качестве сюрприза отправляю телефонически (еще новое слово) или телефонно (посоветуйте, как литературней).

Я так хочу тебе поверить,

Оплакав прежние потери,

Без страха тайной наслаждаться,

Без осторожности отдаться,

В запрет бесстыдно окунуться,

Без покаяния проснуться,

Без дум упасть в объятия ночи,

Без сна дойти с тобой до точек,

Ожить, горячий яд испив,

Грешить, дыханье затаив!

Не поверите, позвонил уже на следующий день после свидания, и мы ехали с прогулки, и его рука сжимала мои пальцы. Я поднесла ладонь мужчины к губам и поцеловала. В этом поцелуе было все: нежность, благодарность, поклонение. А потом положила голову на его плечо. Вечером того же дня пришло послание, которое я хранила долго – долго:

“Хорошая моя, спасибо тебе за все. Целую нежно. Мне тебя постоянно не хватает”.

Андрей… Нет, не могу себе позволить так его называть. Никак не получается. Андрей Константинович стал всюду брать меня с собой, не боясь, а возможно, стараясь показать нашу связь. Видя это, я решила открыть маме имя своего поклонника. И хотя минуты на две она лишилась дара речи, речь все же не о ней. Мама к слову … Слово мамы позже пригодится. Я стараюсь шутить с Вами, читатель, чтобы смягчить свою боль, которой потом будет много.