Сказать, что я зол, это ещё мягко выразиться. Ну какая к черту может быть работа с новорожденным ребёнком?! Хочется подловить ее недоумка мужа и объяснить, что в семье так нельзя! А женщина становится наиболее уязвимой после рождения малыша! И целиком и полностью зависит от мужа! Что значит «Я буду работать на удаленке, а через два месяца выйду в офис»?! Лучше бы она замуж вышла за нормального мужика, а не за этого идиота! Но кому нужно мое мнение. Оля сразу же дала понять, что я лезу не в своё дело. С самого начала. И она для меня – неприступная высота.

Я сделал вид, что проглотил ее слова. Хотя в ее номер тогда в Женеве пробивался всеми правдами и неправдами. Но в итоге… да. Она так и осталась вне зоны моего доступа. И даже в ту единственную ночь, когда Оля допустила меня до своего тела, было ясно: она согласилась только для того, чтобы получить эмоциональную разрядку.

Я, когда ее в ресторане увидел, думал, сбрендил. Если и был шанс встретить эту девушку вновь после неудачной сцены в Женеве, то самый минимальный.

Оля, глотая слёзы, все же разрешила сесть за ее столик. Но мне разрешение и не нужно было: я бы остался в любом случае.

Слишком уж сильно она зацепила меня своим отказом. Не в моих правилах вообще-то замужних женщин в постель тащить. Но с Олей… главным стала победа, а не средства ее достижения.

Признаю, я просто воспользовался ее состоянием. Низко и подло. Знаю. Но мне плевать было. Почему-то казалось, если ее муж, которому она хранила верность, настолько облажался, что Оля даже не снесла мне полфизиономии за тот поцелуй, то я имею полное право отвезти ее к себе и утешить.

Я думал, что просто добьюсь поставленной цели. Хочу ее, и все. Просто хочу. Ущемлённое самолюбие – та ещё болючая штука. Но стало только хуже. Мало того, что все случилось на ее условиях, так ещё и утром, когда я проснулся, она уже разговаривала с ним…

Я разве что зубами не скрипел, когда смотрел на то, как она нервно и рывками натягивает на себя одежду, на неприкрытую вину и сожаление в ее взгляде… да, в общем, даже вспоминать не хочется. Впервые в жизни женщина после ночи в моей постели горела желанием поскорее убежать, а не прыгнуть в нее и повторить все заново.

Как последний идиот я украдкой вытянул из ее сумки какую-то золотистую фигню и спрятал в ящик шкафа. Как только она уехала, тут же набрал Демиду и потребовал номер Ольги, а потом… потом все вышло, как я и думал: на ее условиях прошла не только совместная ночь, но и последующее общение.

Она тупо игнорила меня все оставшееся время. А я злился и локти кусал, что по сто раз на дню проверял – перезвонила или нет.

Встретить ее в салоне было приятным сюрпризом, но кто бы сомневался, что я вновь натолкнусь на стену отстраненности и холодности? Усилием воли пришлось вдолбить себе в голову всего одно слово: СТОП! В конце концов, Оля – чужая женщина. И мне по большому счету рассчитывать не на что. Но…

Чуть позже ситуация полностью вышла из-под контроля. Сначала, когда ее холёный Егор приперся в салон, а я зацепил обрывки их ссоры про врачей, машину и что-то ещё, дальше я не слушал, потому что готов был снести ему полбашки.

Затем новость о ее беременности просто ударила под дых. А теперь ещё и полное надежд «Разреши мне остаться»!

Разрешил. Вопросов нет! Но ее вот это вот «не знаю, как тебя благодарить…»

Зато я, мать твою, знаю! Потому что то, как она извивалась и стонала подо мной в ту случайную ночь, я помню очень отчетливо! А теперь от этих воспоминаний становится паршиво. Оля беременна…

С суровым лицом выхожу из машины, плотно прикрывая дверь. Дорожки всегда расчищены: отец особо тщательно следит за своим комфортом и окружающей обстановкой. Сегодня он просил заехать на семейные посиделки. А у меня нет причин отказывать в этом. Я и так виделся с родными два раза в год на протяжении последних пяти лет, как переехал в Брюссель.

Прохожу в дом. У отца сегодня гости, он попросил заехать и подольше задержаться. «Уважить стариков».

– Аскар! Как же хорошо, что ты все-таки нашёл время навестить нас!

– А как иначе, мам.

Обнимаю ее и прижимаю к себе. Не сказал бы, что связь с родителями у нас такая уж крепкая, но за кордоном мне их частенько не хватало.

– Сын, ты все же сдержал обещание. Привет, дорогой.

Кажется, отец совсем не стареет. Такой же поджарый, бодрый, как раньше. Только лишь седина уже коснулась его темных волос и сеточка морщин потихоньку испещряет лицо.

Отец спрашивает как дела, как я устроился: переехал окончательно я совсем недавно – около месяца назад. Пока разобрался с квартирой в Брюсселе, пока нашёл новых жильцов. Договоры и остальная мишура заняли прилично времени. И ещё, наконец-то, теперь стоит жирная точка в отношениях с Селеной. Она напрочь отказалась ехать со мной в Россию с самого начала, как только брат предложил мне вложиться в «один очень перспективный проект». Сейчас у нас с Адамом уговор: он вкладывается больше меня финансово, а я больше него посвящаю себя работе. Позже я смогу выкупить часть его капитала, а брат просто будет получать с бизнеса неплохие дивиденды.

Селена изначально закатила истерику, что она никогда не уедет из Бельгии. Обвинила, что я хочу отдалить ее от семьи и подруг, посадить под замок в чужой стране, а сам жить «на работе» и наслаждаться радостями в родном уголке. Когда-то я думал, что женюсь на этой девушке, но последние полтора года наших отношений и регулярных целенаправленных пропилов мозга остудили мой пыл в принципе. Расходились и сходились мы раза три минимум. Встреча с Олей в Женеве произошла как раз в один из таких периодов, когда мы с Селеной брали паузу. Теперь бывшая любовь осталась в прошлом.

– Адам уже уехал, – вещает мама,– у него там какие-то дела неотложные, – вот поганец, запулил на десять минут и свалил при ближайшей возможности. А с меня сейчас точно не слезут.

– Аскар, в гостиной Юсуповы. Здорово, что мы все вместе собрались, да?

Без энтузиазма поддакиваю и натыкаюсь взглядом на застывшую в дверях хрупкую фигурку. В знак приветствия киваю девушке головой.

– Ну какая все же Дариночка у них красавица, правда, сынок? – тихонько щебечет мама.

– Мам, – склоняюсь и так же тихо отвечаю ей на ухо, – оставь роль свахи. Тебе не идёт. Дарина для меня ещё ребёнок.

– Какой же она ребенок? – заговорщицкий шепот начинает трепать мои нервы. Не люблю спорить с родителями, но и на шею садиться тоже не позволяю. – Она молодая женщина. Очень привлекательная, умная, воспитанная…

– Я понял. Пойду я к Юсуповым.

– Привет, – восторг карего взгляда сложно не заметить. Когда я ровняюсь с ней, Дарина восхищённо смотрит на меня. И немного стеснительно произносит, – я не знала, что ты приедешь.

– Отец позвал, и я не смог отказать старику. Рад встрече, – Дарина действительно приятная и, бесспорно, привлекательная девушка. Стройная, длинные чёрные волосы касаются поясницы, на лице застыло наивное выражение; нежная кожа, пухлые губки, аккуратные брови и длинные бархатные ресницы, ни следа косметики, а ее взгляд… она смотрит так, будто чего-то ждёт от меня.

– А я хотела поблагодарить тебя. Ты так выручил меня в прошлый раз. Я бы точно замёрзла и заболела. Мне очень повезло тебя встретить.

– Пустяки. Если бы мне не нужно было срочно заехать на работу, мы бы быстрее управились. Но ты все же повнимательнее в следующий раз. Следи за зарядом. На морозе телефон быстро разряжается.

– Да, конечно. Спасибо тебе.

Мы случайно пересеклись. У Дарины батарея села. Пришлось подвести ее. Из вежливости, но мне не составило труда. Девушка совершенно не напрягает: молча находиться с ней рядом или поддерживать разговор… неважно. С ней легко и комфортно.

Когда я уезжал из России, ей было… сколько? Четырнадцать? Пятнадцать? Я до сих пор помню, как мы вместе рубились в приставку. Беглым взглядом опять окидываю ее фигуру. Значит, сейчас ей двадцать. Или двадцать один. Да, красивая она, нечего сказать, от пацанов наверное отбоя нет.

– Пойду с твоими родителями переброшусь парой слов.

Вечер немного затянулся. По привычке я уже в который раз бросаю беглый взгляд на тёмный экран. Среди кучи уведомлений нет ничего важного. И нет смысла признаваться себе, что я безуспешно жду от Оли банального смс или звонка. Конечно, она не позвонит. Это закрытый вопрос.

– Аскар, – нерешительный голос за спиной принадлежит Дарине. – Я хотела попросить тебя.

Оборачиваюсь и вежливо уточняю, чем могу помочь.

– Папа разрешил мне водить машину. Сказал выбрать подходящий вариант и показать ему. А я, честно говоря, мало в автомобилях понимаю.

– Так ты с ним посоветуйся, как раз обговорите критерии, сумму…

– Да… – девушка нерешительно отводит взгляд, – но… у папы своё мнение на этот счет. А мне бы хотелось чего-то… более…

– Молодёжного, я понял, – заканчиваю за неё. Я уже столько лет в автопроме, что помню, в каком году какой был рейстайлинг по большинству марок и моделей.

– Ты не мог бы помочь? Я подыщу несколько вариантов, а ты скажешь, хороший выбор или нет.

– Договорились. Звони.

– У меня нет твоего нового номера, – у неё и старого вроде не было.

– Диктуй, я на прозвон скину, – тянусь к гаджету, отмечая, что уведомлений не прибавилось. Глаза Дарины загораются, она уверенно называет цифры, а я быстро вбиваю их в память телефона и нажимаю кнопку вызова. – Сохрани.

– Конечно, спасибо, – в упор на меня смотрит. И улыбается. Широко. Искренне. Кажется, ее лицо светится от радости. – Я так рада, что ты вернулся. Уже разобрался с жильём?

– Да, – позволяю вовлечь себя в отстранённый разговор. В гостиной и без меня все отлично. – Квартиру в Брюсселе пока сдаю. Здесь брат выделил мне однушку перекантоваться. Через годик планирую взять что-то попросторнее.