Глава 2

ВИКА

Домой я вернулась уставшая, сегодня было напряженно: поступило два тяжелых пациента. Такие случаи всегда морально топчут меня, как ни отстраняйся. Единственное желание было – сходить в душ и ждать, когда приедет Мартин. Хотелось забыться в родных объятиях, но напряжение витает в воздухе даже сейчас, когда супруг еще не вернулся с работы.

За несколько прошедших дней я так и не успела приготовить ничего приличного, поэтому сегодня на вечер у нас будет ужин из любимого ресторана мужа.

На часах семь вечера. Значит, в моем распоряжении еще где-то часа два, а потом я хочу забыть про весь остальной мир. Чтобы остались только мы: я и Мартин.

Как же мне надоело ругаться. Почему каждый наш с мужем разговор заканчивается ссорой и обжигающими искрами?

Я очень постараюсь, чтобы хоть сегодня все получилось иначе. Но проходит два, потом три, а потом и четыре часа, но мужа нет. Не хочу думать, где он… или с кем. Единственная возможность сбежать от самой себя и не утонуть в потоке ужасающих мыслей – это душ. Снова душ… И не могу отказаться от огненно-горячей воды, потому что кажется, вместе с её потоками утекают и дурные предчувствия.

Кожа впитывает тепло, но согреться не получается. Меня трясет так, что я не могу справиться со внутренней дрожью. Поняв, что мне не светит успокоиться, я закрываю вентиль.

Звук тут же захлопнувшейся входной двери заставляет меня напряженно застыть. Прислоняюсь лбом к горячему кафелю и горестно опускаю веки. Вопросы, вопросы, вопросы. Не хочу ссориться, но… справляться со своими подозрениями с каждым разом у меня получается все хуже и хуже, как и держать догадки при себе. Я быстро выбираюсь «на сушу». Туго затянутый, как броня, халат создает иллюзорное ощущение: раз прикрыто тело, значит, и душа не обнажена. Накручиваю полотенце на голову. Спокойствие и уверенность уже утекли в канализацию вместе с последними каплями воды.

И как финальный штрих – взгляд в зеркало. Не мигая гляжу на себя. Огромные серые глаза полны непролитых слез. Я чувствую себя сломленной. Раньше мой взор светился от счастья, я готова была весь мир обнять. А сейчас чувствую себя опустошенной, уставшей и… преданной.

Последнее время мы с Мартином идем двумя параллелями. И я хочу надеяться, что все-таки сможем выплыть из водоворота недоверия и лжи и найти обратную дорогу друг к другу.

Честное слово, выходя из ванны, я не ставила себе целью конфликтовать. Но… один взгляд на Мартина, и я напряженно застываю.

– Где ты был? – вопрос невольно слетает с губ и падает на сердце тяжелым камнем, неимоверно давит и тянет меня вниз, пригибая к земле, ставит на колени.

Рассчитывать на то, что супруг отреагирует спокойно, – глупо. Но надежда, как известно, умирает последней. Что, собственно, она и делает, корчась в тяжких муках. Ссора вспыхивает мгновенно. Я этого не хочу, но в голове кричу, оглушенная: «Да хватит же мне врать! Хватит! Пожалуйста! Давай закончим этот кошмар!»

Раньше мы любили завалиться на кровать, посмотреть комедию, а потом задыхаться от любви, даря себя друг другу полностью, без остатка. Но все это осталось в прошлом.

– Если бы ты не выключал телефон всякий раз, когда я хочу согласовать планы на вечер, то возможностей встретить тебя после работы у меня было бы больше, – не могу сдержать обиду. Ну не могу! И вновь пустые оправдания:

– Батарея села, Вик, – коротко роняет муж, и на всю кухню раздается громкий писк его телефона. Словно в плохой мелодраме. Неосознанно я поворачиваю голову и опускаю взгляд вниз.

Александра: «Надеюсь, от меня дорога была быстрой))) Еще раз спасибо “ангелочек”»

Я округляю глаза. Серьезно?! Дорога от нее?! Чаша терпения переполняется.

Это издевка. Как «Правда-ложь».

Наши с Мартином диалоги напоминают эту дурацкую игру!

Разве может быть так больно? Внутрь словно воткнули острый нож. Он поворачивается снова и снова. Раньше хотя бы доказательств не было. А теперь есть!

– Забавно, – глухо бросаю я, стараясь унять внутреннюю дрожь. – Сообразительная, однако, штука. Для некоторых, – намекаю на себя, – батарея разряжена. А для кого-то, – чтоб этой Санечке икалось, – она всегда активна. Удобно, что уж.

– Не неси чушь, Вика! – взрывается он.

– Знаешь, – я устало опускаюсь на мягкий стул, просто ноги уже не держат. Зачем? Ну зачем он так? – Просто признайся уже, что ты с ней спишь. Скажи это один раз!

– А я и говорю «просто», Вика! Только ты не слышишь! Ты уже придумала себе что-то и свято в это веришь! – Мартин не сдерживает эмоций. Он кричит на меня. Но слова проникают в мозг, словно через толщу воды. Заторможенно, искаженно. «Саша, Саша, Саша». Господи, как я устала от этого имени. Кажется, теперь оно для меня – самое ненавистное в мире. А ведь раньше я мечтала так дочь назвать. Горькая усмешка вырывается из груди.

Мартин жалуется, что я его довела. Вот как, родной?! Меня режет изнутри от наших ссор, от непонимания. А самое главное, я не представляю, как распутать этот клубок. Мне кажется, что это конец.

– Не ездил я к ней! Не ездил! Она только моя помощница! Все!

– Тогда почему ты выехал от нее ночью? Ночью, Мартин!

Он с немым вопросом смотрит на меня. В глазах блестит растерянность. Я дергаю провод зарядки и тычу телефоном мужу в лицо.

И жду. Вечность, как мне кажется, жду его ответа. И если я рассчитывала на весомый аргумент, то сильно просчиталась. Он просто ее подвозил, оказывается. Всего-то. И снова мы ругаемся, возводя новые барьеры.

Мартин резко разворачивается и, громко топая, уходит в спальню. Я не могу стоять на месте. Я должна что-то сделать, что-то сказать. Достучаться до него. Это ненормально! Он должен домой нестись! Ко мне! А не секретаршу свою подвозить!

В спальню влетаю сразу, как включается свет.

Эта комната священна для нас обоих. Здесь всегда рушились любые барьеры, но сегодня это непреложное правило изменится.

– Ты после нее в нашей, – выделяю слово, – постели собираешься спать? – меня трясет. Я не могу это контролировать.

– Да, собираюсь, – глухо доносится до меня.

– Вали отсюда! – срываюсь. Я больше не могу. У всего есть предел. И мой, по всей вероятности, уже наступил. – К Санечке обратно! Там и ночуй! – я швыряю ему в лицо брюки, которые он снял.

– Да ладно?! Вика! – ласковое звучание моего имени в его устах звучит злой иронией. Он швыряет на пол один за другим мои конспекты и книги. —

А что в это время будешь делать ты, м? Со своими профессорами спать? Ну как же. Светила науки! Не чета мужу. А я ничего. Книжечки пожру, да, пока ты увлечена чтением?

– Ты бредишь! – я не верю, что все это не сон. Не хочу окунаться в новую реальность.

Мартин говорит откровенную ерунду. Какие мужики в моей жизни? Я с самого начала на него как на бога смотрела! Дышала, только когда он был рядом! Да, я учусь! Много и усердно! Всегда была лучшей на потоке! Я так хочу видеть гордость в его глазах, поддержку. А вместо этого – женщины и пренебрежение! Его внимание обращено точно не ко мне!

Я уже не контролирую поток горьких слез, что стекают по щекам. Муж невозмутимо укладывается в постель и натягивает на себя одеяло.

– Значит, если я от тебя уйду, ты даже не заметишь.

– Не забудь тетрадки свои забрать!!!

– Я завтра же подам на развод. Можешь обрадовать Саню свою.

В голову забирается крамольная мысль: «где-то густо, где-то пусто». Жаль только, что пусто стало в супружеской жизни.

Несколько обидных фраз мне вслед, и я снова сбегаю в ванную. Открываю кран на всю и срываюсь в рыдания. Мне обидно, больно, горько! Я не заслуживаю этого всего! Как же он может так?! Почему Мартин рушит все между нами?! Да, я не самая идеальная жена! Но…

Снова и снова пытаюсь сделать вдох. Спустя время у меня получается более-менее прийти в себя. На дворе ночь, и, конечно, я никуда не могу уйти, хотя очень хочется сбежать. Но я этого не сделаю. Трудности закаляют и делают нас сильнее.

На цыпочках захожу в комнату и сажусь на краешек кровати. Кажется, Мартин спит. А у меня чешутся пальцы дотронуться до теплой кожи его плеча. Почувствовать его каждой клеточкой. Ощутить, что я для него та самая маленькая девочка. Его!!!

Нет. Не сейчас. Не смогу. Уже слишком поздно что-то менять. И слезы не помогут мне решить, что же делать дальше.

Медленно занимаю свое место, стараясь не касаться супруга, и подтягиваю колени к груди. С горем пополам я срываюсь в беспокойный сон. И на дне души уже не теплится надежда, что завтра мы обязательно поймем друг друга, объяснимся и все будет хорошо.

Не будет. Ничего уже у нас не будет…

Глава 3

– Мартин Андреевич, вы сегодня выглядите… странно, – замечает Санька, недоуменно сводя брови и оглядывая меня с пят до макушки. Даже привстает со своего места.

Горящий взор цвета морских глубин останавливается на моем лице.

– Помятый немного, да? – выдыхаю я.

– Есть немного, – тепло улыбается мне помощница.

Я вчера пытался заснуть, долго вертелся. Вика так дверью шандарахнула, что мне показалось, обои отклеятся и штукатурка с потолка посыпется.

Воинственное лицо жены до сих пор перед глазами. Пару часов я вертелся точно. Когда тихонько скрипнула дверца шкафа, я чуть на постели не подлетел. Первой мыслью было: куда это она собралась?! Два часа ночи! Шелест одежды нервировал невероятно, выдавая по мозгам барабанной дробью. Но спустя три минуты матрас прогнулся рядом. От сердца немного отлегло. Я с трудом поборол в себе желание развернуться и прижать жену к себе, обвить талию рукой. Зарыться в волосы носом. На душе все еще шкварчит. Такое впечатление, что мы день за днем отдаляемся друг от друга и закапываем себя все больше и больше. Глубже и глубже. Тщательнее и тщательнее.

Вика не первый раз заикнулась о разводе. Каждый раз это казалось бредом высшей инстанции, и мне как-то удавалось гасить эти неуместные порывы. Но вчера меня прорвало. До каких пор я буду выносить ее истерики? До каких пор я буду чувствовать себя устаревшим невостребованным приложением? ДО КАКИХ?! Если ей настолько хреново со мной, так, может, не мучиться и резать, не дожидаясь перитонита? Она же вообще ничего не хочет. Вике вообще ничего не надо! Я для нее просто пустое место! Ей плевать, устал ли я, как у меня дела, что на работе, может, колесо пробило? Зато если меня машина собьет, то она сможет усовершенствовать методы штопки. Наплевать на все! Важно только, что новый журнальчик вышел. Ну как так жить можно?! Я бесконечно горжусь ее успехами! Но чем выше она поднимается, тем незначительнее для нее становлюсь я, да и наша семья. Пустое место. Зато Вика – профессионал! И чужие беды для нее всегда важнее, чем наши собственные.

Вчерашний вечер как взрыв. И больше нет желания сводить на нет все конфликты. Хочет уйти – пусть идёт. Медицинский учебник ей в супруги.

– Да просто ночь была бурная, не успел восстановиться, – зачем-то вру я, подмечая, как внимательные синие глаза помощницы наполняются сожалением.

– Понятно. Вы завтракали?

– Не успел, – выплевываю с горечью, не дожидаясь ответа. Иду к себе в кабинет. И замираю. На столе два сэндвича и кофе. Не понял.

– Сань, – наполовину выглядываю из кабинета, – а что там за пир у меня на столе?

– Я так и знала, что вы не позавтракали. Вот… и… кофе из кафе. Как вы любите, с карамелью.

Хорошая девочка. Смотрит на меня с восхищением. С самого первого дня ее работы. Я понимаю, что как мужик привлекаю ее. Посыл в ее взгляде горит очень ярко. Приятно, конечно. Но для меня всегда существовала только моя восходящая медицинская звёздочка. Только ее серые глазки могут ранить и одновременно поднять до самых небес, подарить ощущение сверхмощи и силы. Будто мне все по плечу. А могут столкнуть в пропасть. Что, собственно, уже и произошло.

– Спасибо, Саш. Сколько ты потратила?

– Да я… – она отворачивается в смятении. Я успеваю заметить, как лицо ее заливает румянец.

Вынимаю из кармана бумажник, цепляю купюру и кладу на стол перед помощницей.

– Это покроет расходы?

– Конечно… – бормочет она смущённо, и ее длинные пушистые ресницы ложатся на алеющие щечки, – Мартин Андреевич.

В кабинете скидываю с себя пиджак. В телефон уже долбятся. На первый разговор уходит минут пятнадцать, на следующий – двадцать. Я успеваю только раза три отхлебнуть кофе, который уже, естественно, прилично подостыл.

Как только отбиваю вызов, накидываюсь на сэндвич. Жадно откусываю. Хочу попросить Сашу принести свежий кофе.

– Саш, зайди, пожалуйста, – прошу по-рабочему.

Поднимаюсь из-за стола, придерживая стаканчик. Мое внимание привлекает мелькание экрана. Вика!

Малышка: «Ты на работе уже?»

Я: «Естественно», – швыряю в ответ. И вновь начинаю закипать.

Малышка: «Очень занят?»

Я: «Очень!»

Малышка: «Утром так и не позавтракал…»

Проглатываю ответ. И просто блокирую телефон. Ну сорвусь же сейчас, она не понимает?!

С кофе в руках разворачиваюсь и ловлю тихий вскрик и резкое движение прямо возле себя.

Это Сашка тихонько подкралась… а я уже успел взмахнуть рукой… и теперь темно-коричневое пятно расплывается по ее белоснежной блузке.

– Черт! – выпаливаю я, отставляя стакан в сторону, по инерции пытаясь стряхнуть несмываемую лужу с ее груди.