В шесть лет, 19 марта 1962 года, родители решили отметить первый сознательный Егоркин день рождения – считали, что теперь он сможет его по-настоящему осознать.
Когда утром Егорка проснулся, он был ошеломлен. И долго растерянно водил глазами по комнате. Потому что весь пол в комнате, его столик, стул и даже одеяло – все оказалось усыпано оловянными солдатиками всех видов и размеров! А также пушками, пулеметами, зенитками, танками… И когда Егор все осмотрел, то очень тихо, радостно и удивленно сказал – скорее сам себе, чем родителям: «Вот что такое день рожденья…»
Потом пришли гости, и он выступил со своим коронным номером – отрывком из романа в стихах «Евгений Онегин»:
Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
И хотя за окном стоял вовсе не ноябрь, а 19 марта, и приближалась совсем не скучная весенняя пора, но все притихли, слушая Егорку. Уж очень хорошо он читал Пушкина. И всем стало видно, какой же это тонкий и умный мальчик.
– Что вы чаще всего вспоминаете из его детства?
– Годы, проведенные на Кубе. Он был тогда такой маленький и трогательный. Ему сшили военную форму, и он ощущал себя революционером. Время было тяжелое – Карибский кризис…
А. П. Бажова-Гайдар, декабрь 2010
Итак, весна 1962 года. Моему маленькому герою шесть лет.
В Советском Союзе вовсю идет Оттепель – после смерти Сталина смягчается жестокая советская власть. Вернулось множество людей из сталинских концлагерей – с Колымы, из Воркуты и Норильска, из казахстанских степей. Отовсюду, где в земле и в вечной мерзлоте остались лежать сотни тысяч сограждан – без гробов, без надгробий и крестов, голые, с биркой на ноге. Безвинно замученных не в фашистских лагерях, а в своем родном отечестве.
Выжившие и вернувшиеся участвуют в литературной и общественной жизни – ив немалой степени меняют саму ее атмосферу: они ведь знают то, о чем остававшиеся на свободе (которую в свою очередь надо бы, как вы уже знаете из 4-й главы, помещать в кавычки) имеют очень приблизительное представление. Теперь рассказы о лагерях, покрывавших всю страну, и о страшных пытках в следственных камерах слышны во многих домах. И просто невозможно не верить, что такое больше не повторится.
…Всего год назад наш Гагарин – первым в мире! – полетел в космос.
И независимость Кубы, достигнутая в 1959 году, каким-то образом вписывалась в советскую Оттепель, воспринималась как едва ли не наше достижение тоже…
Отпраздновав в марте день рожденья сына, Гайдары всей семьей отправились на Кубу, уже получившую прочное именование – Остров Свободы. Они и представления не имели о том, что их там поджидало в недалеком будущем.
Еще менее могли они себе вообразить отдаленное будущее самого Острова Свободы…
Весна 1962. Письмо Тимура Гайдара матери в Москву.
«20 мая начинается моя работа в Гаване.
О своем решении ехать на Кубу не жалею. Это абсолютно правильное решение.
Летели мы хорошо. Егор, правда, простудился на острове Кюрасао, где мы провели два дня, но теперь здоров, купается в бассейне. Мы с ним крепко дружим. И вообще все трое живем дружно.
Квартира большая. У Егора отдельная комната с видом на океан и крепость.
Любимое занятие Егора считать этажи в гаванских небоскребах.
Он уже считает по-испански. У него появились первые друзья-сверстники».
«Поразительно яркие воспоминания о революционной Кубе: еще работающая, не развалившаяся американская туристская цивилизация вместе с неподдельным веселым революционным энтузиазмом победителей, многолюдные митинги, песни, карнавалы…
Окна моей комнаты в отеле “Риомар” выходят прямо на Мексиканский залив, внизу плавательный бассейн, рядом с ним – артиллерийская батарея…» (Е. Гайдар, 1996).
В светлое будущее этой страны увлеченно верит в начале 1960-х вся семья Гайдаров. Да и многие в Советском Союзе азартно скандируют: «Куба – да, янки – нет!»
Перенесемся на полвека вперед – чтобы взглянуть на то, что же в конце концов получилось из революционной Кубы.
Теперь это можно сделать, потому что в июле 2011 года на российские экраны вышел документальный фильм «Родина или смерть» – о Кубе сегодня. Известный режиссер документального кино Виталий Манский рассказывает газете «Московские новости» (22 июля 2011), как он решил снимать Кубу:
«.. Поскольку Фидель по большому счету правит и сейчас, то есть 51 год, то сегодняшняя Куба – как Советский Союз накануне смерти Сталина. Мне показалось, что будет интересно вдруг попасть в тот Советский Союз человеком, знающим, что будет оттепель, застой, перестройка, опять застой. К людям, которые ничего этого не знают.
– Было ощущение, что возможна прямая аналогия?
– Я ее допустил. И, в конечном счете, не ошибся. <…>
– Фильм начинается с эпизода на кладбище, где происходит официальное перезахоронение умерших. Люди вынимают из гробов останки своих близких, руками разламывают их кости, перекладывают в какие-то коробки. Зачем ты начал с этих кадров? Чтобы задать настроение “родина или смерть”?
– Я хотел как-то сблизить жизнь и смерть – поставить их рядом в кадре. Придумать такое вообще невозможно. Это за гранью.
В каком бы городе или стране я ни был – непременно хожу на кладбище. Мне кажется, что мир мертвых – очень точный образ мира живых. Ты часто не можешь войти в квартиру, в мир и души людей, но ты можешь их понять, увидев могилу их матери. <… >
– А почему в атеистическом, коммунистическом государстве Куба не сжигают умерших?
– Элементарно не хватает электричества, нет топлива, чтобы сжигать. Им король Испании подарил крематорий. Но нечем заправлять.
– Ты знал, что там так принято?
– Как раз когда мы там были, у нашего водителя подошла очередь освобождать гробницу – это делается через три года после похорон. Потому мы и могли этот эпизод снять, прикинувшись родственниками из-за границы.
– Получить разрешение на съемку нельзя?
– Просто нереально.
– На Кубе сложно подглядеть то, что не очевидно?
– Там очень трудно снимать, во всяком случае, так было год назад, сейчас, говорят, что-то изменилось. У них очень болезненное отношение к собственному имиджу. На встречах с чиновниками мне говорили: “Мы же вас пустили! У нас же десятки заявок со всего мира, мы не пускаем никого, но вам доверились, вы должны быть доброжелательны“. Я в ответ: “О’кей, большое спасибо. Но как я могу быть позитивно заряженным, если знаю, что каждый раз, когда ухожу из дому, там происходит обыск!” И они не сильно это отрицали. Тетка, у которой мы жили, буквально через неделю нас стала выгонять, хотя мы платили ей бешеные деньги. Потому что в ее доме регулярно шел шмон…
Самое страшное для них – разоблачение мифов. Мифами дорожат больше, чем собственно секретами. Думаю, снять в воинской части проще, чем в обычной школе…Оказывается, чтобы на территорию школы попасть, нужно иметь бумагу, подписанную замминистра образования. Есть специальные замминистра образования и замминистра здравоохранения, у которых только одна функция – такие разрешения иностранцам выдавать…
– Что же там такого, чего нельзя показывать?
– Абсолютная бедность. Вместо автобусов, например, фургоны, в них сидят люди. В принципе ничего особенного, но очень страшно, потому что кажется – люди как скот.
…Дети не голые, они все в форме, которая выглядит, может, не столь свежо, как хотелось бы. Но туалеты без канализации, просто дырки, а на Кубе не прохладно. И когда входишь в школу, с одной стороны чувствуешь запах из туалета, а с другой – из столовой, где детей кормят какими-то булками и чаем, это их обед. Стоят школьники, поют гимн. Революционные песни разучивают. Про их счастливое детство.
– Но ведь считается, что кубинское здравоохранение прекрасно. Что иностранцы туда специально ездят лечиться.
–.. Может быть, дело в культурных различиях. Но мне кажется, только в морге можно человека положить на камень.
– Больных кладут на пол?
– На каменные лавки. При нас привозили каких-то окровавленных людей в наручниках. Когда ты сидишь в приемном покое и видишь, как все это происходит… А ведь мы иностранцы, привилегированные, из Советского Союза. Для них России-то не существует. Есть Советский Союз, который изменил идеалам коммунизма.
– Не понимаю, как это соотносится с тем, что на Кубу охотно ездят туристы.
– Огромное количество людей находятся в абсолютнейшем заблуждении, что они были на Кубе. Потому что у них есть билет Москва – Гавана. Они были не на Кубе! Они были на искусственном полуострове под названием Варадеро. Думаю, между Диснейлендом и Америкой куда больше общего, чем у Варадеро с Кубой…
Турист приезжает в Варадеро и, конечно, хочет поехать в Гавану на экскурсию. Для таких вот дотошных специально разработан маршрут… Приезжают в Гавану. Специальная стоянка для автобусов и четкий маршрут по определенным улицам с заходом в кафе, с выходом на площадь – и назад в автобусы.
Перед первой поездкой на Кубу смотрел впечатления туристов в интернете. Ничего понять не могу. Десятый, двадцатый, сороковой альбом – как будто один человек снимает. У всех тетка с сигарой сидит. Почему все туристы – из Кинешмы, Вологды, Москвы, Барнаула – снимают одну и ту же тетку? Приезжаю. Тетка сидит на этом туристическом маршруте, как клоун Дональд в Макдональдсе, держит не сигару, а палку, обклеенную бумагой. И все довольны!
– И все-таки ты увидел там много людей вполне симпатичных.
– Более чем. Они прекрасные. Цивилизованные. Образованные. Заинтересованные. Впитывающие. Абсолютно свои люди… Поскольку нам очень помогало кубинское посольство в Москве, я обещал, что посол первым в России посмотрит фильм. Безумно обрадовала его реакция. Посол сказал: “Оторопь берет от того, что мы увидели. Но если удастся эту картину показать на Кубе, она может совершить революцию в сознании целой нации”».
Смело повторю, что, отправляясь весной 1962 года на Кубу корреспондентом «Правды» с женой и маленьким сыном, Тимур Гайдар и во сне не мог увидеть, какие события развернутся в ближайшие месяцы в непосредственной близости от его семьи.
Итак, 20 мая 1962 года корреспондент «Правды» приступил к работе на Кубе. А через два дня, 24 мая, Политбюро ЦК КПСС, вдохновленное победой Кубы на Плайя-Хирон, приняло секретное решение о размещении на Кубе советских баллистических ракет. На тот момент – самого мощного оружия.
Незадолго до этого Хрущев сказал в одной из речей, что если США тронут Кубу, то СССР нанесет по ним ответный удар. Почему-то он решил, что обычное вооружение здесь не подходит – только ракеты с ядерными боеголовками смогут удержать США от агрессии против Кубы.
Началась подготовка масштабной операции под названием «Анадырь». Через Атлантику должна была двинуться на судах ракетная дивизия в составе пяти полков. И доставить на Кубу 40 пусковых установок. Дальность полета ракет обеспечивала поражение важнейших объектов на территории США. Как прореагируют на такую нетривиальную новость США – в расчет почему-то не принималось.
12 июля 1962 года в портах Баренцева, Балтийского и Черного морей началась погрузка личного состава и техники на 80 судов морского флота СССР. Общая численность группы советских войск, которую предстояло перебросить, составляла ни много ни мало – 43 тысячи человек. Ни один из них не знал, куда и зачем он плывет. Плавание в водах Атлантики готовилось в обстановке сверхсекретности.
И вновь зададимся вопросом – думал ли Хрущев, что США «не заметят» привезенных ракет и дивизию бойцов?
Или он полагал, что заметят и, утирая слезы, смирятся с ядерными боеголовками в непосредственной близости от своей водной границы?
Тайну своих странных расчетов Никита Хрущев унес с собой.
Постепенно все советские суда доплыли, люди выгрузились и начали потихоньку, главным образом по ночам, монтировать ракеты.
Долго ли коротко ли, но 14 октября 1962 года американский разведывательный самолет У-2, натурально, обнаружил и сфотографировал соткавшиеся из воздуха, пользуясь словами Михаила Булгакова в знаменитом романе «Мастер и Маргарита», стартовые позиции советских ракетных войск. Поскольку спрятать ракеты такой длины абсолютно невозможно. Скоро определены были и типы ракет, нацеленных на главные города США…
16 октября ЦРУ предъявило фотографии советских ракет президенту Джону Кеннеди. Тот, как говорят, в первые минуты не поверил своим глазам.
Сначала США через дипломатические каналы предъявили Советскому Союзу обвинение в том, что по решению советского правительства на острове в течение нескольких месяцев велась подготовка к нанесению ракетно-ядерного удара по США.
…Как писал впоследствии Тимур Гайдар о мечтах своего маленького сына – не слабо!
Советские же дипломаты повели себя примерно так, как Аннушка в упомянутом романе Булгакова, поднявшая на лестнице и прикарманившая оброненную Маргаритой брильянтовую подковку: «В голове у Аннушки образовалась вьюга: “Знать ничего не знаю!.. Ведать ничего не ведаю!..”».
Самое же смешное, что на этот раз советские дипломаты действительно говорили правду (что не часто им удавалось). Они знать ничего не знали о том, что на самом деле происходит на Кубе. Не знали, что часть завезенных ракет уже оснащена боеголовками. И что военное командование на острове наделено полномочиями на месте самостоятельно принимать решение об их применении. То есть – о начале третьей мировой войны. Так сказать, в рабочем порядке – даже без решения главы советского государства.
22 октября правительство США объявило своей стране и миру, что на Кубе обнаружены мощнейшие советские ракеты.
Реакцию американцев легко предугадать. Они не привыкли, чтоб им на головы бросали бомбы или пуляли по их городам ракетами. Прежде всего – по той причине, что на их материке никаких войн давным-давно не велось.
Через 15 минут после заявления американского президента Фидель Кастро, главнокомандующий военными силами Кубы, объявил боевую тревогу и всеобщую мобилизацию. Вот кто был на подъеме, детски радуясь ситуации! Появилась возможность раз и навсегда проучить проклятых янки – под прикрытием грозных советских ракет!
А Джон Кеннеди, выступая по телевидению 22 октября, в качестве первых шагов объявил полную морскую блокаду Кубы. Президент США отдал приказ – вывести в Карибское море флот и привести в боевую готовность стратегическую авиацию. В море вышли восемь авианосцев, два крейсера, тринадцать подводных лодок и сотни других кораблей.
Ариадна Павловна Бажова-Гайдар вспоминает:
– …Нас обстреляли – вошел корабль с гусанос и обстрелял гостиницу, где жили все советские. В какой-то момент ситуация достигла пика. Шел советский корабль, прорывая морскую блокаду. Если судно пропустят – войны не будет. Если судно не пропустят – будет война. И однажды ночью я открываю балконную дверь и вижу – весь океан в огнях. Закрыла балкон, легла. И Егорка рядом со мной. Что делать? Тимур, конечно, в посольстве, там у него свои задачи. Один из наших военных, которые прибыли на Кубу тогда, говорил: «Ариадна, вы не беспокойтесь, я за вами с Егором на последнем бэтээре приеду». Ну, я думаю, а куда этот БТР-то пойдет, в океан? И я тогда подумала, что нам надо утопиться с Егорушкой, не сдаваться же в руки гусанос. Сначала, думаю, Егорушку утоплю, потом сама утоплюсь. Серьезно, была такая мысль. Безвыходность положения – входит американский флот, начнутся аресты, прежде всего, конечно, нас, советских граждан, прикончат…Моя невестка Маша потом спрашивала: «Вы хотели Егорушку утопить – это правда?» Я говорю: «Правда, хотела».
…Да, знаменитые американские морские пехотинцы, танковые и другие дивизии готовились к боевым действиям.
Советскому Союзу предъявлен ультиматум – безотлагательно удалить советские ракеты с территории острова.
Хрущев закусил удила, и правительство СССР оповестило мир, что «нанесет самый мощный ответный удар». Были приведены в повышенную боевую готовность все вооруженные силы Советского Союза. И в первую очередь – ракетные войска стратегического назначения.
Мировая война, а точнее – война на уничтожение всего мира – встала на пороге.
Совершив свою авантюру, Хрущев был вынужден теперь напряженно размышлять над тем, как же из нее выходить. И когда ему стало совершенно ясно, что США ни в коем случае не потерпят советских боеголовок у себя под боком и полны решимости убрать их любой ценой, он 26 октября направил Джону Кеннеди примирительное послание.
27 октября наступила «черная суббота» кубинского (или, как его обычно называют у нас в стране, Карибского) кризиса. Был сбит американский самолет-разведчик, летчик погиб. Над Кубой дважды в сутки проносились – с целью устрашения – американские эскадрильи.
А Кеннеди и Хрущев – в данный момент вершители судеб мира – вели неустанные переговоры.
О проекте
О подписке
Другие проекты