Мне всегда нравилось красиво одеваться. Я до сих пор не могу понять, почему не выбрала другое направление в жизни, возможно, со временем превратилась бы в известного дизайнера. Тогда же я просто стала одной из главных модниц нашего техникума. Классный руководитель была худенькой, подтянутой и стильной женщиной с безупречным макияжем и прической. Она стала для нас эталоном женственности и очарования. После уроков информатики, которые она преподавала, мы часто беседовали о стиле, одежде, о том, какой должна быть женщина. Как-то она сказала нам «Девочки, купите на стипендию весы и следите за весом. Легче сбросить двести граммов, чем три килограмма лишнего». Тогда для меня это стало правилом жизни, я всегда стремилась совершенствовать себя. Учеба не вызывала трудностей, все давалось легко, и скоро я стала старостой группы. Мероприятия внутри техникума носили празднично-женский характер. Это были конкурсы красоты и показы мод. Многие девчонки жили в общежитии, и я иногда оставалась у них ночевать. Попасть в общежитие было не просто, приходилось заходить большой гурьбой и в какой-нибудь знакомой для вахтерши одежде. В общаге мне нравился дух сплоченности, единства, когда, например, все вместе жарили картошку и так же вместе ее съедали.
Брат одной из моих подруг учился в автомобильном училище, куда мы ходили знакомиться, даже несмотря на конкуренцию со стороны городских девушек. Встречи с Артемом стали редкими. Пожалуй, только запрет мамы поддерживал наши отношения. Мы договаривались с ним о встрече заранее, и когда что-то менялось, он отправлял ко мне посыльного. Однажды, Артем попросил заглянуть ко мне знакомого курсанта, чтобы он предупредил меня о времени встречи.
В это время у меня во всю шла уборка, и я с тряпкой в руках открыла дверь. Какого же было мое удивление, когда я увидела красивого, высокого парня в кадетской форме. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а потом он передал просьбу Артема. Курсант мне очень понравился. Он был по-мужски красив и обаятелен. После этого мы не виделись, но я постоянно думала о нем. Артем все чаще уезжал куда-нибудь по делам, и мне приходилось развлекать себя самой.
В один из субботних вечеров я встретила знакомого курсанта на очередной дискотеке: это был наш шанс. Мы провели вместе вечер, и он спросил, можно ли ему прийти ко мне в гости. Я согласилась. Так начались отношения, подогреваемые старанием сохранить тайну. Я стала избегать встреч с Артемом. Он заподозрил неладное. И однажды все открылось. Он стал выслеживать меня, встречать после техникума, писать в записках угрозы. Даже родители были вынуждены вступиться и попросили его оставить меня в покое. Тем временем отношения со Стасиком набирали обороты. Мама была довольна. Конечно, он мне нравился, но о замужестве я совсем не думала. Мама часто напоминала мне, как тяжело я всегда переживала расставания, предупреждала, что когда начинаешь выбирать, рискуешь остаться в девках или выйти за первого встречного. Парень был самый подходящий.
Стас отлично относился к моим родителям, особенно хорошие взаимоотношения сложились у него с мамой. В это время приближался конец учебы в техникуме, мы выходили на диплом, нужно было строить дальнейшие планы. Я сообщила ему, что остаются в городе только те, кто замужем, остальные разъедутся по нашей многострадальной Родине поднимать ее экономику. Это сработало, и он предложил пожениться. Его родителям о своем решении мы сообщили по телефону. Они порадовались, хотя их смутило то обстоятельство, что он тогда учился на третьем курсе военного училища и не был готов содержать семью. Мама была счастлива, что отвадила меня от прохиндея Артема и что я выхожу замуж, да еще за такого красавца.
Свадьба была назначена на 26 февраля. Все было расписано и запланировано заранее. Особая справка, выданная молодоженам, обещала священное право пользования магазинами для новобрачных, поэтому обручальные кольца посчастливилось купить быстро. По той же справке, «брачующимся во времена тотального дефицита» отпускалось шампанское (не больше ящика!) и дежурные улыбки ударников социалистического труда, стоявших за полупустыми прилавками.
«Ольга, не хорошо это, не к добру…», – участливо вздыхала мама. Она не была суеверной, в церковь, как и положено нормальному советскому гражданину, не ходила, да только было что-то пугающее в моем решении одолжить платье на свадьбу у подруги. Родители привезли жениху костюм, и усилия семьи по экономии средств позволили заказать кафе на пятьдесят человек, да еще с обильным столом.
К одиннадцати часам дня мои темные кудри увенчала прическа с цветами, а на тонкую девичью фигурку были надеты все полагающиеся советской невесте атрибуты – белое платье, фата и, конечно, перчатки. Церемония прошла быстро: родители всплакнули, гости поздравили. Только во время поездки случилась неприятность с машиной, но на такие мелочи, как и полагается на счастливой свадьбе, никто не обратил внимания. Утром молодоженов встречали на квартире родителей. Не понимаю, почему у нас, русских, отмечают два дня свадьбы!? От одного так устанешь, столько забот и хлопот, так нужно два отметить!
В понедельник я появилась в техникуме уже замужней. Девчонки смотрели фотографии, кто-то искренне восторгался красотой молодоженов, кто-то просто молчал. Но я не обижалась, почти все из них были не замужем и мечтали вот так же принести свадебные фото, отвечать на многочисленные вопросы, принимать поздравления и просто быть счастливыми. После мартовской сессии у меня наступали каникулы, и мы запланировали свадебное путешествие. Поскольку раньше за границу отдыхать не выезжали, то было выбрано западное направление. Белоруссия и любимый город Брест, с которым у меня было связано множество воспоминаний. К тому же, там всегда можно было «отовариться» – именно в Белоруссии можно было купить вещи из Польши.
В Бресте жила мамина подруга тетя Маша и моя бывшая одноклассница Галина. Город встретил солнечной погодой и шумным вокзалом. Тетя Маша поселила нас у себя на целую неделю. Время летело незаметно. Мы гуляли по старинному городу, я просто влюбилась в Брест, его широкие проспекты, странную архитектуру. Особенно нравилось нам гулять со Стасом. Мы шли с ним по улице, и, казалось, что окружающие заглядывались на нас, особенно девушки. Смуглый, высокий, черноглазый красавец явно производил впечатление иностранца и привлекал всеобщее внимание. Я держала его за руку и чувствовала себя обладателем вожделенного приза. Мне вообще приятно было держать его широкую ладонь, приятно чувствовать, что он сильный и смелый, способен оградить и защитить меня от чего угодно. Мне удалось отыскать Галину, которая тоже собиралась замуж. Вместе с ней мы вдоволь наболтались по барахолкам, купив на сэкономленные деньги заграничных вещей. Экскурсия в Брестскую крепость была оставлена на последние дни. Погода выдалась приятная. Всю дорогу в экскурсионном автобусе мы весело болтали со Стасом и разглядывали окрестности. Город я полюбила, он казался таким живым, органичным, теплым. Особенно поразило меня количество и разнообразие церквей. Именно в Бресте я в первый раз попала в «храм господень». Меня привел туда Стас. Для меня, как и для многих других, церковь никогда не была отвергаемой или принимаемой, ее просто не существовало. Не существовало до того момента, пока я не оказалась в тихом и пустом церковном зале, так и не двинувшись дальше, я просто осталась стоять за спиной Стаса, который подошел к иконам. Я не понимала тогда, что делает и говорит мой муж, но мне казалось, что происходило что-то торжественное, очень важное – поэтому я не задавала вопросов и тихо наблюдала. Когда мы вышли, я не удержалась и все-таки спросила мужа о том, что он делал. «Просил у Бога сына», – ответил Стас, и на этом обсуждение было закончено. Позже вся группа отправилась к памятному мемориалу. Я смотрела на развалины крепостных помещений, рядом стоял Стас и напряженно слушал экскурсовода: «За мужество и стойкость советских воинов во время Великой Отечественной войны Брестской крепости присвоено почетное звание «Крепость Герой» и вручены орден Ленина и медаль…». Какую именно медаль присвоили Брестской крепости, я тогда услышать не успела. Воздух вдруг стал каким-то густым, тягучим. Мне стало трудно дышать, в висках застучало. Почувствовав, что теряю равновесие, я ухватилась за руку Стаса. Потом повело, закружило. Вниз… Когда я открыла глаза, Стас крепко держал меня за плечи, в его глазах был неподдельный испуг. Срок мне поставили около месяца, начались будни будущей мамы – токсикоз. Рано утром я не могла завтракать, а если получалось, то вся еда сразу же выходила обратно. Дорога в техникум была не из легких, приходилось делать по две пересадки. Самым тяжелым было утро советского понедельника. Очевидно, после выходных народ брала жуткая досада, что надо идти работать, и он, этот народ, вымещал ее, на чем попало. На этот раз «попало» на общественный транспорт. Озлобленные долгим ожиданием троллейбуса, люди лезли в двери с хрипом и матом, не давая им закрыться. Проглоченная этим живым потоком, я втискивалась-таки между какой-нибудь засыпающей на ходу, грузной теткой и неопрятным мужиком. После бурных выходных многие еле стояли на ногах, но этот доблестный представитель рабочего класса точно бы выиграл «соцсоревнование» на самые большие мешки под глазами или самую опухшую рожу. Словно почувствовав, что ее обидели, «рожа» наклонялась ко мне и обдавала меня жутким запахом перегара. Я понимала, что к горлу подступает тошнота, и, протиснувшись сквозь возмущенных граждан, выскакивала из троллейбуса. Сырой и свежий ветер помогал мне прийти в себя, я оглядывалась и с мученической улыбкой отмечала, что на улице уже во всю хозяйничает весна… Близилось окончание учебы и летние каникулы. Я оканчивала техникум с красным дипломом, и трудностей с распределением у меня не возникло. Я выбрала очень высокооплачиваемую работу – целых 180 рублей в месяц. Это был областной центр по распределению пенсий и пособий. Ничего общего с бухгалтерией. Нужно было подбирать пенсионные дела по заявкам и относить в другой отдел. Скучно, да еще и не по специальности. Единственное, что радовало – хороший, хотя и бабский, коллектив. Работать оставалось не более трех месяцев. Мне уже пытались предсказать, кто у меня будет, прогнозы предвещали первенца мальчика. Я знала, что назову его Артемом, но на всякий случай придумала имя девочке – Оксана. Муж хотел парня, но я настраивала на дочь, чтобы меньше было разочарований. Стас, однако, твердо верил в наследника. Хотя какое там наследство… После свадьбы мы жили у мамы в двухкомнатной квартире. Я и муж – в одной комнате, родители и сестренка – в другой. Кухня шесть метров, комнаты по двенадцать и восемнадцать метров, маленький коридор, раздельный санузел. Непонятно для кого строились эти клетушки, но другого выбора не было. Снимать квартиру было не на что. Я получала 180 рублей, муж – стипендию военного курсанта. На эти деньги нужно было и себя прокормить, и родителям помочь. Достать что-то для будущего малыша было поистине «коммерческим подвигом». Коляска, кроватка, пеленки и распашонки – все это готовилось заранее ввиду огромного дефицита. Мы с мамой несколько раз в день бродили по магазинам города. А дома появились первые проблемы.
О проекте
О подписке
Другие проекты