Дёрнулась, конечно, безуспешно. Столкнулась взглядом с тем самым студентом, вздохнула прерывисто. Ну помоги, чего смотришь?
– Отпусти девочку, Данко.
– Да брось, Асур. Хорошенькая такая. Ты меня знаешь, я ее не обижу.
– Отпусти, – голос парня стал холоднее на добрый десяток градусов.
– А если не отпущу?
– Тогда я тебя побью.
Как ни странно, сработало. Руки на моей талии ослабли. Я хмыкнула про себя: и чего этот здоровяк испугался? Он же в два раза крупнее этого самого Асура.
– Скучный ты, сын Севера.
– Какой есть.
Я быстро ускользнула от опасного столика, ненароком задев краем подноса шею любителя хватать официанток. Хорошо так задела, жаль, что не до крови. Тот что-то рявкнул, но поздно, я была в дверях кухни. Лишь бы искать не пошёл!
Малика попыталась сунуть мне в руки еще что-то, но я молча шагнула в сторону, поглядев на нее… ну, словно на пустое место. Обошла девушку, схватила со стола яблоко и краюху хлеба.
– Она меня пугает, – прошептала девица своей сестре. – Юродивая!
– Ну она же всегда такой была, – спокойно ответила та. – Поэтому ей и денег отец не платит, только кормит и одевает.
– Нам тоже не платит!
– Так у нас приданое есть. И ходим мы не в обносках! И спим на перинах, а не в конюшне. Радуйся, что хоть такая помощь, а то пришлось бы тебе самой ползать с тряпкой и горшки ночные за гостями выносить.
– Водопровод же есть!
– Не все им желают пользоваться, многие по старинке живут.
Я грызла яблоко и внимательно слушала их разговор. Как много можно узнать, если просто молчать!
– И все равно… не люблю эту дурищу.
– А тебе и не нужно. Главное, не обижай ее, чести в том нет.
В кухню влетела хозяйка:
– Малика, Дарина, что болтаем? Живо в зал. Тамир! Неси еще копченых курей!
Не женщина, а ураган какой-то. Только что бегала по нумерам с простынями, а сейчас повязывает фартук и хватает огромный нож. Неудивительно, что девушки исчезли с кухни, словно их и не было.
– Милка, поела? Ну и чего глазами хлопаешь? Или тарелки собирай там. Да не разбей. Тамир, где мои куры?
Хозяин тащил в руках длинные коричневые тушки, пахнувшие столь вкусно, что у меня рот слюной наполнился. Но служанкам-сиротам, я подозревала, от кур не достанется ни кусочка. Спасибо, что за хлеб и яблоко не пришибли.
Хозяйские дочки шустро сновали по залу, разнося еду и собирая грязную посуду. Я присоединилась к ним, старательно помогая Дарине и избегая Малику. Обе они поняли мой протест, одна гневно фыркала, а другая посмеивалась.
Спустя четверть часа спина у меня стала вся мокрая. Ничего себе кардионагрузка! Странно, что девушки хозяйские такие дородные, не иначе, как гены. Вон отец толстый, да и мать не худышка. А у меня ручки как палочки и пальчики полупрозрачные, смотреть страшно. Интересно даже, а все остальное – какое? Найдется ли здесь зеркало? Да откуда…
– Хей, девчонка, девчонка! Милка, поди сюда, – крикнула из кухни хозяйка. – Побыстрее давай!
Я утерла пот рукавом и порысила в кухню. Ой, сомневаюсь, что меня хотят покормить!
– У меня ручка у котелка отвалилась, почини.
Чего?
Я с изумлением уставилась на тетку. Она в своем уме? Как я ей починю? Поглядела на чумазый котелок с булькающим внутри овощным рагу. Да, вижу, кольцо отпаялось, за которое ручка крепилась. Но при чем тут я? Я что, кузнец? Или это… паяльщик? Сварщик?
– Ну давай быстрее, мне ведь готовить нужно. Магичь уже.
Я сглотнула. Понятия не имею, что она от меня хочет, но раз говорит, то я, точнее, Милка, могла это сделать. Чисто логически, никаких сложностей. Взять немного металла от ручки и приляпать на котелок. Ну, то есть если бы это был пластилин, я бы так и сделала. Но ведь это металл!
Я протянула руку к котелку, снова умилившись тому, что кожа на пальцах белая, гладкая, а ноготки розовые и ровненькие. Не так давно пальцы у меня были опухшие, в трещинах и пигментных пятнах. Пустячок, а приятно. Представила, что отщипываю кусок ручки… Да как они себе представляют? Ручка – из железа, а котелок-то медный! Как я им приварю такие разные металлы? Нет, тут надо по-другому. Представила, что котелок состоит из молекул медного сплава – и начала тянуть молекулы в нужное место. Понимала, что это все дурь. Какие молекулы, там кристаллическая решетка! Гранецентрическая. Кубическая. Молекулярная. Интересно, а откуда я это знаю? Не иначе, как в прошлой жизни по работе. Прикольно на самом деле. Хотя медь здесь, понятно, не чистая. С примесью железа и марганца, кажется. Хм, а если представить, что тут кубики, даже проще. Очень-очень маленькие кубики. Как лего, только гораздо меньше.
К моему искреннему изумлению, “ушко” для ручки появилось буквально на глазах. Сначала на боку вытянулся бугорок, потом кольцо… а потом я сообразила, что проще приляпать обратно отломанное кольцо, но что сделано, то сделано. Дальше пошло легче. Толстую проволоку ручки я мысленно выпрямила, продела в ушко и закрутила обратно.
– Была бы ты в разуме, я б тебя точно со студентами отправила учиться, – вздохнула хозяйка, потрепав меня по плечу. – Магичка ведь. Может, толк бы вышел какой. Все лучше, чем на кухне. Да стой ты, дура, куда пошла! Нельзя ведь!
И силой усадила меня за стол. Невероятным образом передо мной оказалась тарелка с рагу и даже куриная нога. И большая чашка с чем-то вкусно пахнувшим. Я отказываться не стала.
– Мама, почему она ест, а мы работаем? – возмутилась Малика, притащившая в кухню пустой кувшин.
– Потому что у нее есть магия, а у тебя нет, – отрезала женщина. – И еще потому, что новый котелок будет стоить гораздо дороже, чем тарелка овощей.
– Что толку от ее магии, если в голове у нее каша?
– Будто у тебя в голове черемуха. Иди в зал, не болтай.
– Так все уже. Господа студенты наверх пошли, спать.
– Так. А Даринка где?
– Столы моет. Нашим студентам не до девок, они только об учебе думают, – в голосе Малики проскочили ревниво-обиженные нотки.
– Да полно, это же целители, – усмехнулась хозяйка. – А целители – они горячие.
– Фу, целители. Толку от них! То ли дело боевики – они всегда высокие, сильные, их не обидит никто…Или эти… которые огнем управляют. И очаг разожжет, и воду подогреет.
– Дура, – вздохнула мать. – Если уж охмурять, то целителя. У них всегда работа есть, хороший целитель на вес золота. Огонь и спичками разжечь можно, а вот грудной кашель быстро вылечить или роды принять – это важнее.
– Да и ладно, – махнула рукой Малика. – Много тех родов в жизни бывает? Да здоровая девка и сама в поле родит. А боевикам звания дают и казенное жилье, они на границе служат или в патрулях всяких.
А я задумалась. Целители… да, они во всех веках и мирах нужны. Кашель вылечить, роды принять. Поди и зубы безболезненно удаляют. Звучит очень интересно. Только кому я нужна, убогая сирота? Я ведь даже не знаю, как выгляжу. Может, уродина какая. А туда же: о целителях размечталась! Точнее, об одном из них, об Асуре. Да, я даже запомнила его имя.
– Милка, иди спать.
– Матушка!
– Она магичила, ей нужно. Хватит лениться, иди сестре помогай, а то я тебя тряпкой отлуплю.
Я спрятала усмешку. Видимо, не такая уж Милка и бесполезная. Сиротку приютили вовсе не из жалости. Опустила голову, принюхалась, поглядела на грязь под ногтями и осторожно тронула рукав хозяйки.
– Чего тебе?
Я захлопала глазами, сделала вид, что нюхаю подмышку и зажала нос. Воняю же, ну! Где взять чистую одежду?
– Мыльня только для гостей. Вода в колодце, сама разберёшься. Малика, дай ей платье чистое. Все верно, в хорошем постоялом дворе должно быть все чистое и аккуратное, даже подавальшица.
Малика некрасиво поджала губы, поглядела на меня свысока и вышла. Я посеменила за ней.
Комната у них с Дариной была одна на двоих, большая, богато убранная. Тоже и ковры, и подушки, и шкаф, и картинки на стенах.
– Платье ей ещё… – ворчала Малика. – Не заработала она на платье-то.
Но все же мать ослушаться не посмела, открыла сундук и кинула мне что-то серое и мягкое. Я развернула: уж на Малику это точно не налезет. Платье как платье, поношенное, конечно, вон, рукав рваный, да и фасончик так себе, но чистое и приятное на ощупь. Из добротной мягкой шерсти… было когда-то. Не мне выбирать.
Молча забрала одежду, хотела уходить уже, но Малика сумела меня удивить:
– Куда, убогая? Сорочку чистую возьми и панталоны. Чай, мы не крестьяне, чтобы с голым задом ходить. И на вот ключ от мыльни. Потом вернёшь. Матушка, конечно, запрещает, но так быстрее будет.
Я кивнула, настороженно глядя на неё. Что-то ей было нужно, иначе с чего такая щедрость?
– Мила, а у тебя сил хватит? У меня цепочка порвалась серебряная.
Вот и ответ. Вспомнила, что я маг.
Я протянула руку, и Малика вложила мне в ладонь увесистую цепь. Серебро? Ну… серебра там было немало. Плетение сложное, чтобы восстановить, нужен свет и концентрация, это не ручку к кастрюле приделать.
– Завтра отдам.
Почему-то то, что я разговариваю, Малику ни капли не удивило. Видимо, не совсем Милка и немая была, просто молчаливая.
– Завтра так завтра. Не потеряй только.
Вот теперь можно и уйти.
С мыльней все сложилось удачно. Я быстро ополоснулась и надела чистое. Влажные волосы заплела в косу. Очень хотелось увидеть лицо, а тело я разглядела как могла. Кожа да кости, ребра торчат. Ничего, отожраться гораздо проще, чем похудеть, это я в прошлой жизни прекрасно усвоила. Подумаешь, ребра… Разберёмся.
А что до лица… вспомнила я, как зеркала делают. Ничего ведь сложного, да? Олово, серебро, защитная краска. Серебро у меня имелось – вон, целая цепочка. Олова там, в цепочке, тоже имелось. А краска мне не нужна совершенно, я не собираюсь зеркалами торговать. Мне нужно только на себя взглянуть.
Вышла из мыльни, прижимая свёрток грязной одежды к груди, заперла дверь, обернулась, почуяв чей-то взгляд.
Он стоял в коридоре с чашкой в руке. Молчал. Сверкал темными глазами.
– Асур?
Целитель с любопытством меня разглядывал. Он был в одних коротких штанах, с голой грудью, босой. Невольно я облизнула губы. Ну хорош же, просто прекрасно сложен! Все на месте, и плечи, и пресс, и мышцы. Гладкий к тому же, без лишних волос. Я таких только на картинках раньше видела. Да и то – фотошоп.
– Мила?
– Милана.
Ну а что, пусть так. Красивое имя, и на коровью кличку не похоже.
– Милана, ты не малохольная.
– Неа.
– Я так и думал.
Он смотрел так странно, что я ощутила своё тело в полной мере: девочкой рядом с привлекательным мужчиной. Вспомнила, что ещё вчера я умирала в больничной палате, а сейчас – молода и полна жизни. Я ведь взрослая разумная женщина без комплексов… была. Никогда на мужиков не бросалась, мужу не изменяла, не шлялась, не кружила головы, не спала с первым встречным. О чем, кстати, не так давно жалела. Жизнь-то мимо пролетела стрелою. А ведь были всякие повороты, и мужчины были, только я всегда останавливалась. Потому что воспитание, угрызения совести и «что люди скажут». Идиотка целомудренная.
И сейчас не смогу, хотя очень хочется. Подойти бы к этому парню, прижаться всем телом… потрогать, погладить, попробовать на вкус. Но я опускаю глаза и прикусываю губу. Не смогу, от себя даже в другом мире не убежишь. Жалеть потом буду, локти кусать, да что там, уже жалею. А первый шаг сделать не в силах.
– Тебе как-то помочь? – парень не спешит уходить в свою комнату, а я бессмысленно топчусь на месте. Ну правильно, он вообще видит тупенькую девочку-служанку. Удивилась бы, если б такой мужчина чего-то захотел от меня.
– Да не нужно, – вздыхаю. – С мытьём я и сама справилась. И на конюшню как-нибудь дорогу найду.
– Почему на конюшню?
– Живу я там.
Он хмыкает, запускает пятерню в волосы. Только сейчас замечаю: распустил свой хвост. Густые чёрные волосы едва достают до плеч. А-а-а, держите меня семеро, как я хочу их потрогать!
– Все равно я бы проводил…
– Зачем? Тут меня никто не тронет. А попробует – я орать буду.
Он вздыхает и вертит в руках чашку. Я вдруг вспоминаю, что он тоже ещё очень молод, совсем мальчишка. Да я ему в бабушки гожусь!
– Асур, а я красивая? – неожиданно вырывается у меня. – Ну… я могу кому-то понравиться?
Зачем спросила, дура? А ещё говоришь, что с мозгами все в порядке.
Темные глаза вспыхивают радостью, он вдруг улыбается мягко и даже нежно:
– Красивая. Глаза как река. Утонуть можно.
Я хихикаю. Какой избитый комплимент – для Людмилы Евгеньевны. Сколько я таких за свою жизнь слышала? А для хозяйской девки Миланы, должно быть, первый в ее убогой жизни. Хотя кто знает, кто знает.
Я делаю пару шагов по коридору. Он тоже. Встречаемся – так близко и так далеко. Разглядываю его уже не таясь. Черт, ну вот что у него в голове?
– А я красивый? – неожиданно спрашивает он – ещё больше щурясь и совсем без улыбки. – Я могу нравиться?
– Красивый, – шепотом отвечаю я. – Ты мужчина. Такой… настоящий.
– Обычный же, – зачем-то говорит он мне. Явно рисуется. Ни за что не поверю, что у него проблемы с женщинами. – Никто мне не говорил, что я красивый.
– Я не никто, – осторожно кладу ладонь ему на гладкую щеку – кайфуя от своей смелости и осязания молодой кожи. – Я другая.
Сомнительное утверждение, и в то же время очень истинное. Наверное, он невесть что подумает… засмеётся… Но он ловит мою кисть, осторожно ее разворачивает и целует костяшки пальцев. Молчит. Смотрит. Я вздыхаю и облизываю губы. Что дальше? Первой его целовать? А, была не была! Он завтра уедет навсегда, больше никогда не встретимся. Тянусь к его лицу…
Снова встречаемся на полпути – ах, какой мужчина! Был бы он в моем мире и мой ровесник – я бы все отдала за роман с ним! Но и здесь неплохо, очень даже. Крепкая ладонь на моем затылке, мягкие губы на губах. Все ещё медлит, давая право выбора. А мое тело вдруг пронзает глубинная дрожь. Конечно, юная ведь совсем, гормоны, куча энергии, неизведанные ещё желания! Я и забыла, что так бывает, а ведь когда-то в прошлой жизни все мысли были только об одном…
Какое странное ощущение: мой разум и чужое тело хотели одного и того же. Я полностью понимала, что делаю. А тело не понимало, оно выдавало заложенные природой инстинкты. Ослабели колени, залило краской щеки, сбилось дыхание. Выпал из рук ком грязной одежды, да и плевать на него. Я оглохла и ослепла, просто потерялась. Весь мир был в руках и губах Асура.
– Ты уверена? – он все же спросил. Мальчишка! Не нужно было спрашивать, но спасибо за это. Какой ты трогательный и милый!
– Абсолютно.
Он подхватил меня на руки – зачем, я же тяжелая! Что за романтические глупости? Людмила Евгеньевна внутри меня и злилась, и блаженствовала, и смеялась над собой. Дурочка, ты была тяжёлой тогда, а сейчас – ну сорок пять кило, не больше, а он сильный, он не рафинированный блогер, который не поднимал ничего тяжелее портфеля. И даже не качок из спортзала. Он северный парень, который точно умеет и верхом, и с мечом, или чем там они нынче машут? Словом, сил ему хватит.
Я растаяла окончательно.
Он сам меня раздевал, а я ему позволяла, радуясь тому, что от меня ничем не пахнет, что на мне хоть и ветхое, но чистое белье. Да и сам он тоже чистоплотен. В молодости о таком не больно-то думаешь, а потом без подобных нюансов сложно жить. Надеюсь, он ничем не болен. Ах, целитель же. Есть у них медосмотры или санитарные грамоты какие-то? Наверное, есть.
В тишине спальни раздаётся мой первый стон – парень явно знает, что нужно делать с женщиной. Безошибочно находит нужные точки. Я думала, он трепетный цветочек, а оказывается – мастер.
– Мила?
– А?
– Я что-то делаю не так?
– Все так.
– Ты не со мной. Ты где-то очень далеко.
Наблюдательный… гад.
– Просто… мне странно чувствовать себя инструментом. Это ты где-то далеко.
Он шумно выдохнул:
– Да, я… целитель. Пытаюсь почувствовать тебя.
– Почувствуй сначала себя, – вот самое время проводить психотерапию для неуверенных в себе юнцов. – Просто будь настоящим.
– Так?
Он прикусил тонкую кожу на моей шее, лизнул… и меня выгнуло от пронзительной стрелы удовольствия.
Как это странно: точно знать, как было хорошо тебе, но в другом теле. Быть опытной и невинной одновременно. И совершенно выпасть из реальности в один миг, потому что теперь все оказалось по-другому. То есть мой разум по-прежнему заводили прикосновения к волосам, к шее и спине, а это тело не слушалось совершенно. Наверное, я просто к нему ещё не привыкла.
Асур, кажется, плюнул на то, что я витаю в облаках. Ну и правильно: дают – бери. Молодой, жадный до удовольствий, да ещё и почти дикарь, не обременённый рамками морали. Так сейчас мне и нужно. Впился жадным, почти грубым поцелуем в мой рот, смело раздвинул колени, накрыл меня всем телом, гладким, упругим и полным сил. Я только пискнула, ощутив резкую быструю боль (сюрприз-сюрприз!). Он тут же остановился, прикоснулся по-особенному, и боль исчезла. Однако я рекомендую лишаться девственности с целителями, это очень позитивный опыт! А потом меня снесло к херам волной его удовольствия.
Как же это приятно, когда любовник молод, в меру эгоистичен и уверен в себе! Он не ищет поз, он не сомневается ни в чем, ему плевать на точки «g», клиторальные оргазмы и подсчёт фрикций. Он просто кайфует, горячо дыша в ухо, постанывая и целуя твои плечи.
В какой-то момент меня накрыло по-настоящему, с головой. Я перестала отделять себя прежнюю от тела Миланы. Я просто всхлипывала, стонала, почти кричала (точнее, мычала, когда Асур предусмотрительно зажал мне рот ладонью), извивалась, цеплялась за его плечи. А потом наслаждение выплеснулась волной, оставив меня обессиленную и обмякшую, словно медузу на песке. Никогда… никогда я так не позволяла себе открыться. Даже в сорок с хвостиком, особенно в сорок. Там секс был на высоте, но скорее, технически. А здесь, сейчас, происходило что-то особенное. Мой первый раз – и последний, наверное. В следующий раз я просто умру. Совершенно невозможно подобное переживать раз за разом, так не должно быть!
О проекте
О подписке