Глава 1. Приятно познакомиться

Июнь, 1975

Родовое Поместье Арвель

Я поправила темно-каштановые закрученные локоны и еще раз восхитилась новым персиковым платьем.

После переезда тщательная забота о внешнем виде стала моей головной болью, хоть я и привыкла обходиться малым – легкие румяна на бледные щеки, кремовые тени в уголки глаз и бесцветный бальзам для припухлых губ.

Моя мама всегда говорила, что немного вытянутый овал лица с едва заметно выступающими скулами, прямой нос и ровная осанка придавали мне благородства. Она с детства привила мне любовь к себе любой, и я никогда не смущалась ни мелких веснушек, ни чуть разной формы ушей.

Но больше всего мама любила мои глаза. Миндальной формы и насыщенно-бирюзового цвета, с мелкими вкраплениями золотых пятен. И сейчас я смотрела на свое отражение и вспоминала ее слова:

«Никакие губы не передадут улыбку так же искренне, как глаза, Джульетта», – говорила она и всегда была права.

– Леди Лоттен! – я вздрогнула от неожиданности, когда за моей спиной в отражении зеркала появилась просто одетая женщина невысокого роста. – Простите, я вас напугала, – она виновато опустила взгляд.

Я поправила крупную серьгу, обернулась и тепло улыбнулась:

– Просто Джулия.

– Да, леди Джулия, – я мысленно закатила глаза. Наверное, я никогда не привыкну к натянутой учтивости. – Леди Офелия просила передать, что будет ожидать вас у мраморного фонтана в течение получаса.

Я поблагодарила ее кивком. Женщина коротко поклонилась и собралась уходить, когда я вдруг поняла, что вижу ее впервые.

– Постойте, вы, должно быть, Элиза Мерси? Вы приехали сегодня утром?

– Все верно, леди Джулия, – легкое волнение Лиз выдавали ее руки, непрерывно сминающие хлопковую юбку. – Леди Луиза Арвель распорядилась за вас. Не беспокойтесь, леди Джулия, если вам что-то понадобится – я всегда буду рядом.

Я внимательнее осмотрела ее: худенькая и складная, при моих пяти с половиной футах³ она казалась ниже меня. Ее немного вздернутый нос, потрескавшиеся губы и зеленоватые большие глаза на округлом смуглом лице придавали новой помощнице простодушный вид. Короткие кудрявые волосы теплого каштанового оттенка выбивались из-под пестрой солохи.

– Я уверена, мы обязательно подружимся, – мне хотелось показать ей, что я далеко не леди Луиза и что в моем присутствии Элиза может чувствовать себя спокойно; но, кажется, я скорее смутила ее. Она рассеянно кивнула, приложив ладонь к румяной щеке.

– Вы можете идти, Лиз, я сама дойду к фонтану, – сказала я.

Она бросила в ответ что-то вроде «сделаю все, что в моих силах, леди Джулия» и бесшумно покинула спальню, прикрыв за собой дверь.

Я проводила ее взглядом и развернулась к зеркалу:

– Молодец, Джулия, ты только что спугнула свою новую служанку.

***

Я любила утренние прогулки по цветущему саду. Мне всегда хотелось иметь большой сад, где однажды будут резвиться непоседливые дети. А мы с Эрнестом будем неторопливо идти рука об руку и с улыбкой наблюдать, как они растут.

Предупредив прислугу, чтобы меня не искали в ближайший час, я неспешно шла среди оплетенных дикими розами беседок. Слушала, как птицы заливались в аккуратно стриженых кронах невысоких деревьев. Офелия, должно быть, уже ожидала меня, но я, в предвкушении долгой и, вероятно, бессмысленной беседы, не особо торопилась.

Совсем недавно Офелия перешла границы «дозволенных шалостей» и освежила свои шикарные золотистые кудри ярко-голубыми и розовыми прядями, и подобное окрашивание глубоко задело чувства ее консервативной матери. С того момента, как юная леди выказала эдакую дерзость, Беатрис стала наигранно избегать общества сестры. Тут-то Офелия и решила, что лучшая кандидатура на роль ее новой близкой подруги – это я.

Я не имела ничего против, мы и раньше хорошо ладили. Мне нравился ее чистый акцент, а еще то, как она порой ласково обращалась ко мне на французском. Но общение с девушкой порой утомляло, а поводов избежать дружеских прогулок чаще всего не находилось.

Добравшись до места встречи, я остановилась как вкопанная возле одного из фонарей, наблюдая, как Офелия с наслаждением прохлаждается в мраморном фонтане. Из одежды на ней был лишь легкий полупрозрачный пеньюар из-под дизайнерского платья; она сладко потянулась и с головой окунулась под воду.

Леди Луизу наверняка хватил бы удар, если бы до нее донесли, как юная бунтарка выражает свое непокорство. Более того, любая подобная сплетня напрочь разрушила бы семейную репутацию и принесла уйму ненужных проблем Эрнесту. Но, видимо, Офелию это совсем не заботило.

Заметив меня, она приветственно махнула рукой, подзывая подойти ближе. Ее светло-карие, такие же, как у Эрнеста глаза горели детской шалостью, мокрые волосы оттеняли точеные черты бледного лица. Я искренне улыбнулась. Несмотря на всю сумасбродность, Офелии удавалось сохранять изящество и достоинство, и в высшем обществе юным сестрам Арвель по грациозности не находилось равных.

Спустя полчаса я сидела на мраморном бортике, пока Офелия кропотливо завязывала шнуровку на груди ярко-желтого платья на запáх, надетого поверх высохшего пеньюара.

– Сегодня утром ко мне приходила моя Нэнни, – непринужденно начала она. – Она сказала, что мама наконец точно определилась с датой вашей свадьбы.

– На этот раз это конец августа, – усмехнулась я.

С самой помолвки леди Луиза переносила эту дату все дальше и дальше. Я не горела желанием поскорее выйти замуж, но непостоянство в решениях леди Арвель наводило на мысль о том, что она нарочно оттягивала торжество. И это порядком действовало на нервы.

Видимо, Офелия прочла мои мысли:

– Расслабься, petite chérie⁴, решение окончательное. Мама надеется, этого времени Эрнесту хватит, чтобы одуматься и отказаться от своих намерений.

Мои брови озадаченно поползли наверх. Офелия весело рассмеялась, хватая меня под руку:

– Знаешь, за что ты мне нравишься, mon chérie⁵? – я отрицательно качнула головой. – Потому что как бы ты ни старалась, не можешь удержать эмоции в себе.

– Не думаю, что для нас с тобой это разумно, Фели. Разве нам не положено вести себя как монашки и говорить, только когда дозволено? – я одарила ее ироничным взглядом.

– Очень тонко, однако. Да, поэтому мы продолжаем выражать свои чувства… молча, – она с наигранной задумчивостью начала перебирать ярко окрашенные пряди.

Я не смогла сдержать смешок, и она снова заливисто рассмеялась. Мы так увлеклись, что не заметили Нэнни – добродушную пожилую служанку Офелии, которая торопилась к нам.

– Леди Лоттен, утро доброе! – я была удостоена коротким поклоном прежде, чем Нэнни продолжила: – Офелия, мне только что сообщили, что в поместье прибыл господин Мэлтон.

Вся радость мигом улетучилась с лучезарного лица юной девушки. Она насторожилась, свела брови и спросила:

– Правда? Как давно?

– Насколько мне известно, не более десяти минут назад.

– И чего же он желает? – Офелия прищурилась с подозрением.

– Право, я не знаю, миледи, – Нэнни развела руками. – Лорд Арвель отсутствует, как и леди Луиза. А миледи Беатрис принимает утренние ванны, так что вы… – Нэнни покосилась на меня. – Только вы, Офелия, сейчас можете принять его.

– Что ж, раз так… – Офелия шумно втянула воздух сквозь сомкнутые зубы: – Не положено заставлять гостя ждать.

Прибытие загадочного господина Мэлтона явно взволновало девушку. Она почти бежала, и мы с бедной Нэнни едва поспевали за ней. А еще Офелия не обронила ни слова, а ее утренний позитивный настрой канул в небытие.

Поднимаясь по лестнице, она, глубоко погруженная в свои мысли, на ходу поправляла все еще влажные волосы и одергивала смятое платье. Лакеи открыли перед нами парадные застекленные двери.

Темный силуэт гостя резко контрастировал с общим светлым фоном прихожей. Он был высок– быть может, ненамного ниже Эрнеста– и одет в темно-серый костюм. Сразу бросились в глаза его рыжие волосы, собранные в короткий хвостик на затылке.

Он держал руки в замке за спиной. «Не хватало очередного аристократа в наших высших кругах», – я уныло вздохнула, надеясь, что он тут проездом.

Мужчина, заинтересованный ржавым подсвечником, обернулся на стук каблуков Офелии и приветливо развел руки в стороны. А она вдруг остановилась, на ее лице отразилось недоумение.

– Леди Офелия Эндроу, какой сюрприз! Позвольте выразить вам мое почтение, – он галантно поклонился и, не выпрямляясь, поднял на нее небесно-голубые глаза, горящие саркастичным азартом: – Будь у меня шляпа, я бросил бы ее к вашим ногам!

– Эрик!

Офелия словно ожидала увидеть кого-то другого, но, опомнившись, протянула ему руку. Он оставил легкий поцелуй на ее тонких пальцах, не сводя с нее глаз.

– Удивительно, что меня встречаешь именно ты. Ведь тебя я ожидал увидеть в последнюю очередь, если ты понимаешь, о чем я.

Он вдруг иронично усмехнулся, слегка склонив голову набок, будто ждал ее реакции. Она же, судя по пунцовым щекам, оправдала его ожидания.

– Что ты здесь делаешь? Разве ты сейчас не должен давать концерты в Амстердаме? – резко отдернув руку, Офелия гордо выпрямилась, и ее голос стал крепче.

– Да, должен, – он скопировал ее позу, спрятав руки за спиной, и как ни в чем не бывало начал осматриваться. – Но, видишь ли, у меня появились неотложные семейные дела в Йоркшире и мне пришлось вернуться. К тому же, – он вдруг резко перевел на меня свой хищный взгляд, и я почувствовала, как у меня от неожиданности похолодели кончики пальцев, – мне до сих пор не удалось должным образом поздравить Эрнеста с помолвкой. Я не мог упустить шанс сделать это лично.

– Ах да, – Офелия повернулась ко мне, – это Джулия Лоттен, невеста Эрнеста. И раз уж выдался шанс, можете познакомиться лично. А я сердечно прошу меня простить, мне срочно нужно идти.

Она посмотрела на меня щенячьими глазками, удостоила гостя коротким кивком, быстро взбежала по лестнице и исчезла за колоннами. Нэнни удалилась следом за ней.

Проводив их негодующим взглядом, я ощутила всю неловкость затяжного молчания. Более того, мне даже не нужно было смотреть на нового знакомого, чтобы прочувствовать на себе его изучающий взгляд.

Наконец он вспомнил о манерах и представился:

– Эрик Джонс Мэлтон, искренне рад нашей встрече, Джулия, – он кивнул и мягко улыбнулся уголком рта; ни наигранных приветствий, ни утомляющих формальностей.

Только сейчас я обратила внимание на его вызывающий наряд: под темный пиджак он надел легкую футболку, а костюмные штаны оказались хорошо подобранными в тон джинсами.

У него было восхитительное чувство мятежного стиля.

– Джульетта Альва Лоттен, это взаимно.

Я протянула ему свою руку, он едва коснулся кончиков моих пальцев и оставил на них невесомый поцелуй. Я невольно усмехнулась.

– Вы нашли мои действия забавными, леди Лоттен? – господин Мэлтон отстранился, немного склонив голову, и прищурился.

– Нет, что вы, я просто… – не зная, что ответить, я отвела взгляд. Почувствовала, как предательски теплеют щеки. – Дело вовсе не в вас, я никак не привыкну к официальным приветствиям.

– Неужели? – он удивленно вскинул брови и сделал шаг ближе. – Глядя на то, как уверенно вы держитесь, я был готов подумать обратное.

Я негодующе взглянула на него, но ничего не сказала. Спустя затяжное мгновение он отстранился, невинно улыбнувшись.

– Получается, Эрни теперь – единственный мужчина, который владеет доисторическим наследием Арвель, полным женщин? – я молчала, не совсем понимая, почему гость столь наглым образом отзывался о поместье. – Забавно. Здесь царит полный матриархат? – он ехидно ухмыльнулся.

– Может, вы желаете чаю? – предложила я, пытаясь казаться учтивой.

– Только если вы приготовите его своими руками.

***

Молчание, царившее в гостевой, нарушало раздражающее тиканье часов. В комнате насыщенно пахло бергамотом и чистыми занавесками, сквозь которые пробивались редкие солнечные лучи.

Нам повезло встретить Лиз по дороге, поэтому я с легким сердцем переложила на нее ответственность за чаепитие. Мысленно поблагодарила мистера Мэлтона за то, что он не выкинул парочку едких комментариев в сторону моей новой и без того ранимой помощницы.

За почти двадцать минут нашего бессловесного созерцания друг друга я успела несколько раз проклясть рабочую тактику Офелии избегать ненужных проблем. А еще я пыталась понять, входило ли в мои обязанности развлекать незваных гостей в случае отсутствия хозяев дома. Ведь я все еще не носила ни фамилию Эндроу, ни титул леди Арвель.

Мэлтон вырвал меня из мыслей внезапным вопросом:

– Неужели за все время, что вы вместе, Эрнест ни разу не упомянул о моем существовании?

– Ну разумеется, он рассказывал о вас, – я мягко улыбнулась в ответ и отставила свое чайное блюдечко на кофейный столик. – Вы его близкий друг.

Губы Мэлтона расплылись в довольной улыбке, и он сделал глоток.

О существовании загадочного друга Эрнеста я знала еще с первых месяцев нашего знакомства. Эрнест мало говорил о нем, но всегда с любимой мной теплотой в голосе.

Они были близки с самого детства, но, когда Эрнест окончил университет, его отец умер от затяжной болезни и наследнику пришлось принять ответственность за отцовский титул.

Эрик же, по словам моего возлюбленного, выбрал другой жизненный путь, отдавшись музыке, и их общение пошло на убыль. Они переписывались время от времени, но я всегда считала, что любые отношения на расстоянии имеют свойство остывать. Эрнест держался другого мнения: хотя в его тоне иногда и сквозило сожаление, он продолжал верить в их с Эриком дружбу.

Я ухватилась за шанс продолжить начатый разговор и добавила: – Эрнест всегда мало рассказывал о вашем знакомстве.

Эрик ждал этого от меня.

– Мы выросли вместе, – начал он, – наши родители дружили, мы учились в одной школе, после –окончили один университет. Будь один из нас прекрасной леди, получилась бы неплохая история любви, не находите? – он весело хмыкнул.

– А после университета вы покинули Британию, – закончила я, и Эрик многозначительно кивнул. – Что заставило вас уехать?

– Поиски лучшей жизни, разумеется. Разве это не очевидно, леди Лоттен?

– И вы нашли ее, мистер Мэлтон?

– А вы?

Я задумалась над ответом. А он не сводил с меня проницательных глаз.

– Конечно, да, – стараясь скрыть свое смятение, я добавила: – Но очевидно, что мне просто повезло.

– Не верю в везение, удачу и случайности, – он наконец отвел глаза в сторону приоткрытого окна.

Стрелки на часах наползли друг на друга, и кукушка пробила полдень.

– У вашего скептицизма имеется причина? – осторожно спросила я.

– Я привык думать, что каждая случайность – результат определенных действий, а удача – заслуги за упорную работу. В наше время глупо верить в силы небесные.

– Вера облегчает жизнь, – я невинно подернула плечами и взяла в руки свою чашечку.

– Вы христианка? – от его неожиданного вопроса я встрепенулась.

– Католичка.

– Луиза Арвель, смею предложить, не в восторге?

–Мы стараемся не делать этот разговор темой семейных ужинов, – будто бы меня должно заботить чужое мнение. – Что насчет вас?

– Я агностик, кажется, так это называется?

– Верите в Создателя, не привязываясь к религии?

– Исповедую религию той страны, в которой даю концерты.

На секунду мне показалось, что в словах мистера Мэлтона снова сквозит сарказм. Но он лишь безучастно уставился в свою чашку и поджал аккуратно очерченные губы.

Наш разговор нарушило вторжение Беатрис. Она горделиво впорхнула в комнату в своей грациозной манере, одетая в платье в черно-белую клетку, подвязанное кожаным ремнем на пряжке. От нее приторно пахло ванилью вперемешку с запахом мусса для волос, которым она никогда не пользовалась.

Увидев меня с чашкой чая в руках, она замешкалась, словно я находилась там, где мне не следовало быть. Но тут же округлила янтарные глаза в притворном удивлении, заметив Эрика.

– Эрик Мэлтон, кто бы мог подумать? – мягким голосом наигранно спросила она: – Что ты тут делаешь?

– Беатрис Эндроу. Удивлен, что ты заставила себя так долго ждать.

Я недовольно закатила глаза. Стоило на горизонте появиться живой душе, как к самовлюбленному Мэлтону вернулось его природное ехидство.

– Я прибыл в Йоркшир по неотложным делам и решил проездом навестить ваше очаровательное семейство. Хотя, признаюсь, я надеялся, что с переходом титула Эрнесту здешние порядки… поменяются, – и как бы в подтверждение своим разрушенным ожиданиям он недоверчиво покосился на старые настенные часы.

Беатрис легким движением головы откинула с глаз подкрученную челку, придававшую ей вид школьницы, и не то недовольно, не то смущенно фыркнула:

– Ты забыл, что подобные замечания могут задеть гордость леди Луизы? – в ее голосе проскользнула прикрытая усмешка.

– Как показывает опыт, Луиза Арвель в принципе предвзято относится ко всему, что касается выражения любого мнения, расхожего с ее собственным.

Эрик едва заметно подмигнул мне, улыбнувшись уголком рта, и я не смогла сдержать ответную усмешку. Это не понравилось Беатрис, и она деликатно сменила тему разговора:

– Уже успел познакомиться с Джулией? Она невеста Эрнеста.

– Естественно. Мы успели приятно побеседовать, и она даже угостила меня чашечкой чая, – ответил он мягким учтивым голосом.

Я подумала, что наш гость похож на хитрого кота или даже лиса. Как говорится, мягко стелет – жестко спать.

– Должно быть, ты нашел ее общество очаровательным? –не унималась Беатрис.

Эрик снова окинул меня взглядом. На этот раз совершенно беспристрастно, от макушки до кончиков пальцев. Слегка склонил голову и наконец, степенно повернувшись к своей собеседнице, выдал:

– Я ведь не ее жених, чтобы видеть в ней что-то очаровательное.