Голос Олега звенел от волнения.

– Ты самая красивая из всех, кого я знаю, – искренне сказал он.

Она верила и не верила – неужели это всё о ней и для неё?..

Вера смотрела в глаза этому парню, наверняка знавшему себе цену, на его густые тёмные кудри, на широкие плечи, понимала, что он робеет, и какое-то новое, незнакомое чувство открывалось в ней.

В его ясных голубых глазах она вдруг увидела себя, как в чистом зеркале, – привлекательной, стройной, интересной. Слова Олега растопили холод внутри. Не знавшая любви душа будто выбралась из темноты на свет и расправила крылья. А Олег очаровал, покорил добротой и лаской.

– Я тоже тебя люблю… – произнесла она слова, которых ещё никогда и никому не говорила.

Они стали встречаться.

Вера светилась счастьем, а Олег всегда так крепко держал её за руку, когда они шли вечерами из кино или парка, что в девушке проснулась тихая уверенность – это очень серьёзно и навсегда.

Но мрачная туча уже сгущалась над их счастьем. Лето кончалось, на пороге стояла осень, и она несла с собой долгую разлуку.

В октябре Олега забрали в армию. На проводах он крепко прижимал к себе плачущую Веру, говорил, что будет очень скучать и ждать писем, просил обязательно его дождаться. А она горячо уверяла, что кроме него ей никто не нужен и она будет писать ему каждый день.

– Вернусь, и мы сразу поженимся, – пообещал он на прощание.

Из армии Олег вернулся совсем другим – скрытным, вспыльчивым и резким. Часто раздражался по пустякам. Вера смотрела на него и не узнавала – куда делся тот добрый, весёлый парень с открытой улыбкой, которого она знала? Теперь на его лице всё чаще застывало незнакомое выражение – напряжённое и жёсткое.

На все Верины попытки выяснить причину этих неприятных перемен Олег отмахивался.

– Что с тобой, Олежка? – с тревогой спрашивала она, осторожно касаясь его плеча.

Но он только отстранялся и хмуро бросал:

– Всё нормально.

Он по-прежнему называл Веру любимой и самой лучшей, относился к ней бережно, так же признавался в любви. Но временами бывал дерзок и даже груб. Странные, необъяснимые вспышки гнева настораживали и пугали девушку. Поневоле возникали подозрения, что во время службы в армии произошло что-то, серьёзно повлиявшее на Олега.

Однако об армии Олег много не рассказывал. Вера знала только, что служил её любимый десантником в Грузии и часто прыгал с парашютом. В их части было несколько случаев, когда его сослуживцы, молодые ребята, не успевшие раскрыть парашют, разбивались насмерть. Может быть, пережитый шок так сказался на Олеге, а возможно, существовали и другие причины, наложившие отпечаток на его психику. Жених все разговоры на эту тему резко пресекал, и со временем Вера перестала задавать вопросы. Подробностей его армейской службы она так никогда и не узнала.

Но замуж за Олега Вера всё-таки вышла. Надеялась, что всё это временно, скоро плохое забудется и он снова станет прежним, добрым и весёлым.

Поженились влюблённые в снежном январе. На улице было минус двадцать, сыпал колючий снег, а их счастье было таким горячим, что могло бы растопить даже огромный ледяной айсберг.

Жить молодые решили у родителей Олега.

Семью Вериного мужа в Светлогорске уважали, она была на хорошем счету. Олег с родителями проживал в большой квартире в самом центре города. Дома у них имелся даже телефон, что по тем временам считалось признаком состоятельности. Отец, Александр Михайлович, ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, пользовался большим авторитетом и в семье, и в городе. Человеком он был серьёзным, вдумчивым, рассудительным. В экстренных ситуациях отличался быстротой реакции и никогда не впадал в панику.

Олег как-то рассказывал Вере, что однажды зимой они с мальчишками катались по пруду на льдинах. Льдина была скользкой, и он сам не понял, как очутился по шею в ледяной воде. К счастью, всё произошло недалеко от берега и друзья сумели его вытащить, но мальчик потерял сознание от шока. Дома отец невозмутимо выслушал ребят, быстро скинул с сына мокрую одежду, растёр самогоном (самогон в доме водился, поскольку работал Александр Михайлович на спиртзаводе), влил остаток в горло, и после этого случая Олег даже не простудился…

Поначалу три поколения мирно уживались все вместе.

Но такое положение вещей длилось недолго – до первого похода молодых в гости. Малютку Миру оставили в тот вечер на попечении бабушки, которая по возвращении из гостей встретила молодую парочку довольно прохладно.

– И что она у вас нервная такая? Всё время плачет… – произнесла она как бы между прочим, после чего демонстративно удалилась в свою комнату.

Мира и впрямь была девочкой беспокойной, могла часами надрывно кричать, и успокоить её было непросто.

Вера укачала младенца. Она снова чувствовала свою вину – теперь уже за дочку. Свекровь вроде бы не высказала недовольства прямым текстом, но оно повисло в воздухе, и чуткая невестка его уловила.

Екатерина Сергеевна казалась женщиной мягкой и сентиментальной. Но также под видом утончённой, интеллигентной красавицы скрывались железный характер и редкое хладнокровие. Как и её супруг, Екатерина Сергеевна никогда не теряла самообладания.

В молодости она слыла красавицей, от женихов не было отбоя, но Катя замуж не спешила. Выбирала долго и с умом. И, наконец, выбрала – надёжного и перспективного Александра. Особой любви с её стороны не было, любила она другого, но тот не отвечал её требованиям, был хоть и красивым, но непутёвым.

Однажды она сидела дома на кухне. А Александр зашел сообщить, что уезжает учиться в университет в Москву и что если она хочет поехать с ним, то это её последний шанс. На что Катя с ухмылкой ответила: «Скатертью дорога!»

Александр развернулся, хлопнул дверью и вышел из дома.

Эту картину наблюдала мама Кати. Как только дверь закрылась, она не удержалась и тихонько промолвила: «Дура ты, Катька! Такого мужика хорошего упустила!»

На что Катя, ничего не ответив, выскочила из дома и пулей побежала за Александром. Так они вместе и поехали в Москву.

Александр сильно её любил, и его большого чувства в браке оказалось вполне достаточно. С выбором Катя не прогадала. Она быстро научилась мягко и ненавязчиво управлять своим волевым мужем, так что последнее слово всегда оставалось за ней.

Должность мать Олега тоже занимала под стать мужу – работала главным редактором местной газеты и повсюду имела важные и нужные связи. За годы брака с Александром Михайловичем Екатерина Сергеевна привыкла к тишине и комфорту в доме. Маленький плаксивый ребёнок нарушил её привычный уклад жизни.

– Матери нужен покой, – сообщил однажды Олег своей жене. – Детский крик её раздражает. Давай переедем в общагу?

Вера, как обычно, спорить не стала. И даже обрадовалась предложению.

– Давай, – послушно согласилась она и ощутила, как с плеч упал какой-то давящий груз.

Через несколько дней после этого короткого разговора Вера с Олегом и маленькой Мирой переехали в общежитие.

К этому времени относятся первые смутные воспоминания Миры о детстве. В общежитии ей нравилось – этаж населяли такие же молодые пары, как и её родители, – заводные, весёлые и бесшабашные. Грохот кастрюль на кухне, вечерние посиделки за чаем, звонкий смех, песни под гитару, детская беготня – таким запомнила Мира своё первое жилище.

Но вскоре её маленькая семья, на зависть соседям, обрела собственное отдельное жильё.

Отцу Олега, как чернобыльцу, дали однокомнатную квартиру, и родители мужа благосклонно пригласили туда молодых.

Там все втроём, Вера, Олег и Мира, и остались на долгие годы.

* * *

Мире пять лет.

Она стоит у ограды детского сада и гордо посматривает на подружек. Ещё бы! Ведь за ней приехал дедушка Саша на мотоцикле с коляской! Он легко подхватывает девочку на руки и сажает в коляску, а на голову ей надевает маленький шлем.

Мира царственно расправляет плечи и чувствует себя принцессой из сказки, сидящей в собственной карете.

Мотоцикл мчится по дороге, ветер свистит у Миры в ушах, и она улыбается от переполняющего счастья. Дедушка, такой большой и сильный, рядом, и всё хорошо.

Она ещё не знает, что скоро его не станет.

И с этого чёрного дня всё переменится.

Дедушка умер через несколько месяцев от рака мозга. Чернобыльское прошлое дало о себе знать.

С этого момента в дружной семье Миры что-то нарушилось.

То, что давно замечала её мать, начала постепенно замечать и девочка.

Её добрый папа иногда стал вести себя необычно – как будто в него вселялось что-то чужое и злое.

– Опять Олег пьяный… – шептались у подъезда соседки-сплетницы.

– Пьяный… – медленно повторяла Мира незнакомое слово. Она ещё не понимала, что это значит, но уже знала – сегодня папа не будет сажать её на колени, чтобы вместе смотреть биатлон и болеть за наших. Сегодня они не пойдут в парк кататься на санках. Сегодня он будет громко кричать, швырять об пол посуду, а лицо его будет перекошенным и страшным.

– Олег… Не надо… Ребёнок же всё видит… – тихим, умоляющим тоном просила Вера.

В ответ на это Мира обычно слышала грязные, нехорошие слова, а иногда даже звонкий звук отвешиваемой пощёчины, после которого мама замолкала.

– Боженька, Боженька… – тихонько молилась девочка у себя в комнате, сидя на полу в уголке и сжавшись в комочек. – Сделай так, чтобы они помирились, чтобы папа не пил, чтобы он не бил маму, чтобы всё было хорошо, как раньше!

Она шептала эти слова как волшебные заклинания, и верила, что Бог, этот добрый волшебник, который может творить самые невероятные вещи, услышит её и всё исправит.

Но в тот момент Бог её не слышал.