– Привет, дорогой! – вдруг к Самойлову подлетает очень странный тип, вместо рукопожатия – обнимает, что явно не слишком приятно боссу. – Какая красивая пара! Смотрел за вами весь танец и любовался! Так рад встрече! Как поживает Антонина Григорьевна? Представь же меня своей даме! Привет, красавица. Я – Паоло.

Все это он тараторит будто из пулемета, я успеваю лишь хлопать глазами. Очень колоритный персонаж, никогда бы не подумала, что у Германа Самойлова могут быть такие друзья. Одет в ярко-зеленые штаны, хотя назвать их штанами получается с огромной натяжкой – больше похоже на лосины. И длинную оранжевую рубашку-тунику. На голове повязка, яркая, разноцветная, впрочем, ему идет. При всем латиноамериканском колорите одежды и имени, Паоло явно мой соотечественник – чистейшая русская речь без малейшего акцента и очень светлый, даже можно сказать бледнейший, тон кожи. Возраст мужчины уже далеко за сорок, что тоже колоритно, то есть, ну понимаете, мало кто после четвертого десятка столь смел в одежде. Явно человек из богемы, театрального мира, или что-то близкое в этому.

Самойлов еще не успевает ответить, а Паоло выдает очередную порцию вопросов:

– Это же вы были Снегурочкой? Я вас сразу узнал! По глазам! Какие они красивые у вас, а ресницы! Я приглашаю вас в свой салон. Хочу поработать с вами.

– С-сп-пасибо, – выдаю, заикаясь. – Да… Снегурочкой была я.

– Это стилист моей матери, – обретает наконец дар речи Самойлов. – Ты, Настя, похоже произвела своей ролью на него неизгладимое впечатление.

Слово «ролью» он произносит так, будто имел в виду «своей грудью».

Честное слово! Чем вгоняет меня в краску.

– Боже, она еще и краснеть умеет! Герман, где ты такое сокровище откопал? – восклицает Паоло.

– Это новогодний подарок, – усмехается босс. – Ты, между прочим, прервал наш танец.

– Да, такая женщина – несомненно подарок, – кивает Паоло. – Деточка, мы сидели с Антониной Григорьевной в вип-зоне и гадали, откуда Герман нашел столь прекрасную Снегурочку.

Еще сильнее краснею. Значит, на корпоративе был этот яркий человек? Интересно, я и не заметила! Хотя у меня в тот момент все плыло перед глазами, а потом сверкало из-за вспышек фотоаппаратов. Я, наверное, и слона бы не заметила… Значит, были и родители Самойлова? Про отца – основателя холдинга, ходит много интересных историй. Довольно жесткий и суровый руководитель, говорят, что Герман более лоялен. Хотя и строгим бывает. Его опасаются, уважают.

И мама Самойлова тоже присутствовала. Как я могла понравиться пожилой женщине своим развратным костюмом и едва не вываливающейся грудью. Паоло явно насмехается надо мной!

– Спасибо большое, но я не актриса. И не думаю, что когда-нибудь решусь снова на подобное.

– Скромница! Нет, ты правда прелесть. Герман, если упустишь…

– Заткнись, Паоло, – морщится босс. – Играй роль сводника для кого-нибудь другого. Я и сам в состоянии справиться…

– Ты ужасный грубиян, – фыркает Паоло, разворачивается и уходит.

– Это и правда было ужасно грубо, – заявляю боссу.

Да, наверное, не стоит делать замечания начальству. И я очень трясусь за свое место. Но когда на моих глазах происходит несправедливость, я закипаю! Не могу молчать.

Меня так разозлил грубостью босс, что не говоря больше ни слова, хотя «извините» вполне можно было буркнуть под нос, проплываю мимо него. К бару. Там скучает Венедиктов, явно недовольный что меня у него украли.

– Можно мне бокал вина, – спрашиваю бармена.

– Наплясалась? Долго ты, – кривится Венедиктов.

– Слушай, ты так это говоришь, будто я по своей инициативе тебя бросила!

– Самойлов явно к тебе подкатывает, – мрачно констатирует Вадим.

– И что? Тебе то какая разница?

– Ты мне нравишься, Настя.

Только сейчас замечаю, что парень держит руку возле скулы, что-то прижимая.

– Что это с тобой?

– Ничего. Психичка Вика.

– Ты смотрю даром тоже время не терял, – усмехаюсь.

– Так мне ее Самойлов толкнул, когда тебя выдернул. Я ей на ногу наступил случайно. А она меня лупанула. Дура.

Мне хочется смеяться, но Вадим так зол и расстроен, что сдерживаюсь.

– Мне очень жаль. Зря она так…

– Давай уйдем уже отсюда, а? Я тебя провожу, Насть.

– Куда? – отвечаю со смехом. И тут вдруг осекаюсь. Вспоминаю, что изначально собиралась переночевать после корпоратива у Веры. Та живет недалеко. Домой мне добираться час, да и я знала, что выпью. Поэтому, сразу договорилась с подругой, и маму предупредила. К тому же у мамы тоже гости, подруги две из города приехали. Будут до утра, спать мне негде… Домик у нас маленький.

Что же делать? Лихорадочно ищу в сумочке телефон и пишу Вере покаянную смс. Мне ужасно стыдно, я ведь напрочь про все забыла. Из-за Самойлова!

Вера не отвечает. На часах три ночи. Может спать уже легла. Понимаю, что не смогу набраться наглости и заявиться в дом подруги уже. У нее семья большая, дочь, внуков двое. И я такая в четыре утра – здрасьте, с гулянки.

Но и я Венедиктовым нет никакого желания никуда идти. Вон, глушит уже виски, движения плавные, вот-вот уснет. Не хочу я возиться потом с пьяным. Придется вызвать такси… Денег конечно куча уйдет до деревни моей. Но свою машину могу и вовсе не завести.

Пока размышляю, как мне до дома добраться и где переночевать, проходит еще пара медленных композиций. Музыка медленная, грустная, так что и я заряжаюсь меланхоличным настроением. И тут, едва не сбив меня с ног, подлетает растрепанная Васильева.

– Что случилось, Лен? – спрашиваю встревоженно.

– Никифоров напился, – кипит от злости подруга. – В таком состоянии он ужасен. Все нервы мне вытрепал. Приревновал, видите ли. Так что я ухожу! Такси вызвала… А все ты виновата!

– Почему я? – удивляюсь до глубины души, не понимая, каким боком могу быть причастна к ссоре влюбленных.

– Венедиктов с горя, что тебя босс увел в танце, а Вика по морде ему заехала, меня потащил на танцпол. Вот и доплясались… Теперь там разборки.

– Где там?

– Кажется уже здесь, – мрачно говорит Ленка. Мне надо выпить.

Подружка тащит меня обратно к бару, я ничего не понимая кручу головой, слыша раздраженные голоса.

Ленка заказывает бокал вина, тем временем раздраженные голоса все ближе.

– Пожалуй, успокоить Никифорова только большой босс сможет. Может попросишь его, Насть?

– С ума сошла?

– Вы вместе танцевали…

– И что?

– И то, явно он на тебя имеет виды.

– Мне это не интересно! С чего ты взяла что я могу так запросто подходить к боссу?

– Ну и ладно, пусть дерутся! – пожимает плечами Васильева, делая глоток. И тут разборка добирается до нас.

– Вот ты где! – ревет пьяный Никифоров, делая шаг к своей возлюбленной. Ленка испуганно пятится. Неудивительно, Никифоров выглядит так словно попал под поезд. Правый рукав пиджака оторвал и болтается на нескольких нитках, на рубашке не хватает половины пуговиц. Он взъерошен и жутко зол. А следом за ним к нам приближается не менее злой Венедиктов.

– Иди сюда! Ты думаешь если ты архитектор, я позволю себе морду бить? Сюда сказал! Пошли на улицу! Там нормально поговорим.

– Успокойся, ты все неправильно понял! – кричит Ленка.

Но мужики уже сцепляются, вижу, что к нам спешит охрана, и стараюсь удержать Васильеву, которая забыла о такси и теперь рвется разнимать драчунов.

Забыв, что у Ленки в руках бокал, вино из которого плещется мне прямо в лицо и на грудь.

– Ой, Насть, прости пожалуйста.

Кашляю и моргаю, получив этот отрезвляющий душ, ни за что…

– Ничего… не страшно, – бормочу расстроенно. Пропало мамино платье. Обидно до слез. Почему я такая невезучая?

Охрана растаскивает драчунов, все теперь перемещаются к выходу из клуба. Ну и я отправляюсь в туалет. Приходится снять платье. Застирываю пятно, снова надеваю платье, и чуть не плачу. След остался все равно, безнадежно испорчено. И как я домой доберусь? На улице мороз двадцать градусов. Я в тонком пальто, потому что на работу на машине приехала.

Ну почему так не везет! Домой в мокром платье – далековато… Сушить под сушкой его? Попыталась, но все время кто-то заходит, народу много. И я такая, в белье, в общественном туалете! Пусть даже общество сплошь великосветское – мне не комфортно.

Выхожу из туалета, на глазах слезы. Поэтому отворачиваюсь, увидев босса, неподалеку привалившегося к стене. Ну вот что ему надо, а? Сейчас, когда выгляжу жалко, меньше всего хочу его видеть…

– Я смотрю, вы пользуетесь популярностью, Настя, – произносит Самойлов. Нечитаемый покер фейс не дает возможности понять, насмехается он, негодует, или сочувствует. Хотя последнее – вряд ли.

– Ну что вы, дело совершенно не во мне, это моя подруга пользуется, за нее готовы сражаться… Мне, как обычно, достаются только пятна, – вздыхаю.

Между нами виснет пауза.

– Наверное, мне домой пора, – вздыхаю. – Спасибо за вечер.

– Далеко живете?

Не успеваю ответить, как к нам подлетает Паоло.

– Дорогая, я все видел. Как жаль платье! Такое красивое! Это кощунство!

Дизайнер с ужасом на лице разглядывает мой мокрый наряд.

– Спасибо… Это подарок мамы на новый год… Она сама сшила.

– Какая талантливая у тебя мама!

– Да… спасибо. Но, наверное, уже не отстирать…

Паоло сочувственно берет меня за руку, сжимая ее.

– Мне жаль, что так получилось. Ох, да ты ледяная! Вся трясешься, милая. Замерзла?

– Н-немного. Спасибо вам. Наверное, надо мне такси вызвать.

– А далеко живешь?

– Я как раз это пытался выяснить, когда ты так беспардонно подбежал, – кривясь говорит Самойлов.

– Сухарь! Я всегда говорю Антонине Григорьевне, что ее сын сухарь! – воинственно смотрит на босса Паоло. – Настенька, у меня студия в двух шагах отсюда.

– Что, простите? – смотрю на дизайнера непонимающе.

– Я очень хочу помочь. Подобрать наряд…

– О, это так мило! Спасибо вам огромное! – я тронута до глубины души. – Но боюсь сейчас поздно для этого…

– Для этого милая, никогда не поздно, – глубокомысленно заявляет Паоло.

– Нет, извините. Но я не могу.

– Почему? Ты мне не доверяешь?

– Ну что вы. Я правда благодарна. Но мне надо домой.

– Похоже это какое-то тайное место, – усмехается Самойлов. – Раз не признаешься где твой дом.

– Никакой тайны. Это деревня в часе езды отсюда. Вам точный адрес с индексом назвать? – не могу не съязвить боссу.

Мне вдруг так обидно становится, хотя казалось бы – почему. Я куда более саркастична с боссом, нежели он со мной. И в том, что спрашивает адрес не думаю, что подвох есть. Скорее, наоборот. Это видимо они оба заботу проявляют. Понимают, что ехать в мокром платье далеко – прямой путь к бронхиту. Босс молодец, заботится о сотрудниках. Поворачиваю голову – к нам направляется Вика.

То есть не к нам, конечно. Явно ее интересует только Самойлов.

Внутри пронзает ревность. Глупо, ну полный идиотизм! Но я вдруг поворачиваюсь к Паоло и произношу с улыбкой:

– А знаете, я согласна. Если ваше предложение еще в силе… С удовольствием переоденусь. Не хочу заболеть…

– Милая, ты умница. Я же сразу понял, что стесняешься. Поехали, солнышко!

Паоло хватает меня за руку, и мы направляемся к гардеробу. Но по дороге у дизайнера звонит мобильный, он приставляет трубку к уху и хмурится.

– Да… хорошо. Хорошо. Это точно не может…? Ладно, сейчас.

– Милая, подожди меня у гардероба. Я быстро. Один о-очень коротенький вопрос и я весь твой.