Часть 4. Кэтрин Рэйнбоу

Как прошла лекция, Кэтрин сама не поняла. профессор что-то говорил, все слушали с открытыми ртами, девчонки хлопали ресницами, а Лии вообще растеклась по парте и мечтательно разглядывала препода. Даже парни как-то присмирели и молча слушали.

О чем говорил профессор Локдарк Кэтрин помнила плохо – кажется что-то про людей, взаимодействие, какие-то полюса… Или плюсы. Нет, она определенно слышала слова и очень хорошо их понимала, но почему-то после самой лекции не могла четко сформулировать, о чем все-таки шла речь.

Она все списала на вчерашний стресс, который все еще не прошел. Оказаться в постели с парнем, которого, как выяснилось, совершенно не хочешь, так себе развлечение.

Тем более, что Стэн все же заметил ее и время от времени оборачивался за партой, посылая ей неоднозначные ухмылки.

Вот же придурок.

Неужели не понял – у них ничего нет и быть не может.

Поэтому, когда лекция закончилась, Кэтрин поспешила цапнуть Либби, которая все норовила пообщаться с профессором после пары, и потащила ее в кафетерий. Подальше от Стэна.

– Не хочу попадаться ему на глаза, – проговорила Кэтрин, когда они бодро шли по коридору. – Всю передергивает, когда вижу, как он на меня смотрит.

Либби ее позиции явно не разделяла.

– Я тебя не понимаю, Кэт, – сказала она. – Ты так хочешь найти «того самого». Но всех отталкиваешь. Как можно кого-то встретить, если не пробовать?

– Либби, – вздохнула Кэтрин, заранее чувствуя, что ее не поймут, – я готова пробовать. Но если он мне совсем не нравится, зачем пытаться? Думаешь, если мне не хочется его до постели, то захочется в ней?

Либби протянула:

– Ну, аппетит приходит во время еды.

– Что-то не хочется такой еды.

– Да откуда ты знаешь, – фыркнула подруга. –В конце концов, Стэн крутой парень, по нему пол института сохнет. Чего тебе не хватает?

Кэтрин снова выдохнула – как объяснить подруге, что ну не может она вот так, без чувств, без эмоций. Просто тело с телом. Стэн, конечно, классный, если нравятся футболисты, но Кэтрин к нему не испытывала ничего. И это перечеркивало любые достоинства.

– У него потные руки, – усмехнулась она.

– Что? – не поняла Либби.

– Ну, знаешь, когда он стал меня… трогать, у него так вспотели ладошки. Бррр… не знаю.

Либби прямо на ходу уставилась на Кэтрин и пару секунд хлопала ресницами. Потом, наконец, выговорила:

– Ты просто очень избалованная, Кэт.

Возможно и так, Кэтрин не спорила. Но переступить через себя не могла. И пока все девчонки кувыркаются парнями, она пытается найти что-то большее. Наверное, глупо и зря. И, вероятно, у нее действительно слишком высокие запросы.

В кафетерии оказалось людно. Похоже, после лекции у профессора всем вдруг потребовалось освежиться – за ежевичным соком выстроилась целая очередь.

– Я встану, – предложила Либби, – а ты займи место. А то потом будем с подносами, ка дурочки, ходить.

– Можем ходить, как умные, – пробормотала Кэтрин, но все же согласилась, народа столько что занимать столик надо заранее, как в настоящем ресторане.

Кэтрин покрутила головой и к облегчению обнаружила, как группа третьекурсниц встает из-за столика возле окна. Туда она и направилась быстренько, пока кто-нибудь более расторопны ее не опередил.

Ждать Либби пришлось минут десять, если не все двадцать – Кэтрин успела полистать ленту в телефоне, написать в чат по курсовой и даже поскучать.

Потом глазела на Нарцисса Шеймор, пухлогубую блондинку из группы поддержки, которая со своими вечными подружками делала селфи возле новой картины с шикарным морем. Вроде Либби говорила, что в Бризаль завезли репродукции картин известных художников. Вроде как, для просвещения студентов.

С Нарциссой у Кэтрин не ладилось. Местная красотка за что-то ее не любила. Не то, чтобы Кэтрин это как-то беспокоило, но иногда вилки и насмешки были очень некстати.

И вот сейчас, когда Нарцисса заметила ее, Кэтрин запоздало подумала, что лучше было не смотреть на эту селфи-сессию.

Потому что вся делегация во главе с Азалией направилась к ее столу.

– Блин… – пробормотала Кэтрин и отвернулась, делая вид, что смотрит в окно и не видит приближения этого айсберга.

– Девочки, – услышала Кэтрин визгливый и насмешливый голос Нарциссы, – посмотрите, кто у нас решил выйти в люди. Разве это не самая бесчувственная девушка в институте?

А демонстративно засмеялась, свита из трех девиц повторили за ней почти идентично. Кэтрин поморщилась – репетируют они что ли этот гаденький смех?

Но хуже всего было другое.

Похоже, эта Шеймор в курсе истории на вечеринке. А это значит, совсем скоро об этом будет знать весь Бризаль. И, судя по всему, в совсем не выгодном для Кэтрин свете.

Вот же Стэн, сволочь. Мог бы промолчать. Это ведь его отшили.

– Я думала, эту корону у тебя не отнять, – не поворачиваясь, отозвалась Кэтрин.

– Что ты сказала? – с раздражением и явным непониманием выдохнула Нарцисса.

Кэтрин фыркнула.

Несмотря на внешнюю агрессивность и пафос, Нарцисса умом не блистала, что с лихвой компенсировала внешностью – стройная, подтянутая, с соломенными кудрями и пухлыми губами. Она вообще создавала впечатление ожившей куклы. Парни ходили за ней толпами, но встречалась она с капитаном футбольной команды и, естественно, с ними тусовалась. Не удивительно, что она обо всем узнала. Стэн все разболтал дружкам.

– Похоже, – не стала останавливаться Кэтрин, – у тебя и со слухом не очень. Ты бы притормозила с ботоксом. Это все же токсин. Мало ли.

– Ты на что намекаешь? – все больше распалялась Нарцисса. – У меня все натуральное! Этого лица не касалась игла косметолога!

– Да чего ты стесняешься, – пожала плечами Кэтрин. – Сейчас все это делают, это нормально. Когда тебе за тридцать пять уже можно.

– Мне не тридцать пять! – взвизгнула Нарцисса.

Реакция Нарцисса Шеймор на ее приколы Кэтрин забавляла – эта фифа так кичится своей внешностью, что даже смешно. И в этом тоже плохого ничего нет, хорошо выглядеть – это здорово. Просто это ведь не дает права вести себя как свинья.

А Нарцисса себе это позволяет довольно часто.

– Ну, – протянула Кэтрин, – как скажешь.

Произнесла она это нарочно растянуто, что создало эффект недоверия. Напудренные и набронзенные щеки Нарциссы покрылись красными пятнами, голубые глазки зло уставились на Кэтрин, которая наблюдала все это в отражении окна.

– Думаешь, можешь со мной так разговаривать? – с угрозой произнесла Нарцисса.

Кэтрин пришлось повернуться, все-таки тон фифы звучал опасно, мало ли, кинется.

– Я ничего такого не сказала, – снова пожала плечами Кэтрин.

– Что-то мне так не кажется.

– Когда кажется, – порекомендовала Кэтрин, – надо наносить обережный знак.

– Чего? – снова не поняла Кэтрин.

– Ничего. Забудь.

Похоже, эти слова окончательно взбесили Нарциссу – ее ноздри раздулись, глазки стали маленькими и злыми.

– Ты у меня еще попляшешь, – прошипела она.

– Предупреждаю, вальс, сальса, бачата, ну и разные другие танцы – не мое, – усмехнулась Кэтрин.

Обстановку это не разрядило, а очень даже наоборот.

– Да, точно ледяная селедка, – огрызнулась Нарцисса. – Но ничего, ты еще узнаешь настоящие эмоции. Пойдемте, девочки.

С этими словами Нарцисса развернулась и, демонстративно качая бедрами в короткой юбке, направилась из кафетерия, уводя с собой свиту.

Кэтрин смотрела ей вслед. Вроде бы ничего нового, все как обычно – Нарцисса, стычка, много пафоса, пустые угрозы.

Но почему-то сейчас ей стало не по себе.

Часть 5. Кэтрин Рэйнбоу

Либби подошла с подносом как раз в тот момент, когда Нарцисса с подругами покинула кафетерий.

– Чего ей опять было надо – спросила она садясь.

Кэтрин пожала плечами.

– Не знаю. Как обычно – унижать и доминировать.

– Получилось? – усмехнулась Либби.

– Не знаю.

У Кэтрин даже получилось надеть улыбку. Но что-то держалась эта улыбка с большим трудом.

– Что-то ты бледная, – заметила Либби. – На, вот. Поешь. Подумала, одним соком мы не обойдемся. Взяла нам по порции пудинга.

Не смотря на свою обеспеченность и происхождение из хорошей семьи, Либби, в отличие от Нарциссы, вела себя довольно просто. Если не считать масштабных вечеринок, которые любила закатывать. Но даже это не влияло на их дружбу.

Сама Кэтрин похвастаться семьей не могла –ее воспитывала приемная до совершеннолетия. А родных она никогда не знала.

Поэтому, когда Либби взяла ее, так сказать, под крыло, Кэтрин не возражала.

Пудинг они уплетали за обе щеки. Сладкий и калорийный, он быстро восстанавливал силы и поднимал настроение.

А потом в кафетерий вошел Стэн, и настроение Кэтрин моментально рухнуло обратно.

Ну зачем он пришел? Что ему тут понадобилось? Ну серьезно. Не столовую же еду есть. Они с командой обычно обедают в кафе напротив. Там и атмосфера поинтереснее, и диванчики, говорят, мягкие.

Либби, похоже, заметила перемену в ее лице. Обернулась.

– О, – протянула она, – вот и наш мачо. Все еще не передумала?

Кэтрин покачала головой и отвернулась к окну – только от одних воспоминаний от его потных ладоней у нее по коже бежали неприятные мурашки.

– Нет. Либби, он вообще не мое.

Она вздохнула.

– Ну, нет, так нет, – сказала она. –Вот только он, походе с этим не согласен.

– В смысле? – не поняла Кэтрин и резко развернулась обратно.

Стэн целенаправленно шел к ним.

– Вот в каком, – проговорила Либби.

Как общаться с ним сейчас Кэтрин даже не представляла. А гора мышц, одетая в кричаще красную спортивную куртку и модные джинсы, продолжала приближаться.

– Вот блин… – протянула Кэтрин. – Может уйдем?

– Уже не успеем.

У Кэтрин снова пробежали мурашки по позвоночнику – придется остаться. Вот же… Что ему надо?

– Привет, Кэти-снежинка, – проговорил Стэн, остановившись возле их стола и уперев ладонь в столешницу.

Он смотрел так сально и откровенно, что Кэтрин захотелось сбежать и спрятаться куда подальше. Неужели не понял, что у них ничего не сложится?

Но все же игнорировать его сейчас себе дороже. Она проговорила, не отрывая взгляда от остатков пудинга:

– И тебе привет. Я тебе не снежинка.

– Да? – как-то резко усмехнулся Стэн. – А кто еще? Ледышка? Жаба? Каменная баба?

У Кэтрин от его слов все внутри замерзло – может она и правда ледяная, если вместо того, чтобы плеснуть ему в лицо ежевичным соком, сидит и цепенеет?

А Стэн успокаиваться, похоже, не собирался.

– Если не нравится снежинка… – продолжил он, – хотя я пытался смягчить, то назовем вещи своими именами.

Это прозвучало так зловеще, что Кэтрин подняла голову и с холодком обнаружила, что внимание всех, кто есть в кафетерии, нацелено на их столик.

Капец. Все смотрят. Они все смотрят и слушают!

– Стэн, послушай, – начала Кэтрин, пытаясь спасти шатко положение, – я не хотела…

– Конечно не хотела, – оборвал ее футболист. – По ходу ты вообще не умеешь хотеть, дорогуша. И знаешь почему?

Кэтрин готова была провалиться сквозь землю.

– Стэн, не надо… – попросила она.

Но его слова Кэтрин не убедили.

– Я же не последний парень в Бризале, Кэтрин, -проговорил Стэн, и по тону она поняла – футболист действительно обижен. – Не урод, не тупой, не оборванец. За мной пол кафедры бегает. А тебе, по ходу корона жмет.

В звенящей тишине его слова звучали особенно резко и задевали. Действительно, чего ей не нравится? Парень ведь на самом деле классный. Или он прав, и с Кэтрин попросту что-то не так?

Но как переступить через себя?

Разве в этом счастье – делать вид, что тебе нравится в тот момент, когда все нутро буквально визжит и сопротивляется? Это они называют удовольствием?

– Давай не здесь, – снова попросила Кэтрин, поглядывая по сторонам, потому что на них уже смотрят, как на бесплатное шоу.

И хорошо, что Нарцисса ушла. Впрочем, слух до нее долетит очень быстро.

– Не здесь? – усмехнулся Стэн. – Да нет, как раз здесь. Самое подходящее место. Чтобы больше никто не наступил на мои грабли. Знаешь почему?

Кэтрин зажмурилась, а от следующих его слов ей просто захотелось бежать без оглядки.

– Да просто Кэтрин фригидная ботанка.

По кафетерию пронеслись смешки, а у нее внутри все застыло, затем бросило в пот, потом жуткий стыд залил жаром все лицо.