– Думаешь надо?

– Егоровна же только к знакомым душка, а незнакомцев сразу в труху… Ну и Мишка присоединится. Они раньше нас с молодухой управятся. А мы ведь не хотим насилия, ну?

Машка вздохнула и подалась закрывать собак – сестра была права, к незнакомым Егоровна была очень строга.

Пара влюбленных заявилась ровно в шесть вечера. Могли бы и пораньше, потому что темнеет осенью уже быстро, и скоро вообще ничего на улице видно не будет. Ну да, может быть, и к лучшему – надо просто побыстрее отделаться от этой Люськи.

Паша был элегантным и утонченным, как лорд-маразматик. А рядом с ним стояло высоченное создание с ярко-красными губами. Девушка, наверняка, решила, что она женщина – вамп, потому что у нее были черные волосы с низкой челкой, наклеенные ресницы, с пятнадцатью слоями туши и ярко-сосисочные губы. Девушка едва заметно ехидно улыбалась, показывая, что вся эта встреча ей до фонаря. Но если Пашенька решил ее побаловать, то она вытерпит даже его бывших… Вот Люська, она и есть Люська.

– Девушки, добрый вечер, – чуть склонил голову Павел и протянул Машке коробку конфет. Вот сто пудов знает, негодяй, что Машка на диете, она всегда на ней сидит. А Сашке протянул бутылку какого-то винища. Наверняка, дорогого, но Сашке было все равно – она не пила от слова «совсем».

– Вы необузданно любезны, – перекривилась Машка и протянула руку пирожком новой знакомой. – Мария.

– А я… – начала было новая знакомая, но Машка ее перебила.

– Мы уже в курсе, – мило улыбнулась она. – Вы – Люся.

Девушка стремительно выпрямилась, будто с нее сдернули парик, и вопросительно посмотрела на Павла. Тот прикусил губу и отчего-то начала разглядывать кроны деревьев.

– А я Александра, – доброжелательно склонила голову Саша. – Можно просто Саша. А там лают… это наши собачки… Мишка, маленький, беленький, а еще большая – Егоровна. Может, их выпустить?

– Зачем мне еще собаки какие-то? Мне достаточно их хозяек, – ехидно перекривилась новая знакомая и повернулась к Павлу. – Мы долго здесь будем?

– Не торопите Павлика, – закурлыкала Машка. – Он так любит здесь отдыхать. Он, конечно, бабник… в смысле, любимец женщин…

– Любитель, вы хотите сказать? – опять фыркнула девушка.

– Неважно, и любимец, и любитель… Но вот этот дом он любит больше, чем всех своих знакомых… Павлик, ставь уже шашлыки.

Вообще, и Машка, и Сашка никогда Лебедева Павликом не звали. Они знали, насколько он терпеть не может, когда его так зовут. А значит, и новой пассии он такого не позволяет. Получается, что они могут, а она нет. Но это была мягкая разминка перед боем.

– Гости дорогие, к столу! Маша, приглашай, – командовала Сашка.

Гости нехотя поплелись к столу. Девушка явно не торопилась, а Павел все оглядывал, все рассматривал – в конце концов, он никак не мог поговорить с Машкой – как ей дом? Тепло ли? Как справляется электрокотел? Может быть, лучше устанавливать котел большей мощности? Как цокольный этаж – есть в нем вообще необходимость или без него можно? Это ж какая экономия. Если без него. А может… В общем, были у него некоторые вопросики. А вот у его дамы был только один вопросик – какого хрена они здесь делают?

– Пашенька, давай я тебе салатик положу… – ворковала Машка. – А вот еще рыбку бери…

– Нет, Паш, рыбку не бери, – вклинилась Сашка. – Люся, угощайтесь рыбкой, а то, что ж вы, простите, как квочка на насесте? Бери уже вилку, накладывай салат! Ничего, что я на «ты», да? Паша, там у тебя не горит? Куда ты на штаны смотришь? Я про шашлыки. Пойдем, я тебе помогу мясо на шампура надеть…

Саша как-то ловко увела бывшего к мангалу, а Маша плеснула в бокал новой знакомой вина.

– Да расслабься ты! Не ты первая, не ты последняя, – подняла она бокал. – За нашу бабушку! Ей было бы…

– Слушай, – придвинулась к ней лицом Ассирия-Люська. – Чего ты тут скачешь петрушкой? К чему этот маскарад?

– Ну как это к чему? – пожимала плечами Маша. – Павел нам не чужой. Надо же знать, кем его в этот раз угораздило… Да ты ешь, ешь.

– Боишься, что женится? – откинулась на спинку кресла Ассирия и закинула ногу на ногу. – Правильно, бойся. А он женится. И больше ноги его здесь не будет. Я ведь не дура. Это я сейчас сюда притащилась, как овца, потому что выполняю все пожелания любимого Пашеньки. А вот, когда он на мне женится… мужчинка он не бедный, я таких люблю, и все его денежки…

– Люсь, да ты пей винище-то, или зашилась?

Машка качала головой и даже что-то напевала себе под нос – так ей было фиолетово, что тут плетет эта Люська.

– И, слышь, Манька, я тебе не Люська, – шипела «роковая» женщина. – Еще ра-а-аз ты меня так назовешь…

И Люська-Ассирия схватила Машку за грудки и притянула к себе.

– Э-э-э! – подскочил к ней Павел и резко убрал руку от Машки. – Любимая, ты чего?

– Паш, да мы ничего, – мило округлила глаза девушка и наивно захлопала приклеенными ресницами. – Машенька, ты не в обиде, милая?

Машенька только растянула губы в улыбке.

Сашка с досадой выдохнула. Вот зря поторопился Павлик, черт бы его побрал. Он-то знал, а девица не догадывалась о небольшом секретике.

Дело в том, что папаня сестриц все время мечтал о сыне. А родились девочки, да еще такие хрупкие, такие тощие. Когда девчонкам исполнилось восемь лет, отец потащил их в секции. Машку отдал в дзюдо, а Сашку в бокс. И тщательно следил, чтобы девчонки занятия не пропускали. В общем, огребла бы Люська, как нечего делать. И весь бы ее макияж бы поплыл, и парик бы слетел, и увидел бы ее Пашенька во всей красе.

А сейчас… вот, что с ней делать? Остается только одно…

Сашка поднялась. Теперь был ее выход. Оставался один старый, испытанный способ.

– Ассирия, – подошла к девушке Саша. – А давай выпьем за тебя. Ты у нас… Маша, принеси … Ассирия, что ты пьешь?

Машка вытаращила глаза. Вот сейчас скажет эта Люська, что она пьет виски, и где их брать? Так, в общем-то, и вышло. Гостья выгнулась, занесла руку куда-то за голову и выдала:

– Давай Палмер португальский.

– Не вопрос. Машка, наливай, – кивнула сестра, и Машенька на голубом глазу налила гостье половину фужера водки. – За тебя!

Сашка подняла бокал и вручила девушке, и пока та что-то пыталась сказать, бухнула в себя бокал с минералкой.

– Ну?

Девушка не собиралась отставать и опрокинула в себя водку.

– Ого! – удивилась Сашка. – Наш человек. А…

– А где Паша? – вдруг вспомнила Люська.

– Не переживай, Машка с ним котел пошла загружать.

– Машка? С Павлом? – чуть не выпрыгнула из платья новая знакомая.

Сашка кивнула, а потом «пьяненько» хихикнула:

– Машка сейчас вся вымажется, как собака, это ж котел! Нет, ну если ты сама хо-очешь…

– Я не хочу!

– Тогда давай выпьем!

Сашка прекрасно знала, насколько Пашка не любит пьяных баб, а потому старалась вовсю. Кстати, особенно стараться и не пришлось – Люська и сама не прочь была выпить, да и захмелела как-то слишком быстро.

– Сань… – через несколько минут уже говорила она заплетающимся языком. – Ты – ч-человек! Вот ты – ч-человек. А твоя эта… выд-дерга… как ее? Позови мне … мне эту… твою сестру. Мне с ней надо… надо поговорить! И не… не посслушивай. Я ее там буду ждать.

– Погоди, сейчас холодать начнет, давай я тебе кофту дам…

– Н-нет, у меня… кинь мне мой … вон тот черный пиджак… кожаный, между прочим… чья кожа, ты не знаешь? Свинячья, наверное… Позови мне твою свинь… сестру!

Пьяненькая Люська побрела к скамейке, которая лучше всего подходила для разговоров – раньше вокруг скамеечки были розы. Но сейчас их уже не было видно, зато другие кусты укрывали скамейку тенью.

– Люська, уличный туалет в другой стороне, если что, – на всякий случай предупредила Саша.

– З-зачем мне туалет? Мне… Поз-зови… как ее… Позови, я ей…

Сашка быстренько сбегала за Марьей:

– Давай, иди, поговори. Клиент готов. Ей только пару-тройку откровений про Пашку и все, он свободен. Кстати, возьми с собой спиртное, вдруг протрезвеет.

– Ага, а ты к Пашке. Не надо, чтобы он с этой дамой уединялся. Вон он – возле мангала.

Машка побежала в дом за спиртным, а Саша подошла к Павлу:

– На когда свадьбу – то назначил? На какое число?

– Я еще думаю отвертеться, – смешно сморщил нос Лебедев.

– Даже не думай, похоже, у этой девахи серьезные планы на тебя.

– Ты тоже заметила, да? – Пашка усмехнулся и шутя прислонился к Саше.

На нее сразу же пахнуло таким знакомым парфюмом… Вот зачем он это делает?

– Где там Машка? – отстранилась от бывшего Саша.

– Да вон они, беседуют, – кивнул Павел.

Видно было, как две дамы мирно беседовали. Хотя, мирно беседовала только Люська, она просто слушала, а Машка размахивала перед ней руками и рассказывала, какой негодяй этот Павел. И, конечно же, она никак не может допустить, чтобы такой чудесный человек, как Ассирия погубила свою жизнь, бла-бла-бла…

– Саш, думаешь, в этот раз прокатит? – заинтересованно спросил Павел.

– Но с Галей же, прокатило.

– С Галей? А у меня была Галя?… С Владленой! Я уж перепугался, думал, забывать начала. Да не прокатило у вас с Владленой, просто она сама мне надоела. Не моя женщина, – вздохнул он.

– А это – твоя?

– Да тоже… не уверен пока…

– А она уверена, – хмыкнула бывшая.

– Пойдем к ним, уже темнеет, – поднялся Павел. – Как Тишка? Платон?

– Нормально. Пойдем… А чего – шашлыки есть не будем?

– Будем, ну так все вместе же и приготовим.

Они подошли к двум девицам. Машка все еще бурно ораторствовала, а Люська ее слушала как-то невнимательно, все смотрела в одну точку. Уснула, наверное.

– Ну и как вы? – усмехнулся Павел. – Маш, чего-то Ассирия тебя не слишком слушает.

– Как так? – очнулась Машка. – Люсь! Ты спишь чтоль с открытыми глазами? Как боевая лошадь, честное слово.

Маш тихонько толкнула гостью, а та, вдруг, пошатнулась и стала падать.

– Э, Ассирия, ты чего? – ухватил девушку за руку Павел и вдруг растерянно посмотрел на Машку. – Маш… это чего?

Сестры сначала даже ничего не поняли, но Лебедев показал им руку – та была вся в крови. В левом боку Люськи-Ассирии темнело бурое пятно, из-за темноты оно казалось почти черным.

– Это… Это что? – не сразу сообразила Машка.

– Это кровь… Маша, это ты ее? – каким-то дрожащим голосом спросил Павел.

– Паш, ты с ума сошел? – спросила Сашка. – Как это Машка ее? И чем?

– Похоже, здесь ножевые раны, – предположил Павел.

– А зачем Машке ножом-то? Она б просто Егоровну выпустила. Или ногами махаться начала. Да что ты Машку не знаешь!

Маша только трясла головой – у нее вмиг пересохло в горле.

– А что же… она не видела, что ли, как убивают? – ничего не понимал Павел.

– Сам посмотри… Машка сидела здесь, а так сидела Люся… Ассирия. Видишь, у нее пиджак на одно плечо накинутый, и не видно никакого пятна… Вообще бока не видно. Значит, когда Машка пришла, Ассирия уже была… ну, долбанутая, прости Господи… – продолжала отстаивать сестру Сашка. – Маша… Маша же!!

Машка все еще таращилась и не могла пошевелиться. Саша вскочила и два раза резко шлепнула сестру по щеке. Та громко вздохнула, как будто вынырнула.

– А-а-а-а! – вдруг заорала она так, что по всему коттеджному поселку собаки захлебнулись собственным лаем.

– Звони Леньке! – приказала Саша.

– Да… ты права, – согласился Павел. – Погоди… Но… но тогда кто? Саш, чужой никто не мог, здесь же собаки…

– Паш, здесь нет собак. Мы их убрали… Машка, закрой рот.

Машка послушно захлопнула рот и принялась набирать номер Леньки Зайцева.

Ленька когда-то учился на два года старше сестер, но всегда за ними бегал. А сестры все время отрабатывали на нем новые приемы. Поэтому на Леньке всегда были синяки от рук сестриц. Но вот вырос, и стал участковым. Между прочим, каким-то волшебным образом ему удалось устроиться участковым именно в этот новый район, где проживали сестры Серафимовы.

И вот теперь Машка ему звонила.