Редактор Анастасия Андрианова

Дизайнер обложки Юлия Шульц

Иллюстратор Евгений Варакин

© Маргарита Шульц, 2017

© Юлия Шульц, дизайн обложки, 2017

© Евгений Варакин, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-5606-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все необычные и загадочные истории приходится заканчивать, когда ответы найдены и смысла в продолжении нет. Но это не случится с повествованием о переплетении чёрной розы и белого ликориса. Таинство этой загадки в многогранности осмысления прочитанного, которое сверкает гранями многоликости словно ненайденный алмаз. И конечно, у каждой истории должен быть рассказчик, очевидец событий. Я предстану Вам в роли наблюдателя и повествователя одновременно. Я расскажу всё в мельчайших подробностях. Я покажу самые потаённые места человеческого разума, ведь мне это по силам, на это у меня есть право. Мои глаза станут вашими. Теперь мы с Вами вместе будем наблюдать за происходящим, раскрывая шкатулку, внутри которой кроется много секретов и самая большая тайна. Вам наверно интересно, кто я такой? Думаю, до поры до времени моя личность останется под флёром таинственности, поскольку так намного интереснее следить за спектаклем, а я очень люблю нечто подобное. И если, вы внимательно прочитаете историю, которую я вам поведаю, то без затруднений узнаете меня среди остальных героев, ведь я особо не скрываюсь.

Что ж, думаю, самое время поднять занавес! Hic ego sum, nunc mea vicissim, de venatione mea¹.

Пролог

В приглушённом свете звонкая песнь цикад, сопровождаемая тихими звуками фортепиано, окутывала пространство. Доносились легкие шаги, шелест парчи, струящейся по мраморному полу. Всё больше персон занимали места за знаменитым овальным столом в тайном совещательном зале. Я тоже среди приглашенных, натянув бесстрастную улыбку, следил за поведением присутствующих. Кого-то я не раз уже встречал здесь и очень хорошо был знаком, но появились и новенькие. Они то и дело удивлённо оглядывались по сторонам, рассматривая необычный интерьер загадочного помещения и пытаясь понять происхождение музыки и света.

– Здесь нет начала и нет конца, а значит и нет каких-либо источников чего-либо, – с благосклонной улыбкой пояснил я новичкам.

– Думаю, это имеет смысл, – отозвался один из вновь прибывших.

– Что ж, все в сборе, тогда начнём, – прозвучал уверенный мужской баритон.

Тихий шёпот в мгновение превратился в полную тишину. Присутствующие с благоговеньем смотрели на элегантного статного Главу, отбрасывающего удлиненную тень. Меня забавляли серьёзные выражения лиц приглашенных, в то время как сам я смотрел на всё происходящее с откровенной улыбкой. Главу не удивляла моя столь неординарная персона, он уже привык к моей роли божественного паяца, но некоторые бросали на меня неодобрительные взгляды.

– Полагаю, вы заметили новых Хранителей. Познакомитесь с ними позже, а сейчас нам следует обсудить более важные дела. Целостность системы Колыбельной под угрозой! Кто-то намерено пытается снять Печати. Мы должны быть бдительны и не дать свершиться предательству. Вспомните, скольких усилий, скольких потерь нам стоило достигнутое понятие, как хотя бы усыпить Врага.

– Но разве не проще было уничтожить Врага? – спросил один из новеньких.

– Мы предпринимали эту крайнюю меру, – серьезно отозвалась Хранительница Сновидений. – Праздновали победу, решили, что наконец на земле достигнуто равновесие… Но мы еще никогда так не ошибались.

Она сжала кулак и прищурила глаза.

– Появилась Новая, еще более изощрённая, почти неуязвимая. Тогда мы познали печальную истину: Зло никогда не искоренить, его можно лишь ослабить, уменьшить. Поэтому благодаря общим усилиям мы использовали оружие Врага против Неё же самой. Но какими потерями…

На лица присутствующих опустилась скорбь.

– Нас было много, и перевес сил был очевиден, но мы всё равно не смогли одолеть тёмную природу Врага.

Теперь никто не хотел терять близких и соратников.

Тея – Хранительница Сновидений – была высокой девушкой с яркими кошачьими глазами, а её грациозные движения усиливали сходство с кошкой, изящной и независимой. В графичной прическе сверкала замысловатая диадема, украшенная жемчужинами и большим лунным камнем. Она всегда носит лёгкие развевающиеся одежды, перевязанные широким золотым поясом. Тея имеет множество снов, для неё они словно дети. И тогда, в тот роковой день, она потеряла многих из своих детей. Уверен, что она никогда не предаст нас. Но этого я не могу сказать о новеньком с тростью. Он явно нервничает, постоянно оглядывается по сторонам и отводит взгляд. Надо к нему присмотреться…

– Джокер, Совет поручает тебе зачистку. Люди больше не должны соприкасаться с магией, – приказал Глава.

– Будет исполнено! – на этот раз серьёзно отозвался я, почтительно склонив голову.

Глава 1
Доброе утро,…

И у остывшего Солнца

бывает рассвет.

***

Звон колоколов раздается эхом в голове молодого человека, насильно заставляя каждую часть его тела напрячься. Казалось бы, сегодня наступил долгожданный счастливый день, и нужно отбросить тоскливые мысли, оставив их позади пройденного жизненного этапа, но почему-то его душа изнывает от необъяснимого волнения, которое перерастает в дисфорию. «Может быть весь этот пышный бал смешанных чувств, по большей части состоящий из тревоги, лишь непринятие страха перед неизведанным…», – мысленно спрашивал он себя, не находя ответа. В очередной раз нервным движением он поправляет галстук. Вот медленно и торжественно распахиваются инкрустированные двери, и вид входящей особы заставляет его затаить дыхание. Белоснежное платье, украшенное жемчугом, сверкающая тиара в каштановых волосах. В её ясных янтарных глазах читается счастье. Она торжественным шагом следует к мужчине. Гости шумно и радостно приветствуют невесту, отмечая при этом изысканный наряд, который подчеркивает ее непревзойдённую красоту. Священник церемониально призывает скрепить их союз поцелуем. Приподняв кружевную вуаль фаты, молодой человек напряженно всматривается в лицо девушки, будто ища в нём что-то… Вдруг его охватывает смятение, на лице появляются удивление и ужас одновременно. Он резко отпускает из своих ладоней хрупкие руки девушки, и быстрым шагом устремляется к выходу из храма. На ходу срывая галстук и пиджак, он бежит сломя голову, будто пытается скрыться от чего-то ужасного и необъяснимого. Добегает до моста, под которым отчетливо слышны ритмичные всплески воды. Переводит дыхание, успокаивая бушующий огонь в сердце. «Это не она!» – и лишь вода слышит его негодующий крик, унося слова на тёмное дно…

***

Николас проснулся от собственного крика, пытаясь перевести сбившееся дыхание. В ночной тиши комнаты слышен тихий ход часов. Рядом, положив голову ему на грудь, спокойно спит Ева, на её безымянном пальце поблескивает в лунном свете обручальное кольцо. Всё как обычно…

Николас провел руками по голове, убрав назад светлые волосы, и вновь прикрыл глаза в попытке уснуть. Но при таком внезапном пробуждении его разум стал работать только усерднее, и надежда заснуть растворилась как дым. Нашему герою вновь приснилась его свадьба, нет, наяву он вовсе не сбегал с церемонии, как обезумевший. Торжество прошло так, как они планировали с Евой. Церемония бракосочетания была наполнена радостью и счастьем. Необъяснимо, почему ему часто снился этот кошмар, он не понимал, как ему вообще может сниться нечто подобное, почему он всякий раз бросал свою невесту, кого он видел вместо неё…

А собственно, что такое сон для человека? Сон – наступающее через определённые промежутки времени физиологическое состояние покоя и отдыха, при котором полностью или частично прекращается работа сознания, именно с таким определением знакомо большинство людей. Отнюдь не отрицаю, так оно и есть, но зачем нужны сновидения? Предостережения? Переработка тревог и сомнений, нерешённых проблем… Версий много, и все они как одна верны.

Николас с нежностью перебирал длинные каштановые волосы девушки. Его душу наполнило тепло, отозвавшееся на лице почти счастливой улыбкой. Но даже такие светлые, нежные чувства не могли побороть его беспокойство. Он ощущал, что забыл, забыл что-то важное…

И пока наш герой приходит в себя, давайте вспомним, каким мы его знаем и получил ли он то, ради чего всему миру пришлось рухнуть… Нет, нет, я никого не обвиняю, люди наивны, и это лишь придает эйфории в мой спектакль. Помните, как эти двое шли к мечте? Сколько душевных страданий и боли они испытали, прежде чем обрели друг друга! Но счастливы ли они? Возможно… Потрясённый трагической утратой Алессы, находясь под гнётом вины, что когда-то отчаянно служил свету искусства, которое, как он считал, сделало несчастными всех, кто был ему дорог, он потерял веру в творчество, в силу фантазии. Его внутренний поэтический свет померк. В следующий виток жизненного обновления Николас вошел совершенно другим человеком. Пытаясь найти покой, ценности в реалиях нынешнего мира, он приобрёл качества прагматика. Теперь он стал серьёзным, довольно успешным и респектабельным взрослым мужчиной. Но где-то глубоко-глубоко в душе, за девятью замками спрятался образ всё того же мечтательного юноши с разбитым сердцем… Но об этом Ник не догадывался, потому что не помнил ни дня из своего прошлого мира… Вот только сон…

По его мнению, все индивидуальные особенности человека от внешних данных до эмоционально-психической функции обусловливались ДНК – макромолекулой человека. И ни в какие чудеса он не верил, считая свой повторяющийся сон «техническим сбоем» организма, не заслуживающего особого внимания.

Но от нерешённых вопросов не укрыться. В конце концов всё равно возвратишься в начало. Все они изменились… Все, кроме одной. Паучья Лилия осталась прежней, она пример стойкости, её не сломил поток негативного опыта, оставив при ней то детское счастье, которое люди со временем теряют. Может, ей это удалось, потому что её истоки не такие как у всех?..

Что-то я заговорился, а между тем, Николас раздвинул шторы, впуская в комнату первые утренние лучи низкого солнца. Привычным движением причесал волосы. Облачившись в классический костюм-тройку – образец подлинного вкуса, он прошёл в свой кабинет. Дубовая мебель, тёмно-синие стены свидетельствовали об основательности и сдержанности. Сам Николас и все принадлежащие только ему вещи были воплощением серьезности. С годами он всё больше посмеивался над людьми, отчаянно вверявшими свои заветные мечты падающим звёздам. «Твоя судьба в твоих руках», вот главный принцип, по которому он строил свой жизненный путь. Так же он никогда не загадывал желания в свой день рождения. Он гордился тем, что не обманывает себя, что если человеку чего-то хочется, то нужно для этого приложить усилия, а не просить желаемое у неведомых сил. Я уверен, если бы Николас вспомнил свои прошлые жизни, вспомнил каким он был неисправимым романтиком, его постигло бы глубочайшее потрясение… В новой жизни Николас стал тем, кем никогда не хотел быть в прошлом – серьёзным взрослым.

Но вернёмся в кабинет. В центре довольно просторного с высокими потолками помещения владычествовал письменный стол – квинтэссенция стиля и респектабельности, на котором главенствовал безупречный порядок. В кабинете не было ни одной вещи, находившейся не на своем месте. Как, впрочем, и во всей жизни Николаса. Он быстрым уверенным шагом прошёл к столу, взял свой излюбленный чёрный кожаный дипломат и, не задерживаясь, вернулся к выходу. Он почти закрыл дверь, но остановился, окинув хозяйским взглядом кабинет, удовлетворённо отмечая его идеальность. Спустившись в столовую, он застал там Еву. Жена как всегда выглядела свежей и безумно красивой.

– Доброе утро, дорогой, – сладким голосом почти пропела Ева, едва заметив мужа.

Ник с нежностью легко коснулся её щеки и заглянул в глаза:

– Как ты?

– Чудесно… У тебя сегодня важный день?

– Да, Лилит ещё спит?

– Для неё время раннее.

Ева налила в чашку кофе и подала газету.

Всё как обычно…

Закончив утреннюю трапезу, Николас поспешно накинул пальто и обмотал шею шарфом. Его ждал утренний город, который можно было увидеть сквозь лёгкую бледную дымку зимнего тумана. Яркие огоньки праздничных гирлянд и тематические фигуры пестрили перед его взором, напоминая о приближающемся празднике. Ник равнодушно отвёл глаза от очередной яркой рекламы и погрузился в свои мысли. Скрип снега под ногами лишь добавлял энергии его мышлению. Всё дело в том, что Николас не жаловал праздников, поскольку находил их пустой тратой времени, которое он очень ценил как всякий деловой человек. Дорога в офис занимала сорок минут и служила своеобразной подготовкой к рабочему дню. Ник намеренно не пользовался по утрам автомобилем, совмещая быструю ходьбу с анализом и планированием текущих дел.

В чем же заключается работа Николаса? Семейный бизнес, сеть отелей «Розенфилд». Но Николасу никогда не льстил тот факт, что он всего лишь продолжатель дела отца, поэтому он так упорно старается вывести бизнес на мировой рынок. В начале своего карьерного пути он подал идею «доступной роскоши». Годами развивая её, он тратил много времени и сил, отрабатывал выгодные схемы приобретения изысканной интерьерной мебели и аксессуаров для оформления гостиничных помещений. И через время эта трудоёмкая работа принесла плоды в виде собственных инвестиций в новые отели. По мнению Ника, всё должно быть безупречным, а что бы оно таковым являлось на самом деле, нужен строгий контроль, чем он сейчас и занимался. Чем тяжелее ноша, тем больше ответственность. И Николас это прекрасно понимал. Отдел по информационному развитию сообщил новость: сеть отелей самого крупного конкурента в шаге от разорения. Неудивительно, в своем большинстве гости города предпочитали останавливаться в респектабельных, но доступных по цене отелях «Розенфилд». Поэтому сегодня он назначил совещание по дальнейшему распределению капитала. Ник уже знал, где он будет строить самый великолепный отель, осуществляя свою давнюю мечту.

Время было позднее, когда уставший, но довольный переговорами, Николас входил в свой дом, где его ждала Ева, демонстрируя платье изумрудного шёлка, очень гармонирующего с её великолепными каштановыми волосами.

– Я покорён… – Ник протянул руки, и она оказалась в его объятьях.

– Как всё прошло? Я заждалась… – она мягко освободилась, помогая снять пальто.

– Такими темпами мы станем единственной большой сетью отелей в округе. Пора бы уже выйти и на внешний рынок…

Николас, увлеченный рассказом о достигнутых результатах в бизнесе, употреблял непонятные для Евы термины, упоминал незнакомых ей людей, но он искренне надеялся, что она его понимает и разделяет его отраду. Ева осознавала, что ему нравится говорить о бизнесе так же, как ей о живописи, поэтому с вниманием продолжала слушать мужа, часто кивая головой в знак согласия. А если он что-то спрашивал или советовался, то отговаривалась общими фразами, а советы были непротиворечащими мнению мужа. Ева считала, что таким образом она показывает, насколько уважает Николаса как человека, и на что готова ради его счастья. Это была их общая игра.

Ева провела мужа в столовую, где был накрыт стол.

– Думаю, это стоит отметить, – весело предложила она.

– А Лилит? – оживленно посмотрев на жену, спросил Николас.

– Для нее уже время позднее, поэтому спит.

Николас тяжело вздохнул, он чувствовал себя ужасным родителем. Кто же бросает шестилетнюю дочку без внимания почти на неделю…

– Извини, я слишком увлекся работой…

– Ничего, правда. Ты не забыл, что завтра у нас гости? – Ева сделала лёгкий глоток вина.

– Нет, – сухо отозвался Николас.

Она пристально посмотрела на мужа и, понимающе улыбнувшись, попыталась скрыть разочарование. Конечно, она догадалась, что он не помнит о приезде родителей, да и не слишком желает, чтобы они приезжали…

В холле струнный бой антикварных часов оповестил, что уже полночь. Думаю, будет уместным уделить особое внимание этому произведению инженерного искусства. Достались часы Николасу от его отца, а ему от деда. Их смастерил прапрадед, Ричард Розенфилд ещё в те времена, когда на наших землях правили короли. Он рассказывал своим потомкам, что у этих часов есть своя история и своя тайна, хотя никто до сих пор не нашел ничего необычного в них, кроме витых колонн по бокам корпуса, между которыми располагалась бронзовая птица, отчасти напоминающая феникса, а под ней – интригующая замочная скважина. Возможно, она хранила в себе секрет, но без ключа ничего не узнать, ключ утерян. Над головою птицы в лунном отблеске сиял бронзовый небесный свод с надписью: «Cum campana sonat duodecim…»²