Глава 3

Утром меня толкнула Юлька.

– Вставай. Идем на кухню, баба Дуся сказала, что без Юли она завтрак не подаст. – Образцова хихикнула.

Я улыбнулась и поднялась. Умывшись, пришла на кухню, где меня поджидали горяченькие зажаристые блинчики, только-только испеченные специально для нас. Комнатосъемщицы тут же налетели на завтрак, запивая его чаем. Заваркой служили пакетики дешевой марки, зато кипяток мы наливали прямо из самовара, и это было так приятно по-старинному, по-деревенски, даже как-то по-сказочному, что ли. Настоящий самовар! Отрада для глаз коренных горожанок!

Вообще Туапсе – довольно современный город, но та его часть, куда мы попали, сплошь состояла из собственных участков в три-пять соток, а также закрытых санаториев. Потому для нас оказаться в домике бабы Дуси было словно попасть в деревню или оторванное от цивилизации село.

– Баба Дусь…

– Да, Катенька! – На самом деле, к ней обращалась Юля, если кто еще не понял.

– Вы ведь живете здесь с рождения? Тогда вы должны знать, что такое Не… Не… Как его там, боюсь ругнуться… «Нежоп»?

– Нежух, Катя, Нежух! – поправила я Юльку, глотая усмешку.

– Нежух, говорите, – задумалась хозяйка, шамкая челюстями. – Ежели я, девоньки, не путаю, «Нежух» – это пляж в трех остановках отседова. Но это не простой пляж, а для этих, как же, Господи, их называють-то… ну, тех, что голышом купаются?

– Нудисты? – охнула Юлька и посмотрела на меня печальными глазами. Нудистов она не уважала: они не вписывались в ее картинку идеального мира. И в то же время она понимала, что нам придется с ними столкнуться, либо плакали зарытые под красным крестиком на плане «золото-бриллианты».

Я пожала плечами. Если петух клюнет, придется идти, никуда не денешься.

Переодевшись в купальники и пляжный прикид, мы отправились к морю.

– Будем брать топчаны? – спросила Юлька.

Я вспомнила состояние обгоревшей жертвы вчерашнего опыта с лежаками и ответила:

– Не стоит.

Мы расстелили полотенца прямо на гальку и легли, неудобно ворочаясь в попытках прижать мелкие камушки так, как было бы удобно нашим туловищам.

– Что ты думаешь по поводу нашего Корчагина? – спросила подруга.

Это был разумный вопрос, я думала об этом на самом деле очень много. Первое. Как мне показалось, Алексей не являлся таким уж страстным игроком, как я уже отмечала, такие бар данного рода не посещают. К тому же, невзирая на странноватый внешний вид, он производил впечатление не зависимого, а простого адекватного человека. Создавалось впечатление, что он кого-то ждал там. Но ведь он ушел, не встретившись с кем-то и не переговорив с кем-то, а всего-навсего ушел. Когда выиграл. Хотя кое с кем ему удалось все же переговорить – со мной. Но не думаю, что я и была причиной его посещения этого заведения. Наше знакомство было случайностью. Почему же он тогда так поспешно ретировался, собрав свой выигрыш? Напрашивается следующий вывод: мужчина не ждал кого-то, а наблюдал за кем-то. Потому и выбрал крайний автомат – это довольно удобная позиция, если хочешь следить за кем-то и не выдавать себя. Он сидел вполоборота и мог при желании держать во внимании половину зала, подключив боковое зрение, и не беспокоиться, что кто-то его засечет. Чудиков, горбатящихся за игровыми автоматами, люди обыкновенно игнорируют. Но вот случился выигрыш, автомат загудел, и весь зал обратил взоры к нему.

Нет, не сходится. Алексей же сам подошел ко мне и попросил дунуть на удачу. Если он не хотел выигрывать, зачем этот спектакль? И почему тогда он не ушел сразу же после выигрыша, а выпил еще кружку пива? Потому что, если бы ушел сразу, это вызвало бы подозрения, или по иной причине? Боже, какой же странный он человек, какое странное стечение обстоятельств… Я дала ему монеты, я помогла ему выиграть, я же присутствовала при его убийстве, мне же он отдал карту. Или не стечение? Или все подстроено?

Волосы на затылке зашевелились. Во что же нас впутали?!

Эти думы проносились в моем мозгу, когда я тщетно пыталась уснуть вчера, и теперь я их озвучила.

– Это действительно странно, – согласилась с вердиктом Юля. – Почему он отдал тебе часть карты?

– Возможно, больше некому, – пожала я плечами и перевернулась на живот. Пусть солнышко теперь погреет спинку. – Он понимал, что умирает, и не хотел, чтобы сокровища пропали даром.

– Но почему ж он сам ими не завладел? Если он один знал о существовании клада и один знал, где вторая карта?

– Не знаю. Может, он сам и зарыл его? Скажем, для потомков. А тут понял, что детей родить не успел, ну и отдал карту первой встречной – мне!

– Глупости. Стал бы он в таком случае половинку карты с собой таскать. – Образцова вырвала из тетради листок, порвала его пополам и протянула мне. – Сыграем?

– Давай.

Мы расположили корабли.

– Я первая хожу?

– Ходи, только убедительно прошу, не с А-1, договорились? – попросила я.

– По рукам, – легко согласилась подружка и «выстрелила»: – А-2.

– Нет, я так не могу! – в исступлении пробормотала я и отбросила листок.

– А вот и красавцы. Кать, подними глаза! – Я подняла. И впрямь по другой части пляжа разгуливали наши вчерашние знакомые, ища место для посадки. – Ну че, сматываемся?

– Не знаю, мы ведь так и не искупались сегодня.

– Ладно, искупаемся – и бежать, бежать!

Юлька поднялась и первая почапала к воде, я же осталась сторожить вещи. Это скучное занятие подсластила удачно взятая с собой книга. Повествование меня сильно захватило, так что я очень удивилась, услышав над головой:

– Что читаем?

– Книгу, – ответила вопрошающему, которым был, ясен пень, Дмитрий.

– Вижу, что не комиксы, – хмыкнул он.

Блондин переминался с ноги на ногу рядышком с ближайшим другом, затем изрек:

– А Юля где?

– Спряталась. Видишь холмик из гальки? Вот тут она и лежит.

– Надо откопать! Вдруг задохнется? – ухмыляясь, посоветовали парни, но я отмахнулась:

– Захочет – сама вылезет.

Тут-то Юлька действительно сама вылезла из воды и направилась к нашей компании. Ребята по-прежнему стояли, загораживая некоторым пляжникам солнце, что, наверное, входило в их привычку, и это им помогло засечь подругу первыми.

– Привет, – поздоровался Михаил с Образцовой. – Вы чего от нас сбежали вчера?

– Вообще-то вы первые ушли, – и, спохватившись, добавила: – Привет.

Только она собиралась лечь, как ее место на полотенце возле меня занял Дмитрий. Юлька фыркнула, а Димка придвинулся ко мне поближе и выдал:

– Слушайте, у вас есть только одна возможность искупить свою вину за вчерашний побег. Мы назначаем вам свидание. Ровно в шесть у кинотеатра «Никулин», хорошо? Это на территории здешнего санатория, он закрытый, но в пропускном бюро у нас есть знакомые. Назовете пароль, и вас пропустят.

Димка действительно был психологом. В начале его монолога я твердо решила, что с первой попытки ему не удастся затащить меня на свидание, придумаю какую-нибудь отговорку. Ведь юг – это место краткосрочных курортных романов, а мы с Юлькой были не из таких одноразовых девушек, которые могут для этих целей пригодиться. Другое дело, пусть увидят, что с нами либо серьезно, либо никак, и сперва подумают, прежде чем соваться куда не просят. Однако последней фразой он порушил все планы. Знал же, сволочь, что игра в шпионов нас заинтересует, и мы уже не откажемся в связи с чистым бабьим любопытством. Пароль… Закрытый санаторий… Табу… Ну, короче, понятно.

– А что за пароль?

– Сталин потерял штаны. Они ответят: мы их и нашли.

Я засмеялась.

– А если не ответят?

– Это будет означать, что вы пришли не к тем воротам, только и всего.

Мы пошептались с Юлькой, и я огласила решение:

– Идет. И не вздумайте опаздывать. А сейчас, простите, нам пора. – Я подхватила оба полотенца разом, стряхнув Димку на гальку, который не ожидал такого резкого действия и не успел подняться, сунула их с упаковкой чипсов в пакет и стала натягивать шорты.

– Кать, ты же не успела искупаться, – напомнила Образцова.

– Ничего, на нудистском пляже искупаюсь.

– Чего-чего? – ошеломленно переспросил Мишка.

– На нудистском? – поразился Димка. – И че, правда будете купаться? Ну, так мы с вами туда пойдем, да, Мих?

– Нет, – твердо ответила я. – Мы любим делать это вдвоем.

Автобусом мы добрались до пляжа «Нежух». Он был опоясан забором с колючей проволокой и имел перед входом стенд следующего содержания: «На территории пляжа строжайше запрещено находиться одетыми. При любых признаках одежды на отдыхающих служителями порядка такие нарушители будут немедленно оштрафованы согласно постановлению Администрации города № 81. Штраф 2000 рублей».

Мы пару минут посмеялись, читая сие произведение, затем Юлька спросила:

– А если нас будет двое, они четыре тысячи возьмут?

– Да.

– Тогда операция отменяется. У меня с собой столько нет.

– Да брось ты, это написано для устрашения.

– Давай лучше вернемся сюда ночью, когда никого не будет.

– Думается, ночью этих самых «служителей порядка» будет не меньше, чем днем. Тем более ночью мы не сможем искать наш клад.

– Тсс! – шикнула на меня Образцова, приложив палец ко рту, и прошептала: – Не говори так громко про клад. Мы возьмем фонарики. Или купим прибор ночного видения! А на себя напялим что-нибудь, что скроет нас от посторонних взглядов, какой-нибудь плащ-невидимку, и…

– Прекращай читать остросюжетную фантастику на сон грядущий, – прервала я пресыщенную пафосом и сиянием в глазах речь подруги и промолвила: – Пошли, у меня есть план.

План мой заключался в обширно растущем кустарнике, бытующем на территории пляжа неподалеку от ворот, за коими мы сейчас и находились. Он должен был стать нашим временным прикрытием.

Сев на корточки, мы миновали ворота и начали к нему продвигаться, трясясь от страха, что вот-вот кто-нибудь крикнет нам: «Эй, а ну раздевайтесь! Или платите штраф!», но обошлось: несколько человек чуть поодаль, метрах этак в десяти от данного растения, были заняты загоранием и ничуть не обращали внимания на то, что происходит вокруг, поэтому ничто не помешало нам заныкаться за кустарником.

Под натиском любопытства Юлька высунула башку из-за укрытия и напрягла зрение.

– Катька! – увидела она что-то такое, что не могла держать в себе.

– Что там? – спросила я, засовывая подругу обратно в убежище.

– Там одни… мужики! Их пятеро, и они… голые!

Я вздохнула.

– Чего же ты хочешь, это нудистский пляж! Ку-ку, Юля! – Я подула себе за ворот майки. Ну и час мы выбрали для спецзадания, самое пекло.

– Я знаю, но… они совсем голые!

Так, оказывается, моей подруге противопоказано смотреть на голых особей противоположного пола, будем иметь в виду. Эх, лучше бы я одна пошла.

– Да, совсем. Очевидно, люди боятся штрафа.

– Но даже часов на руках нет!

– Ну, наверно, это считается элементом одежды. Все-таки малую часть руки они прикрывают.

– Дурдом… Куда мы попали?

Вопрос был риторическим, потому я промолчала. Через некоторое время неудобного сидения в засаде я заметила, что наблюдаемые отчетливо зашевелились на своих местах.

– Что они собираются делать? – с вопиющим ужасом в голосе спросила меня подруга. Воистину, диких зверей и привидений она боится не так сильно, как голых мужиков. Впрочем, еще сильнее она боится собак, я припоминаю.

– Сейчас узнаем.

Мужики всего лишь полезли в воду, но, вместо того чтобы плавать себе, как нормальные люди, стали бултыхаться и брызгаться на мелководье, словно дети малые. Может, они не умеют плавать? И это настоящая причина их прихода сюда? Стыд?

Поплескавшись в воде, пятерка «смелых» людей вылезла и направилась в противоположную от нас сторону, вроде бы гуляя. Однако, приглядевшись, я сумела различить скромную вывеску «Кафе» наверху небольшого шалашика, сливавшегося цветом с местностью. Как раз на пять человек, самое оно.

– Наш выход, – дернула я подругу, когда они скрылись в шалаше.

Бегом мы добрались до ступенек, ведущих на маленький пляж. Тут нас подкараулил облом – их было всего две.

– Блин! – разозлилась Юлька. – Что же теперь делать? Он что, считать не умел, твой Корчагин?

– Тише. Думай, думай лучше.

– Что конкретно он сказал? Слово в слово!