Глава 3
Треволнения

– Ты в курсе, что адекватных мужиков не должны возбуждать скандалы? – хрипло простонала я, откидывая голову назад.

Кьяри, сосредоточенный на том, чтобы покрыть каждый сантиметр моей шеи властным поцелуем, что-то неразборчиво буркнул. Его рука дернула мою рубашку из брюк, мягко скользнула по голому животу, поднялась выше и победно сжала грудь. Такого произвола я стерпеть уже не смогла.

Схватив его голову, провела по колючему светлому ежику руками и потянула к себе. По сути, мы скандалили в процессе поцелуя. Я мягко покусывала его нижнюю губу, он настойчиво и провокационно мял и гладил все выступающие части моего тела, умудрившись даже провести пальцами по узкому участку позвоночника между крыльями. Узкому и очень чувствительному.

«Скандал» набирал обороты, когда Эрг Гай Кьяри вдруг вскинул голову, уставился в сторону входа и замер, прислушиваясь.

– Ты чего? – удивилась я, стараясь отдышаться и утихомирить разбушевавшееся сердце.

– Тревожусь, – лаконично изрек драконище, повернулся и поймал мой взгляд. – Мы в кровати. Я практически залез к тебе в штаны.

– И?

– И ничего не происходит.

Я не сдержалась и захохотала.

– А ты чего ждал, Кьяри? Фейерверк за окнами? Хор мальчиков, исполняющих «Восславься, герой»?

Драконище потерся об меня щекой, словно огромный домашний кот, и мягко поцеловал в уголок губ.

– Подвоха. Очередного покушения. Как минимум Белозерского с криками: «Почему ты бросил комиссию?»

Бам. Бам. Бам.

Дверь содрогнулась от мощных ударов.

– Кьяри, какого черта ты творишь! – раздался гневный вопль ректора.

«Вот!» – одними губами прошептал декан кафедры Темных искусств, притянул меня к себе и жадно поцеловал.

– Я дико соскучился, – прошептал он между делом.

От веса, искренности и глубины обрушившегося признания стало безумно приятно и в то же время ужасно неловко. Судя по лицу, драконище пришел в не меньший ужас от собственной откровенности. Он быстро встал, взял себя в руки и хриплым полушепотом приказал:

– Лежи. Не двигайся. Я скоро вернусь.

– Я буду здесь, Дуглас.

Кьяри замер, прислушиваясь не то к крикам недовольного ректора, не то к воплям внутреннего голоса, предупреждающего, что крайне глупо оставлять гарпию у себя в комнате, затем медленно кивнул и стремительно вышел.

Естественно, лежать и ждать я не стала. Вот еще чего!

Быстро скатилась с кровати и понеслась в душ, на ходу стаскивая одежду. Направляясь в логово дракона, я рассчитывала на скандал, но никак не ожидала горизонтального исхода разговора. Соответственно, подготовиться не успела.

Смыв пыль, грязь и пот душной провинции, где мы проходили практику, завернулась в мягкое махровое полотенце и выскочила в спальню. Пока ветерок лихорадочно крутился, суша крылья и волосы, я метнулась к куче одежды. Выбрав рубашку, надела ее задом наперед, подкатала рукава и застегнула на спине пуговицы: две верхние и «сколько руки дотянулись» нижних. Что поделать, местная портниха наотрез отказывалась шить мне соблазнительную ночную сорочку.

– У меня нет лекала под ваши крылья! – заявляла она.

Что такое лекало? При чем тут сорочка? Почему нельзя прорезать дырки в уже готовой одежде? И еще сотня озвученных мной вопросов, так и оставшихся без ответа.

Что тут скажешь? Упрямая баба попалась!

Покрутившись перед зеркалом, я, к своему удивлению, обнаружила, что мужская рубашка невероятно удобна в эксплуатации, подчеркивает ножки, будоражит воображение и чертовски мне идет.

Воровато оглянувшись, позаимствовала из кучи еще парочку и велела союзнику унести добычу в нашу комнату. Как говорится, с паршивого дракона хоть горсть чешуи.

Прикрыв за ветерком окошко, я сдернула с кровати покрывало, заняла максимально эффектную позу. Подождала. Сменила позу на более эффектную. Опять подождала. Переползла на центр. Подождала. Потом всего на секундочку положила голову на подушку, приятно пахнущую Кьяри, и… отключилась.

Нет, вернувшийся в логово дракон, конечно, попытался пробудить спящую красавицу поцелуями, но во сне я та еще гарпия.

– На чем мы там остановились? – хрипло поинтересовался декан, забираясь под одеяло и оглаживая огромными, чуть шероховатыми руками мое бедро.

И мне бы томно потянуться, но вы же помните – гарпия, подвид сонная.

– Что ты задумал и почему не посвятил в свой план меня? – буркнула, даже не открывая глаз.

Взрослый мужчина, опытный руководитель и просто чересчур догадливый дракон такого подвоха явно не ожидал. Уткнувшись в мой затылок, он что-то невнятно проворчал (судя по интонации, ругался), печально вздохнул и оставил сонную женщину в покое.

Уже где-то на последней границе перед фазой глубокого сна я расслышала звук льющейся воды, осторожные шаги и скрип кровати.

– Чудовище, – ласково шепнул Кьяри, притянул ближе и укутал теплом своего тела.

* * *

– Я так разволновалась, что забыла сделать перекличку в начале практикума, – тихонько щебетала Юлая. – Как думаете, профессор, комиссия снимет из-за этого еще один балл?

– Снимет, – «поддержал» преподавательницу по грезам грустный Хельмерг. – Но это пустяки. У меня на открытом занятии вообще котел рванул. Позор! Позор на мою седую голову! Столько лет в Академии – и на тебе! Перепутал манганит калия с взрывчатым порошком…

Я незаметно покачала головой. Как мало надо преподавателю со стажем, чтобы деградировать до состояния «студент, заваливший экзамен».

Юлая принялась утешать старичка, подсовывая то шоколадку, то бумажный платок, то картонку Санкты-Рудофии, покровительницы всех учителей. По кабинету степенно кружили ароматы сердечных капель и ромашкового чая. Ветерок баловался с паутиной, затянувшей угол.

Рука медленно и с неохотой выводила строчки:

«Пояснительная записка к учебному плану высшего учебного учреждения «Межрасовая магическая академия № 220» на текущий учебный год, также именуемого «Академия Светлых и Темных искусств»…»

На кой она нужна и кто ею будет подтираться?

«Учебный план высшего учебного учреждения «Межрасовая магическая академия № 220», также именуемого «Академия Светлых и Темных искусств», разработан на основе следующих нормативных документов…»

Интересно, кто из чертей покровительствует бюрократам? Хотя сомневаюсь, что даже рогатые захотели бы мараться о гордое название «министерство образования».

«Учебный план включает в себя обязательные для изучения на данном уровне предметы, по которым проводится итоговая аттестация выпускников и оценка образовательных достижений учащихся по итогам учебного года…»

В кабинет с шумом и рыданиями влетела полненькая шалиска Стелла Круз.

– Меня уволят! Меня точно уволят! – выкрикнула она прямо с порога и картинно рухнула на пол, имитируя обморок.

И вот за что люблю преподавательский состав кафедры Темных искусств, никто даже не пошевелился. Юлая и Хельмерг пили успокоительный чай, я писала, декан слушал оправдательный лепет студента Траспарова, пойманного комендантом в женском общежитии.

– Да вы поймите, господин Кьяри, – пел соловьем Траспаров. – Вот вы бы устояли перед искушением… – Тут парень запнулся и покраснел. – Сыграть с девушкой в шахматы?

Драконище переплел пальцы и оценивающе оглядел нахального студента.

– На партию вам потребовалось бы минут двадцать…

– Декан, вы меня обижаете! – возмутился студент. – Используя тактику гамбита, я всегда обыгрывал свою девушку за двадцать три хода. А это час как минимум.

Брови Кьяри поползли вверх, но взгляд остался все таким же серьезным и невозмутимым.

– Допустим, – изрек он со скрежетом опускающейся на шею гильотины. – Но почему вы остались на ночь и были пойманы комендантом на рассвете?

– Дело в том, – начал вдохновенно врать Траспаров, – что на пятнадцатом ходу партии моя девушка применила контргамбит Фалькбеера и съела моего ферзя.

– О-о, это серьезная потеря.

– Вот! – воодушевился поддержкой герой-любовник. – Она спутала мне всю игру. Я был вынужден уйти в глухую оборону. Делал попытки отыграться батареей «слон плюс ладья», заманивая ее короля в угол игральной доски. Мне уже грозил неминуемый цугцванг, но тут она совершила ошибку и попалась на мат Легаля. – Лицо паренька расплылось в счастливой улыбке. – Господин Кьяри, вы бы слышали, как она стонала… – Траспаров спохватился. – В смысле, негодовала! Ведь я практически вырвал победу из ее рук.

– Да-да, тут есть из-за чего расстроиться, – подтвердил дракон, посылая в мою сторону выразительный взгляд.

А я что? Я сижу и тренирую выдержку на пояснительной записке.

– Все упомянутые маневры значительно затянули шахматную партию, – подытожил студент. – Мы без сил рухнули на постель и уснули прямо после финального хода. Я понимаю, что это не является уважительной причиной, но все же прошу принять во внимание.

Декан кафедры Темных искусств вытащил из стопки лист бумаги, ручку и протянул Траспарову.

– Садись, пиши объяснительную. Сможешь, используя магические формулировки вместо шахматных, придумать правдоподобную байку, так уж и быть…

– Вы меня отпустите?

– Поставлю по своему предмету зачет автоматом, а вот наказание отбывать придется. Думаю, что пара часов практики на полигоне под надзором коменданта Якова Потски значительно улучшат вашу физическую подготовку. Он, знаете ли, в молодости тоже был большим любителем шахматных партий, но, в отличие от вас, не попадался.

– В таком случае нам будет о чем побеседовать.

– Не сомневаюсь.

Студент, понурив для вида голову, поплелся к свободному столу работать над объяснительной. В это же время дверь вновь распахнулась, и на пороге возникла Анна Сминт.

– Голубушка, вы чего разлеглись? Медитация? Сердечный приступ? Инсульт? – склонилась она над преподавательницей по магической математике, по-прежнему имитирующей глубокий обморок.

– Я не взяла интеграл, – скорбно сообщила та, складывая на груди руки. – Всегда брала. Любой! А сегодня не сумела…

– Бывает, – отмахнулась профессор Сминт, переступила через неподвижное и, будем честными, неподъемное тело, чтобы с улыбкой потребовать: – Коллеги, поздравьте меня!

– Они к вам не придирались? – изумилась Юлая.

– Они к вам вообще не пришли? – предположил профессор Хельмерг.

– Лучше!

Преподавательница аж сияла от распирающего ее счастья. Это счастье было настолько мощным, что даже мы с Кьяри отвлеклись от дел и вопросительно глянули на женщину.

– Я им на-ха-мила.