Роман с Юриком

Ольга Андреевна в полном одиночестве – а впрочем, с кем же еще, если она была одинокой женщиной? – в субботу пила свой ритуальный предобеденный чай на кухне, когда до ее слуха донесся невообразимый, хотя и приглушенный, гвалт. Шумели, по всему, на площадке.

Ольга Андреевна весело удивилась: «Ну, надо же, день еще только начинается, но зато как!». Она могла бы продолжить пить свой чай, гвалт этот ей особенно не мешал. А если добавить громкости работающему на холодильнике телевизору, то этого утреннего скандала и вообще могло быть не слышно.

Но Ольга Андреевна, как истинная женщина, напротив, убавила звук телевизора и осторожно вышла в прихожую, выглянула в дверной глазок. Уж так устроены женщины, что им крайне необходимо знать, где скандалят, если где-то скандалят, и из-за чего скандалят. Хотя в данном случае Ольга Андреевна, даже не прибегая к дверному глазку, стопроцентно была уверена, что гвалт подняли живущие напротив ее квартиры супруги Шишаковы. Потому что скандалили они с пугающей регулярностью, и оставалось только удивляться, как они друг друга до сих пор не поубивали.

Когда Ольга Андреевна приникла к дверному глазку, то увидела: точно, галдят Шишаковы. Причем глава семейства Шишаковых Юрик – его только так и звали во всем доме, несмотря на сорокалетнийслишним возраст, – находился на лестничной площадке, в обычных своих надутых на коленях трениках, в потрепанной футболке и в стоптанных тапках. А жена его Натаха была в квартире.

И вот Юрик рвался домой, и один из стоптанных его тапков был уже почти там, вернее – в дверном проеме. Ну, а Натаха не пускала его и выпинывала Юриков тапок своей мощной ступней в вязаном носке. И ей, дородной тете, оборону держать удавалось куда лучше, чем тощему Юрику взять приступом родные пенаты.

– Уходи, козел! Уходи туда, откуда пришел! – толстым басом кричала Натаха.

– Пусти меня домой, Натаха! – фальцетом верещал в ответ Юирк. – Пусти, сука, а то убью!

– Кто, ты? Заморыш! – демонически хохотала Натаха. – Да если захочу, шею тебе сломаю, шпендик! Иди, откуда пришел! Иди к своей Ирке!

– Да из гаража я пришел! – плачуще кричал Юрик, бия себя в грудь. – У Олега в гараже был! Мотоцикл мы ему ремонтировали! Какая там, на фиг, Ирка?

Но Натахе удалось окончательно выдавить Юрикову ногу с его же законной жилплощади. Дверь мстительно захлопнулась перед самым его носом, и он остался на площадке один.

– Вот сука, а? – потерянно бормотал Юрик, озираясь по сторонам – не видит ли кто его позора. Но на площадке стояла тишина. То ли никого по причине выходного дома не было, то ли соседи также деликатно, как Ольга Андреевна, топтались у дверных глазков.

Ольга Андреевна жалостливо вздохнула при виде того, как сиротливо Юрик прислонился спиной к стене у своей двери и о чем-то глубоко задумался.

«А ведь мог бы уйти опять в гараж, где он, похоже, до этого выпивал с Олегом. С этим, наверное, который в соседнем подъезде живет. Но ведь не уходит. Домой вон рвется. Кушать, наверное, хочет, бедный. Какая там могла быть закуска в гараже? А эта мегера его не пускает», – с сочувствием думала Ольга Андреевна, не отрываясь от глазка.

Она немного знала Юрика. Он был мастеровитым парнем и даже несколько раз помог одинокой соседке – отремонтировал как-то утюг по ее просьбе, потом – протекающий кран, как-то даже сумел заставить заработать замолчавший кухонный телевизор. Ну, а взамен мог обойтись и простым «спасибо», хотя Ольга Андреевна всегда честно давала ему немного денег за выполненную работу. Натаха, кстати, знала о том, что Юрик иногда приходит на помощь одинокой соседке, но ничего против этого не имела. Ольгу Андреевну она в расчет как женщину не брала: та была и старше Натахи, и внешность, на ее взгляд, имела самую заурядную.

В общем, вполне безобидный был человек Юрик, и руки у него росли, откуда надо. Ну, выпивал, правда, да кто у нас не пьет? Но Натаха гнобила его вовсе не за этот рядовой, в общем-то, мужской грех, а жутко его ревновала. Причем не просто ревновала, а адресно – к первой жене Юрика, Ирине, которая когда-то была подругой Натахи, и у которой Натаха и отбила с десяток лет назад Юрика.

Ирина жила в доме напротив, замуж так больше и не вышла, и это очень бесило Натаху. Она думала, что Ирина ждет, когда Юрик вернется к ней обратно, и в очередном пароксизме ревности сама же и гнала Юрика к Ирине. Обо всем этом Юрик как-то горестно поведал Ольге Андреевне в порыве откровенности, когда перепаивал ей штеккер к телевизионному кабелю.

– Натаха, ну пусти домой, жрать же хочется, – снова заскребся в дверь Юрик. Но закусившая удила Натаха молчала где-то там, в глубине квартиры.

И тогда, буквально исходившая жалостью к Юрику, Ольга Андреевна решилась и открыла свою дверь.

– Юрий, – негромко сказала она. – Если хотите, зайдите ко мне…

– Чего еще? – недовольно буркнул Юрик. Похоже, он застеснялся того, что соседка, видимо, слышала весь этот скандал. Впрочем, то, как они орали пять минут назад, должен был слышать весь подъезд их старой пятиэтажки.

– Я говорю, вы не посмотрите мой электрочайник? – сменив тактику, извиняющимся тоном сказала Ольга Андреевна.

– Чайник? Это можно, – степенно ответил Юрик. Еще раз покосившись на свою дверь, он вошел в соседскую прихожую и прошел вслед за Ольгой Андреевной на кухню. Там он потрогал синий пластиковый бок чайника, с удивлением посмотрел на Ольгу Андреевну – чайник был еще горячим, – надавил пальцем на клавишу включателя. Чайник тут же зашумел.

– Так он у вас рабочий, – с недоумением сказал Юрик.

– Странный какой-то, – округлила глаза Ольга Андреевна. – То работает, то не работает. Что-то, наверное, у него там заедает.

– Так давайте вылейте из него воду, я разберу и посмотрю, – вздохнув, сказал Юрик. – Время у меня есть.

– Может, пока он горячий, чаю попьем? – неуверенно предложила Ольга Андреевна. – Я еще и сама не пила. С бутербродами, а?

– Чаю? Да можно, – безо всякого энтузиазма сказал Юрик, усаживаясь за стол. И чуть поколебавшись, застенчиво спросил:

– А нет у вас чего покрепче, Ольга Андреевна? Уж извините.

– Покрепче? Нету, – с сожалением сказала Ольга Андреевна. И внезапно оживилась, что-то вспомнив. – А шампанское пойдет? С нового года осталась бутылка.

– Шампанское? Не люблю я его вообще-то, – огорчился Юрик. – Хотя ладно, тащите свое шампанское.