Безысходность

 
Я шёл безвольно, как марионетка,
И по бокам болтались мои руки.
А бросила меня подруга, Светка.
Замёрз… и руки превратились в крюки.
Который час шагаю я по листьям,
По мёртвым, скрюченным, засохшим.
Недаром руки плетьями повисли,
И я не слышу, будто стал оглохшим.
А мысли пробиваются случайно
И до сознания опять же не доходят.
А делать что? – подумал я отчаянно.
Уже и солнце за гору заходит.
Темень вдруг заполонила город.
Я видеть перестал перед собою.
И слышать стал так чётко каждый шорох.
Набатом бьёт в мозгу, «я не с тобою».
Вот я тихонько подошёл к мосту
И положил уж на перила руку.
Вот наклонился, смерил высоту,
И прошептал потом, «прощай, подруга».
Сама уже закинулась нога,
Затем вторая и пошло бы дело.
Но кто-то крикнул, «не сходи с ума,
Кому ж нужно такое тело?»
Вдруг замер я и оглянулся.
Вокруг меня нет ни одной души.
Открыл глаза, потом… проснулся.
Услышал шум деревьев я в тиши.
Я шёл безвольно, как марионетка,
И по бокам болтались мои руки.
А бросила меня подруга, Светка,
Замёрз… испытываю снова муки…
 

Тюрьма (пахан)

 
Тюрьма – огромная страна,
А в ней убийцы, воры и бандиты.
У них другие имена.
Свои для них давно уже забыты.
Там есть пахан – смотрящий за людьми.
Он знает всё о каждом заключённым.
И руки у него запачканы в крови,
Ведь он убил насильника девчонки.
Он справедливости искал,
Бросался напролом,
А суд его не оправдал,
Убил… его же топором.
С тех пор обиду затаил
Он на любую власть.
И по'ходя об этом говорил,
И этим упивался всласть.
Он мог кого-то приказать избить,
А мог помиловать другого.
Свою парашу мог заставить пить
И знал, что в нём нет ничего святого.
Однако есть такие, которых опекал,
Он с ними справедливым был,
Советы воровские им изредка давал.
А с кем-то он от правил отходил.
Ведь есть такие, кто за деньги,
Чужую на себя вину берёт.
Он их по – чёрному не любит
И случая всё время ждёт.
Помочь кого-то в карцер посадить,
Кого-то на УДО отправить.
Как сладостно чужие судьбы там вершить,
И думать всех по – своему заставить.
Тюрьма – огромная страна.
В неё всех легче визу получить.
Она ни разу не была пуста.
Ведь там любви так трудно научить.
И ложные пути исправить…
 

Клён

 
На опушке старый – старый клён.
Он в рябину тайно был влюблён.
Листья пожелтевшие свои
Трепыхал он от большой любви.
Закрывал рябину от дождя,
Принимал удар весь на себя.
А рябинка сердце отдала
Дубу, гроздьями горя.
Так страдал от этого тот клён,
Перейти не мог он рубикон.
Постарел клён от тоски давно,
И ветвями прикрывал лицо.
Каждый день грустнел он на глазах.
По ночам купался клён в слезах.
И смотрел всегда он на рябину.
Побороть не мог свою кручину.
День за днём сплошная маета,
А рябины ярче красота.
Увядать придётся одному.
Не желает зла он никому.
На опушке старый – старый клён.
Он в рябину тайно был влюблён.
Листья обронил давно свои
От неразделённой клён любви.
 

Дума

 
Сидел старик на камне, думал
Седую голову склоня.
Жизнь пронеслась перед глазами,
Сидел всё, под ноги смотря.
Он прожил жизнь красивую, большую.
Любил девчонок, выпить, пострелять.
Он почему – то вспомнил мать родную,
Что не всегда пускала погулять.
Её слова скребли ножом по сердцу,
Звучали до сих пор в его ушах.
Опомнись сын… сбежал минуя дверцу,
На свой конечно риск и страх.
***
Я вспоминал сегодня день тот страшный,
Когда стреляли по бутылкам мы.
Тут появился Ибрагим внезапно,
А я стоял, стрелял из – под руки.
Услышал крики… Ты его убил!?
Что делать? не сносить нам головы.
Посадят… больше нету сил…
Надеялся отмажут братаны.
Потом был суд, меня не посадили.
А мать моя тогда уже слегла.
Не выходила, как её просили,
Ведь не могла поднять свои глаза.
Ни на кого из близких и знакомых.
Позора всё ж не вынесла она.
И я похоронил её у дома,
Ведь вскоре она всё же умерла.
Мать до последнего молилась,
Чтоб Бог простил мои дела.
Я каждый день ходил к могиле.
Выпрашивать прощения слова.
 

Александр Нестеров

Время летит – нет привала

 
 Время летит – нет привала,
С ним бы в согласии жить.
Как нам его не хватало,
Время не Остановить.
 
 
Тянется будто резина,
То пролетает за миг,
В переживаниях – длинно,
В радости – сказочный лик.
 
 
Во временном измереньи
С мыслями твёрдо сдружись
И всем невзгодам, сомненьям
ВрЕменным – вновь улыбнись.
 

Старость играла глазами

 
Старость играла глазами:
Бабушка деду в ответ.
Внуки с планшетами в зале
Старые встали на скейт.
 
 
Если попытка не пытка:
Горка, а там горизонт…
Если скейт скатится прытко,
Надо бы в руки взять зонт.
 
 
Вот оно счастье! Бравада!
Но равновесье блюсти.
Бабушка с дедом так рады:
– Только б вернуться к десяти.
 

ОСЕНЬ…

 
Осень дождлива,
Осень игрива,
Осень туманом себя покрывает.
Осень игрива,
Хитра, даже льстива,
Осень мечту нашу, кажется, знает.
 
 
Осень смеётся,
С ветром несётся,
Листья с деревьев под ноги бросает.
Будто затихнет,
ГрОзами вспыхнет,
Утром легонько морозцем кусает.
 
 
Осень, как мода,
Меняет погоду,
Чувствуем мы дуновение ветра,
Солнечным утром
Празднично будто,
Это подарок от бабьего лета.
 

– КАК ЖИВЁШЬ? – ОСЕНЬ…

 
Дождик капал, дождик плакал,
Любит он давить на жалость,
Подавая будто знаком —
Жить ему чуть-чуть осталось.
 
 
Ветры с севера подули,
Принося промозглость, холод,
Листья падали, уснули
И для грусти дали повод.
 
 
Утром лёгкая пробежка
Поддержать былую форму,
Гавкнул пёс, такой невежа,
Кошке (вспомнил) надо корма.
 
 
После душ и чашка кофе,
Бодрость телу не помеха.
Жизнь идёт. Дела не плОхи.
На работу я поехал.
 

Доброго утра! Солнечных дней!

 
Доброго утра! Солнечных дней!
Чашечка кофе в осеннюю пору,
После него будет явно бодрей
И настроенью прибавит задора.
 
 
А за окном виден чудный пейзаж,
Листья укрыли асфальт в нашем парке,
Для вдохновенья отличный кураж
В солнечный день, пусть осенний не жаркий.
 
 
Ветви деревьев, стыдясь наготы,
Прячут за ствол обветшалось нарядов,
Чтобы увидеть тот мир красоты,
В парк прогуляться лишь выйти нам надо.
 

Тихий вечер над сонной рекой

 
Тихий вечер над сонной рекой
Я за удочку взялся рукой,
Леска встала с водою в натяг
Под водой поплавок и червяк.
 
 
Тихий вечер над сонной рекой
Я удилище дёрнул рукой,
Вижу ноша совсем нелегка,
Будет вечером с рыбкой уха.
 
 
Тихий вечер над сонной рекой
На рыбалке прошёл выходной,
Зарядился, воспрянет мой пыл
На неделю теперь хватит сил.
 

ОСЕНЬ ЛЮБВИ…

«Серые глаза – рассвет,

Пароходная сирена.

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены…»

Редьярд Киплинг

 
Ту серость глаз скрывал рассвет
И пароходная сирена…
Ты так прекрасна – спора нет!
Но вот характер – не смиренна!
 
 
Но как готовишь – высший класс!
Скажу, что пальчики оближешь!
Смотреть волнуясь каждый час
Я на тебя готов – будь ближе.
 
 
Тебя на свете лучше нет,
Ты ангел мой, мой друг сердечный,
А мне уже не мало лет,
Чтоб страстью жить сверхчеловечной.
 
 
В мечтах лишь в небо улететь,
Там крылья широко расправив,
В любви признаться мне успеть,
Хотя всё это против правил…
 
 
Дал пароход ещё гудок,
Концы отбросили матросы,
Моей любви такой итог…
Как жаль промокли папиросы.
 

О НАСУЩНОМ С ЮМОРОМ…

 
«Ещё скрипит потёртое седло
И ветер холодит былую рану…»
Ах, было время так меня несло,
В Париже быть сейчас не по карману.
 
 
Ты молодёжь на плешь то не смотри,
В делах мирских любого переплюну.
До пенсии, как шпагой, – раз, два, три,
Вот с главным разбираться еду в думу.
 

Ногти грызёшь в одиночестве

 
Ногти грызёшь в одиночестве,
Пасмурность, сыпет дождь,
С вопросом будто к высочеству:
– Может быть ты придёшь?
Но тишина на проводе
И не доступна связь,
Черти резвятся в омуте,
Радость с судьбой разошлась.
Сумрак бродит по комнате,
Ветер колышет тюль,
Лишь о хорошем вспомните —
Страстью горел июль.
Краски картины смазаны,
Жар и сплетенье тел,
Видно обманом сказано,
Что лишь тебя хотел.
Слёзы души горючие,
Холод сквозит и дрожь,
Верь, что настанет лучшее
Время. Забудешь ложь.
 

И в шутку и в серьёз…

 
Она так мялась под дверьми,
Соседский муж бренчал на пьяно.
А ей хотелось – чёрт возьми!
Давно мужчины не видала.
Так в чём же дело? Постучись.
Тебя никто ведь не неволит
И так случайно приколись,
Чтоб дали Вам немного соли.
С собой бутылочку возьми
И похвали их за Шопена,
Ну, тот который – " раз, два, три,…»
Ах, Штраус это? Вот дилемма.
Про свой текущий вспомни кран,
Халат открой, ну, так случайно,
И если «Моцарт» не баран,
Заглянет к Вам на рюмку… чая.
Ведь это жизнь! И не смешно.
И страсти те угомонились.
Поверь, ведь это не грешно,
В войну и хлебом ведь делились.
 

Выцветшее лето

 
Выцветшее лето в утренних туманах
Красит желтизною листья на ветвях,
Дождевые нити вниз летят упрямо,
Тучи в небе ходят в пасмурных бровях.
Зонтиками осень, улицы усыпав,
Улыбнётся солнцем, погрозит дождём,
А поля разбухли, этой влаги выпив,
Мы с тоскою в сердце снова лето ждём.
Выбрав день погожий, кинусь к электричке…
Побреду с платформы в тот волшебный лес,
Где с берёз свисают жёлтые косички,
Где в бору сосновом множество чудес.
Не забуду долго вдохновенье это,
Есть в поре осенней тоже благодать.
Осени начало или бабье лето,
Впечатлений только б в рифму записать.