Глава 6

Раннее утро и отсутствие прохожих соблазнили меня попробовать. Храбрости и упрямства хватило ровно до ближайшей стоянки. Выйдя из мартон астина на тряских ногах, я присела на скамеечку. За моей спиной была кофейня. На двери, вяло пошевеливаясь, висел лист с меню. За огороженной ажурной стенкой частью улицы дожидались своего часа плетеные из лозы кресла и столики.

Вот как у других получается справляться со всеми педалями и рычагами? Магмобиль был под стать хозяину, так и норовил рвануть с места на полном ходу, либо запирался, взбрыкивал и отказывался повиноваться. Нет, определенно, вождение – не мое. Пришлось рыться в сети в поисках карты Корре, ибо я весьма условно представляла в какой стороне находится мой отель. В новостной ленте выпала статья о каком-то семинаре, Марек попал в кадр. Полюбовалась на поджатые упрямые губы и фирменное семейное выражение. Магфото оказалось статичным, но ракурс был хорош. Создавалось впечатление, что подбородок вот-вот приподнимется и черные глаза кольнут снисходительным превосходством.

Я так замечталась, как было бы здорово решиться и все же набрать прячущийся под “Х” номер и услышать спокойный голос, что когда прямо в руках завибрировало и запело, едва не выронила аппарат. Это был стандартный рингтон модели, а значит, такого контакта у меня в списке не имелось.

– Светлого утра, лапочка, – невероятно очаровательно пропели мне. – Надеюсь, уже не слишком рано, и я не лишил тебя самых сладких минут сна. Позволишь пофантазировать и представить, как я касаюсь губами…

– Альвине? – прервала я поток красноречия. Вот уж кто не надоедал вниманием. Хотя до моего отъезда из Нодлута от него договорного жениха было не отделаться. Или эльфа просто наличие конкурентов мотивирует?

– Да, моя прелесть, скучаю безмерно, но решил, что тебе стоит отдохнуть от старых связей и вдоволь насытиться новыми впечатлениями, потому и не беспокоил.

– А сейчас?

– А сейчас только ты одна мне в силах помочь, – и вздохнул так, что подсознательно возникало желание мчаться на край света с миссией спасения, но не тут-то было. Я прекрасно знала, как этот дивный умеет морочить окружающих.

– Перестань дурака валять.

– Сердишься. Все-таки разбудил?

Пришлось признаться, что еще не ложилась, заодно и на козла Есмала нажаловалась. Мне так искренне посочувствовали, что я почуяла подвох.

– Солнышко, вынужден просить тебя побыть моей дамой. Думаю, и даже уверен, что свое приглашение и прилагающиеся инструкции ты вскоре получишь. В такие гости принято парами являться, причем парами подходящими. А поскольку факт помолвки известен, тебе придется меня капельку спасти. Странно только, что дом Фалмари нас сразу вместе не пригласил. Это все шуточки Халатира, не иначе. Он тот еще провокатор.

Болтать можно было и по пути, и я оставила скамейку, бросив прощальный взгляд на припаркованный у кофейни мартон астин.

Оказалось, что мне вовсе не далеко. Дан, скотина, вез в надзор какими-то закоулками, чтоб маршрут был подлиннее, так ему Холинский магмобиль полюбился. Можно подумать, он его раньше не видел.

– А что за повод? – поинтересовалась я у Альвине, попутно уточнив по карте, в какое из ответвлений внезапно раздавшейся вилкой улицы мне сворачивать.

– Праздник осеннего урожая, моя радость. О, не заморачивайся, это наша исконно эльфийская забава, все скучно и однообразно из года в год, но кто первый раз – тому нравится. Ночные променады по цитрусовым садам, дегустация молодого апельсинового вина и ликеров, бал, фейерверки, водные прогулки по заливу и пикники.

– Что-то раньше меня не приглашали.

– Раньше ты не оказывала личных услуг одному из старейшин дома Фалмари. Лучезария их исконная территория, пользуйся случаем. Глупо с твоей стороны было не попросить уладить дела с этой жуткой отработкой.

– Не страшнее стажировки в отделении, – поддела я и рассмеялась, вспомнив, как едва не пустила восторженные слюни, столкнувшись с эльфом на крыльце 2-го Восточного.

– Наша встреча была нечаянной, но я никак не мог предположить, что твой свет тронет мое сердце, Митика Ливиу, – вдруг совершенно серьезно произнес Эфарель и прервал звонок.

Я замерла, сообразив, что мне вот прямо сейчас признались если не в любви, то в чем-то очень на нее похожем. Кто-то налетел со спины, толкнул, я сделала несколько шагов вперед, чтоб не упасть, и обернулась. Тень юркнула в проулок.

Денег у меня с собой не было. Во всяком случае суммы, достойной заинтересовать кого-нибудь с длинными руками и без мозгов. Пытаться грабить некроманта, настолько явно возвращающегося ранним утром с работы… Ну, не знаю. На мне даже форменная надзоровская мантия была, сразу по требованию выданная. Ночью и в промозглых сумерках осеннего рассвета одежка была совсем не лишней. Каменная мостовая и дома выстыли, из подворотен сквозило. Над крышами уже поползли полупрозрачные дымки разгорающихся очагов – во многих домах здесь по старинке пользовались дровяными плитами, что несомненно придавало городу очарования, а пожарному расчету – работы.

Беззлобно наслав на толкнувшего почесун, пошла дальше. Обозвавший Халатира провокатором Эфарель, сам провокатором и интриганом был еще тем. Теперь признание не шло у меня из головы. Я вовсе не собиралась сломя голову мчаться вручать ему всю себя, но, согласитесь, услышать в свой адрес подобное очень приятно. Как только теперь избавится от подспудного чувства, что я задолжала ему ответ?

Добравшись до отеля, я ввалилась в апартаменты и прямо с порога принялась раздеваться. Из кармана встряхнутой мантии вывалился клочок бумаги. Это оказался обрывок меню со двери кофейни с четырьмя кривыми строчками, написанными на обороте не то на весу, не то на дрожащей от волнения коленке.

“Згараю ат страсти весь

и весь ат тибя трипищуя!

слижу за табой па питам

илиш па тибе таскую!” – вопияло с клочка.

Внезапные признания сыпались, как из рога изобилия, и день только начался. Выходит, меня не ограбить хотели, а одарить, а я внезапно остановилась и испортила незадачливому поклоннику момент. Интересно, где он за мной увязался? Да и кто это вообще? По грамотности изложения автору послания никак не больше десяти, но что десятилетка может знать о страсти и прочих “трепещуях”? Убрала опус в надежное место – обратно в карман мантии.

Затем я с огромным наслаждением использовала имеющуюся в номере шикарную ванную по прямому назначению и вдоволь назабавлялась с режимами подачи воды в небольшом круглом бассейне. Извела под это дело половину запасов шампуня и прочих пенных прелестей. Замоталась в пушистое и упала в мягкое, и благодарила мироздание, что плотные шторы покорно задвинулись по слову моему. Стало темно, и никто не мешал мечтать ни о руках, ни о пальцах, ни о другом.

В дверь постучали. Не сразу, но достаточно скоро, чтобы я успела основательно уснуть, а выспаться – еще нет.

Стучали настойчиво, потому вряд ли это был кто-то из персонала. Пришлось тащиться открывать. Щелкнул замок, распахнувшаяся дверь едва меня не снесла. Я устояла, а вот покрывало, в которое я на себя набросила, поторопилось меня покинуть.

– О, детка, я весь дрожу от страсти и желания! – выдал ворвавшийся в номер вампир, оценивший длину и прозрачность ночной сорочки. – Но боюсь.

– Я буду нежной, – пообещала я, загадочно покачивая синим, зловеще переливающимся в костистой руке пульсаром.

– Боюсь, что получу от Холина деревянный кол и совсем не в спину, а еще боюсь, что мы упустим моего пьяницу. Я засек его полчаса назад здесь, рядом с отелем. И, судя по следу, он успел кого-то употребить. Нужно найти жертву, пока та не вспомнила куда бежать жаловаться, да и след так легче взять.

– Дан, ты…

– Скотина. Помню, каяться и исправляться не буду. Одевайся уже, ну!

– Я сплю.

– Клан Атрай нанимает мага-некроманта Митику Ливиу. Разовый контракт. Одно задание. Оплата почасовая по наивысшему тарифу. Заключение соглашения на слове и магии через посредника.

Я возрадовалась. Частный найм влегкую перекроет последнюю графу в моем путевом листке и после Корре я буду совершенно свободна.

– Маг-некромант Митика Ливиу, исполнитель, принимаю соглашение, – произнесла и с готовностью протянула руку.

– Каратель клана, Дантер Лодвейн ан-Атрай, посредник, принимаю соглашение, – ответил Дан и вытянул свою руку навстречу моей.

Между нашими ладонями засияло: алым с его стороны, зеленовато-синим с моей. Кожа на тыльной стороне украсилась знаком “веста”.

– Ну все, – произнес вампир, – теперь ты мне практически жена.

– Временно, – одернула я его. Забавно то, что в какой-то мере он был прав, на Изначальной речи “веста” обозначало то ли брак, то ли свадьбу.

А все началось с двух почти невинных признаний.

Глава 7

Время, которое я могла бы провести в уютной постели, прошло в почти бесцельном рысканье по улицам вокруг отеля и немного больше. Почти, потому что, хоть мы так и не нашли неуловимого клиента Дана, нам удалось отыскать жертву.

– Фууу, – сказала я вампиру и малодушно сунула в нос фильтры, – сам его осматривай.

– Ха! Я тебе плачу и тебе уже не воняет!

Мысль, что прикасаться к настолько ароматной тушке, мне, пусть и закаленной работой в лаборатории некроанатомии, было просто по-человечески противно, ему в голову не приходила. Тело свешивалось головой в недра утилизационного бака с просроченными и нерабочими печатями на заднем дворе ресторана средней руки. Тело было вполне себе живое и теплое. Телу было хорошо. Оно просто спало. И пахло.

Фильтры, побеждающие ядреный запах бальзамирующего состава на крайней стадии разложения, оказались не в силах справиться с отходами кухни и прочими отходами, щедро оставляемые посетителями данного заведения либо вместо чаевых, либо как выражение своего отношения к качеству обслуживания. За какой надобностью тело полезло в бак, не ясно. Ясно было, что коварный сон сморил на полдороги. И к уже имеющимся запахам прибавился еще один, свидетельствующий о любви тела к дешевому крепленому пиву. Последним знанием поделился Дан, я была далека от тонкостей различения марки спиртного по выдаваемому на утро выхлопу.

– А вы за какое место обычно кусаете? – спросила я. Мне было интересно и самой, и применительно к ситуации. Не хотелось бы это целиком осматривать.

– А вы?

– Некроманты не кусаются, – сказала и почувствовала, что краснею. К счастью, Дан смотрел не на меня.

– Вампиры тоже. Адекватные. Я бы к такому не подошел даже в крайней степени истощения.

– Знаешь, думаю, что неадекватный тоже вряд ли бы полез в бак, чтобы быть поближе к его шее, – заметила я. – Куда проще воспользоваться, частью, которая над.

Часть дернула растущими из нее ногами, с левой свалился ботинок и аромат заиграл новыми красками. Дан стал слегка бледнее, чем был, и, сдавшись, попросил фильтры. Выбираясь на охоту, я прихватила с собой пояс с частью расходного снаряжения. Помимо фильтров там имелись перчатки. Ими тоже одарила.

– Зачем?

– Ты голыми руками собираешься с него штаны снимать?

– Я?

– Ну не я же.

– Гарпия, я тебе деньги плачу. Не маленькие.

– Холин, кол, не спина.

Вампир натянул перчатки и, надеясь на лучшее, сначала задрал рубашку. Потом душераздирающе вздохнул, поддел пояс штанов и потянул вниз. В правом верхнем квадрате, словно следы от инъекций, алели два аккуратных прокола.

– Фиксируй, – скомандовал Дан, и я послушно сделала пару магснимков. Пояс вернулся на место, вампир пошарил у тела по карманам и с ликующим воплем извлек обрывок листовки.

– Точно мой! – почти с гордостью заявил он и продемонстрировал мне корявенькие прыгающие буквы.

“Прастити, было сильна нада”, – прочла я.

И вынесла вердикт:

– Дан, ты…

– Снова скотина?

– Нет, все куда хуже, ты идиот, а это не лечится. – И отвечая на немой вопрос: – Возвращаемся в отель, покажу кое-что. А этому… Дежурную бригаду целителей вызвать, что ли?

– Вот любите вы, некросы, над прочими издеваться. Пусть люди работают спокойно. Ничего ему не станет.

Вернулись в “Зорн”. Когда, вдоволь проржавшись, изучая послание внезапной страсти, Дан успокоился, я задала мучивший меня еще с момента обнаружения “жертвы” вопрос:

– Слушай, а если вампир из такого надегустированного тела крови возьмет, его развезет? Или нет?

Славный представитель славного клана Атрай покрутил пальцем у виска, явно на что-то намекая. Понятия не имею на что, потому как вспомнила, что Вельта как раз в эту прекрасную семью выдалась замуж, и стала пытать вампира о личном и дорогом.

– Да не знаю я! – отпихался он, отвел глаза, и внезапно предложил ловить извращенца на меня.

Решили, что раз сгорающий от страсти поклонник таскается “па питам”, я гуляю в тихое безлюдное место на виду, а Дан – по кустам и подворотням – за нами обоими.

Прогулки дело утомительное и нервное. Я запаслась на кухне отеля бутербродами, и только после этого сообщила, что вполне готова.

К обеду мы были в парке.

Ноги гудели, сделалось жарко. Я поискала лавочку в тени и счастливо на ней развалилась. Дан пошебуршелся в кустах и затих. При мысли о бутерброде рот наполнился слюной. Я примерилась куснуть извлеченное.

– Дай, – заунывно провыли в странной тональности и отчаянно захотелось почесать череп изнутри.

Стараясь не делать резких движений, медленно повернулась на голос. Подобрала челюсть и протянула так и не надкушенный бутерброд. Потому что это, соткавшееся из тени и тумана (и откуда только взялся днем?), просочившегося из полуоблетевших сиреневых кустов, первым делом хотелось накормить. Цыплячью шею венчала пепельная голая лопоухая голова с круглыми вишневыми глазами. Солнце бликовало на острой макушке. Стоящий в шаге от скамейки вздыхающий воздыхатель был похож на манекен, сбежавший из лавки старьевщика. Тощие плечи в коротковатой, но широкой, женской блузе в тюльпаны вздрагивали. Из невнятного цвета штанов с пузырями на коленках торчали тщедушные, похожие на курьи, щиколотки. Один ботинок был коричневый, второй – пронзительно оранжевый. В тонких до полупрозрачности пальчиках недоразумения трепетал надерганный по окрестностям букет.

От бутерброда он шарахнулся, как упырь от ловчей сети. Из пучка вывалилась веточка вороньего глаза с вызревшей ягодкой.

– Ну? – подтолкнула я его замершую от восхищения мыслительную деятельность. – Какова цель визита, милейший?

– Ты… красивая… очынь, – выдавил пришелец и отчаянно покраснел. Весь, от бликующей макушки до щиколоток.

– Зачем по городу за мной таскался и в спину пинал?

Несчастный сменил окрас с красного на багровый и, запинаясь, пролепетал:

– Тянет… Хочу очынь…

– И чего хочешь?

– Ну… это… припасть! – И ушами малиновыми сияет, как свет-шар, на пол-аллеи, букет в пальцах мнет и коленками дрожит. От страсти, не иначе.

– И давно у тебя это… хыыых… желание?

– Вот как вы меня по голове стукнули, так и…

Я честно старалась не ржать. Я выдержала. Прячущийся в тени Дан – нет. От хохота незадачливый поклонник выронил помятое подношение, улепетнул обратно в кусты и запутался. Мы ржали уже в два голоса. Он повозился там еще какое-то время и жалобно попросил его достать.

– Очуметь! Эльфячий вампир! – воскликнул Дан, добыв горемыку из сирени. – И как ты такой только получился?

– Вот мамка также сказала, когда меня в коробке в канал кинула.

Он сообразил, что никто не собирается с ним ничего делать и почти перестал дрожать.

– Давно?

– Давно. Родила, а потом кинула. А я взял, да и не потоп.

– Ну да, ну да, – многозначительно протянул Дан, – где тебе… Такое не тонет… Ты зачем, стервец, в меня палкой тыкал?

– Спужался. Вы ж хотели меня это… принудительно, – и круглые глаза сделались еще больше, брови полезли на лоб, остроконечные лопухи затрепетали.

– После того, как ты во мне дыру провертел – только так и будет, – сообщил вампир и брови сдвинул. Учитывая его рост и плечи, смотрелось весьма внушительно. Кавалер дрогнул душой и телом и растерял букет.

– Дан, прекрати над бедолагой измываться, видишь, подарки поронял. Иди-ка сюда, стихоплет. – Я похлопала по скамейке. – Кусаться не будешь?

– Ннне, – протянул парень, пристроился на краешке, сглотнул набежавшую слюну и виновато опустил глаза.

– Чего дрожишь?

– Красивая и пахнете вкусно… очынь, – оранжевый ботинок ковырял дерн под скамейкой, – а еще меня днем всегда трясет. Люди живые кругом и света много, жжется.

Дан закатил глаза, добыл неизменную флягу с перекусом и сунул под нос растерявшемуся сородичу. Потом ему кто-то позвонил, и вампир отошел поговорить. Ред-бульк, судя по слегка осоловевшим глазам, усвоился в тщедушном организме, как надо, теперь можно было задать интересующий меня вопрос. Или два.

– Давно за мной следишь? – Парень кивнул. – Видел, кто в мой мобиль цветок положил?

– Не, не видел.

– Как прежде нас сюда успел?

– Не прежде. Вместе. Я туманом шел, через тень. Вам меня не видно, но вы и там красивая, хоть и страшная… очынь. Через тень дорога другая, короче, но боязно, можно туда провалиться.